Оказавшись внутри Назарика Момонга даже не знал, как ему стоило реагировать на очередное невероятное совпадение, произошедшее в его жизни.
Он ходил по Назарику и случайно забрел в место обитания Шалти. Спасаясь из того он сбежал в Куо — только для того, чтобы случайно встретится там с ангелом. В попытке разрешить ситуацию с Габриэль — он подтвердил что является Библейским Богом и чуть не спровоцировал гражданскую войну среди ангелов. А затем, спасаясь от ситуации, возникшей ни по какой причине, кроме как “я не хочу оставаться в покоях Шалти”…
Момонга вернулся в покои Шалти.
Его разум отчаянно скребся в каждый закуток его мозга, словно бы пытаясь задать ему вопрос — “стоило ты ему тогда вообще бежать из Назарика изначально”, но Момонга, уже определив, что без его подавления эмоций он был вынужден держать их под контролем самостоятельно, или он свалится в бесконечную саморасширяющуюся воронку сомнений и панических настроений, стальной рукой задушил в зародыше свою панику и выдохнул с нажимом, пытаясь выдавить из себя все сомнения.
Шалти появилась за его спиной спустя секунду, легким цокотом каблучков сообщая миру о том, что она также прошла через [Врата], схлопнувшиеся мгновение спустя за его спиной и молчаливо встала за спиной у Момонги, что только сейчас осознал, что он вернулся в Назарик — и выдохнул еще раз с нажимом все остатки его эмоций, что он до сих пор держал в себе.
Момонге хотелось ущипнуть себя, однако странным образом ему не хотелось узнавать, спит он в данный момент или нет — оба эти варианта не нравились Момонге. Если бы он узнал, что спит — то тогда он определенно попался бы в ловушку сомнений о том, что именно вокруг него было реально — учитывая то, что его нечеловеческая природа не давала ему спать в нормальных условиях, а значит либо он оказался под воздействием неизвестной паранормальной способности, или даже хуже, окончательно сошел с ума и просто вообразил себе все, включая попадание в другой мир вместе с Назариком. Если же он не спал — то это в свою очередь означало, что его игра в Библейского Бога зашла слишком далеко для него самого и теперь он не мог выпутаться из той чтобы он не сделал в дальнейшем.
Поэтому Момонга не стал думать об этом, вместо этого предпочтя перевести взгляд на картину перед собой — все та же известная ему архитектура покоев Шалти казалась Момонге практически родным домом, особенно после его вылазки в Куо. По крайней мере здесь он и без того знал, что все обитатели Назарика воспринимали его живым божеством — в отличии от внешнего мира, где они только начинали склоняться к этой мысли — а значит в этом месте он знал, что именно он мог ожидать от своего окружения.
Правда очень быстро разум Момонги ухватился за слова о том, что он знал, что именно ему стоило ожидать от его местонахождения здесь — и вернул его в реальность, сдвинув его взгляд чуть в сторону от стены, что до этого изучал Момонга со всем своим пристальным вниманием — к девушкам, собравшимся вокруг него.
Огромная толпа Вампирских Невест так никуда и не исчезла полностью с момента ухода Момонги в Куо — что было даже ожидаемо, учитывая то, что Вампирским Невестам, строго говоря, некуда было уходить. Приписанные в качестве “гарема” Шалти ее Вампирские Невесты просто обитали в ее покоях, как мог представить сам Момонга, не занимаясь ничем особенным, особенно в случае отсутствия самой Шалти. Так что появление Момонги в их обиталище наверняка было невероятными новостями для них и событием, что они могли обсуждать часами на протяжении следующих месяцев — так что было вполне очевидно, что когда Момонга вернулся в Назарик — он столкнулся с картиной, как будто бы он и не покидал тот до этого.
Огромная толпа девушек была равномерным слоем размазана по его окружению, формируя охранный кордон настолько плотный, что его не пробило бы даже танковым выстрелом, а учитывая их возбужденное перешептывание между собой и полуодетые формы — упакованные в маленькие комнаты и коридоры, из-за чего их и без того выдающееся количество казалось просто чрезмерным — Момонге вдруг показалось, что ему было жарко и душно.
Мгновение спустя еще один факт окружающей его ситуации вернулся к самому Момонге — информация о том, что он все еще пребывал не в своей форме лича, а в форме, что он принял благодаря [Загадай Желание] — и которую он должен был сохранять еще около получаса. И более того, в этой форме он обладал всеми особенностями человеческого организма — например, определенной физиологией его тела — и не имел возможности подавления своих эмоций благодаря своей природе.
