— Ты совсем охренел? — испуг не сработал в должной степени — вернулась к стандартному поведению необоснованной нахалки. — Чёртов малолетний насильник, зачем я с тобой связалась? — отвернулась, чем по сути сделала сама себе больно. Волосы — ладно, крутить можно как угодно, а уху её приходится сейчас ой как несладко в моей стальной хватке… — Чтобы я… тебе… Да лучше сдохнуть, чем вот так.
— Включи уже мозг, дура. — влепил ей смачную пощёчину, возвращая взгляд девушки на себя. — Кому ты пытаешься соврать мне или себе? — медицинским навыком вижу все процессы в её организме. — Ещё скажи, что тебе не нравится происходящее. — на что Руми приложила ладонь к пылающей щеке и насупилась, после чего выдавила одинокую слезинку. — Что это? — изобразил удивление на очевидную игру. — Слёзки? — попытку меня осечь из последних остатков тупой упёртости. — Серьёзно? — фыркнул, продолжая вызывающе лыбиться. — Ты за кого меня принимаешь?
— Гр-р-р! — оскалилась Мируко. Провалившемуся блефу или очевидному вызову в моём голосе — не знаю. Да и неважно сейчас это. — Ты…
— Ой! Кролики умеют рычать? Не знал… — по второй щеке прошёлся ладошкой для симметрии румянца. — А сосать умеют? Давай уже, — вернулся к вилянию тазом, — будь хорошей девочкой — отсоси своему папочке.
— Посмеешь сунуть это мне в рот? — прохрипела, пылая во взгляде яростью — до последнего цепляется за свои глупые надуманные предубеждения. — Откушу ведь…
— Во-первых, не сможешь. Чисто физически силёнок не хватит. Неужто тебе так сложно принять реальность, как и пропасть в наших силах? Лёгкие покусывания с твоей стороны будут мне только в радость, разбавят твои неумелые навыки разнообразием, если клычками не будешь шкрябать по чувствительной головке. — на что сразу же победно улыбнулась собеседница, словно голодная собака — брошенной кости. — А во-вторых, сделаешь мне неприятно — мигом останешься без зубов. Дёснами уж точно не покусаешь. И заметь, меня вполне устроят оба варианта.
— Не думала, — с прищуром осмотрела меня девушка совершенно иным, нежели ранее, взглядом. И тон заметно изменился, — что в тебе это есть…
— Ты даже не представляешь, насколько мы с тобой родственные души… — прошлый мир для меня был вызовом, где приходилось принимать непростые решения и идти по головам. Устраняя достойных и продвигая отбросов в угоду высшего блага. Как там говориться? Убить тысячи, чтобы спасти миллионы… С ней всё было точно так же до встречи со мной, только в меньших масштабах. Приходилось вылизывать задницы чинушам и рисковать здоровьем на подпольных боях, зарабатывая деньги для младшей сестры. — Отчего, думаешь, нас так и тянет друг к другу? Инстинкты. — для меня всё кардинально изменилось с перерождением, для неё — с обращения в мою свиту. В нас обоих, из-за переизбытка защищённости и вседозволенности, на передний план вышел внутренний ребёнок. Задвигая жестокую садистскую натуру на второй план. У меня она, из-за избытка заботы и тепла со стороны моих девушек, уснула где-то глубоко внутри, у неё же вырывается во время сражений, из-за переживаний или нервов… — Немного показал тебе свою тёмную сторону и не советую её окончательно будить. — свой же голос не узнал, а Руми изменившийся тон пробрал до мурашек. — Хватит игр. — из-за всего этого наши отношения и зашли в тупик. Не могут два ребёнка построить серьёзные взрослые отношения. Оба постоянно будут капризничать и ругаться, что и произошло в самый неподходящий момент. Для прогресса кому-то нужно было стать взрослым. — Слышишь меня? — отвесил уже третью по счёту пощёчину. Надеялся, что рано или поздно это сделает она — ошибся. И четвёртую, симметрия — наше всё.
— Что я должна сделать? — неуверенно проронила девушка, стараясь больше не таращиться на меня вызывающим взглядом. — Хочешь, чтобы…
— Для начала, как послушная девочка, возьмись зубками за край моих брюк и стащи их с меня. — что Руми, на чистейшем страхе, борясь с инстинктами, и сделала, вываливая наружу мой эрегированный прибор. — Молодец. — довольно кивнул. — Теперь оближи его…
— Угу. — слабо мотнула головой в ответ, всё ещё находясь под действием приказа, и потянулась вперёд губами, но вскоре пришла в себя и неуверенно возразила. — Не-е-ет. — Быстро очухалась. — Я не буду этого делать. — демонстративно отворачиваясь… опять.
