Глава №37. Полупринц Разрушения. Трёхсторонний Бой.

Прим. автора: прода как всегда в полночь, да. На этот раз точно, как и сегодня.

242 год Первой Эры.

За 4188 лет до рождения Последнего Довакина.

Священная/Забытая Долина.

Несколько дней спустя.

Феатор Каслана.

Смотавшись, наконец-то, от разъяренных двемеров, теперь лишенных всяких сдерживающих факторов, мы… Нет, не вернулись обратно домой.

Сначала мы проверили, по какой причине ребята-кузнецы не сбежали через поверхность… Мало ли что?.. Но как оказалось, на поверхности города двемеров за эти двадцать лет принялись осаждать норды, наконец-то вернувшиеся из своих завоевательных походов по всему северу Тамриэля.

Н-да, подзабыл я, что мои бывшие сородичи настолько стремительные ребята.

Моя ошибка, но благо ни к чему серьёзному она не привела. Двемеры даже с нашем вмешательством ещё не были истощены гражданской войной, которая вполне могла длиться десятками лет, и их сил было более чем достаточно, чтобы отражать северян.* Крики, конечно, хороши, но бесконечно пуляться они ими не могли, и при всех своих достоинствах, боевые Языки всё ещё оставались в целом обычными тренированными людьми.

* — в каноне так и произошло. Потратив десятки лет на гражданку за Этерий, ребята остались настолько истощены, что их весьма сложные подземелья умудрились захватить норды. И потом поднакопив силы, через столетие (для эльфов не так много в целом) выбили их нафиг.

Так или иначе, наши дела были здесь завершены.

Жалко было расфигачивать кузню, но чертежи мы взяли с собой, как и остатки Этерия, оставшиеся после работы двемеров.

Работы, благодаря которой мы смогли заполучить несколько этериевых щитов, мечей, посохов и иных безделушек, вроде обручей, которые благотворно влияют на творимую магию. Конечно, мне пришлось сбегать за запасами драконьей кости, но двемеры умели её использовать ещё с того времени, как мы с ними обменивались во времена Войны Драконов или чуть позднее — уже и не помню.

На счёт того, что глубинные эльфы смогут восстановить кузню я не беспокоился.

Зная властьимущих, они посчитают такие траты нецелесообразными, когда у них почти полностью пропал весь материал для обработке в этой кузницы.

Так что мы можно сказать, взяли по максимуму для вооружения элиты элит. Для рядовых бойцов и обычная сталь будет нормальной, а вот ударный отряд вооружить для уничтожения сверхсильных противников, коих в Древних Свитках всегда хватало и будет хватать — это да, это нам хватит.

— Это были долгие годы. — хрустнул шеей, я, развалившись наконец-то на мягком кресле, не требуя более от себя постоянных наблюдений и беготни.

Нам, конечно, помогали призванные атронахи, которым кое-как вышло обозначить их задание, но всё равно… Беготня начинала раздражать. Я в некоторой степени люблю сражения, но…

Ладно, плевать.

Пройдённый этап жизни, который помог мне заодно выполнить вторую строчку пророчества.

Когда воцарится слава Меча в восьми частях света,

Как только я мысленно произнёс эту строчку, в висках внезапно появилась небольшая головная боль… Опять божественная метафизика, любящая меня фигачить этим неприятным чувством.

— Феатор. — отвлекла меня от расслабления и ленивых размышлений супруга, поднимая глаза из текста бумаги. — Недавно пришло известие от нашей разведки и наблюдателей на юге. Айлейды, те, что поклонялись проклятым Принцам Даэдра, начали терпеть феноменальные поражения от… Армии рабов. Человеческих рабов… И… С ними появлялся твой знакомый, обеспечивший тебе рану в груди.

— Это даэдрово воплощение Лорхана? — недовольно проворчал я, когда фантомная боль в груди решила меня кольнуть именно в этот момент. Сильный гадёныш всё-таки… — Ясно…

— Хилая какая-то реакция. — удивлённо вздёрнула брови Вайси, прекрасно знающая, что при ней я гораздо более открыт в выражении настоящих эмоций, нежели со всеми другими. — Полагаю тебя взбодрит иная новость. Около трети наших эльфов в той области была поймана и уничтожена как раз им. Тела их были уничтожены, как и было задумано нашими умельцами, создавшими на их груди взрывные амулеты, но… — красивые, элегантные черты лица платиновой блондинки хищно заострились. — Это становится проблемой.