Накинутая на Момонгу туника колыхнулась, стараясь изо всех сил скрыть все возможные детали физиологии самого Момонги, но если даже его разум, обычно способный подавлять его эмоции без всяких проблем — частенько сдавался под напором напирающих на него физиологических позывов — то какой шанс у него был в данный момент, когда его либидо не было подконтрольно его навыкам?
Медленно разум Момонги начала застилать пелена розоватого цвета и Момонга понял, что в ближайшие три минуты он решит проверить, как именно может ощущаться секс без ограничения в виде его природы нежити — а значит у него было только два варианта развития событий.
Первый? Срочно изобрести новую причину, почему он не должен был находиться прямо сейчас здесь, среди целого гарема готовых на все ради него красивых женщин.
Правда, может быть из-за начавшегося оттока крови от его мозга, а может быть по какой-то сторонней причине, на ум Момонге не приходило никакого возможного ответа на этот вопрос. Все вопросы и проблемы, на которые сам Момонга мог сослаться в своем собственном разуме или перед лицом множества наблюдающих за ним девушек казались ему такими удивительно мелочными, что удивительным было даже то, что он вообще о них мог вспомнить в текущих условиях.
Второй вариант? Сдаться и получать удовольствие.
Момонга бежал от второго варианта со всей возможной силой, но чем больше он пытался бежать от него в своем разуме — тем больше он задумывался о том, почему он, собственно говоря, вообще бежал от того?
Потому, что НПС были в его восприятии “детьми его друзей”? Ну, после того, как он “осквернил” уже парочку из них до того — этот вопрос уже был на повестке дня.
Потому, что он чувствовал себя словно бы пользующимся своим служебным положением ужасным боссом? И с этой стороны Момонга не находил в себе причины остановиться в своих действиях — в конце концов он не только не заставлял никого этим заниматься, но и даже искал причины этого не делать — разве это само по себе не указывало на то, насколько хорошим боссом он был на самом деле?
Их возможное нежелание подобных действий? Тут Момонга не мог даже врать сам себе — они бы были готовы наброситься на него в момент, когда бы он просто сказал, что “подумал об этом” — и не делали этого по жвум причинам и только по двум. Первая — они считали это какой-то высшей степенью награды, которую они должны были заслужить — и о которой не могли даже мечтать все это время. И второе — потому, что сам Момонга не хотел этого.
Второй факт, впрочем, медленно становился все более и более откровенной ложью даже в разуме самого Момонги.
Внутренний таймер Момонги не спешил со своим решением — до обратной смены его формы в форму лича оставалось еще более двадцати минут, и выдержит ли подобное время его разум… Момонга даже не планировал отвечать на этот вопрос — как и с вопросом относительно того, спал он или нет, лучше было оставлять неотвеченными даже внутри собственного разума.
Конечно же он мог использовать еще одно [Загадай Желание] для того, чтобы мгновенно развеять свою трансформацию, но это было мыслью настолько глупой и затратной, что этой мысли возмутился даже не воспаленный от либидо мозг самого Момонги, а его наиболее рациональная часть из всех.
И потому, несколько раз насильно выдохнув, Момонга понял, что весь его боевой опыт и интеллект не могли помочь ему выиграть эту битву — и развернулся к девушкам вокруг него, окидывая взглядом море тел перед ним,— Шалти… Так что ты там говорила о своем гареме?
* * *
У Вампирской Невесты не было даже имени — она не была удостоена величайшей чести быть созданной Высшими Существами и получить имя при своем создании. Вместо этого она была рядовым мобов — поп-монстром, что появляются в Великой Гробнице Назарик по желанию самой Гробницы и Высших Существ — и ее роль заключалась в том, чтобы служить Леди Шалти в качестве ее наложницы, а в случае вторжения грязных обитателей внешнего мира — пожертвовать собой в бою ради защиты Великой Гробницы Назарик. И Вампирская Невеста была счастлива в своей жизни, была счастлива отдать свою жизнь по нужде и не смела и мечтать о большем, чем ее благословенная миссия. Ее наградой было знать о том, что она могла отдать свою жизнь по нужде ради Лорда Момонги и что кто-то из ее вышестоящих благословенных Лордов, возможно, однажды отдаст ей поручение.
