Обычный волшебник ч.10
— Супруг мой, нам нужно поговорить, — красивая женщина со светлыми волосами, собранными в причудливую прическу, величественна вошла в любимую гостиную Люциуса Малфоя.
Мужчина, сидевший в кресле и увлечённо читающий газету, едва не поморщился. Обращение «супруг мой» наедине, и интонация, с которой заговорила с Люциусом его дорогая жена, лучше всего показывало то, что в данный момент спокойная и покладистая, а дома ещё и ласковая и заботливая, Цисси Малфой, в очередной раз превратилась в Цисси Блэк.
В такие моменты нельзя показывать недовольство. Не потому что обязательно произойдет скандал, а из-за того, что супруга обязательно запомнит гримасу мужа, примет её на свой счёт, и найдёт момент, чтобы её припомнить. Злопамятность… Нарцисса ей не страдала, а, как и все Блэки, наслаждалась. Как, впрочем, и всем остальным: тяжелым характером, вспыльчивостью, упрямством, бешеной храбростью, умением добиваться своего, безмерной преданностью тем, кого она считала по-настоящему родными и близкими.
Когда-то Люциусу посчастливилось попасть в этот небольшой список людей… И он был полностью очарован. Для тех, кто входил в состав избранных, Нарцисса открывалась с совершенно другой стороны, а когда ещё молодому наследнику семьи Малфой удалось стать не просто её другом… Никаких помыслах о другой партии для себя он не мог и думать. И плевать, что жизнь с женщиной из рода Блэк — это как прогулка по клетке в компании хвостороги. Плюсов намного, намного больше. Не говоря уж о простой, человеческой симпатии и привязанности к этой очаровательной женщине.
— Я слушаю, — Люциус демонстративно отложил газету на чайный столик, и с вниманием посмотрел в глаза жене. Очень, очень злые глаза. Опыт подсказывал, что, во-первых, сегодня эта тихая ярость направлена не на него , а во-вторых, причина кроется в чём-то, связанном с родственниками супруги вообще, или с их семьёй в частности.
Только вот родственников семьи Блэков хватило бы на небольшую армию, а если вспомнить ещё и совсем дальних, типа Аддамсов в Америке или Кощеев в России, то можно было бы создать ещё одну Косую Аллею, заселить её ими, и назвать Чёрной Улицей.
— Эти мерзкие маглы… — жена раздражённо дёрнула щекой. — Ты знаешь в каком кошмаре живёт Гарри Поттер?
— Поттер? — глава семьи Малфоев удивлённо моргнул. С первой частью сказанного Нарциссой он был полностью согласен, но вторая выбила его из колеи.
И, да. Он не ошибся. Поттеры состояли в дальнем родстве с Блэками. И с Драко тоже тема связана: их сын общался с героем магической Британии. Правда, Люциус так и не понял, дружили они или нет.
— Ты знал, что Дамблдор отдал его воспитывать неким Дурслям?
— Знал, что его тётушка по матери — сквиб, и Поттер живёт в её семье, на этом всё, — быстро ответил Люциус, почувствовав, что за вопросом супруги скрывается… некая опасность лично для него.
— Перед тем, как Дракусик отправился к Паркинсонам, у нас зашёл разговор о Гарри. Люциус, то, что сын мне рассказал… это… этого… у меня слов нет! Бедный ребёнок! Грязные маглы над ним издеваются! Ты видел сына Джеймса? Он же худой, как скелет, и маленький, словно ему лет девять! Я, когда его увидела впервые, думала, что у мальчика такая конституция, но его наказывали голодовками! Люциус, мы должны что-то сделать для ребёнка!
— Хм… — Малфой не стал сразу говорить «это невозможно, потому что Дамблдор — старая сволочь, приватизировавшая героя магической Британии». Не стал, ибо знал, как супруга отреагирует, если почувствует в ответе мужа попытку отмахнуться.
На людях, Нарцисса никогда не требует ни развёрнутых объяснений, ни долгих уговоров. Одно его слово, и образцовая супруга, почтительно потупив взор, соглашается с мужем. Всё для семьи. Всё ради того, чтобы её супруг выглядел в максимально выгодном свете. Ибо какое уважение от партнёров, если его нет даже от жены?
