Прим. автора: Прода, как всегда, в полночь, да. И заранее отвечая на явно возникший вопрос: Ну а кого вы здесь ещё ожидали, с такими-то вводными?))0
1178 год Первой Эры.
За 3252 года до рождения Последнего Довакина.
Триста девяносто три года с Затопления Йокуды.
Тамриэль. Священная Долина.
Феатор Каслана.
В очередной раз активно поучаствовав в событиях Тамриэля, мы вновь затаились на долгое-долгое время, став исключительно наблюдателями по одной важной причине.
За это время поменялось не столь многое, как можно было бы ожидать.
Государства Тамриэля не особо поменялись внешне и внутренне, в Скайриме всё также правили верховные короли, разве что Седобородые окончательно сформировались и заложили крепкие традиции, хотя как организация или даже монашеский Орден они целиком появились ещё на момент нашего отплытия в Йокуду.
Просто… Мы не особо придали этому значения, оставив всё на разведку. Они справились со своим делом хорошо и профессионально, нам бежать спасать ситуацию не пришлось, а потому… При наших особенностях памяти это не отложилось достаточно, чтобы вспоминать хоть когда-то, кроме как подведением итогов за очередное столетие.
В Сиродиле всё также правил Император, в Морровинде Великие Дома, в рядах зверорас творился полный хаос… Разве что в Хай-Роке были какие-то налётчики из Акавира… Но это были определённо не цаэски. Просто люди монголоидной внешности… Попиратствовали немного, а потом закономерно получили по морде от уже сформировавшихся городов-государств Залива Иллиак.
В Саммерсете и Валенвуде также никаких изменений не последовало, всё там стабильно стагнировало, и наши южные сородичи варились в своём соку, до которого снежным эльфам пока что не было никакого дела.
Более-менее формировался Хаммерфелл, в котором мы также перекрыли и начисто завалили все проходы в двемерские поселения Клана Руркен, чью миграцию из Морровинда в пустыни наблюдала Вайси, пока я мочил дремор в царстве Мерунеса Дагона.
Ах да!
Припоминаю я, что пару столетий назад на Предел напала Алессианская Императрица Гестра.
Дамочка была целеустремлённой, даже выбила обитающих тут в изобилии дикарей-предельцев из Маркарта… Чем подписала своим гарнизонам смертельный приговор. Ибо нам поблизости от своих сокрытых городов не требовалось никакого влияния Империи. Слишком рано, слишком. Да и не та это империя, с которой я хочу связываться… Слишком уж она крепка и завязана на один Сиродил. В такой нам делать нечего.
Так что вскоре имперцы почувствовали себя немцами. В сорок третьем. В Беларуси.
Партизанщина началась — моё почтение.
Служившие отвлекающим манёвром предельцы, заставлявшие остальной мир считать Предел глухим и варварским местом, они оказались удивительно хороши в качестве партизан. Ну и наши маги слегка им помогли, банально мешая имперским магам колдовать и вообще нормально заниматься магией.
Сын Гестры, чьё имя так не отложилось в моей памяти, принял разумное решение свалить нахрен из Предела.
Последним… Да, последним из того, что мне вообще запомнилось за эти годы, а не осталось лежать мёртвым грузом в архивах Гондолина, так это было вознесение и падение Орсиниума.
Орки наконец-то попытались создать себе государство, но… Никому из соседей, включая нас, это не понравилось. Мы зачастую тренировались на отдельных орочьих армиях, выгуливая эльфийский молодняк. Истребляли подчистую даже, дабы не спалить тайну своего существования, и даже прославились как некие Белые Демоны — точнее о нас сказать было нельзя, ибо мы всегда выходили с сильнейшими магами Иллюзий, что у нас имелись.
Когда город-государство Орсиниум взлетел… И также пал под объединёнными армиями бретонцев, альтмеров из клана Диренни, что правят нынче Адамантиновой башней, да меня с Вайси. Мы тогда просто-напросто заколебались наблюдать за тем, как эти идиоты держат осаду города-государства уже тридцать, мать его, тридцать лет, и просто-напросто заявились посреди всего этого процесса, да пробили стены.
