Путь Палача. Глава 2.
Приятного чтения, мои дорогие.
М-м, капец. Это единственное цензурное слово, что приходило мне на ум сейчас. Из всей Готики я играл лишь в третью часть, да и то не сумел добраться до лагеря повстанцев — делал я это на релизе, а там багов было… В общем, не знаю ни хрена, лишь пару раз начинал смотреть всякие прохождения первой части, которые стартовали именно с этой сцены. Не то, что бы я знал, что будет происходить в мире этой игры, но явно что-то нерадостное для меня.
Впрочем, мое незнание канона делает этот мир для меня обычным магическим средневековьем — как говорится с блэкджеком, эльфами, гномами и драконами. И во всем этом мире мне надо бы занять не самое последнее местечко. Естественно, никакой власти, огромной кучи денег и прочей головной боли. Мне бы какой-нибудь малюсенький надел или собственное дело… Блин, а ведь навыки ремонта и алхимии у меня есть! Вполне смогу открыть небольшой магазинчик зелий или даже кузницу.
Увы, но предаться дальнейшим мечтаниям мне было не суждено. Главные стражники решили, что самое время начать обсуждать что-то на повышенных тонах. И речь сейчас держал седеющий коренастый дядька с пышными усами.
— Гомез вообще охренел, и нас ни в грош не ставит! — Гомез? Знакомое имечко, но вспомнить что-то конкретное я не могу.
— Ха! — прямо в лицо тому восклицает его собеседник — высокий, но щуплый надзиратель, лицом больше похожий на крысу, нежели на человека. — Да если бы не он, фигушки бы ты, Адельгейд, сливки с королевских поставок снимал. Думаешь, никто не…
Накаченная рука Адельгейда выстреливает вперед напряженной пружиной, вжимаясь в лицо крысюка и закрывая тому рот.
— Замолкни, Рихард! — шипит он, заметно бледнея. Выдержав долгий взгляд, тот отходит на шаг назад, опуская руку. — А вы чего стоите, дар-рмоеды! Кто каторжников будет спускать!?
Его приказ подействовал очень и очень быстро — стражники, словно наскипидаренные, принялись растягивать кандалы узников по несколько человек за раз. К сожалению, никто и не подумал гонять подъемный механизм ради жалких зэков, а потому партии по четыре-пять человек отправлялись в полет с обрыва. Судя по крикам, матеркам и всплескам воды, что раздавались оттуда, все с ними было в порядке. Когда очередь начала постепенно подкрадываться и ко мне, главный стражник, указав на меня толстым пальцем, произнес:
— А этого говнюка повремени скидывать, — гневно топорща усы, приказывает Адельгейд. — Надо с этой гнилой потолковать…
И что-то мне явно подсказывало, что подобный «толк» мне не придется по душе. Но и поделать ничего с этим я не мог, оставалось лишь вздохнуть и стоически дожидаться собственной участи. Как только последний из заключенных сбрасывается с обрыва, ко мне подается тот самый юнец и… крепко обнимает, сердечно извиняясь.
— Иннос правый, Хильдебранд! — причитает он, крепко держа меня за плечи и заглядывая в глаза. — Я поражаюсь твоему мужеству!
— А то, — усмехается Адельгейд. — Я сначала скептично отнесся к приказу короля, да простит меня Иннос, но, увидев твою выдержку и то, как ты на всех волком глядел, передумал. Такой боец как ты явно не по зубам гнилой шантрапе. Ну, чего молчишь-то, Хильд?
— А что говорить, — коротко хмыкаю, совершенно не понимая, что происходит. — Служу его милости королю Робару Второму, защитнику нашей державы…
— Эк ты, — главный стражник довольно щурит глаза и легонько бьет мощной ладонью по плечу. — Молодец, парень, молодец! Даже жаль, что ты не сможешь продолжить служить в рядах нашей доблестной армии… Сильно переживаешь?
Последний вопрос прозвучал очень даже по-отечески. Видно, мой предшественник вызвался побыть смертником для какого-то тайного приказа короля… но какого именно? В целом, плевать. Барьер рано или поздно рухнет — главный герой Готики ведь смог выбраться наружу? А там мне точно будет насрано на этого Робара. Не его страной ведь мир един.