С другой стороны, и Люциус тоже никогда не позволяет себе лишнего, когда он и Нарцисса общаются при посторонних. Дело даже не в том, что он опасается явления Цисси Блэк, и не в образе для других. Он просто ценит свою супругу.
Дома они могут говорить откровенно. Иногда ссориться на повышенных тонах, но стараясь, чтобы сын не слышал подобного. Бывает, даже доходит до эдаких минидуэлей. Без по-настоящему опасных заклинаний, естественно.
И сегодня, когда Нарцисса явно была на взводе, лучше уважить супругу, серьёзно отнесясь к важной для неё теме.
— Наказание голодовкой… это не то, за что можно зацепиться, — лицом Люциус показывал сосредоточенную работу мысли, а тоном голоса, что он ещё не закончил. — Что-нибудь ещё есть?
По взгляду супруги Малфой понял, что всё сделал правильно. Нарцисса явно была зла, но её злость не заденет мужа даже по касательной. Если он не скажет или не сделает что-то совсем уж глупое.
— Гарри рассказывал Драко, что его дома зовут нахлебником, постоянно унижают, ругают ни за что! Ему не просто не поправили зрение, а даже нормальные очки не купили! Да Мерлин с ними, Люциус, мальчик донашивает вещи за кузеном!!!
— Поттер? Нахлебник? — Малфой снова удивлённо моргнул.
Действительно, наказание отлучением от стола — это сущая ерунда. Во времена их с Цисси юности, почти во всех семьях практиковались телесные наказания… весьма жёсткие. Сейчас, в домах магической аристократии, услышать «ты сегодня остаёшься без ужина!» в адрес юной, непослушной особы, можно довольно часто. Да и выпороть не просто могут, а ещё как порют, нещадно и без лишних сомнений. Волшебство встречи ремня с задницой — магия исцеления разума, идущая сквозь века.
Но наследник чистокровного, не так, чтобы очень славного, но обеспеченного рода Поттеров, пусть рождённый от маглорождённой Эванс, который не может себе позволить… одежду?!
Люциус доподлинно знал, что семья Джеймса Поттера совершенно не бедствовала. Конечно… события более чем десятилетней давности могли ударить по кошельку, но не настолько же, чтобы пожрать все накопления Поттеров ЗА ПОКОЛЕНИЯ!
К тому же, Малфой состоял в Совете Попечителей школы магии и волшебства Хогвартс, и не видел в отчётах расходов на покупку вещей к школе для Гарри Поттера. А он обратил бы внимание на это имя. Все бы обратили. Значит, мальчика или обеспечили всем необходимым, а это не так, чтобы дёшево, или он воспользовался деньгами своей семьи…
— Странно, — задумчиво пробормотал Люциус. — Если были деньги собрать ребёнка в школу, то можно было находить небольшие суммы на одежду. Не обязательно дорогую…
— И зрение, — добавила Нарцисса.
— Мерлин с ним, — покачал головой Малфой. — Там могли быть противопоказания. Мальчик ещё растёт, так что неизвестно, что сказали в Мунго. Вопрос в том, как Поттеры умудрились потерять своё состояние, и почему Дамблдор не…
— У Гарри есть наследство, — огорошила супруга Люциуса. — Драко говорил, что мальчик ходил в Гринготс, и брал золото из своего сейфа. Про суммы наш сын ничего не знает, но Гарри ему сказал, что там галеоны лежат горой.
— Ну, допустим, горой они лежат у Малфоев, а Поттеров так, холмик, — хмыкнул глава самой богатой семьи магической Англии, пока в голове у него быстро крутились шестерёнки.
— Люци… — укоряюще посмотрела на мужа Нарцисса.
— Это была маленькая шутка с изрядной долей правды, — мужчина тонко улыбнулся, бросив на супругу весёлый взгляд. — Что же, получается, деньги у Поттеров есть. Но ребёнка их отсутствием попрекают, и прямо в глаза говорят, что он нежеланный приживала и обуза? Как-то всё странно…
— И… что думаешь? — осторожно спросила Нарцисса.
