Глава 80
Уф, сегодня опять всю ночь не спал. Бабушке вчера стало плохо, из-за чего пришлось караулить у кровати на всякий случай. И визит в больницу при этом никто не отменял.
В общем, я честно пытался отработать сегодняшнюю норму, но у меня банально не хватает сил и воли. Глаза закрываются сами по себе. Поэтому сегодня только одна глава, вы уж простите.
-----------------------------
В церкви стояла тишина, прерываемая только безумным смехом агента Сайфер Пола. Скованная по рукам и ногам девушка лежала на животе, задрав голову к верху, чтобы видеть лицо Бонни, продолжая выливать на неё правду обо всём. Видимо даже у подобных ей есть пределы терпению, иначе не объяснить нынешний поток слов и оскорблений. Вряд ли её начальство обрадуется подобному повороту событий.
Впрочем, в данный момент меня больше заботило другое. Вернее, другая. Я с любопытством, смешанным с волнением, смотрел на мелкую, ожидая увидеть в её глазах слёзы. Но вместо них там было только разочарование, гнев и, как ни странно, принятие.
— Знаешь, Алифа, я хоть и недостаточно взрослая, но совсем не дура. — её интонации изменились. Не было прошлой лёгкой наивности и любопытства. Осталось только холодное безразличие и море тоски, — Ты думаешь я всего этого не знала? Мне двенадцать, а не пять. У меня есть глаза и уши. А ты же, в свою очередь, совершенно не скрывала свою истинную личность, стоило только выйти за порог церкви. То, что я не могу выйти на свет ещё не значит, что я не могу подслушать твоих разговоров через окна. — она шумно выдохнула и крепко сжала маленькие кулачки, — Я всё знала. И то, что ты совсем не медсестра, и то что крадёшь и уничтожаешь письма, что присылает мне папа, и даже то, что по изначальному прогнозу я не должна была дожить даже до четырнадцати. Но я молчала. Ради папы, ради бабули Конни и дедушки Бульдога. А ты…
— Бонни… — с болью в голосе прошептала низкорослая старушка, прикрыв рот руками. Да и старичок стоящий рядом с ней тоже был не в настроении.
Не зря говорят, что дети, несмотря на мнение взрослых, понимают куда больше, чем кажется. И розоволосая мелочь не была исключением. Слушая и наблюдая за всем происходящим вокруг неё, находясь в четырёх стенах без возможности покинуть церковь, без друзей, только лишь в компании сердобольных стариков и враждебно настроенной Алифой, девчонка делала свои выводы, предпочитая хранить всё в себе. И сейчас наконец выплеснула всё накопившееся в короткой речи.
— Бонни, милая! — не выдержав, старушка воскликнула и в несколько шагов приблизилась к мелкой, схватив её в объятья и прижав к себе. Они не особо отличались по росту, что выглядело даже забавно, если бы не обстоятельства.
Сама же розовласка наконец не выдержала давления эмоций и в голос разрыдалась под радостный хохот Алифы.
— Как только я освобожусь, то тотчас передам всё, что здесь увидела! — заорала она, — И вы все дорого заплатите! Весь ваш остров сравняют с уровнем моря за то, что приютили Дитя Демона! Всех вас, всех ваших родных и близких разорвут на куски за пренебрежением Мировым Правительством и его порядком!
— А кто тебе сказал, что ты выберешься? — тихо спросил я, сев на корточки напротив разошедшейся агентессы. Внутри меня бурлило негодование и хотелось сделать хоть что-то, чтобы заткнуть её наконец. Находящиеся в этом зале итак натерпелись, а заставлять их слушать подобное лишь сильнее давит на так и не зажившие душевные раны, — С чего ты вообще взяла, что сможешь кому-либо, что-либо передать?
— А что ты сделаешь? Убьёшь меня? — оскалилась она, — Ты правда думаешь, что я здесь одна? Как только моё сердце перестанет биться, то об этом тут же прознают другие. И тогда новость о местонахождении Нико Робин не будет тайной слишком долго. И тогда… Кто знает, что тогда произойдёт? Ведь жертвы не важны, если на кону стоит задача, поставленная Мировым Правительством.
