Код Марвел: Сын Криптона. Книга 2. Глава 8
— Красный Череп? — задумчиво протянула Эбигейл, приподнимая тонкую бровь и внимательно переводя взгляд с Джозефа Маркса на меня. В её глазах промелькнуло удивление, смешанное с осторожностью. — Так, мальчики, похоже, я вас оставлю. Пойду носик припудрю, не хочу мешать вашим взрослым разговорам.
Она сделала шаг назад, бросила на меня многозначительный, заинтересованный взгляд и грациозно исчезла в толпе гостей.
— Ваша девушка, Брюс? — проводил её оценивающим взглядом Маркс, едва заметно улыбнувшись. — Красавица, и чувство такта при ней.
— Нет, она просто хорошая подруга, — спокойно ответил я, внимательно вглядываясь в лицо незнакомца. — Но давайте не будем отвлекаться на неё. Вы утверждаете, что были близким другом моих родителей. Странно, что они никогда не упоминали о вас.
Маркс пристально посмотрел мне в глаза, словно оценивая, насколько много я уже знаю. Затем его лицо осветила саркастичная улыбка.
— Да, мы были друзьями, особенно с вашим отцом, Джонатаном. Честно говоря, я подумывал о том, чтобы самому с вами познакомиться, но никак не ожидал увидеть вас именно здесь. Вы поразили меня своим появлением на этом непростом балу. Не раскроете секрет, что именно вас сюда привело?
— У каждого из нас свои тайны, мистер Маркс. Позвольте, я оставлю причины своего визита при себе, — спокойно ответил я. — Меня куда больше интересует ваш внезапный интерес к моей персоне.
Джозеф Маркс задумался, будто взвешивая слова, затем его губы снова растянулись в ироничной улыбке.
— Судя по вашей реакции на имя Красный Череп, вы уже узнали, что ваш отец был не последним человеком в организации Гидра. Полагаю, вы уже познакомились с Лайтом?
— Не вижу смысла отрицать очевидное. Да, мы знакомы. Вас это удивляет? — осторожно спросил я.
— Нисколько, Брюс. Лайт тот ещё хитрый сукин сын, ему было бы просто невозможно удержаться и не влезть в вашу жизнь. Всё-таки вы — Уэйн. А в нашем скрытом мире эта фамилия имеет огромный вес, поверьте. Но, Брюс, будьте с ним осторожны. Он не на своём месте и сделает всё, чтобы на нём остаться. Однако вернёмся к главному. Вы вообще понимаете, чьим гостем являетесь сегодня?
На секунду в моей голове возник хаос из множества мыслей. Гидра и вампиры — две теневые структуры, веками живущие бок о бок, избегая внимания простых людей. Ничего удивительного, что их пути в какой-то момент пересеклись.
— Если это вас успокоит, мистер Маркс, я прекрасно осведомлён о хозяевах вечера. И, надеюсь, вы не станете задавать лишних вопросов о причинах моего пребывания здесь? — произнёс я с холодным вызовом.
— Не волнуйтесь, Брюс, таких подробностей мне знать не нужно, — поспешно поднял он руки в миролюбивом жесте. — Я уже доволен тем, что вы в курсе. Мне было бы стыдно перед вашим отцом, если бы я не попытался присмотреть за вами и не предупредил. Полагаю, вы здесь как наследник Левиафана, но я не собираюсь вмешиваться в дела другой головы Гидры. Просто рад был познакомиться лично.
— Познакомились, прекрасно. Не буду более вас отвлекать от этого чудесного вечера, — сухо заметил я, желая скорее закончить разговор.
— Понимаю, Брюс, не хочу навязываться. Но перед уходом позвольте задать вам ещё один вопрос, — глаза Маркса хитро блеснули, в них появилось что-то тревожащее и загадочное.
Я почувствовал раздражение, его самодовольная манера начала выводить меня из себя, но удержал себя в руках:
— Задавайте, раз уж начали.
— Вы уверены, что остались единственным представителем своей фамилии в мире? — произнёс он тихо, с едва скрываемой насмешкой, и в его глазах промелькнула искра удовольствия от моей реакции.