Дальше бретонцы с альтмерами сами справились, превратив орков обратно во враждующие кланы, служащие прослойкой между Пределом и бретонцами, а также неподалёку поселившимися йокумерами, ставшими нашими тайными вассалами.
Выгодно, однако, окружать себя дикарями, с которыми сложно воевать даже мощным военным машинам. Эдакими тамриэльскими Афганистанами, да-а-а…
…Однако абсолютно всё это меркло на фоне иного момента. Прошло неким фоном, не заслуживающим особого внимания и тем более места в активных частях моей памяти.
О-о-о, на фоне этого все эти войны, исторические события, возвышения городов и людей… Всё это было не важно.
Ведь у нас наконец-то…
Наконец-то…
После сотен лет попыток, сотен лет исследований…
Наконец-то появился ребёнок.
Это было… Очень смешанное, но несомненное положительное чувство — бытиё отцом.
В прошлой, человеческой жизни, я… Да, точно помню, что я крайне критично относился к детям. Очень критично. И это если выражаться цензурно.
Ибо банально своими глазами видел, сколько с ними мороки, и в каких малолетних придурков они порой вырастают даже у очень хороших и воспитанных родителей.
Даже сейчас, спустя грёбанные полторы тысячи лет, я всё ещё помню как однажды вернулся в школу по делам и услышал просто-таки непрекращающийся поток матершинных слов от учеников… Да не старшеклассников, а даэдра меня задери, учеников начальной школы!..
Будет справедливо заметить, что в своё время моё поколение тоже не было образцом хорошего поведения, это я знал и помнил. Но такой уровень бескультурия и буквально разговоров матом у нас не практиковался. Не-е-ет, они матом не ругались, они матом буквально говорили.
И ладно взрослые мужики на стройке или в армии, это понять можно… Но дети начальной школы?..
Тогда это оставило на мне огромный отпечаток, после которых я откровенно опасался заводить детей… Это же вообще неизведанные создания!
Да, это наверняка прозвучало бы для некоторых как брюзжание старика и представителя старшего поколения… Но-но-но, это просто полный атас был!..
Фу-у-ух… Заканчиваем с криками души. Заканчиваем, Феатор. Я сказал, заканчиваем.
Слава Аури-Элю, что это безобразие навсегда осталось в прошлой жизни.
Снежноэльфийские дети в среднем были куда более приятными в своём поведении, гораздо более культурными, спокойными и уравновешенными, не столь гиперактивными. Отчего я постепенно начинал менять своё мнение о, хах, цветах жизни.
К тому же, какая может быть с ними морока, когда в твоём распоряжении есть столетия, а в нашем с Вайси — почти что вечность?
Мы не стареем и дел у нас не так много, чтобы не было возможности уделять ребёнку достаточно времени.
Но… До сих пор у нас нихрена не выходило, несмотря ни на какое желание продолжить свой собственный род после решения вопроса с сильнейшим оружием за всю историю Тамриэля — Нумидиумом.
Как выяснилось в итоге, моё лучшее творение в алхимии, Зелье Бессмертия, или как его окончательно прозвали мои сородичи — Зелье Вечной Зимы, которое замораживает процесс старения на псевдоконцептуальном уровне, мешало зачатию.
Решение было… Простым. Никаких великих изысканий и очередных шедевров алхимии не потребовалось. Понадобилась лишь чистая математика — мы банально высчитали нужный момент между очередными принятиями зелья, и в тот момент зачали ребёнка.
И только после его рождения, через несколько лет, Вайси вновь приняла Зелье Вечной Зимы. Да, слегла на десять лет и потеряла десятилетие наблюдений за юностью своего ребёнка, но… Это было необходимо. В ходе дальнейших исследований выяснилось, что Зелье Бессмертия вызывает зависимость у организма, и коли тот не продолжил продлевать себе жизнь, тело может быстро пойти в разнос — увы, не всё познается сразу же, и нет никакого абсолютно идеального способа продления жизни кроме прямого божественного вмешательства.
Всегда есть… Ряд побочных эффектов, и тот что был у Вайси — один из лучших вариантов вообще.
Вайси тоже прекрасно понимала всё это, а потому не особо сопротивлялась. Понимала, что вынужденный разрыв на время гораздо лучше, чем она помрёт и оставит меня отцом-одиночкой, а ребёнка — без матери.
