В этот раз из Де-Мойна мы вылетели пусть и не на частном самолете, и даже не в первом классе (на местных рейсах, типа того, на котором мы летели, он просто отсутствовал), а на вполне себе комфортном бизнес-классе, так что мое обещание никогда больше не летать в эконом классе не было нарушено.
Пока мы летели, я решила завести разговор с Донной.
— Мам, ты понимаешь, что после того, как я стану частью Семерки, мы не сможем видеться так часто? — спросила я ее.
— Почему? — спросила с недоумением в голосе она.
— Потому что я останусь в Нью Йорке, а ты вернешься обратно в Де-Мойн, — сказала я ей, одновременно делая глоток шампанского из бокала, который мне только что принесла стюардесса.
— Я думала переехать жить в Нью-Йорк, чтобы быть поближе к тебе, — сказала она мне.
— Знаешь, думаю, это не самая лучшая идея, — сказала я ей, отрицательно покачав головой.
— Но почему? — задала она практически тот же самый вопрос.
— Потому что, если ты будешь рядом, то из-за этого ты можешь попасть в беду. Я буду знаменитой супергероиней и буду противостоять преступникам, и они могут выместить злость на тебе, если ты будешь в пределах их досягаемости, — сказала я ей.
— Но в Де-Мойне ты тоже сражалась с преступниками, и никаких проблем не было, — как ей казалось, резонно возразила она.
— Не сравнивай, мам. Семерка — это совсем другой уровень. Не ты ли мне это говорила все последние дни? — сказала я, снова отпив из бокала.
— Но… — начала было она, но не найдя аргументов замолчала.
— Знаешь, что, мам. Тебе не обязательно возвращаться обратно в Де-Мойн. Воут заплатит мне целую кучу денег, после того как я подпишу контракт. Давай купим тебе небольшой особнячок где-нибудь в Малибу. Я знаю, ты всегда мечтала жить у моря, — сказала я ей, стараясь подсластить пилюлю.
— У моря… Но там я тоже буду видеть тебя очень редко, — с печалью в голосе сказала она.
— Мы можем все время созваниваться, да и ты забываешь, что твоя дочь непростая девушка, а супергероиня. Думаю, со временем, когда я нормально освою полет, я смогу прилетать к тебе на чай с помощью своих сил, — сказала я ей в ответ, и в этот момент я даже сама верила в это.
Возможно, это и неплохое решение, но я буду очень сильно скучать, — сказала все так же печально Донна.
Пусть она сейчас и расстроена, но это для ее же блага, да и я избавлюсь от ее гиперопеки. Так что остальную часть полета мы с ней обсуждали ее новый дом и искали примерные варианты.
Как только мы перешли из самолета в аэропорт, то увидели целую кучу людей, которые ждали своих близких, и в этой толпе встречающих стоял мужчина средних лет с абсолютно незапоминающейся внешностью, который держал в руках табличку с надписью «СТАРЛАЙТ» на ней. Похоже, это был наш водитель, отправленный Воут, очень маловероятно, что здесь кто-то ждал другую Старлайт.
И это и вправду оказался наш водитель, который помог нам с багажом, взяв заботу о нем на себя. После этого он отвел нас к машине представительского класса, сев в которую мы направились к Башне Воут, являющейся штаб-квартирой как самой компании Воут Интернешнл, так и супергеройской команды Семерка, в которую я должна была вот-вот вступить.
Чего я не ожидала, так это того, что, когда мы с Донной приедем, нас встретит красная ковровая дорожка и целая толпа людей, что-то радостная кричавшая и махавшая мне руками, некоторые даже выкрикивали мое имя, что было уж вовсе чем-то невероятным.
Как только мы с Донной вышли из машины, ко мне сразу же подошла женщина лет тридцати на вид, одетая в деловой костюм, словно говорящий, что она здесь на работе.
— А вот и ты. Добро пожаловать в Нью-Йорк. Я Эшли Барретт, директор по связям с талантами, — сразу же представилась она.
— А эти люди здесь откуда? — спросила я Эшли, смотря на всю эту кучу почему-то радостных людей, которую от красной ковровой дорожки отделяли лишь хлипкие заграждения.