Я замер, ошеломлённый его словами. Сознание ускорилось, словно запущенный сверхкомпьютер, перебирая всё, что я знал о своей семье. Разговоры родителей, архивные записи, семейные истории — всё мелькало перед глазами, но нигде не упоминалось ни одного живого родственника. Отец был последним прямым потомком Уэйнов, насколько я знал.
— К чему этот вопрос, мистер Маркс? — медленно произнёс я. — Я последний из своей ветви семьи. Возможно, есть какие-то отколовшиеся линии, но они уже давно канули в историю и никак не связаны с моей семьёй.
— О, поверьте, Брюс, вы ошибаетесь. Вы далеко не последний Уэйн, — уверенно произнёс он и достал из кармана визитную карточку. — Вот, возьмите. Если захотите поговорить подробнее, позвоните мне. Буду рад продолжить нашу дружескую беседу.
Я автоматически взял карточку, мои сверхчувства мгновенно просканировали его — он не лгал. Маркс полностью верил в то, что говорил. Меня охватило почти непреодолимое желание схватить его и силой выбить всю информацию прямо сейчас. С трудом сдержав себя, я глубоко вдохнул. Не время и не место, но он сам виноват, дав мне надежду. Я был обязан выяснить правду, вернуть долг приёмным родителям, давшим мне всё.
— Что ж, тогда я вас покину, Брюс. Приятно было познакомиться, — слегка кивнул мужчина и, надев обратно маску, исчез в толпе.
Я долго стоял, неподвижно глядя ему вслед, пока меня не отвлёк знакомый голос:
— И кто этот странный хмырь? Мне стоит волноваться? — рядом появилась Эбигейл, вновь с бокалом шампанского в руке.
— Может, тебе хватит пить? А то мне потом что делать с тобой пьяной? — попытался я перевести разговор в шутку.
— Не уходи от вопроса. Я знаю свою норму, — не дала она себя обмануть.
Я вздохнул:
— Это личное. Он делу не помешает.
— Я же не ослышалась про Черепа? Так ведь звали одного мерзавца из Гидры, которого прикончил капитан Америка полвека назад, верно? — внимательно посмотрела на меня Эбигейл.
— Ты уверена, что хочешь это знать? Тебе своих проблем мало? — спросил я серьёзно.
— Ты скучный, Уэйн. Но ладно, не хочешь — не рассказывай, — надменно фыркнула она и вдруг замерла. Музыка внезапно изменилась, стала резкой и тревожной. Свет в зале погас, вспыхнув вновь у дверей в конце помещения. Мы одновременно повернулись в сторону неожиданного действа.
Снова появилась мелодиия — мрачная, завораживающая, словно сотканная из магии ночи и затаённой угрозы. Скрипки пели низкими, дрожащими нотами, а виолончели добавляли глубину, от которой по коже пробегали мурашки. Гости замерли, их взгляды устремились к дальнему концу зала, где массивные двери медленно, с протяжным скрипом, распахнулись, открывая путь представителям древнего клана Дома Рошелье.
Их было четверо: двое мужчин и две женщины, воплощение утончённой аристократии времён Людовика XIV. Женщины двигались с грацией, от которой захватывало дух, их глубокие бархатные платья тёмно-бордового и полуночно-синего оттенков струились, как жидкий шёлк, расшитые серебряными нитями и усыпанные драгоценными камнями, мерцающими в свете свечей. Их волосы, уложенные в сложные прически, украшали перья и жемчуг, а лица — бледные, почти мраморные — излучали холодную, неземную красоту. Их глаза, словно чёрные омуты, казались окнами в бездну, и каждый взгляд был острым, как клинок.
Мужчины, одетые в безупречно скроенные костюмы из тёмного сукна, излучали властность и сдержанную силу. Их белоснежные рубашки контрастировали с богато украшенными жилетами, а серебряные запонки, выгравированные древними гербами, говорили о многовековом наследии. Их движения были плавными, почти нечеловеческими, словно они не ступали по паркету, а скользили над ним, как тени, почти не касаясь земли.