— Думаю, что мне нужно кое с кем встретиться в Министерстве. Посоветоваться, пролить свет на некоторые процессы, вопросы и законы. Касательно сирот. К сожалению, прямо вот так, сразу, ничего сказать не могу. Никогда в подобные дела не вникал.
— Понимаю, — жена с благодарностью улыбнулась. Той самой, обворожительной улыбкой, от которой он был без ума ещё со школы.
Ответив Нарциссе ласковым взглядом, Люциус задумался.
Действительно, не вникал. А зря. Очень зря. У Драко нет никого, кроме них с Цисси. Разумеется, присутствуют родственники из других магических родов, но самым сильным был род Блэков, на который Люциус, да и его отец, Скорпиус, очень рассчитывали… И он практически вымер.
Да, мужчина не стеснялся думать о том, что их с Цисси брак был по расчёту, но в его случае, всё сложилось весьма и весьма хорошо для Люциуса. Историй о тяжелых отношениях внутри семей, что образовались по договорам между старшими родственниками — масса. Ему, тогда ещё наследнику Малфоев, несказанно повезло дважды. Первое, между ним и Нарциссой возникли и поныне существуют нежные чувства. Второе, его отец позволял сыну иметь собственное мнение на этот счёт. В итоге, его брак был во всех смыслах замечательным: Нарцисса Блэк стала украшением генеалогического древа Малфоев и, одновременно, самой дорогой драгоценностью его жизни. Наградив супруга, впоследствии, чудесным сыном.
«Гордостью рода Малфоев», — самодовольно подумал мужчина, проводив глазами оставившую его наедине с мыслями супругу.
Мальчик растёт по-настоящему достойным продолжателем его, Люциуса, фамилии. Умный, хваткий, хитрый… Ему ещё нет двенадцати, а уже задумывается о том, как приумножить благополучие семьи. Отцовская гордость просто распирает!
Есть в нём, конечно, и минусы, но они… не самые значительные. Терпимость к маглам и маглорождённым. По мнению Люциуса — не лучшая черта Драко, но… Всегда есть «но».
Его наследник именно, что терпим к грязнокровкам, а не сторонник дарования тем привилегий, равного отношения, и так далее, и тому подобное. Он… спокоен. Не брезгует, общается с ними, интересуется магловским миром, за что, в своё время, чуть не был выпорот тем самым волшебным ремнём. С другой стороны, Люциус не видит и оголтелого восторга в отношении к простым людям и грязнокровкам.
«Ну не чистокровный, и не чистокровный», — по-простецки пожимал плечами сын, глядя на Люциуса с непониманием.
И никакие аргументы не способны были разбить эту наивную твердолобость. Сильно давить глава семьи не стал. Лгать не будет — желание было. Но Блэки показали пример того, как излишнее давление может разрушить всё, что только возможно. У главы семьи Малфоев просто не было «нескольких попыток», чтобы бездумно повторять за той же Вальбургой.
Так что, Люциусу оставались только попытки воздействия в определённых рамках. И надежда, что терпимость сына не перерастёт в фанатичную лояльность, ценой которой станет разрушение наследия семьи. По крайней мере, Малфой старший так думал раньше.
Пока пару дней назад, после рождества, когда они всё же подняли тему грязнокровки Грейнджер, которая вертится рядом с Драко, тот не огорошил его довольно хитрыми, весьма Слизеринскими рассуждениями.
Сын, честно глядя в глаза, весьма больно ударил отца словами о том, что эпоха Священных Двадцати Восьми уходит. И когда Люциус задыхался от возмущения, мальчик серьёзно попросил не горячиться, а вспомнить, сколько семей либо полностью исчезли, либо на грани гибели.
Опять же, очень болезненные, неприятные слова. И горше всего они были из-за того, что в текущем положении волшебной аристократии есть в том числе и вина Люциуса. Его ошибки.
Нет, не поражение десять лет назад. Как раз таки о нём Малфой старший не особо жалеет, о чём никогда не скажет в кругу части своих знакомых. Тогда пришлось многим пожертвовать, чтобы не допустить краха Малфоев, но это были потери допустимые для семьи. А вот в целом для магической Британии… чистокровные потерпели разгромное поражение.