— Тут соглашусь. — тяжело вздохнул я, понимая какой геморрой создаёт эта ситуация.

В Обливион я играл в далёкой человеческой жизни, и знаю об восстании Алессии… И плевать на неё, пускай таранит поклонников Принцев Даэдра, которых я и сам не прочь вырезать без жалости и пощады несмотря на их эльфийское происхождение, но… Пелинал же после них явится за нами.

Будет искать.

Значит… Надо будет убедиться, что все, кому он об этом расскажет будут молчать… Или будут уничтожены.

Умарил ещё жив, так что с последним в отношении Пелинала можно обождать, ибо самолично сражаться с избранником Принца Даэдра, целым полубогом, так ещё и питающимся мощью Башни Белого Золота или же Храма Предков… Ну его нафиг.

Я, конечно, мню себя одной из главных жаб в этом болоте под названием Тамриэль, не зря столько столетий прожил, но… Эта жаба побольше будет.

Подловить бы его вне Башни, но… Он её никогда не покидает, по крайней мере, никто об этом ничего не слышал, а значит придётся штурмовать величайшее достижение айлейдской магии и архитектуры, которая охраняется самыми элитными бойцами и целой нехилой армией.

Это вам не отдельные разрозненные армии двемеров, которые мы отражали в их попытке освободить лидеров, это фанатичная и очень дисциплинированная сила, где каждый является магом, способным призвать даэдра, а то и вовсе дремор… Последние и вовсе будучи числом эдак под пятьдесят, смогут и меня заставить сверкать пятками, у них также имеется столетия, если не тысячелетия опыта, по сравнению с которым даже старики-эльфы выглядят юнцами.

— Ударный отряд? — не дождавшись от меня дальнейших слов, с четко обозначенным вопросом предположила девушка, откладывая на стол бумаги.

— Вероятно. Вероятно… — не до конца выплыв из нахлынувших мыслей, пробормотал я. — Но не факт. Это может стоить нам большой потери боеспособности.

— Феатор. — в этот раз голос моей супруги хлестнул так холодно, что я аж поёжился, но теперь полностью обратил внимание на неё. — Очередное твоё серьёзное ранение лишит нас ещё большей боеспособности. — в голубых глазах моей прелести мелькнуло неподдельное беспокойство, но не за наш народ, а за… Меня. — Где же твой хвалёный эгоизм? Почему ты беспокоишься в такие моменты о других больше, чем о себе самом?

— О. — только и сумел выдавить из себя я, действительно задумавшись над словами Вайси.

И впрямь… Где-то я умудрился посеять свой эгоизм. И когда только успел, а?.. Эх, дырявая моя память, в которой образовались серьёзные проплешины за прожитые годы.

Даже если эльфийский мозг мистическим образом мог вместить гораздо больше воспоминаний, я уже достиг старческого возраста, в котором даже меры начинают забывать некоторые детали своей жизни… Н-да, и этот вопрос тоже требует разрешения.

Годы идут, а меньше дел не становится, однако…

— Хорошо. — с принятием выдохнул я, подобравшись. — Ударная группа… Будет ударная группа. Но пока что не будем торопиться. Только осуществим наблюдение и если заподозрим их планы о поисках нашего народа… Что-же… — развёл я руками, и не увидел осуждения у той, чье мнение для меня является единственно-важным, без каких-либо там преувеличений.

Конечно, есть ещё те, мнение которых я учитываю и принимаю, но особо важным оно от этого не становится вот никак.

Убедившись, что дражайшая супруга успокоилась, я телекинезом подтянул к себе отчёты, став подробно проходиться по строчкам и сравнивать с тем, что я ещё помню из человеческой жизни.

Время вроде как есть, а вот мелочь какую-нибудь, которая окажется чем-то важным, могу и подметить…

* * *

Позднее.

Сиродил.

А люди то разошлись не на шутку… Однако.

Зря, зря даэдропоклонники активно позволяли им плодиться, чтобы у них было больше жертв для жертвоприношений, издевательств, извращений и прочих гадостей в лучших традициях хаоситов Молота Войны. По крайней мере, культисты Молага Бала туда вписываются просто идеально, да и не сказать чтобы те же ребята из культов Мерунеса Дагона, Периайта и прочих особо отличались.

Даже якобы добрая Меридия просто обожала мейдконтролить своих подчиненных вплоть до королей-магов. Свобода воли для неё пустой звук, и как бы там не фыркали всякие разные двемеры и им подобные на невмешательство или игнор богов-аэдра, я лучше уж предпочту это, чем вот такое вот вмешательство даэдра.