Многие гости, словно подчинённые невидимой силе, склонили головы, выражая почтение этим мифическим фигурам. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь шёпотом восхищения и страха. Аристократы Дома Рошелье не просто вошли — они завладели залом, их присутствие было как холодный ветер, пробирающий до костей.
Эбигейл, стоявшая рядом, сжала мою руку, её пальцы дрожали от сдерживаемой ярости. Она наклонилась ближе, её голос был едва слышен, но полон ненависти:
— Вот же ебучие кровососы… Как я их ненавижу.
Я мягко сжал её запястье, стараясь успокоить:
— Эби, держи себя в руках. Мы здесь не для мести — пока. Нам нужно выяснить, где Блейд, и что эти твари задумали. Не дай эмоциям взять верх над тобой.
Она глубоко вдохнула, её глаза сверкнули, но она кивнула, восстанавливая контроль:
— Ладно, поняла. Если увижу что-то подозрительное, дам знать.
Мы незаметно смешались с толпой, двигаясь среди гостей, чьи маски скрывали их лица, но не их страх. Мои глаза следили за каждым движением Рошелье, улавливая малейшие детали. Их холодная надменность, их взгляды, оценивающие каждого, как добычу, вызывали во мне смесь отвращения и ярости. Эти существа были не просто вампирами — они были воплощением древнего зла, и я знал, что не уйду, пока не сотру с их лиц надменность.
Моё внимание привлёк высокий вампир с длинными чёрными волосами, собранными в строгий хвост. Его лицо было острым, с высокими скулами и глазами, которые казались бездонными, как ночное небо. Он двигался с грацией хищника, его взгляд скользил по толпе, пока не остановился на юной девушке у окна. Она была прекрасна: золотые волосы струились по плечам, а её платье из светлого шёлка сияло в свете свечей. Её лицо выражало восторг, но в её глазах была наивность, делавшая её уязвимой.
Тревога кольнула моё сердце. Усилив зрение и слух, я последовал за ними, держась в тени. Вампир увёл девушку в небольшую комнату, окутанную мягким светом свечей и наполненную ароматом свежих роз. Она была в трансе, её движения замедлены, а взгляд затуманен. Он нежно коснулся её щеки, его голос был как бархат, обволакивающий её сознание:
— Ты восхитительна, София. В веках, что я провёл на этой земле, я не встречал столь чистого и прекрасного создания. Ты — звезда, упавшая с небес, чтобы озарить мою вечность.
София, зачарованная его словами, робко улыбнулась, её щёки порозовели:
— Правда? Вы… вы правда так думаете?
— Абсолютно, моя дорогая, — прошептал он, его глаза сверкнули, словно скрывая тёмную тайну. — Твоя красота — это дар, который я не могу не почтить.
Он наклонился ближе, его губы почти касались её шеи. Но в этот момент она заметила его ухмылку, обнажившую острые, белоснежные клыки. Её глаза расширились от ужаса, словно пелена спала с её разума:
— Что это? Нет! Отпустите меня, пожалуйста!
Вампир рассмеялся, его смех был холодным и безжалостным:
— Какая наивная овечка. Ты думала, что граф Рошелье пленён твоей улыбкой? Ты — лишь лакомство, моя милая.
— Нет! Умоляю, не надо! — София забилась в его руках, слёзы хлынули по её щекам, её голос дрожал от паники. — Пожалуйста, отпустите!
Её крики разорвали моё сердце. Ярость, подобная буре, вспыхнула во мне, и я не смог больше ждать. На сверхскорости я ворвался в комнату, молниеносно выхватывая Софию из его хватки и хватаю самого вампира. Он не успел даже моргнуть, как я уже унёс их обоих прочь из особняка.
Софию я осторожно оставил на ступенях больницы, где её найдут и окажут помощь. Затем, с вампиром в железной хватке, я устремился в тёмный лес, где нас никто не мог потревожить. Швырнув его на землю, я посмотрел на него с презрением.