Но это, к сожалению, было следствием чудовищной ошибки круга лиц в более глубоком прошлом.
Люциус с ненавистью посмотрел на левую руку. На предплечье, с внутренней стороны, и находилось то, что было самой грандиозной его глупостью за всю жизнь. Печать раба.
— Мордред, — выругался глава семьи Малфоев. — Доби, огневиски.
С хлопком на столике рядом с ним появился стакан наполненный крепким алкоголем. Люциус не особо им увлекался, но сейчас чуть «смягчить» тяжесть на душе было необходимо. Смыть горечь крепким напитком.
Малфой старший пригубил огневиски и тяжело выдохнул. Настроение было безбожно испорчено. И самое неприятное, что из головы не получалось выкинуть назойливую мысль: «а попался бы на ту удочку Драко?».
— Нет, — сам себе ответил Люциус, криво улыбнувшись.
Его сын был слишком хитёр для этого. Уже сейчас мальчик демонстрирует по-настоящему Малфоевский образ мысли, лёгко рассуждая о богатстве семьи, и возможностях, которые это богатство даёт. О возможности использовать людей к своей выгоде, о том, что перемены — это волна, которую можно и нужно оседлать. Разумеется, его слова были словами ребёнка, но в них можно было услышать не только мальчишеское воодушевление, но и наивную мудрость.
— У министра Фаджа же получилось, — хитро улыбнулся во время недавнего разговора его сын. — Он каждое интервью рассказывает о терпимости, о том, как поддерживает Альбуса Дамблдора, только вот его дела…
Люциус тогда чуть не расхохотался. Действительно, Фадж — пронырливая крыса, пытающаяся есть из всех доступных кормушек. Министр старался быть хорошим для каждой стороны, но… тянулся к тем, у кого было золото. Вот и выходило, что при всех его громогласных заявлениях о равенстве, фактически, министерство двигалось в направлении, выгодном тем, кто больше отстёгивает лично министру. Разумеется, тому приходилось делать реверансы и в сторону «партии маглолюбцев», но это было больше похоже на подачки.
— Ладно, сейчас не время об этом думать, — тряхнул головой мужчина.
В данный момент, ему нужно было направиться в министерство. По своим делам, но никто не помешает заглянуть в пару отделов, к людям, что с удовольствием окажут ему услугу и проконсультируют по одному интересующему его вопросу. Интересовал он его по двум причинам: во-первых, Малфою старшему категорически не хотелось, чтобы Драко, если с ним и Цисси что-то случится, оказался в такой же, или около того, странной ситуации, что и Поттер.
«А ведь мог», — содрогнулся от своих мыслей мужчина. Десять лет назад он прошёл по краю, и чудом не оставил сына и жену одних, а сам… Что лучше — поцелуй дементора или пожизненное заключение в Азкабане? Проверять совершенно не хотелось.
Во-вторых — герой магической Британии. Нужно разобраться в ситуации. Как так вышло, что мальчик, предположительно, жил стеснённый в средствах?
Нет, Люциус не загорелся идеей бежать и спасать Поттера ради самого мальчишки. Нормальная атмосфера внутри собственной семьи — да, это важная причина. Как и перспектива щёлкнуть по носам одного чудаковатого, но влиятельного старикана и его кодлу подпевал.
Пока всё весьма размыто, но в случае, если непонятная ситуация Гарри Поттера сможет как-то сыграть на руку Малфоям — Люциус воспользуется шансом. Его род всегда умел использовать открывающиеся возможности. И сейчас мужчина начал ощущать тот эфемерный запах выгоды, который намного чаще приносил прибытки, чем наоборот. Увы… не всегда, да.
Люциус чуть сморщился, сделав новый глоток огневиски, и выгоняя из головы воспоминания о старой, но чудовищной ошибке. В этот раз возможность не могла обратиться безоговорочным поражением, ведь Люциус Малфой всего-то беспокоится о последнем представителе чистокровного рода Поттеров. Сироте и герое, которому обязана вся магическая Британия… и даже он, Люциус, как бы дико не звучала эта мысль для посторонних.