Но это не помешало ей отыгрываться за это десятилетие все дальнейшие годы, едва не превратившись в очередную мамочку с синдромом гиперопеки. К счастью на таких я насмотрелся и вовремя смог пресечь эту ситуацию… Пусть наше дитя и умненькое, и не рисковало вырасти в нечто безобразное в области характера, но… Рисковать я не стал.
И как выяснилось позднее, абсолютно правильно сделал.
* * *
— Тс-с-с… — остановил я дёрнувшуюся девушку, которую уже пора окончательно называть женщиной. — Ну не мешай ей отдыхать.
— Она спит в воде! — шикнула шёпотом на меня Вайси, отразив отчётливое недовольство на слегка повзрослевшем лице — чуточку сказались годы без принятия Зелья Бессмертия, невольно ознаменовав этим новый этап в её жизни.
— Вот кто-то, а наша дочь последней заболеет из-за подобной мелочи. — хмыкнул я. — Тем более, тут комфортная температура. Сами же с тобой морочились… — напомнил я своей излишне беспокойной супруге, переводя взгляд на снежноэльфийскую девочку, находящуюся в одном из искусственных горных садов.
Оперевшись спиной об ствол дерева, немного погрузившись в чистейшую прозрачную воду и находясь лишь в одной тонкой тунике, перед нами мирно спала наша долгожданная дочь — Фриренис Каслана.
Имя мы выбрали в честь моей бабушки, умершей ещё до моего рождения. Выдумывать нечто иное не стали, ибо звучало и так красиво и гармонично.
Белые волосы, бледная кожа — всё в ней выдавало именно снежную эльфийку, ведь представители именно нашего народа более всего походили на людей, не выделяясь каким-то особенным цветом кожи, вроде золотого, бледно-фиолетового, бронзового, или вовсе тёмно-серого.
— И всё-таки… Ты не считаешь, что рисовать свою дочь прямо сейчас — немного аморально?.. — покосилась на меня супруга, нечитаемым взглядом осмотрев холст и краски, которыми я сейчас аккуратно вырисовывал дочь, заснувшую в столь великолепном виде.
— А в чём тут аморальность? — хмыкнул я, продолжая аккуратно выводить лицо дочери. — По моему, наш ребёнок заслуживает запечатления на холсте более всего иного… — высказал своё мнение я, продолжая свою работу и стараясь успеть до пробуждения Фриренис.
За прошедшие сотни лет моей жизни даже идиот сможет красиво рисовать. Особых талантов к этому делу у меня не было, и несмотря на весь свой чудовищный опыт, я не смогу нарисовать нечто действительно самобытное, чем будут восхищаться все и вся…
Однако лучшим образом перерисовать уже существующий красивый пейзаж или живое существо — всегда пожалуйста.
— Пожалуй… Ты прав, да… — слегка помотала головой моя прелесть номер один. Так как второй прелестью является, во-о-он та юная особа, мирно спящая в прохладной водичке — бывшей самой лучшей для снежной эльфийки с повышенной морозоустойчивостью. — Эти десять лет без дочери… Сильнее сказались на моей психике, чем я смела предполагать…
— Наверстаешь… — медленно отозвался я, стараясь не испортить очередной мазок. — Пока… Пожалуйста… Не мешай… — всё сильнее сосредоточиваясь на работе, отстранённо попросил я.
— Да… Прости. — коротко отозвалась супруга, окончательно замолкнув.
Параллельно тому, как на холсте запечатлялась реальность, в которой не было даже подобия фотоаппаратов, я неспешно размышлял о запечатлеваемой особе.
Практически сразу после рождения у Фриренис образовался ряд… Особенностей. Не болезней, упаси Аури-Эль, или каких-то негативных отклонений, скорее… Очередные побочные эффекты моего зелья, которые ранее не представлялось возможности выяснить.
Из всех тех кто его принимал, первым ребёнок появился именно у Вайси.
В общем… Фриренис очень медленно взрослела.
Как физически, так и психически.
Десять лет взросления у обычных детей снежных эльфов равняется году у нашей дочери. Она даже младенцем была почти десятилетие!..