— Спасибо за важную информацию. — хмыкнул я, задумчиво оглядываясь вокруг в поисках подходящего инструмента, — Знаешь, скажу тебе честно, я далеко не самый лучший боец. Но вот в своих врачебных навыках я уверен. Кому как не врачу знать насколько хрупко человеческое тело?
С этими словами я выпрямился и подошёл к двум обнимающимся особам разных возрастов, но удивительно совпадающих по росту.
— Прошу прощения, позвольте позаимствовать. — произнёс я, вытягивая из волос старушки длинную металлическую шпильку, которая поддерживала незамысловатую причёску, и тут же вернулся к начавшей дёргаться агентессе, что заподозрила неладное.
— Ты! Не знаю, что ты задумал, но я это так просто не оставлю! — выкрикнула она, брызжа слюной.
— Не думаю, что ты сможешь сделать хоть что-нибудь через несколько минут. — пожал я плечами, занося руку со шпилькой в воздух.
— Теккай! — рявкнула Алифа, напрягая мышцы.
— Хороший вариант. — покивал я головой, — Я ничего не знаю о рокушики, кроме названия приёмов, но не думаю, что их использование на затрачивает какую-либо энергию. Но, пожалуй, нам стоит сменить место. Не стоит марать храм божий твоей кровью.
Я вновь встал, схватил за шкирку пленницу и потащил прочь из церкви под напряжёнными взглядами всех собравшихся, кроме двоих. Робин и, как ни странно, Бонни.
* * *
Вернулся я спустя двадцать минут. Один. Алифа в этот момент находилась в небольшом сарае позади церкви, пуская слюни. Больше ей никогда и никому ни слова не вымолвить. Просто потому что овощи не разговаривают.
— Ты её убил? — было первым, что я услышал, когда вошёл внутрь. Джюэрли Бонни стояла, уперев руки в бока, с абсолютно серьёзным выражением лица следя за мной и ожидая ответа.
— Нет. — отозвался я. Лицо мелкой тут же скорчилось в разочарованной гримасе, — Но не думаю, что её бы обрадовала та участь, что ей теперь уготована. — и прежде чем она смогла бы уточнить, я добавил, — Я не собираюсь обсуждать с тобой то, что сотворил с ней. Подрасти сначала.
— Я достаточно взрослая! Моя мама впервые вышла в море, когда была даже младше! Мне папа сказал! — выкрикнула она, для убедительности топнув ногой.
— Верю-верю. — отмахнулся я с усмешкой, довольный, что видимо пик эмоций прошёл и она вернулась к своему прошлому поведению. Посмотрев на Робин, что стояла у стены, подпирая оную плечом, я кивнул ей, показывая, что закончил. Рядом с ней, в похожей позе, расположился старик, который, насколько мне известно, является нынешним правителем этого острова. Но прежде чем подойти к ним, я оглядел Бонни с ног до головы, оценивая её чисто профессиональным взглядом.
Никаких следов Сапфировой Чешуи, редчайшей болезни кожных покровов, приводящей к летальному исходу, я не заметил. Ни на лице, ни на руках не было ни следа синих блестящих чешуек.
— Ты говорила, что та девушка давала тебе какое-то лекарство, верно? Знаешь, что это? — обратился я к ней. Но ответ получил от совсем другого человека.
— Вот. — под моим носом внезапно оказалась ладошка, в которой находилась горстка достаточно крупных белых таблеток с риской посередине. Недолго думая, я закинул цилиндр в рот и разжевал, пробуя на вкус компоненты. И только этого было достаточно, чтобы определить, что передо мной даже не лекарство, а обычный прессованный крахмал с вкусовыми добавками, делающими таблетку горькой, словно полыни пожевал.
— Любопытно… — протянул я, вновь возвращая взгляд на Бонни, — А как давно ты выходила на солнце?
— Никогда… — прошептала она, но я явственно уловил в её взгляде и тоне надежду.
— Занимательно. Мне нужно будет провести кое-какие анализы, но уже сейчас могу сказать, что скорее всего твоя болезнь полностью излечена. — сказал я, вставая и как-то машинально похлопал её по макушке, вызвав недовольное шипение, — Нужно несколько капель крови. Ну и мои инструменты. Они на корабле остались.