* * *
— Мама, мама, купи мне покемона! Ма-ма я хочу Пи-ка-чу! — довольно напевал я себе под нос.
Всё же у Драко, в моём лице, были определённые суперспособности. И я говорю не о магии и предзнании: когда вокруг одни волшебники, она как-то не тянет именно на «супер». А знание будущего — чуть ли не входит в стартовый набор по умолчанию почти у каждого попаданца. У меня в распоряжении были сверхтяжелые мобильные орудия типа «П.А.П.У.Л.Я!» и «М.А.М.У.Л.Я!». И я не побоялся ими воспользоваться, кхэм, как бы жутко это не звучало.
Уж не знаю, как там в реальности, но в определённых фанонных вселенных Дурсли являлись теми ещё сволочами. Тут пока не знаю, но то, что рассказал Гарри в моём присутствии, мне не очень нравилось.
Нет, дядя Вернон, по его словам, не избивал мальчишку в мясо, а тётя Петунья не стояла над окровавленным тельцем племянника, хохоча, как ведьма из даркучего фэнтези. Но мальчишку оскорбляли, унижали и третировали. Да-да, не ругали. Я знаю, в чём отличия. Дадли… ну тут всё довольно предсказуемо: избалованный толстяк был большим любителем доставать неубиваемого шрамоголового терминатора типа Поттер-2000. Оставался открытым вопрос: «а не врёт ли Гарри?».
Именно ради этого я и слил вызнанную информацию маме. Разумеется, перед этим набросав вопросов о родстве Поттера с нами, слов сочувствия к мальчику, который потерял своих маму и папу… Может это было и лишнее, но зная матушку, я мог с уверенностью сказать, что она сначала пойдёт к отцу, а зная папашку, тот ей точно сразу не откажет. Особенно, когда в её глазах начинают танцевать бесенята Блэковской ярости.
Да, конечно, мне было немного стыдно за то, что я откровенно давил на эмоции матери, но эй! Я делал это не ради личной выгоды! И даже не с целью удовлетворить любопытство! Я хотел, если Гарри действительно в сложном положении, чтобы ему помогли! Хоть каким-то способом! Уизли, вон, на похищение ребёнка пошли в своё время, чем хуже я, что использует вполне себе законные методы?
— Драко! — голос Грейнджер заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. — Ты сейчас на каком языке пел?
— Фух, Гермиона! — быстро оглядываюсь, и вижу гриффиндорку. Без компании девчонок, которые о чём-то шушукались, собравшись тесной группкой в углу большого зала дома Паркинсонов. — Нельзя так подкрадываться — я чуть не помер с перепугу!
— А… извини, — ни грамма сожаления в глазах девочки не было. А вот хихиканье она явно сдерживала. — Так на каком?
— На русском, — честно отвечаю Лохматику. — Я знаю английский, французский и русский языки. Последние два не очень хорошо, на мой взгляд, но учителя хвалили.
— Вау… — Гермиона уважительно покивала. — Круто! А… а зачем тебе?
— Ну… Малфои прибыли в Британию из Франции вместе Вильгельмом Завоевателем. Дело, конечно, давно мхом поросло, но в семье считается, что знать французский — желательно.
— А русский?
— Изначально отец хотел отдать меня в Дурмстранг, так что предполагалось, что я буду учить болгарский. Но в ходе обсуждения мама настояла на Хогвартсе. Ну и, в процессе разговора о школах магии, как-то мы перешли на тему языков Европы и Азии, и я подумал, что уметь говорить на одном из самых распространённых языков того региона было бы неплохо. Ещё есть китайский, если говорить об Азии, но… кхм… я трезво оцениваю свои силы — не потяну.
История реальная, и я даже врал по минимуму. Французский действительно честно учил, а с русским языком была моя инициатива, целью которой было залегендировать его знание.
— О, ну хорошо, что ты поступил в Хогвартс. Твои родители правильно поступили, выбрав школу в Англии, — поощрительные нотки в голосе Грейнджер чуть не заставили меня заржать в голосину. Надо будет папке сказать, что волшебница в первом поколении их с мамой похвалила. Вот у того физиономию перекорёжит… — Но, Драко! У меня к тебе важный разговор!