Синдромом дауна, упасти дважды Аури-Эль, это ни в коей мере не являлось, ибо в свои двести лет, когда её организм наконец-то догонял двадцатилетних эльфийских детишек, у них была одинаковая скорость обучения и восприятия чего-то нового…
И к слову о восприятии.
Даже если между какими-то событиями проходило несколько десятков лет, в восприятии времени нашей дочери они оба проходили одинаково недавно.
По всей видимости мозг просто-напросто адаптировался к столь долгой жизни, что ожидает Фриренис.
—…Отлично! — вынырнув из мыслей, я резко подал восторженный голос. Последний мазок наконец-то был закончен, все штрихи завершены, а реальность была практически идеально запечатлена на холсте.
— Феатор! — мгновенно среагировала тихим шипением моя прелесть, метнув в меня грозный взгляд.
Милота-то какая… Годы идут, а налюбоваться ею так и не смог. Хм-м… Неужели эта та самая любовь, которая с розовыми финтифлюшками?
— М-м-м… — мой голос уже окончательно пробудил Фриренис, медленно распахнувшую свои голубые глазки, сонным взором оглядев своих застывших на месте родителей. — Уже у-утро-о-о? — со сладким зевком пробормотала девочка, потянувшись руками вверх.
— Уже день. — фыркнул я, переглядываясь с Вайси, на губах которой возникла улыбка. — Пора вставать.
— Мгм… Пожалуй. — поднявшись из воды, наша дочь выжала часть своей туники, после чего окончательно выбралась из воды.
Несколько заморочившись, мы просушили ей одежду и мокрую часть тела, после чего я сразу же показал получившуюся картину.
— Красиво… — тут же высказалась Фриренис, заставляя невольно гордиться собственной работой. — Не так точно как в зеркале и не так размыто, как даже в самом чистом и глубоком озере, а оттого ещё более прекрасно…
Другой на нашем месте бы воспринял её слова за изощрённую издёвку — ибо лицо Фриренис на момент высказывания похвалы ничуть не поменялось, как всегда выражая полный пофигизм и безразличие.
Такой уж характер образовался у дочери — всё вокруг у неё вызывало минимум эмоций. Не знаю, очередной ли это побочный эффект Зелья Бессмертия, но… Гиперактивные детишки у меня до сих пор вызывают нервный тик, так что против подобного исхода событий я не возражал. Главное что эти эмоции вообще были, хоть и выражаясь не слишком явно и активно.
Вайси тоже не была против этого момента — однажды мы лично наблюдали за играми детей нордов, и от их постоянной беготни и постоянному подверганию себя даже мелким опасностям наше отношение к слишком подвижным детям только упало.
Хе-хе, представляю как часто хваталась бы за сердце моя прелесть, если Фриренис совала свой нос во всякие ненужные места.
А так… Моя вторая прелесть мирно сидит, читает умные книжки, занимается магией… К ней у нашей прелести образовался просто-таки чудовищный талант, на фоне которого меркла даже Вайси — а это показатель.
Собственно, поэтому мы почти полностью решили забить на фехтование в вопросе её обучения. Оно сейчас только повредит развитию магических навыков, да и склад характера, опять же, не располагает к постоянным дракам в ближнем бою.
Не такая она боевитая, как мы, да…
Но так даже лучше. У нас будет меньше беспокойств.
* * *
Через десяток минут мы уже находились возле своего небольшого домика, построенного в одном из тайных садов и рощ.
Они служили как эдакими заповедниками для некоторых редких видов животных и насекомых, которые в иных местах по множеству причин банально начали вымирать, начиная ещё с конца Меретической Эры. Здесь же мы могли создать им необходимые условия для жизни.
Но помимо этого, эти сады были местами отдыха эльфов от городской суеты Гондолина и ещё двух десятков малых поселений во всех укромных уголках Предельских Гор, ныне переименованных нашим народом в Снежные.
Такое название возникло из-за увеличения размеров снежных шапок гор. Такой занимательный феномен возник из-за долгого соседства этих гор с кучей представителей расы, склонной к магии холода.
И вот в одном из таких мест и располагалось наше подобие дачи, представляющее из себя небольшой, но уютный деревянный домик.