Она не смела думать о том, что Высшее Существо однажды даже положит на нее свой взгляд — не то, чтобы мечтать о чем-то большем.
Поэтому когда она нашла себя перед фигурой обнажившегося Лорда Момонги — Вампирская Невеста не выдержала и свалилась на пол, сотрясаясь в судорогах оргазма.Ей не потребовалось ни стимуляции, ни даже слов ради этого — прикосновения воздуха, что касался обнаженной фигуры ее Лорда, и картины перед ее глазами оказалось достаточно для того, чтобы вслед за хлюпающим звуков падения капель на пол последовал глухой звук падения ее тела на пол, а затем и шаркающего звука мелкой дрожи, продолжающей сотрясать ее тело из-за ее продолжающегося оргазма.
Реакция этой Вампирской Невесты была экстремальной — но не единственной среди всех ее сестер, многие из которых последовали вслед за ней.
Вязкая мутноватая жидкость сразу десятка оргазмирующих девушек расплылась по полу лужей — но это не стало препятствием для всех остальных.
Бросившаяся вперед толпа выглядела угрожающе — особенно для самого Момонги, стоявшего в центре — одежда на Вампирских Невестах начала рваться до того, как кто-то из них успел сделать хотя бы шаг вперед — но появившаяся Шалти парой движений своих рук мгновенно откинула прочь бросившихся вперед наложниц.
— Этот член сперва войдет в меня! Можете обслуживать его в это время! — Шалти мгновенно бросила ухмылку на тут же закивавших вокруг нее Вампирских Невест, прежде чем перевести взгляд на Момонгу, мгновенно меняя выражение лица с нахальной доминатрикс на робеющую восторженную собачку,— Если Лорд Момонга не желает поступить иначе, конечно же!
И конечно же, уже сдавшись, Момонга смог на это только кивнуть.
Мгновенно Шалти метнулась вперед, не обращая внимания, по чьим телам она движется вперед, после чего вскочила на Момонгу с совершенно неподобающей ей прытью, забыв о всякой стати, после чего без подготовки насадилась вниз, на член Момонги, не обращая внимания на то, что сам Момонга даже не успел опомниться от резких изменений окружающей его обстановки.
В этой форме член Момонги был меньше — в восприятии самого Момонги намного меньше — но Шалти будто бы и не заметила этого факта, буквально заурчав в момент, когда член Момонги уперся в ее матку. Учитывая тот факт, что в это время Момонга находился внутри Шалти — вибрация от ее урчания заставила Момонгу покачнуться и непроизвольно схватиться за ее тело, прижимая то сильнее к себе, после чего точно также непроизвольно толкнуться внутрь самой Шалти, выбив из нее вздох блаженства.
Спустя еще мгновение Момонга ощутил как кто-то прильнул к его спине — трюк, что не так давно проделывала Альбедо повторился вновь, только в этот раз уже с Вампирской Невестой, мгновенно прильнувшей губами к его плечу.
Затем его рука вдруг оказалась погребена в мягкости — на пробу сжав руку Момонга попал на небольшой твердый сосок на крупной мягкой груди — и заставил приблизившуюся к нему Вампирскую Невесту приглушенно вскркинуть и свалиться вниз, содрогаясь в очередном приступе оргазма. Правда, ее потеря тут же была замещена — еще одна Вампирская невеста обвила его руку, направив то к своей груди — в то время как Момонга, начав медленно двигаться внутри Шалти вдруг ощутил присоединившееся новое ощущение к его движениям — влажное и теплое, движущееся вслед за Шалти по его члену.
Момонге даже не нужно было смотреть вниз для того, чтобы определить язык исключительно по своим ощущениям — пусть ему делали минет лишь один раз в его жизни, и то это была Альбедо — забыть эти ощущения он уже вряд ли сможет.
Постепенно к Вампирским Невестам присоединялись новые и новые сестры, а сама Шалти перестала полагаться на Момонгу — используя свою нечеловеческую силу она начала подниматься вверх и прыгать вниз на его члене, каждый раз заставляя головку члена биться в матку, словно стараясь изо всех сил нарушить все законы биологии и забеременеть будучи вампиром.
— Еще! Еще! — забыв обо всем, кроме своих ощущений, Шалти скакала на члене Момонги словно бы погрузившись в какой-то транс, в котором она только и могла, что продолжать биться маткой о член Момонги, пока какая-то из Вампирских Невест не приблизился к ее маленькой попке протянула длинную влажную дорожку языком,— ЕЩЕ!