— Весь во внимании, — с готовностью киваю гриффиндорке.
А чего ещё делать, как не болтать? Мы уже покушали. Много и вкусно, чтобы вырасти большими, сильными, умными и красивыми! Сейчас идёт процесс «веселья». Ну, то есть детки веселятся. Девочки, думаю, сплетничают, мальчишки устроили турнир по плюй-камням. А я немножко скучал, рассматривая картины, на которые иногда забредал кто-то из нарисованных Паркинсонов с живых портретов.
— Я дома рассказала родителям про твою игру, и знаешь, что сказал папа? — решила нагнать интриги девочка.
— Что она похожа на «Подземелья и Драконы»? — предположил я, после чего имел удовольствие наслаждаться зрелищем шокированной до максимума гриффиндорки.
— Ты! Ты знаешь эту игру?! — воскликнула Гермиона.
— Ага, — расплываюсь в широкой улыбке.
— Откуда?
— Я совершал вылазки в не магический Лондон, — заговорщически подмигиваю девочке. — Но это секрет.
— И там ты…
— Узнал много нового, — хитро щурюсь, глядя на удивлённого ребёнка. — И про ту игру, и про всякое-разное. Кино там, радио.
— И как тебе?
— Интересно, я же говорю. Но это тайна, договорились? И, если что, поговорим про мои путешествия как-нибудь в школе.
Судя по виду Грейнджер, она хотела задать мне ещё миллион вопросов, но быстро оглянувшись по сторонам, осознала, где мы находимся. Ну а по тому, как на секунду обиженно скривились губки, про отношение магов к простецам девочка тоже вспомнила.
— Договорились, — мне серьёзно кивнули. — Я тогда… э-э-э… к девочкам пойду!
— Ты погоди, — остановил я Грейнджер, которая решила прямо сейчас играть в хранение страшных тайн. — Тебе как, мой рождественский подарок понравился?
— А? А! О-о-о! — Лохматик, остановившись и восхищённо закатила глаза. — Да-а-а-а! Сумка — классная! Просто супер! Ты попал в цель на все сто процентов, Драко! Я сама думала о чём-то таком, когда ты показал мне свою! — я заметил, ага. По завидующему взгляду, направленному на мою безразмерную сумку. — Честно скажу, твой подарок — самый лучший из всех! Не всякие вредные для зубов сладости, не бесполезные большую часть года шмотки, а нужная и функциональная вещь!
— Ну… не стоит так говорить об остальных подарках, — вроде поправил, но без огонька. Приятно, чёрт побери, что угадал. Хотя, сложно было не попасть в цель, видя, как перекосившись от веса собственной, раздутой от книг обычной школьной сумки, ходит по коридорам школы мелкая Гермиона.
— Да-да, — отмахнулась от моих слов девочка, витая в своих восторженных мыслях. — Главное, что мне теперь не нужно выбирать! Я могу носить внутри ВСЁ!
Слово «ВСЁ» было сказано настолько смачно, что я понял: литературный хомяк создан… Хотя… хм, а ведь я не подумал. Девушки и с обычными сумками творили чудеса, умудряясь туда впихнуть невпихуемое. А что может сделать Герми, имея сумку с расширением пространства и облегчением веса?
— Ты прочитала приложение?
— Разумеется, — на меня посмотрели с возмущением. Типа, как я мог предположить, что сама Гермиона Грейнджер не прочтёт подобие инструкции? — Волшебно! Просто волшебно! А то, что в неё нельзя запихать всякие навозные бомбы — втройне хорошо!
— Я примерно так и думал, — удовлетворённо улыбаюсь. — Ты, вроде, такими вещами не интересуешься, а защиту на переносную библиотеку поставить не помешает. Есть у нас в школе… шутнички.
— Да… библиотеку… переносную… — Грейнджер расплылась в довольной, мечтательной улыбке, чтобы через секунду аж всем телом передёрнуться. — Бр-р-р! Навозную бомбу! Фу! Да, защита от таких прид-дурков — это важно! Если книгу из библиотеки запачкают, мадам Пинс будет в ярости.