И это я еще ничего не говорила о целой своре журналистов, которые за то время, что прошло с того момента, как мы вышли из машины, сделали, наверное, сотню снимков, и останавливаться они явно не собирались. У меня вообще начало складываться впечатление, что я приехала не для того, чтобы вступить в команду супергероев, а на церемонию вручения премии «Оскар», причем я одна из номинанток.
— Они здесь ради тебя, дорогая, — приторно сладким голосом сказала Эшли, от чего меня немного передернуло, мне всегда не нравилось, когда со мной разговаривали таким тоном. — Идем, еще немного и мы выбьемся из графика, — добавила она.
Мы в быстром темпе прошли по красной ковровой дорожке и, зайдя в Башню Воут, отправились прямо к большому презентационному залу, в котором сейчас проводился ежегодный съезд акционеров Воут. Причем направились мы к нему не по главному пути, а по какому-то длинному извилистому коридору, который вывел нас к упомянутому ранее залу, можно сказать, с тыла. Мы оказались в технических помещениях, откуда был прямой выход на сцену.
Как только мы пришли, ко мне сразу же подбежали несколько гримеров, которые очень вежливо и профессионально оттеснили Донну от меня и начали приводить мою внешность в порядок, не то, чтобы это вообще требовалось.
— Ты отлично стартовала. То, что ты задержала тех грабителей банка, принесло тебе немало пунктов популярности. В средствах массовой информации даже дали прозвище Золотая Леди, — сказала мне Эшли.
— Не самое плохое прозвище, но меня вполне устраивает и Старлайт, — сказала я, насчет прозвища я была в курсе, я никогда не забывала мониторить сеть и отслеживать инфошум, касающийся меня.
— А уж твоя речь на собеседовании впечатлила многих в компании, и, видимо, это впечатление было достаточно сильным, чтобы ты сейчас была здесь, хотя были и другие кандидаты, — сообщила мне достаточно интересную информацию она, и о ее словах нужно будет подумать позже.
— Ну что, ты готова к новой жизни? — спросила Эшли, на что я только улыбнулась.
Тем временем в зале закончился рекламный ролик Семерки, снятый на действительно высоком, чуть ли не на голливудском уровне, и на сцену вышла Мэдлин Стиллвел, но сделала она это лишь для того, чтобы представить одного из героев Семерки, которого звали Глубина.
Он вышел под громкие аплодисменты зала и эпичную музыку, и, увидев его вживую, я поняла, что недаром он является лицом стольких брендов. Парень был по-настоящему красив, даже оригинальная Энни повесила на дверь в своей комнате его постер, а не постер, к примеру, Хоумлендера. И я ее где-то понимала.
— Спасибо… Спасибо всем вам. Пройдя долгий, по-настоящему выдающийся путь в рядах Семерки, мой близкий друг Фонарщик решил уйти на покой. Давайте его поблагодарим за все те годы, что он был с нами, — произнес Глубина, работая на публику, которая начала выкрикивать благодарности Фонарщику.
— Но сейчас не об этом. Пришло время направить наши взгляды в будущее. Я представляю вам особенного человека, и с этим человеком мне по-настоящему не терпится поработать вместе. Представляю вам Старлайт, — произнес Глубина, и в этот момент Эшли произнесла тихим шёпотом: ¬ — Иди, твой выход.
Как будто я без нее не догадалась бы, что мне делать.
В этот момент под радостные крики толпы я вышла на сцену. Я встала рядом с Глубиной и, как дура, еще минуты две махала рукой и «радостно» всем улыбалась. Закончилось все это, когда на сцену вновь вышла Мэдлин и продолжила вещать о том, насколько великолепна компания Воут и как хорошо будет, если акционеры вложат в нее еще больше денег.
Ничто не может длиться вечно, даже ежегодный съезд акционеров Воут все же закончился. После этого мы с Глубиной отправились к лифтам и на одном из них поднялись в конференц-зал Семерки. Кто, если не член Семерки, мог показать мне, как все тут устроено.
— Зацени, у нас два спутника «Мираглас-4» на геостационарной орбите, мы можем рассмотреть номер тачки бандитов с высоты в семьсот километров — произнес он, когда мы вошли в конференц-зал.
— Неплохо, у себя в Де-Мойне я и вовсе использовала полицейский сканер, — произнесла я с улыбкой.