— Отпереживал свое на корабле, — отвечаю достаточно односложно.
— Хильди, ты уж прости за то, как мы там с тобой обращались, — молодой парень опускает голову вниз. — Приказ капитана — по всей строгости, чтобы никто не понял, что ты связан с нами…
— Нет нужды объяснять очевидное, — хмыкаю я. — И зла я на вас всех не держу. Долг есть долг…
Бр-р-р. И как только лицо не сводит от таких клишированных фраз? Но, судя по лицам моих внезапных коллег, они сработали как надо. А ведь и не скажешь по Адельгейду, что он казнокрад или как это тут называется. Не думаю, что Робар обрадуется, вскройся тот факт, что один из его подданных нагло зарабатывает на поставках королевской руды.
— Ну, раз уж мы поговорили, — мне показалось или усатый стражник шмыгнул носом? — Пора бы и о деле…
— Ты как, все помнишь? — спрашивает у меня юнец.
— Да, — глубоко склоняю подбородок, едва не касаясь им груди. Было бы странно, забудь засланный казачок поставленную перед ним задачу. А как в колонию попаду, то и плевать мне на вас всех. Буду жить, как захочу. — Только попить дайте, пока никто не видит… Мечтаю о чистой воде.
— Вот и отлично, — пока я жадно глотаю воду, они оба улыбаются, но улыбки их полны печали. — Что ж, Хильдебранд, за проявленную отвагу и героизм его милость, наш король Робар Второй, пожаловал тебе орден его имени второй степени. Как ты понимаешь… посмертно. Твои родители его уже получили, как и денежное пособие. Прощай, сынок. Родина тебя не забудет.
— Прощайте, — проговариваю я, отводя голову в сторону и зажмуривая глаза. Для драматичности…
— Ты был отличным другом, Хильди, — вздыхает юнец. — Пойдем? Сброшу тебя с обрыва…
Ха-а, клоунада какая-то. Строю из себя невесть что перед чужими мужиками, а те и рады, слезы и сопли пускают… Как только подходим к обрыву, стражник встает позади и хватает меня за шею, до боли сжимая цепкие пальцы. Я же, шикая от неприятных ощущений, заглядываю вниз — высокий обрыв под которым расположилось небольшое, но достаточно глубокое озерцо. Главное сейчас — не упасть плашмя…
— Пшел, гнида! — дурниной орет парень и, на миг отпустив мою шею, со всей силы пинает меня в спину.
Водная гладь стремительно приближается, и я с громким всплеском погружаюсь под воду. Едва не касаясь дна мутного озера, сразу же всплываю и, пытаясь отдышаться, медленно направляюсь к берегу, где уже вовсю кипела жизнь. Оборванцы под нестройные крики мужчин в доспехах с красными вставками грузили тяжелые ящики, видно, полученные от короля. Всеми ими командовал огромного роста и ширины чернокожий воин с двуручным мечом за спиной. Помимо тяжелых доспехов, в которые тот был облачен, мое внимание к себе приковали две толстые золотые серьги, что красовались на его левом ухе.
— Живее, отрыжка глорха! — кричал он низким, почти рычащим голосом. — Мы должны оказаться в замке до заката!
Как только я полностью покидаю прохладные объятия воды, к нашей нестройной братии новоприбывших, выходит высокий мужчина — смуглая кожа, цепкий взгляд с прищуром, забранная назад небольшая коса черных как смоль волос и толстые усы под длинным носом. Он, вроде бы, мне знаком…
— Приветствую, — коротко здоровается он, внимательно оглядывая всех нас. — Итак, вы попали в колонию… Меня зовут Диего, и я главный призрак Старого лагеря — самого большого, богатого и сильного из всех остальных. К тому же… мы единственный лагерь, кто ведет прямую торговлю с королем. Для умного человека этого хватит, чтобы понять, что к чему. А так же в мои обязанности, как бы мне этого ни хотелось, входит объяснение некоторых правил, скажем так, приличия, которые не дадут вам ударить в грязь лицом или закончить свои бесславные деньки будучи насаженными на пики.