Вампирские Невесты вокруг Момонги облепили его — каждая стремилась заполучить себе какую-нибудь часть тела Момонги, скользнуть языком, поцеловать или хотя-бы пощупать самого Момонгу. Грудь, живот, бедра — в какой-то момент кто-то с упоением заглотил пальцы Момонги, стараясь вылезать те как верная собака — пока другая не умудрилась схватить руку Момонги и подвести их к себе, к влагалищу — на что Момонга автоматически направил пальцы вперед.
Женский визг был практически болезненным — но причиной его была не боль, а тот факт, что мгновенно пальцев Момонги оказались захвачены плотью, что содрогнулась и тут же покрыла половину его руки соками. И спустя секунду — сразу пяток разных языков принялся усердно слизывать те с рук самого Момонги, заставив самого Момонгу осознать, что он являлся участником оргии. Более того, не просто оргии, а оргии, полностью сосредоточенной вокруг него — кто-то из Вампирских Невест вылизывал его ноги, пока кто-то целовал его грудь. Шалти скакала на его члене — пока сразу десяток разных грудей прижимался к его телу со всех сторон. Фактически, прямо сейчас Момонга не просто занимался сексом — он был ублажаем огромным гаремом из десятков девушек сразу — и каждая из этих девушек не просто была рада — она была счастлива. Она считала это честью. Она считала это наградой. Каждая из них была готова отдать жизнь за возможность еще один раз оказаться в этой позиции — каждая из них будет помнить и хранить в себе эти воспоминания как самое прекрасное, что когда-либо случалось с ней в этой жизни.
И осознание этого словно бы сломало какой-то внутренний стержень в Момонге — все его причины не заниматься сексом лишний раз и забыть обо всем прошедшем, не возвращаться больше к девушкам и “не порочить детей его друзей” оказались просто пшиком перед лицом Момонги. Все его стеснения, сомнения, все это ушло на второй план и затерялось в подкорке его разума — и на те оставшиеся минуты, что [Подавление Эмоций] еще не вернулось к нему обратно вместе с его настоящим телом лича — Момонга дал себе волю.
Его рук вырвались из сладкого колышущегося плена и ухватились за маленькую фигуру Шалти, сжав ее с боков — после чего резким движением он поднял Шалти — и насадил ее обратно с силой. Затем еще раз и еще раз. окончательно отобрав у Шалти даже контроль над ее собственными движениями, словно бы совсем перестав заботиться о ее ощущениях. просто насаживая ее на член как мастурбатор, каждый раз долбясь внутрь вампиршы, словно пытаясь оставить отпечаток на ее матке, который навсегда бы заставил ее понять, что больше никто и никогда не сможет даже приблизиться к ней не зная о том, кто ее до этого трахал.
— Я кончу в тебя и я заставлю тебя выносить ребенка. Затем еще раз. И еще раз,— сломав все свои внутренние фильтры Момонга начал говорить — все, что только продолжало лезть в его заполненный страстью мозг,— До конца своей жизни мы будем трахаться каждый раз как ты родишь!
— ДА ХОЗЯИН! ЭТА СУЧКА БУДЕТ РОЖАТЬ С РАДОСТЬЮ! ГАВ-ГАВ!— Шалти даже не удивилась подобным слов, как определенно точно и не расстроилась, наоборот, радостно подмахивая бедрами каждый раз, кака Момонга засаживался в нее все глубже и глубже, пытаясь насадить ее всем телом на его член,— Я ТАК РАДА! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛОРД МОМОНГА! УРА! УРА! УРА!
Крики “Ура” заполонили все пространство вокруг Момонги — и внутри его собственного разума. Каждая Вампирская Невеста — и Шалти громче всех — кричали “ура” так, словно бы это было самой радостной новостью в их жизни — будто бы они были счастливы присутствовать при том моменте, когда Момонга сообщил о том, что просто хотел продолжать кончать в Шалти всю жизнь и приковать ее где-нибудь в подвале для удобства своего использования.
Не выдержав осознания того, что чтобы сейчас он не сказал — все девушки вокруг него поддержат его, будут только рады и точно последуют за его фетишами — Момонга ухватил Шалти и насадил ее так глубоко, как только мог, поддавшись первобытному инстинкту — и кончил внутрь.
Первый оргазм с момента, как он оказался в этом мире. Первый оргазм не сдерживаемый его природой лича. Первый оргазм с девушкой.