— Кто ты такой? Что тебе нужно?! — воскликнул он, пытаясь отползти, его глаза метались в поисках спасения.
— Я — справедливость, которую ты давно заслужил, — мой голос был холодным, как сталь. — Ты лишился права жить, когда стал монстром.
— Кто ты?! Как ты смеешь… — он вскочил, оскалив клыки, его лицо исказилось от ярости.
Но это было всё, что он успел. Слепая ярость овладела мной, и я бросился на него. Мои руки, усиленные сверхчеловеческой силой, разрывали его тело, словно бумагу. Его чёрная кровь, густая и липкая, брызнула на землю, а крики боли эхом разнеслись в ночи. Его плоть разлеталась клочьями, пока он не обратился в тёмный пепел, который ветер унёс прочь.
Я стоял в ночной тишине, тяжело дыша, наблюдая, как последние частицы пепла растворяются в темноте. Ярость постепенно отступала, оставляя после себя лишь холодную решимость. Перед глазами всё ещё стояла сцена с несчастной девушкой, которую чуть не погубило это чудовище. Я понимал, что это лишь одна капля в огромном океане зла, скрывающемся за изысканными масками этих животных. Хватит играть в прятки и шпионить, нужно действовать более решительно.
Я бросил последний взгляд на выжженный участок земли, где ещё минуту назад валялись куски вампира, и принял решение. В следующее мгновение, используя скорость, я вернулся в бальный зал через боковую дверь, бесшумно растворившись среди гостей. Зал был всё так же полон жизни: хрустальные люстры отбрасывали золотистый свет на мраморный пол, шёлковые платья шуршали в такт вальсу, а воздух был пропитан ароматом шампанского и дорогих духов. Гости, поглощённые разговорами и танцами, не подозревали о драме, разыгравшейся за пределами этого зала.
Мои глаза быстро нашли Эбигейл. Она стояла у огромного арочного окна, её фигура в изумрудном платье выделялась на фоне тёмного стекла, отражавшего огни города. Её взгляд напряжённо скользил по залу, словно она искала кого-то — или что-то. Я приблизился к ней сзади, стараясь двигаться бесшумно.
— Не меня ли ищешь, подруга? — тихо спросил я, наклонившись к её уху.
Эбигейл вздрогнула, чуть не подпрыгнув, и резко обернулась, её глаза сверкнули раздражением.
— Брюс, чёрт тебя дери! — прошипела она, прижимая руку к груди. — Что за привычка подкрадываться? У меня чуть сердце не выпрыгнуло! Я слишком молода для инфаркта, знаешь ли!
Я не смог сдержать улыбку, её вспышка эмоций была почти очаровательной.
— Прости, Эбби, не хотел тебя напугать, — сказал я, поднимая руки в шутливом жесте капитуляции. — Просто решил глотнуть свежего воздуха. Здесь стало как-то душно. Расскажи лучше, что делают наши уважаемые кровососы?
Она вздохнула, её лицо стало серьёзнее, а взгляд снова устремился к толпе.
— Как обычно — расхаживают, купаются в восхищении этих наивных идиотов, — ответила она, её голос был полон презрения. — Но один из них куда-то пропал, и это меня напрягает. Ты не знаешь, что случилось?
Я позволил себе лёгкую, почти хищную улыбку.
— Не волнуйся, он не вернётся. Ни на этот бал, ни на какой другой.
Эбигейл вскинула брови, её глаза сузились, и она посмотрела на меня с подозрением.
— Что ты натворил, Брюс? — спросила она, понизив голос, чтобы никто не услышал.
— Скажем так, на этом вечере стало одним вампиром меньше, — ответил я, не скрывая кровожадной усмешки.
— Ты его прикончил? — её голос стал резче, в нём смешались удивление и раздражение. — Ты его хоть допросил?
— Увы, он слишком быстро обратился в пепел, — признался я, слегка пожав плечами, чувствуя лёгкое смущение. — Не успел задать ни одного вопроса.
— Потрясающе, Брюс, просто гениально! — Эбигейл закатила глаза, её тон был полон сарказма. — Мы здесь не для того, чтобы играть в мстителей! Нам нужны ответы, а не кучки пепла!