Девочка ещё немного повозмущались привычкам «некоторых», хотя мы прекрасно знали, кого оба имели в виду, ещё раз поблагодарила за подарок, пожаловалась неудобством старомодного наряда (видно, что Пенси озаботилась правильным гардеробом подруги, дабы та не выглядела в компашке магов «в теме» белой вороной), после чего отчалила к стайке других девочек.
Ну а я удовлетворённо кивнул сам себе. Честно говоря — горжусь тем, что я делаю.
Да, мне не выдали набора «трушного» попаданца. Нет буквально ничего, что сделало бы моё пребывание в этом мире похожим на беззаботное времяпровождение пенсионера в санатории. Но, я считаю, что и так справляюсь неплохо…
Хотя вру. О возможностях в моих руках. У меня есть деньги, а некий мистер Уэйн, имея лишь их и мозги, был одним из первых крутышей целой мультивселенной выдуманных миров. А у меня есть ещё и родители, и этому факту безмерно завидовал бы тот самый Уэйн. И они меня любят. Лорд и леди Малфой буквально души во мне не чают, идя на поводу у мелкого блондинистого манипулятора… Хех. Мамапулятора и папапулятора, да.
Пусть я сильно ограничен возрастом, в связи с чем приходится изворачиваться, но у меня постепенно получается подготовить эту добрую сказку к более лёгкому переходу на стадию мрачной истории. Мордевольту уже оставлен один крупный и неприятный сюрприз, и их будет становиться всё больше. У Поттера будет шанс на то, что моя мама повлияет на папу, а тот… как-то повлияет на Дурслей. Как минимум, разберётся, в чём там дело.
Дальше больше. У меня много планов. Дядя Сириус, что тусуется в Азкабане, по моей задумке, должен его покинуть, потому что некий Хвост в мои планы на этот мир не вписывается, а избавляться от него лучше с максимальной пользой.
Этот Хвост — один из квартета Мародёров, дружище отца Гарри Поттера, Джеймса. Этот тип носит имя Питера Петтигрю и сейчас скрывается… весьма нагло скрывается! В своё время именно он был виновен в смерти родителей Гарри Поттера, и подставил моего дядю Сириуса Блэка, из-за чего тот сел на пожизненное в самой жуткой тюрьме магической Британии. Питер — трус, предатель и подонок. А ещё анимаг, что сейчас живёт в качестве питомца у шестого сына семьи Уизли, под видом крысы с кличкой Короста.
Конечно, проще и надёжнее было бы тупо того прикончить. Приказать Добби выкинуть клетку с грызуном над океаном, и прости-прощай воскрешатор Воландеморды. Но тогда шансов на освобождения дяди я не вижу. Он в оригинальной истории сбежал аж во время событий третьего курса, когда увидел газету с колдографией семьи Уизли, на которой мелькнула та самая крыса.
Сириус узнал в ней своего бывшего друга и человека, который его подставил. Сбежал из Азкабана, использовав свою анимагическую форму большой чёрной сутулой собаки… И начал творить дичь. Но чёрт с ними, с выкрутасами дяди! Ещё раз: это всё произошло аж в то время, когда Гарри, а значит и я, учились на третьем курсе Хогвартса. Получается, бедолаге Сириусу куковать ещё года два! В Азкабане!
Сроки меня решительно не устраивали, хотя бы потому, что я помню свои два года срочной службы из прошлой жизни. Они были максимально отстойными, на мой взгляд. А заключение, думается мне, намного, намного отстойнее! Так что был придуман довольно простой план, воплощением которого я займусь после рождественских каникул.
Он включает в себя получение крысы в моё полное распоряжение, освобождение дядюшки-распиздяя, ну и… обретение профита и баллов семье Малфой. Папаня, я уверен, придумает, как с максимальной выгодой использовать ресурс под названием «крыса Питер Петтигрю».
— Драко, ну и улыбочка у тебя, — хмыкнул подошедший Нотт. — Снова зловещие планы?
— И хитрые, Тео, и хитрые, — лихо подмигиваю однокласснику, что, судя по всему, вылетел из турнира по плюй-камням. — Я же со Слизерина, как-никак!