Издав первобытный вой Момонга кончил внутрь Шалти, не понимая, что он говорит в данный момент — не то “Беременей! Беременей!”, не то “Я насажу тебя на член так, что головка изо рта видна будет!” — впервые почувствовав себя свободным от собственных мыслей и оков своего тела. Никакие проблемы, никакие вероятности или будущие действия, никакие планы не интересовали его в данный момент — даже тот факт, что Шалти технически не могла забеременеть или интересный мысленный эксперимент о том, могли ли НПС беременеть вовсе — васе это было давно забытой мелочью. Что Момонга не забыл — было его первобытным желанием насадить Шалти как можно глубже и кончить в нее как можно больше.
Шалти сама согнулась от ощущения словно бы в болезненной судороге, задрожав всем телом и замахав руками, непроизвольно залетев кулаком пару раз в лицо слишком близко подобравшихся к ней Вампирских Невест. Однако разжать ее ноги, согнувшиеся вокруг поясницы Момонги, сейчас не смог бы ни один домкрат. Изо всех сил Шалти пыталась сохранить внутри себя как можно больше спермы Момонги, стараясь исполнить ее указание изо всех сил — забеременеть прямо сейчас, наплевав на мелочи вроде биологии и магической природы ее существования. Какова была цена биологии против цены ее непоколебимой верности?
Момонга содрогнулся еще несколько раз, чувствуя, как постепенно заканчивается его извержение, прежде чем осознать, что Шалти явно не планировала выпускать Момонгу из своего захвата — присосавшись изо всех сил к его члену Шалти, казалось, потеряла сознание — ее язык вывалился изо рта, спуская вязкую слюну вниз, в то время как ее глаза скрестились между собой где-то на уровне ее лба — рот растянулся в глупой бессмысленной улыбке и изо всех сил Шалти выглядела потерявшей сознание — а может быть и сжегшей случайно весь свой интеллект в погоне за недостижимым райским удовольствием. Шалти выглядела настолько счастливой, что даже смотреть на нее казалось вульгарным — но насколько бы бессознательной она ни была — она все также и не думала отпускать свои ноги, сложившиеся на пояснице самого Момонги — как и не планировала выпускать его член из своей киски. По крайней мере в ближайшие пару месяцев, пока она не выяснит, что точно забеременела.
Однако Момонга, только что переживший первый оргазм в своей жизни — настоящий, не подавленный его природой лича, оргазм с девушкой — вдруг ощутил прилив усталости и то, как захватившее его чувство страсти начинает отступать от него, а его член начинает медленно опадать.
Вслед за этим к Момонге вернулась память всего того, что он только что делал в текущих условиях и ситуации, в которой он оказался — а затем и ситуации, в которой он находился прямо сейчас.
После грандиозного финала Шалти, что полностью промочила всю нижнюю половину его тела своим сквиртом, Момонга вдруг понял, что Вампирские Невесты вокруг него так никуда и не делись — они продолжала вылизывать его — прямо сейчас старательно водя языками по животу, слизывая смесь его пота и соков Шалти с него. Кто-то продолжал его мять, одна его рука сжимала чью-то ягодицу, вторая водила пальцами внутри киски другой женщины, все продолжали стонать, кто-то прижимался грудью к его спине…
Момонга ощутил, как вместе с уходом его либидо, наконец-то выплеснувшегося наружу, уходит и его понимание, как он оказался в текущей ситуации — а затем и его желание продолжать находиться в той.
Спустя еще мгновение внутренний таймер в его голове оповестил его, что ожидаемый момент окончания его превращения наступил — и мгновение спустя форма Момонги вновь сменилась обратно.
Шалти, резко потерявшая опору под своими ногами, тут же свалилась на головы прильнувших к ней и Момонге Вампирских Невест — и ее наполненная спермой киска мгновенно начала течь — так что Вампирские невесты тут же бросились к ней, словно борясь языками между собой за право вылизать ее начисто и проглотить сперму Лорда Момонги, оставшуюся внутри нее — сразу три девушки единовременно вытянули свои языки к Шалти.
Шалти, потерявшая мгновенно член Момонги, издала непонимающий стон “уг-га?” , словно ребенок, потерявший любимую игрушку, перестав чувствовать тепло внутри себя, но мгновенно растаяла обратно в лужицу истинного счастья когда три Вампирские Невесты разом бросились к ней, каждая стремясь зачерпнуть немного семени из нее, оставленной самим Лордом Момонгой.