После больших хором Внутреннего Святилища он стал приятным разнообразием, да и дочку нельзя приучать к излишнему комфорту. В её глазах ведь горел настоящего исследователя, путешественника, желающего познавать всё больше и больше нового. Поэтому она рано или поздно вырвется из-под родительского крыла.
— Чем сегодня займёмся? — раздался голос дочери, на этот раз ничуть не скрывающий в себе нетерпение и искреннюю, чистейшую жажду новых знаний.
Голубые глаза, бывшие по цвету чем-то средним между оттенками у меня и у Вайси, уставились на меня прямо-таки горящим взглядом.
— Какой магией? Это ты хотела сказать? — прекрасно понимая, что может вызвать у обычно чрезвычайно спокойной девочки такую бурю эмоций, хмыкнул я.
— Да, магией. — с умилительно серьёзным лицом подтвердила она, не заметив шутливого подоплёка моих слов, намекающего на её практически единственное увлечение — магия.
О Аури-Эль, я словно на себя смотрю в первые десятилетия после попадания, до того момента, когда благословление Аури-Эля столкнуло меня с пути чистого мага на мага-мечника.
— Дорогая, как думаешь, наша малышка достаточно ответственная для обучения боевым возможностям уже выученной магии? — повернул я в сторону супруги, также находившейся с нами.
— Пожалуй. — оценивающе оглядев двухсотпятидесятилетнюю дочку, но выглядящую лишь на двадцать пять эльфийских лет, Вайси выразила согласие. — Тебе пора уже ознакомиться с методами самообороны. Как однажды правильно сказал Феатор, мы не всегда будем с тобой рядом, а опасностей в мире стало меньше лишь по сравнению с Меретической Эрой.
— Вы же… — голубые глаза с вспыхнувшим любопытством оглядели нас. — Родились именно тогда?
— Хм-м-м… А если так подумать, мы ведь не рассказывали тебе о собственном детстве… — внезапно понял я и тут же переглянулся с моей первой прелестью.
— Действительно… Как-то мы проглядели этот момент… О магии было, о службе на благо Аури-Эля было, даже о непринятии любых разговоров и договоров с даэдра мы инструктаж проводили, а вот о юности своей… О ней так и не рассказывали… — покачала головой старшая из моих платиноволосых красавиц. — Как-то вылетело из головы…
— Лучше уж поздно, чем никогда. — хмыкнул я, аккуратно беря за подмышки Фриренис, да садя её к себе на колени.
Уж больно любил я тискать эту пофигистичную прелесть, пусть и в другом смысле, нежели с женой.
В ответ дочка наградила меня своим фирменным индифферентным взглядом, но в этот раз, клянусь собственным мечом, в её глазках была едва различимая снисходительность!..
Разговор о способах применения магии в бою отложился ещё на некоторое время. Благо последнего у нас было хоть завались, и восемнадцать часов в сутках мы могли болтать с дочерью.
* * *
Спустя какое-то время.
Я с каким-то внутренним трепетом рассматривал последствия попадания нового заклинания, изобретённого моей дражайшей дочерью.
И гением от магии, каких ещё не видывал свет.
Даэдра меня задери, да фоне моей мелкой прелести даже Сирабейн, ныне живой и действующий бог-маг, и тот нервно курит в сторонке!..
И нет, это не типичное родительское преувеличение, когда мама и папа верят что их дитятко самое лучшее и великолепное. Это просто констатация факта, ибо… До такого не додумались даже мы с Вайси — маги с опытом в полторы тысячи лет практики в самых разных условиях и самых разных видов.
— Мой свет в ночи, скажи же мне на милость… — от шока я даже почему-то перешёл на более велеречивый стиль общений, используемый в основном остатками махровых аристократов в Гондолине. —…Меня глаза не обманывают? Наша дочь правда создала заклинание, которое насквозь пробила кирасу из эбонита?..
— Нет… Не обманывают… — медлительно, даже заторможенно покачала головой Вайси, с такими же круглыми глазами осматривая результат работы Фриренис.
Которая выражает возмутительно мало эмоций от подобного достижения, которое уже можно вписывать в Великие. С большой буквы и вновь без всяких преувеличений.
— Дорогая моя Фриренис, ты ведь работала над этим последние два десятилетия с момента, как мы начали обучать тебя боевому применению магических стихий? — мягким, очень ласковым тоном обратился я к своей дочери, которая методично осматривала дыру в кирасе.