— И это ты еще не видела столовую, наш новый шеф-повар просто великолепен, — сказал он, обаятельно улыбаясь мне, тем временем подходя к креслу, которое, судя по расположению во главе стола, принадлежало Хоумлендеру.
— Если хочешь, можешь немного посидеть в нем, — щедро предложил он, на что я лишь хмыкнула, сидение в чужом кресле явно было не тем, о чем я всю жизнь мечтала.
— Нет, спасибо, я здесь первый день и не заинтересована в том, чтобы вызывать недовольство главного в Семерке, тем более из-за такой ерунды, как кресло.
— Знаешь… в первый свой день я чувствовал себя фальшивкой, но дело в том, что в начале так у всех, — произнес он.
— Не переживай, у меня с этим все в порядке. Думаю, у меня не возникнет особых проблем с тем, чтобы закрепиться в Семерке, — сказала я ему, вполне себе представляя, насколько сильной я смогу стать в будущем. Даже сейчас я была точно не слабее, чем большинство членов Семерки.
— Я тоже так думаю, но знаешь, если я тебе помогу, то все пройдет гораздо проще, а раз я буду тебе помогать, то и ты тоже должна помочь мне, — произнес он в то время, как я уставилась в панорамные окна, любуясь прекрасным видом вечернего Нью-Йорка.
— Помочь чем? — спросила я, и когда я повернулась к нему, мне сразу стало ясно, как именно он предлагал ему помочь. Он успел спустить свои штаны и теперь стоял, и смотрел на меня с похотью в глазах и кое-чем в руках.
— И как это понимать? — спросила я с холодной яростью в голосе, при этом неосознанно потянув к себе электричество, чтобы ударить посильнее, из-за чего несколько приборов в конференц-зале вышли из строя.
— Эй, стоп, стоп, стоп. Расслабься, я же только предложил. Я знаю, ты сильная героиня, но ты кое-чего не понимаешь. Я здесь герой номер два. И стоит мне только сказать несколько слов, и ты вылетишь из Семерки через мгновение. Особенно после нападения, — произнес он, быстро надев штаны.
— Какого нападения? — спросила я, немного не поняв, когда это я успела на него напасть.
— Ты посмотри сама, — сказал он и показал на вышедшие из строя телевизоры вокруг. — Защитница Де-Мойна, Золотая Леди, взбесившись, напала на Глубину. Так можно вылететь не только из Семерки, но и вообще закончить супергеройскую карьеру, даже не успев ее начать, — продолжил этот гаденыш.
— Но мы можем остаться командой, если ты все сделаешь правильно. Просто поработай немного там… внизу. Потерпи минуты три, и все твои мечты сбудутся, — сказал он, мерзко улыбнувшись.
Хм, у меня появилась идея, если он хочет, чтобы я решила его «проблему», я решу ее.
— Снимай штаны, — сказала я ему, что он сделал практически мгновенно, вот что желание потрахаться творит с подонками.
Когда он снял штаны, я схватила его за причинное место, но вместо того, чтобы сделать ему приятно, как он наверняка хотел, я обратилась к своему внутреннему источнику света и, зачерпнув разом столько, сколько смогла, возможно, даже немного больше, направила свет в свою руку.
Что происходит, когда очень большое количество фотонов света двигаются вместе в одном направлении? А происходит вот что… Я просто сожгла ему всё лишнее между ног, убрала его так называемую «проблему». Будет он меня еще шантажировать.
Когда он упал на пол и закричал от боли, я, подойдя, ударила его ногой сначала по левой, а затем по правой ноге, ломая их.
* * *
Через час я уже сидела на диване в кабинете старшего вице-президента компании Воут Мэдлин Стилвелл, и в этом кабинете мы были только вдвоем.
— Ну и зачем ты это сделала? — спросила Мэдлин.
— Он приставал ко мне и шантажировал меня, за что и поплатился, — сказала я правду.
¬— Ну дала бы ему в морду и на этом бы и закончила. Зачем было его калечить? Ты в курсе, что он сейчас в операционной и неизвестно, сможет ли он вообще быть супергероем после всего, что случилось? Он, конечно, супер, и какая-никакая регенерация у него имеется, но и у нее есть пределы, — сказала она, зло посмотрев на меня.
— Эээ, а как отсутствие члена ему помешает быть супергероем? — не могла не спросить я.