А сам Момонга вернулся в свою истинную форму — точнее, наиболее истинную из всех, чистые белые кости без единого клочка мышц или кожи, стоя в своей робе, с кольцами на своих руках и пульсирующем ядре внизу своей грудной клетки, его [Предмете Мирового Класса].
“Значит, после развеяния моего превращения — я вернулся не в форму наложенную на меня заклятием [Создать Тело], а в свою обычную форму. То есть статусные эффекты развеиваются после моего превращения таким образом…” — Момонга отметил автоматически в своей голове, прежде чем осознать, что его разум действительно вернулся обратно в реальность. Его больше не поглощала его похоть, как и не беспокоила обратная сторона той, его усталость после секса. Его чувства и эмоции вновь оказались отделены от его мышления и стали отдельными факторами, что он мог рационально воспринимать, отслеживать и даже игнорировать в случае необходимости.
Мгновенно его разум вспенился идеями и осознанием того, что ему очень сильно понравились его ощущения в новом теле. Его, конечно, немного беспокоил тот факт, что он выдержал лишь один секс с одной девушкой и сразу же оказался не готов продолжать это со своим окружением из всего остального гарема Вампирских Невест, но ему определенно понравился оргазм не связанный его природой лича.
Однако как бы то ни было, проведение сравнительного анализа могло подождать будущего момента — прямо сейчас перед ним возникла настоящая проблема. А именно — десятки все также возбужденных и не удовлетворенных Вампирских Невест вокруг него.
Конечно Момонга мог просто сказать о том, что все это было закончено и все девушки приняли бы его слова без всяких возражений — они бы все равно считали все случившееся с ними в качестве величайшей награды и благословения, о котором они бы помнили до конца своей жизни.
Однако воспоминания о страсти и о его решении перестать сдерживаться и наслаждаться его текущим положением в жизни вернулось обратно в голову Момонги — и, вступив в противоречие с его директивами в качестве лича — пришло к компромиссу.
Может быть ему не стоило тратить все свое свободное время на то, чтобы ходить и просто соблазнять — если это слово вообще применимо — всех девушек Назарика. Но вместе с тем и бежать от подобной возможности ему не стоило. Тем более сейчас, когда он уже вроде как вовлек весь гарем Шалти в происходящее и вполне мог продолжать учитывая его выносливость нежити. Тем более в любом случае он не мог придумать себе никакого более важного действия в данный момент — да и, говоря честно, заслуживал какое-то довольствие после всех проблем, что он пережил за прошедший день.
После этих мыслей Момонга вытянул руку вперед,— [Создать Тело].
Мгновение спустя тело Момонги трансформировалось вновь вместе с его одеждой в ту форму, с которой он уже успел породниться за прошедшее время, в человеческое тело, прежде чем Момонга стянул с себя одежду вновь, вызвав восхищенные вздохи окружающих его Вампирских Невест.
Действительно, после трансформации в другое тело он обнаружил что его член — то есть его член из его прошлого — был значительно больше, но успев сродниться с его старым телом — он даже не подумал изменить размеры его члена, так что теперь держал в руках копье, которым при некотором желании он мог пробить кого-нибудь насквозь.
Но порыв стеснения оказался мгновенно задавлен его разумом — верный друг Момонги, его [Подавление Эмоций] с полной силой, отсекая все его излишние переживания. Он использовал свой член раньше с Шалти и Альбедо — так что все не могло быть так плохо…
— Мой Лорд Момонга…. — подобравшаяся чуть ближе Вампирская Невеста взглянула на Момонгу снизу вверх с восхищением, из-за чего угрожающая тень от его члена скрыла половину лица девушки,— Теперь вы накажете нас?! Разорвете нас изнутри за то, что мы посмели желать то, что имела Госпожа Шалти… Прошу вас, Мой Лорд! Убейте меня! Самая сладостная агония из всех будет моей величайшей наградой!
Эмоции Момонги вновь мгновенно оказались отрезаны, заставив Момонгу выдохнуть.
— Вот так вот всегда. Убеждаешь себя, что все нормально, но потом тебя хвалят — и ситуация резко осложняется,— Момонга выдохнул вновь и оглядел окружающих его Вампирских Невест,
Учитывая то, что они были куда менее устойчивы чем Шалти, были удивлены внимаю Момонги куда больше и теперь он мог контролировать свои движения в любой момент времени…
За часов пять он должен был управиться со всеми.