Поначалу по новым каторжникам прошелся небольшой и еле слышный ропот, но грозный взгляд Диего и некоторых остальных вооруженных мужчин заметно остудил пыл самых активных. Я же приготовился слушать внимательно… Не зная абсолютно ничего о тюремной жизни, кроме загадки о двух стульях, мне будет достаточно сложно уживаться с зэками здесь. А значит, мне нужно цепляться за любые обрывки знаний, что могут пригодиться.
— Во-первых, скажу сразу, что лагерей всего три. Чем хорош и плох тот или иной лагерь — разбирайтесь сами, но знайте, что лишние и неуместные вопросы наказуемы, — на лице прожженного преступника выступает небольшая улыбка. — Во-вторых, всем плевать кто вы, откуда и за что сюда попали. Как и плевать на то, куда вы собираетесь вступить. Никто бегать за вами и давать шансы не будет, думайте своей головой, как поступать. Ну, и в-третьих, рассказывать я буду только о своем, Старом лагере.
— И только хорошее, — бурчит каторжник по соседству со мной, чем сразу привлекает внимание Диего. — А сами-то…
— А ты сомневаешься, что Старый лагерь самый лучший? — скептично спрашивает он у моего соседа, медленно приближаясь ближе и выгибая правую бровь.
— Н-нет, — оценив свои шансы, тот отступает назад, поднимая ладони в примирительном жесте.
— Вот и умничка, — кивает Диего. — И зарубите себе на носу — здесь убивают и за меньшее. Я же… великодушно пропущу мимо ушей твое замечание. В честь первого дня. А теперь перейдем к главному. В Старом лагере заправляют Бароны, и самый главный из них — Гомез, Рудный барон. Следом за ними идут стражники и призраки, а в самом низу нашего лагеря стоят обычные рудокопы, то есть… все вы. Пока вы не вступите ни в один из лагерей, вы будете считаться рудокопом, даже если близко к шахте ни разу не подойдете. Основа торговли здесь руда, о золоте забудьте напрочь. Как и где вы будете добывать деньги, пропитание, как и то, где вы будете жить — это все только ваши проблемы. Усекли?
— Да, — нестройно отвечают наши ряды.
— Что ж, — Диего улыбается, широко разводя руками в сторону. — А теперь… Добро пожаловать!
— Что нам делать? — спрашивает один из новых каторжников, следом ему вторят и остальные.
— Валить на все четыре стороны! — гаркнул чернокожий воин, не давая в этот раз ответить Диего. — Можете пойти следом за нашим караваном, но только попробуйте приблизиться к повозкам ближе, чем на три шага!
Что ж… Пойти следом за ними или пойти своей дорогой? Безопасно, но грустно или весело, но опасно? Плюс, я возможно смогу пособирать какой-нибудь добычи. Кажется, где-то неподалеку должна быть старая шахта, где можно будет раздобыть хоть какое-нибудь оружие на первое время. Ай, черт с ним. Я же сталкер, в конце-то концов. Когда это сталкеры боялись лезть в какую-то жопу? Тем более, когда на кону стоит хабар. Хиленький, правда, но… Всяко лучше, чем начинать голозадым новичком.
Пока воины Старого лагеря общаются между собой, а мои коллеги по несчастью пытаются примкнуться к каравану, я выхожу вперед и, минуя телеги, пытаюсь пройти вперед. Но путь мне преграждает высокий и мускулистый каторжник в доспехах, похожих на те, что носил на себе Диего. Только более легкий вариант.
— Парень, если хочешь добраться до лагеря живым, вставай взад, — поджав толстые губы, произносит он, смеривая меня недовольным взглядом. — Не думай, что если будешь путаться у нас под ногами, то мы закроем на это глаза. Иди с миром.
— Я пойду вперед, — твердо отвечаю ему. — И мешать каравану не буду.
— Смелый, значит? — хмыкает мой собеседник и тянется рукой к ножнам на поясе, доставая оттуда дряной на вид нож. После чего он протягивает его мне рукоятью вперед. — Ну, дерзай, парень. Места здесь опасные, без оружия никак нельзя…
— Что я буду тебе должен за нож? — спрашиваю, принимая подарок. Я не в том положении, чтобы отказываться от подобного.