— Ладно, не злись, — сказал я, стараясь успокоить её. — Будут ещё шансы. Посмотри, — я кивнул в сторону оставшихся вампиров, — у нас еще три попытки.
Но моё внимание внезапно привлекла одна из вампирш. Её бледное лицо, обрамлённое тёмными локонами, напряглось, когда она достала телефон и прижала его к уху. Я активировал суперслух, и её разговор стал кристально ясным. Мужской голос на другом конце линии звучал встревоженно:
— Лорана, у нас проблема. Девушку нашли у больницы. Она утверждает, что на вашем балу на неё напал монстр. Полиция уже допрашивает её, и это может привлечь лишнее внимание. Я приказал провести наркологическое освидетельствование — мои люди найдут следы веществ, чтобы дискредитировать её показания. Но, чёрт возьми, разберитесь с этим!
Звонок оборвался. Лорана, её глаза вспыхнули тревогой, быстро подошла к двум другим вампирам.
— Люциан, Маришка, мой брат исчез, — сказала она, её голос дрожал от сдерживаемого беспокойства. — Я видела, как он увёл девушку, а теперь мне сообщили, что она как-то оказалась в больнице. Это чертовски странно.
Люциан, высокий и властный, с лицом, высеченным словно из мрамора, нахмурился.
— Это плохо, — произнёс он, его голос был низким и твёрдым. — Нужно проверить камеры и выяснить, что произошло. Немедленно.
Они подозвали распорядителя вечера, худощавого мужчину в чёрном смокинге, чьё лицо побледнело, когда он выслушал их. Кланяясь, он поспешил внутрь особняка, явно отправленный на поиски пропавшего вампира. Эбигейл, стоя рядом, напряжённо наблюдала за этой сценой, её пальцы сжались в кулаки.
— Они явно запаниковали, — прошептала она. — Это твоя работа, да?
— Наверняка, — ответил я, не отводя глаз от вампиров.
Через несколько минут распорядитель вернулся, его лицо было ещё бледнее, а голос дрожал:
— Господа, вашего брата нигде нет. Камеры показывают, что он вошёл в комнату с девушкой, но не вышел. Есть странность — дверь один раз открылась сама по себе, но охрана ничего не заметила.
Лорана шагнула к нему, её глаза вспыхнули яростью.
— Ты совершенно бесполезен! — прошипела она, её голос был как лезвие. — Убирайся, пока я не свернула тебе шею!
Мужчина, не смея возразить, исчез в толпе. Лорана повернулась к своим спутникам, её лицо было маской паники и гнева.
— Что будем делать? — спросила она, её голос дрожал.
— Здесь оставаться опасно, — отрезал Люциан, его тон не терпел возражений. — Маришка, Лорана, собирайтесь. Я попрощаюсь с гостями.
Вампирши, не теряя времени, поспешили к внутренним покоям, их платья мелькали в толпе, как тени. Люциан решительно направился к оркестру и поднял руку, требуя тишины. Музыка смолкла, и зал замер, словно под гипнозом.
— Дорогие гости, друзья, — начал он, его голос был гладким, но с ноткой напряжения. — К глубокому сожалению, для нас вечер должен завершиться раньше, чем планировалось. От имени семьи Рошелье приношу искренние извинения за это неожиданное окончание. Надеюсь, вы поймёте, что обстоятельства порой сильнее нас. Но прошу, продолжайте наслаждаться угощениями и напитками до утра. Танцуйте, веселитесь и позвольте этой ночи остаться в вашей памяти. Ещё раз прошу прощения.
Не обращая внимания на разочарованные вздохи и шепотки гостей, Люциан развернулся и последовал за своими сёстрами, его шаги были быстрыми и решительными. Я стоял среди толпы, наблюдая за их уходом с холодным удовлетворением. Теперь вампиры знали, что их игра изменилась. Они больше не могли безнаказанно вести свои жестокие забавы, и этот страх был моим первым ударом по ним на сегодня.