— Неважно, главное то, что в ближайшее время он не сможет заниматься супергеройской деятельностью, да и большинство рекламных контрактов с ним придется временно приостановить, а это означает потерю прибыли для компании, — сказала Мэдлин, раскрыв истинную причину своего беспокойства.
Ладно, возможно, я сегодня немного погорячилась, но стоило вспомнить его мерзкую улыбку, меня даже трясти начинает. Но все же я примерно понимала, какие нравы и порядки царят в Воут, и знала, что можно им предложить.
— Когда мне позвонили и предложили вступить в Семерку, я дала свое согласие и сделала это на определенных финансовых условиях, и я готова пересмотреть эти условия, — сказала я под заинтересованным взглядом Мэдлин.
— Продолжай, — сказала она более благожелательно чем раньше.
— Я готова в ближайшие два года получать только треть от причитающихся мне денег. Остальные две трети должны быть разделены пополам. Первая пусть остается у Воут, а вторую я готова отдавать Глубине, если он не будет подавать на меня в суд, — сделала свое предложение я.
— Хорошо, твое предложение довольно интересное, и я думаю, что оно вполне устроит корпорацию Воут, но я хочу, чтобы ты понимала, что ты осталась в Семерке по двум причинам: во-первых, никто не хочет раздувать скандал, а во-вторых, кое-кто из руководства компании явно благоволит тебе.
— И я хочу сразу добавить небольшой пунктик в нашу сделку. Если Глубина в какой-то момент покинет Семерку, то все мои выплаты ему сразу же отменяются, — сказала я.
— Договорились, твоя небольшая поправка к нашей сделке пойдет только на пользу Воут, — сказала Мэдлин, которая была рада, что все завершилось так хорошо.
И уже, когда я покидала ее кабинет, она решила задать мне вопрос: — А зачем ты ему ноги-то сломала?
— Потому что могла, — сказала я и вышла в кордирор.
На следующий день после этого разговора я сидела на лавочке неподалеку от входа в Башню Воут и размышляла о произошедшем. Все было совсем не так, как я ожидала. Ладно Глубина… Этот мистер Разочарование пусть и оказался настоящим говнюком, но он получил по заслугам. А вот реакция Воут на произошедшее меня поражала. Никаких «вышвыриваний» меня из Семерки, никакого вызова полиции после нападения на человека. Меня просто немного пожурили и сказали пойти погулять, пусть я немного и пострадала в денежном плане. Но и то я сама, перестраховываясь, предложила денежную компенсацию и уже жалела об этом.
В этот момент зазвонил мой телефон, и, посмотрев на экран, чтобы узнать кто это, я взяла трубку.
— Привет, мам, спрашивать, как ты долетела, не буду, сообщение о том, что ты долетела и уже едешь домой, я получила, но прости, что не позвонила еще вчера, — сказала я ей.
— Ничего, дочка, я все понимаю, ты наверняка сильно устала после того, что на тебя свалилось, — сказала мне Донна в ответ, и в этот момент на лавочку, на которой я сидела, сел довольно симпатичный парень с бургером в руках. Вот же… Поговорить спокойно нельзя… Вокруг столько свободного места, а он подсел именно ко мне.
— Да, есть немного, — сказала я, бросив недовольный взгляд на парня, рассчитывая, что он его поймет и уйдет куда-нибудь еще, но нет.
— Как тебя приняли в Семерке? Все же у них уже сложившийся коллектив, и новичку может быть трудно, — сказала Донна, явно беспокоясь за меня.
— Ну я пока ни с кем из Семерки особо-то не общалась. Разве что с Глубиной, но с ним все прошло хорошо, думаю, я сильно его впечатлила, — сказала я улыбаясь. Да уж, наше «общение» он точно не скоро забудет.
И в этот момент я поняла, что, когда я произнесла слово «Семерка», парень, до этого жующий бургер, перестал есть и стал очень внимательно вслушиваться в мой разговор.
— Хорошо, дочка, я думаю, с остальными проблем тоже не возникнет… Кстати, как тебе апартаменты, выделенные героям Семерки? И как у вас с едой? — начала спрашивать Донна.
— Мам, я тут посмотрела на время, и мне пора на свою первую рабочую планерку, давай я тебе перезвоню немного попозже, заодно расскажу, как все прошло, — сказала я Донне, уже вставая и отправляясь в сторону Башни Воут.