— Ха-ха-ха, — громко смеется тот. — Рвешь подметки на ходу, а? Поговорим на этот счет, если выживешь и доберешься до Старого лагеря… Найдешь меня завтра на рынке. Бывай, смельчак.
— “Похоже, одним долгом я обзавелся, едва попав сюда, — мысленно вздыхаю, крепче сжимая треснувшую рукоять клинка. — Теперь надо постараться, чтобы их не стало больше.”
И пока караван не пришел в движение, я быстрым шагом, едва ли не трусцой, выбираюсь вперед. Состояние мое сейчас оставляло желать лучшего, болело практически все, но хоть с жаждой удалось справиться. Рисковать, как некоторые из каторжан, что принялись жадно хлебать из озера, в которое упала вся наша гурьба до этого, не хотелось… Итак, план действий таков: иду по дороге прямо и собираю все, что только может показаться полезным. Хотелось бы раздобыть что-то более существенное, чем ножик. А так же одежду, сумку и что-нибудь, в чем можно кашеварить. М-м, дел невпроворот.
Вскоре я достигаю грубо сколоченных из толстых и потемневших досок ворот. Сверху же, прямо на них, стояло несколько хмурых стражников, держащих в руках арбалеты. Один из них, что в отличие от своих собратьев смотрел в сторону подъемника, удивленно вскидывает брови при моем появлении. Пожимаю плечами, говоря, мол, что как-то так вот так получилось. И спешу пройти дальше. Караван будет идти долго, очень долго, и времени у меня полным-полно, чтобы осмотреться по сторонам. Но лучше нигде не задерживаться. Мало ли.
Узкая тропа, по которым телеги едва-едва смогут пройти, были усеяны камнями, целебными травками и огромного вида жуками, похожих на гигантских мокриц. Те, безобидно попискивая, лазили среди травы в поисках пищи. Трогать их не стал — незачем, пусть живут себе дальше. А дальше тропинка выводит меня к старой шахте, о которой я все-таки хоть что-то помнил. Быстро метаюсь к одиноко стоящему здесь сундуку и разочарованно откидываю крышку. Если открыт, значит, ничего дельного там не осталось. И я был полностью прав. Там лежали лишь несколько медных монет, один несчастный факел, которым вполне можно пользоваться как дубиной, две старые стрелы и пара пустых бутылок.
— М-да, — произношу, отлипая от него и оглядываясь по сторонам.
Я, как и сундук, сейчас находился под небольшим деревянным навесом, под которым нашли приют несколько бочек. Увы, на добычу они были так же небогаты. А в трех с небольшим метрах от меня, прямо в скале, расположился вход в штольню. Лезть туда… только время терять. Было бы что ценного на самом входе — уже давно бы растащили, а тратить драгоценные минуты на разведение огня и поджигание факела, чтобы немного полазить в непроглядной темноте, было бы глупой идеей.
Зато за шахтой находились небольшие уступы, по которым вполне можно было бы забраться наверх, чтобы оглядеть все местные красоты. А напротив них — мост, ведущий на другую сторону. Где меня заинтересовал противный и лысый зверек, чья розоватая кожа напоминала свиную шкуру. Сейчас моя будущая жертва мирно паслась и не подозревала, что скоро ее будут резать.
Перехватываю поудобнее нож, пригибаю колени и выхожу на охоту. Поднимаюсь наверх по начинающей зарастать тропке, пока не дохожу до деревянного моста — выглядел он очень плачевно, а зияющие дыры между досками не внушали никакого доверия. Но… если и упаду, то тут не слишком высоко. Приятного будет мало, однако попытаться стоит. Познакомлюсь поближе с местной фауной, а там, может, и что-то интересное лежит.
Затаив дыхание, выжидаю, пока ничего не подозревающий зверек развернется ко мне спиной. Учитывая, что до этого он смотрел практически на меня, он или очень тупой, или имеет большие проблемы со зрением. А значит, подобраться к нему не составит труда… В несколько широких и быстрых шагов пересекаю скрипучий мост, оказываясь прямо за спиной слепой твари. Быстро пригибаюсь и одним росчерком ножа рассекаю его шею. Кровь хлынула водопадом на зеленую траву, а сам зверек захрипел, начав ворочаться в наступающей агонии. Быстро завершаю начатое еще одним ударом ножа.
