Наброски Упавшая Звезда (39)
Успел закончить небольшой фрагмент будущей главы, пока сидел в долгом ожидании в аэропорту. Приятного чтения.
— Дядечка Регис, ну долго ещё до того травника? — скорчив жалобную моську, печально протянула кареглазая девушка. — На площади всё представление кончится пока дойдём же!
— Не переживай, дитя, — со стоическим, поистине флегматическим спокойствием проговорил мужчина с редкой сединой в тёмных волосах, — оно ещё не началось и едва ли начнётся до полудня.
— А вдруг начнётся — вам почём знать? Вы же не циркач! Хочу увидеть циркачей! И клоунов, и жонглёров, и фокусников, и акробатов, и…
— Ангулема, — брюнет незаметно огляделся и произнёс, едва размыкая губы так, чтобы никто кроме девушки точно не услышал, — ты перебарщиваешь.
— Изображая идиотку? — тихо хмыкнула блондинка. — Я вживаюсь в роль.
— Ты ошибаешься в своих суждениях на её счёт, — нахмурившись, мотнул головой вампир. — Она куда менее легкомысленная, чем пытается казаться.
— «Тупая» — ты хотел сказать.
— То, что хотел — я сказал.
— Как же, как же, — саркастически буркнула девушка, однако развивать тему не стала.
Необычная пара, пройдя пустующий переулок меж нависающих громад разноцветных домов, вновь вышла на оживлённую улицу, заполненную нарядными толпами. Канун Мидинваэрне был в самом разгаре, и праздношатающиеся горожане заполонили собой мирный, воистину сказочный Боклер, радуясь белому покрывалу снега, выступлениям циркачей и артистов на всех площадях, да предвкушая скорое празднество. Княгиня Анна-Генриетта по старой туссентской традиции в честь дня зимнего солнцестояния распорядилась выкатить из дворцовых подвалов дюжины бочек с вином. Их откроют на всех крупных площадях в ночь с двенадцатым ударом башенных часов, коих в богатом городе насчитывалось аж целых пять!
Проходя мимо толп радостных, сытых и беззаботных лиц, девушка испытывала двоякие чувства: с одной стороны, она и сама невольно поддавалась ощущению надвигающегося праздника — буквально всё кричало о его приближении, призывая влиться в общую весёлую суету. С другой же — она прекрасно знала, что сейчас творится за пределами долины Туссента, особенно на территории Северных королевств и вдоль всего течения Яруги. Беспощадная, опустошительная война, пришедшая туда второй раз менее, чем за пять лет. Но горожанам Боклера не было никакого дела до лишь самую малость притухшей в связи с холодами бойни, что вершилась за пределами их уютного, маленького княжества. Быть может, раньше это вызвало бы у неё негодование, даже злость на всех них скопом, однако теперь… лишь толика печали и ничего более. Наверное, она просто повзрослела, чтобы понять простую истину — едва ли людям есть дело до чужих бед, пока они где-то очень-очень далеко и не касаются их самих даже мельком.
— Постой, красавица — давай с нами! Гуляем до самой зари! — уже в который раз за сегодня окликнул её подвыпивший парень из очередной компании гуляк. Судя по одежде — из вполне обеспеченных, даже малость зажиточных горожан.
— Да! Эй, папаня, вам жених не нужен? Отпусти дочурку погулять! Вернём в целости, честно-честно! — новый озорной выкрик адресовался уже Регису. Мужчина смерил радостно захохотавшую компанию недоумённым взглядом и, кажется, в первый миг даже не нашёлся с ответом.
— Прошу простить, молодые люди, — почти не размыкая губ, вежливо улыбнулся вампир, — но нас ждёт травница. Живот мальца крутит. Как бы конфуза вечером не случилось — обидно выйдет.
— То всё от вина молодого! — икнув, авторитетно пробасил незнакомец в тёплом зелёном плаще. — Подлое оно, скажу вам, до жути. То в голову даёт, то в живот, а то и в задницу…
— Места знать надо, Парацель, где брать! Не мешать с пивом, да не пить бурду всякую, как не в себя, — со смехом ответил ему его же собутыльник и вся компания переключилась на зародившийся спор внутри самих себя, позволив девушке и темноволосому мужчине беспрепятственно пройти мимо, завернув в переулок Рыцарей Наживы. Там уже виднелась яркая, украшенная сосновыми ветками по случаю праздника, вывеска лавки травницы.