— Давай не будем ещё раз опускаться до грубостей? — она уже приняла разумом положение дел. Только животная натура продолжает противиться до последнего. Странно, но мне это начинает нравиться. Избежать последствий ей уже не удастся, а сопротивление добавляет остринки происходящему. Ухватил свой прибор за основание, размахивая во все стороны, силой к нему повернул Мируко и потыкался головкой о её сочные пухлые губки, иногда похлопывая по щекам. — Открой ротик, сейчас туда залетит мясной самолётик… — которые оказались сжаты из последних сил. — Не хочешь по-хорошему? Твоё дело. Меня это не остановит. — провёл прибором по губам, затем положил его на лицо девушки, прижал пальцами свободной руки, чтобы иметь хоть какой-то эффект, и начал плавные фрикции вперёд и назад. — Мне ещё не доводилось трахать такое милое личико…
Удостоит Мируко довольной улыбки и кивнул, на что та недовольно поморщилась, неразборчиво бурча в мою сторону гадости, но деться никуда не может… или не хочет? Проверим. Ослабил хватку на волосах — ничего. Спокойно продолжает принимать мои грубости — трение прибора о свой зазнавшийся носик. Ха-ха-ах! Прошла минута скольжения прибора о лицо девушки, вторая… Наблюдающая за нами Гислен уже уверенно запустила руку в шортики, шликая свою норку и томно вздыхая, а её сестра спокойно и расслабленно, не без удовольствия — медицинский навык не обманешь, принимает всё происходящее.
— Хватит меня унижать… — скорее тихо и послушно пробурчала, нежели бойко возразила Мируко, прекрасно понимая, что ни мне, ни тем более ей, данный процесс особого удовольствия не доставит. Продолжайся он хоть всю последующую тысячу лет. — Перестань, пожалуйста.
— Ну допустим… — прекратил движения тазом, не убирая с лица девушки пульсирующего от возбуждения прибора. — И что я за это получу? — похлопал стволом по чеке. — М?
— Ты вроде бы хотел от меня минет?
И эти неуверенные слова вышли из уст дамочки, которая ещё пять минут назад готова была мне член откусить, а минут назад искренне наслаждалась происходящим. Какая послушная… Самодовольную ухмылку сдержал при себе, чтобы не спугнуть удачу. Мало ли на что она опять может обозлиться?
— Давай. — плюхнулся в ближайшее кресло, развалился по-хозяйски и расставил ноги для лучшего доступа своей толстозадой крольчихи. — Покажи, что умеешь, а там решим… как с тобой быть. — подключил приказной тон. — Главное — не дури.
После осторожного кивка, не поднимаясь с пола, Руми подползла ко мне ближе и внимательно осмотрела прибор. Созерцая его по сути первый раз во всей красе. Забавно, учитывая уже случившееся. Незаметно сглотнула, обхватила пальцами член и аккуратно сжала, не причиняя вреда. Вроде бы пакостить не думает — расслабился, наблюдая.
Мируко сделала несколько поступательных движений рукой, гоняя кожицу по стволу, после чего подобралась ещё ближе. Головка пениса упёрлась ей в щеку. Заглянула мне в глаза, в надежде на спасение, но и намёка на что-то подобное там не обнаружила, принимая своё положение. И правильно. Чем раньше ты примешь реальность, тем быстрее мы оба сможем наслаждаться друг другом. Немного повертела головой, осматривая фронт работ или примеряясь к размерчику, и погрузила фаллос по головку в свой жаркий ротик. Втянула через нос воздух и создала некое подобие вакуума. Ощущения показались мне просто фантастическими. Затем начала медленно делать классический минет, посасывая ствол и облизывая головку.
— Совсем неплохо… — довольно просмаковал, запрокидывая голову. — От дамочки с твоими закидонами я ожидал гораздо меньшего… на кошках тренировалась что ли?
Руми недовольно фыркнула на замечание, продолжая сосать. Неумело на самом деле, но с определённой выдумкой. Скорее всего, самый обычный поверхностный опыт с просмотра порно по ночам. Когда много чего знаешь, видел, но делаешь это — как попало. Облизывая головку своим шершавым язычком, забывала концентрировать внимание на уздечке. Посасывая, то и дело касалась её зубами. Изредка погружала весь болт в свой разгорячённый ротик, взгляда при этом избегала, как провинившаяся. Когда водила мокрыми губами по стволу, совсем забывала уделять внимание головке… Слюну использовала в качестве естественной смазки, поэтому вскоре пенис и всё вокруг него было очень мокрым. Посасывала яички неумело. Одном словом — неопытная расхлябанность, что хорошо и плохо одновременно. Мне нравится.
— Хорошая выдалась разминка, но не пора ли нам перейти к делу? — когда по чисто случайному стечению обстоятельств оказался на волосок от оргазма — нашёл в себе силы оттолкнуть Мируко назад. К тому моменту в моём мозгу созрел коварный план мести за сегодняшние выходки. Глубокий и грубый анальный план. — Ложись животом на столешницу, или спиной — как тебе будет удобнее, и пошире раздвинь ножки.
— Что? Да как ты… — тут же взбеленилась крольчиха. — После того как я… тебе… Ни за что.
— Опять? Слушай… Если мне каждый раз придётся выбивать секс силой — потом не обижайся, что постоянно будешь ходить недотраханная. Надо же так уметь — испортить всё на самом интересном месте. — оглянулся в сторону коридора. — Гислен, хватит развратничать в одиночестве. Твоя младшая сестра опять капризничает. Иди сюда, будем её вместе перевоспитывать.