— Не так уж и плохо получилось, — довольно хмыкаю, вытирая окровавленный нож о траву. Сейчас можно приступить к разделке, но прежде… Надо выпустить кровь.
Сделав все нужные надрезы, в поисках чего-нибудь подходящего окидываю небольшую площадку быстрым взглядом. Старое кострище с не менее старым котелком и лежащий подле толстого дерева скелет с проткнутым мечом сердцем, мотки веревки и немного сухой древесины. За моей же спиной оказался очередной проход в шахту, только напрочь заваленный камнями. Беру в руки веревку, обматываю ноги зверю и подвешиваю его на одной из ветвей — чтобы кровь быстрее стекала. Хоть и голодный до жути, но кровь такая себе пища.
А пока тварь доходит до нужной кондиции, можно слазить и на верхнее плато, посмотреть, что там находится и как поживает колония. Но перед этим хочу проверить меч, торчащий из останков несчастливого человека. Аккуратно вытаскиваю клинок из земли и недовольно цокаю языком. За покрывшимся ржавчиной клинком не очень хорошо следили и до того, как он был оставлен здесь. А уж сейчас… Но как железная палка, чтобы ею просто бить, вполне пойдет.
Вновь перехожу через мост, теперь полностью расслабляясь — под моим весом тот не рухнет. И быстро взбираюсь по уступам наверх, оказываясь на относительно большом плато, укрытом зеленью. Раскидистые деревья, душистые травы и какие-то маленькие полуголые человечки в тряпках, что сейчас рыли землю в поисках кореньев, не обращая ни на что внимания. Пойду, что ли, познакомлюсь с ними.
Вооружены гоблины были небольшими, но довольно увесистыми палками, и особой опасности за собой не несли. Пара-тройка ударов будут лишь неприятностью, но если они смогут повалить меня. Впрочем, этого допускать я ни в коем случае не собирался. И для этого сейчас я собирался воспользоваться ножом — маленький, но острый клинок сейчас был предпочтительнее, чем железная и тупая “дубина”. Подхожу к одному из зеленых, хватаю того за макушку левой рукой, запрокидывая голову, и всаживаю нож практически до самого основания в подбородок. Этого должно хватить…
Всполошившись, остальные уродцы хватаются за свои палки, и кидаются на меня в дикую атаку. Ухожу от удара палки одного, тут же пиная его в коленный сустав. Гоблин с громким визгом валится наземь, держась за поврежденное колено. Разница в массе — она такая. Второй же, видя эту картину, начинает медленно отступать, явно понимая, что справиться со мной так просто не выйдет. Перехватываю нож поудобнее и, прицелившись, бросаю его тому прямо в горло. Минус еще один уродец.
— Ну, а тебе… — произношу я, обращаясь к последнему оставшемуся в живых, и попутно достаю ржавый клинок из-за пояса. — Капец как не повезло.
Как только с гоблинами было покончено, решаю отправиться к краю плато, чтобы полюбоваться местными видами. И да, теперь точно осознаю, куда попал. Есть в этом некоторое очарование… Магия, монстры из фэнтези-книжек, доблестные рыцари, жадные короли и замки. Большая часть колонии сейчас находилось передо мной как на ладони, и многое можно было разглядеть отсюда. И огромного размера Старый лагерь, что был обнесен высокой стеной, и замок, что находился в его центре. И многочисленные леса и реки, что так же раскинулись здесь. И даже несколько десятков мужиков с луками в кожаной броне с синими платками, прячущихся сейчас чуть поодаль от основной дороги, по которой пройдет кара… Что?
Приглядываюсь повнимательнее и широко распахиваю глаза от удивления — какие-то гаврики реально собираются устроить засаду зэкам из Старого лагеря? Такое в игре вообще было? М-м. Похоже мне подвернулся неплохой такой шанс приподняться в глазах красных, а так же отдать долг тому призраку, что поделился со мной ножом. Осталось только дождаться караван и показать им, куда засели синие.