Внутри наполненного ароматами трав, добротно обставленного помещения — дела у травницы в Боклере явно шли превосходно — они провели по ощущениям не меньше часа. Цири мысленно сетовала, что из-за маскировки под Ангулему пришлось отказаться от столь полюбившегося рыжего спаскомбеза. В нём она всегда чувствовала себя как-то иначе… более защищённо, что ли? К тому же, всегда можно было узнать точное время и не бояться вымокнуть под дождём или подхватить насморк на холодном ветру.
Регис подходил к выбору нужных травок, корешков да уже перемолотых порошков со всей своей въевшейся многовековой педантичностью. Первое время девушка с интересом наблюдала за ним и даже припоминала некоторые знакомые растения, однако вскоре ей это наскучило, и она принялась бесцельно шататься по лавке, пустым взглядом рассматривая любые приметные мелочи. Таких оказалось не очень много: рога чёрта, закреплённые под самым потолком над входом и по случаю Мидинваэрне украшенные веточками омелы, связки разноцветных перьев — слишком большие для привычных ей птиц, несколько сушеных грибов размерами с человеческую голову да какой-то живой цветок в горшке, больше похожий на пузатый кувшин, накрытый сверху листочком-крышечкой. Рядом зачем-то лежал закрытый пузырёк с сушёными мухами и деревянный пинцет. Отдельного внимания заслужило непонятное растение, напоминающее толстый черенок от копья или лопаты, но абсолютно зелёное и покрытое тонкими иглами-колючками. В некоторых местах на нём виднелись редкие почки, а на самой макушке раскрылась пара крошечных фиолетовых цветочков. Воровато оглядевшись, Цири аккуратно ткнула пальчиком в иголку, ещё раз, а после и вовсе провела им по редкому покрову. Ощущения были странными — будто пытаешься погладить очень-очень, просто до жути колючего ежа…
— Ангулема, не сломай кактус, будь добра, — раздался спокойный голос вампира, лишь на мгновение отвлёкшегося от расчётов с травницей — суховатой женщиной неопределённого возраста. Девушка тут же одёрнула руку, всем видом стремясь показать, что ей совершенно не интересно и она тут вот вообще не причём. — Всего доброго, почтенная госпожа — у вас замечательная лавка и не менее замечательный ассортимент, — уважительно кивнул мужчина.
Улица встретила их всё тем же оживлённым гудением, смехом и, пусть едва минул полдень, первыми группками уже изрядно поднабравшихся горожан. Глупо хихикая и распевая песенки да частушки весьма разного содержания — от вполне приличного и до полностью фривольного и даже пошлого, они бродили меж тавернами, тратториями, кабаками и наливайками. На скользком, мокром снегу на ногах они держась не иначе, как благодаря чуду и, вероятно, молитвам пророку Лебеде.
— Теперь-то уж на Рыночную площадь? — поправив вязанную шапочку, девушка кинула ироничный взгляд на Региса. Упражняться в острословии сейчас было откровенно лень.
— Почему бы и нет. Давно, очень давно я не посещал подобных празднеств.
— Тогда самое время наверстать упущенное, «дядечка Регис», — всё же не удержалась от подколки в духе Ангулемы Цири. Увы, далеко уйти от переулка Рыцарей Наживы и лавки травницы им не дали.
Вскоре они вновь наткнулись на ту самую компанию кутил — количество их даже выросло, больше того — теперь среди молодых парней виднелись и несколько румяных от холода да сладкого вина девушек. Что ещё удивительней — не шлюх. Однако, на всех их точно не хватало и разгорячённые выпивкой и общим бурлящим весельем, гуляки обратили внимание на уже знакомую пару.
— Мил-человек, как там ваш живот? Справились с недугом? Теперь-то дочурку отпустите? Чего ей всю ночь грустить, когда другие веселятся? — перебивая друг друга, радостно загомонили самые бойкие и самые пьяные. Громче всех старался тот самый «Парацель» в зелёном плаще. Парни расправляли плечи, подбоченивались, выпячивая грудь и вообще старались показать себя с «лучшей», как они это видели под влиянием вина, с лучшей стороны. Девушки, наоборот, осматривали Цири с настороженным любопытством, воспринимая, как… конкурентку?