— Двадцать две зимы и три месяца. — деловито поправила меня девочка, не отрываясь от своего занятия. — Ты бы тоже смог подобное сделать, пап. Часть базовой идеи я взяла именно из тех стопок твоих исследований, что ты принёс мне на изучение.
— Я что-то такое исследовал?.. — с некоторым недоверием вопросил я, открыто почесав затылок и начиная напрягать память.
Я где-то реально начал объединение огненной магии и ледяной в единое целое, создавая интерференцию двух совершенно противоположных стихий? Неужели я и впрямь пытался создать этот магический оксюморон, который Фриренис воплотила в жизнь и буквально походя открыла новую веху в боевой магии?..
Ведь что она сделала?
Она создала структуру заклинания, которое весьма замудрённым образом объединяло в себе практически плазму и температуру абсолютного нуля… Не знаю, есть ли такой феномен в физике вообще, но конкретно в магической практике это создавало луч энергии, существующей сразу, одновременно в двух крайностях — абсолютном тепле и абсолютном холоде.
Подобное буквально сметало всё на своём пути, аннигилируя практически любой материал, ведь под воздействием луча он мгновенно нагревался и остывал, и наоборот. Таких гигантских и мгновенных перепадов температур не выдерживало почти ничего, исключая совсем уж аномальной структуры материалы, вроде драконьей кости, которую даже такое воздействие особо не брало, ну и даэдрическую — той на температуры было вообще параллельно.
Стыдно признать, но я даже сейчас не до конца понимаю, как это безымянное заклинание работает. Даже имея в прямом доступе создателя и все его записи. Фриренис как-то иначе смотрит на магию, и если правильно высказывание с Земли, гласящее что гении смотрят на мир по-другому, то моё утверждение о гениальности дочери теперь буквально нерушимо.
Однако… Однако несмотря на величественность этого достижения, оно не должно быть раскрыто более никому. Создай его кто-нибудь не из народа снежных эльфов, я бы такого умельца моментально попытался бы прикончить. По крайней мере если бы не было возможности как-то гарантировать сокрытие этой штуки.
Штуки, которая просто походя сделало почти всю остальную боевую магию бесполезной.
Да, оставался всё ещё гигантский расход магии, как на полноценный элементальный шторм, невозможность площадного применения и не слишком далёкий радиус действия, ведь луч дестабилизируется очень быстро, отчего и время его действия тоже невелико… Да, несмотря на все эти детали, такая штукенция делает абсолютно бесполезной практически любую броню и укрепление.
Не-е-ет, такой революционной инновации, от которой только магией и можно будет защищаться, миру видеть не надо.
Потому что я знаю людей. Очень хорошо. Лучше, чем любой другой эльф в прошлом и настоящем, а возможно, что и будущем.
Мои бывшие собратья по расе поймут как это работает.
Адаптируют под себя… И уже нам придётся искать способы защиты от подобного ультимативного в своей пробивной мощи заклинания, обращенного против создателей.
—…Феатор! — супруга насильно вырвала меня из плена судорожных размышлений.
— Д-да? Да… — пробормотал я, и помотав головой из стороны в сторону, окончательно стал приходить в себя. — Да… Вайси, ты же поняла, да? Всю ту… Пятую точку, в которую нас завела гениальность Фриренис? — совсем уж шёпотом продолжил я, косясь на вернувшуюся к испытаниям дочку.
— Да… Я очень хорошо поняла… — медленно протянула моя первая прелесть, осознавшая как минимум большую часть возможных последствий. — Феатор… Нам надо очень хорошо убедить дочь, что она не должна раскрывать это заклинание кому-либо, и применять его… Тоже поменьше.
— Полностью согласен. — чрезвычайно серьёзно кивнул я, сложив руки с подрагивающими пальцами за спиной. — Но к нашему счастью, наша будущая богиня магии — чрезвычайно послушный ребёнок…
Вот так мы и отправились убеждать дочь, пока что даже не подозревая, что от совместного времяпрепровождения нас отвлечёт событие, которое по своим последствиям обойдёт даже теоретическое раскрытие миру созданного Фриренис заклинания.