— Мы спешим, судари, быть может в иной раз…
— Да вы, папаня, спешите себе, не волнуйтесь, а дочурку нам оставляйте, — предлагавший себя женихом ещё в первую встречи, а ныне захмелевший сильнее всех прочих, осмелел настолько, что осмелился схватить Цири за руку, резко увлекая к себе. Не ожидавшая подобного девушка в первый миг даже растерялась, но лишь на краткое мгновение…
— Акх… — сдавленно просипел идиот, посмевший распустить руки: сперва Цири съездила ему коленом в промежность, после — кулаком в печень, а довершила прямым ударом в нос, когда наглец уже стоял на коленях. Этого он уже не выдержал, безвольно рушась наземь.
— Ах, ты-ж, ш-шалопа! — удивлённо икнул владелец зелёного плаща, невольно подавшись назад и совершенно нелепо наступив на него. Запнувшись, парень полетел назад, цепляя всех, кто подвернулся на его пути и всего за пару вздохов создав кучу-малу из своих же товарищей.
Не сговариваясь, Регис и Цири постарались поскорее обойти этот завал из пьяно копошащихся и матерящихся на все лады тел, однако путь им почти сразу заступили иные гуляки из этой самой компании. Выражения их лиц и возмущённый злой гомон не сулили мужчине и девушке ничего хорошего. Толпа вокруг с каждым мигом росла, привлекаемая разгорающимся скандалом прямо посреди нарядной, праздничной улицы. Люди всегда были падки на подобные развлечения.
— Он-на меня уб-била! — скрючившись, орал на земле зачинщик всего этого бедлама, над которым уже склонились его друзья и прочие зеваки. — Ж-жизни лишить хотела!
— Ударила Жиля и меня ок-оклдовала! — икая, голосил парень в плаще, силясь подняться на нетвёрдые ноги.
— Он облапал меня, облапал! — растерянность окончательно прошла, и Цири не осталась в долгу. Громко рявкнув, она указала пальцем на придурка с разбитым носом, внося новую щепотку хаоса в это столпотворение. — Меня — честную девушку, да при старом, больном отце! Какой позор!
— Познакомиться! Ни слова грубого…
— Колдовство чёрное-чернейшее!
— Прямо посреди улицы хватал! Украсть хотел! Обесчестить!
— Где же стража, немедля зовите стражу!
Толпа на, как оказалось, не такой уж и широкой улице, росла всё больше и понять в этой пёстрой мешанине кто на чьей стороне, а кто и вовсе лишь жаждет поглядеть на бесплатное зрелище — было решительно невозможно. Кто-то кричал, иные ругались, отовсюду раздавались смех, гогот и целая какофония голосов. Лишь одно стало ясно совершенно очевидно — выбраться из окружившего их скопища удалось бы, наверное, только силой или при помощи магии. Прибегать ни к тому, ни к другому не хотелось, однако, им просто не оставляли выбора. Цири опасалась, что никакая стража прибыть просто не успеет, прежде чем свершится что-то очень скверное. Помощь пришла, откуда не ждали…
Из внезапно расступившейся толпы вышла женщина средних лет, утончённая, с красивым лицом в обрамлении тёмно-рыжих волос. Одетая в приталенную соболиную шубку, пушистую шапку и сапоги из кожи виверны, она лишь одним нарядом демонстрировала, что все вокруг едва ли ей ровня. Впрочем, милое личико не было обезображено презрительной спесью — наоборот, на нём виднелась лёгкая, удивительно-безмятежная улыбка. И ни капельки беспокойства от нахождения в эпицентре бушующего столпотворения.
— Что за беда приключилась в сей благодатный день? — удивительно-мелодичным, мягким голосом спросила она. И вот что странно — говорила она совсем негромко, однако все вокруг отчего-то прекрасно услышали её и, больше того, сами принялись умолкать!
— Ориана, давно не виделись, — внезапно произнёс Регис, в чьём взгляде сквозило лёгкое удивление. — Рад, что с тобой… рад видеть тебя в добром здравии.
p.s. если вам понравился набросок — не забывайте про реакции и комментарии!