А потому я с некоторым удовлетворением наблюдал за уничтожением города поклонников Меридии с этого высокого дерева, параллельно поедая стаканчик мороженного, которые тут вполне были, а с моим вмешательством — приняли вообще знакомый мне вид.

Надо отметить, в чрезвычайно жарких джунглях Сиродила это было более чем освежающе.

Двойное удовольствие — и холод в жару, и уничтожение моих врагов чужими руками. А даэдра мои враги. Без всяких экивоков и полумер. Враги подлежащие тотальному уничтожению… И будь моя воля, я бы тоже принялся их уничтожать, но зачем это делать, пока это успешно делают люди? Пускай побеждают, всё-таки не гоже лишать рабов их законного права на отмщение.

Людская империя в центре Тамриэля всегда будет нужна для противовеса всем остальным. Пока она существует, и граничит буквально со всеми и вся, основное внимание будет обращено на неё, а не на попытки найти скромный народ снежных эльфов, когда мы проколемся на чём-то. А это обязательно произойдёт, если уже не произошло — я не мню себя гением сокрытия или гением-организатором, способном всё предусмотреть, и наша разведка таковыми, увы, тоже не является.

Моей же задачей здесь помимо наблюдения является несколько иное действо — а именно, отработка в качестве инквизитора.

Ну, просто среди айлейдов встречались особо хитровыкрученные ребята, которые уже поняли, что запахло жаренным, и попытались обратно перекраситься в аэдрапоклонников, зная, что их Алессия порой щадит к ярости того же Пелинала, и таким образом решающие переждать бучу.

Не-не, если вы выбрали себе даэдра в качестве хозяев, то деритесь за них до конца. Подобных еретиков, покрывающихся добропорядочными верующие, мне не надо, как и моему боссу.

Так что…

Пора заняться очередным таким городом, а то опять обманут Алессию, которая после вымещения первой ярости принялась играть в дипломатию и присоединять к своему формирующему государству малые города аэдропоклонников. Малые города, чьи жители наоборот, изображали из себя последователей даэдра, но на деле поклонялись богам. Поэтому мы их тогда и не было в …, они банально боялись открыто заявлять о своей вере.

К этим я ничего не имел, просто ещё одна стратегия выживания.

Но вот к тем, кто резко принялся делать наоборот… У меня ряд личных претензий.

…Город Налиус-Гар явно не ожидал появление кого-то серьёзного под своими стенами, полагая, что раз Алессия и Морихаус занялись их соседями, они успеют убрать из своего города все напоминания о даэдра.

Приближался я к нему в открытую, не собираясь в этот раз размышлять про преимущества внезапного нападения и всего такого.

Только атака в лоб, только хардкор.

Только так немногие выжившие смогут меня хорошо запомнить и разнести мою славу по своим сородичам и землям, распространяя её на благо моему возвышению. Аури-Эль прекрасно знает, что для возвышения нужна вера разумных существ, которая когда-то вознесла соратников Аури-Эля, духов-героев альдмеров в божеств, вроде всё того же Тринимака и, например бога предков и тайного знания — Заркса.

Словом, это… Весьма сложный, неясный и даже таинственный процесс, который просто невозможно описать точными условиями и критериями, но одно мне было всё равно ясно — мне нужна всемирная известность, чтобы процесс продолжился.

Вот я её и нарабатываю, когда выпадает удобный случай…

— Это белый демон!

— Молаг Бал его задери, демон синего пламени!

— Проклятый аэдропоклонник!

— Феатор Синее Пламя!..

— Готовьте призыв!..

Подобные крики раздавались с городских стен, когда я неспешно, даже лениво к ним приближался.

Да… Айлейды были споры на выдумывание различных прозвищ. Я всего-то пару городков разнёс, а они уже активно принялись выдумывать подобное. Харомир из Меди и Трав, Хадхул Огненный Король, Нилихи Король Цветов, Гордхор Формирователь, Умарил Неоперённый… Легко проследить эту их страсть к пафосным словечкам.

Правда, со мной они ещё не определились.

Основными конкурентами были — Феатор Белая Смерть, или же Феатор Синее Пламя — по наиболее узнаваемым вещам, моей шевелюры и цвета кожи, да и тон моей одежды тоже был весьма светлым… Ну или по моему излюбленному способу убивания всех этих тварюг.

Немного стыдно, конечно, обладать настолько пафосным прозвищем, но… Хэй!

Я в фэнтези!

Могу себе позволить.

Так что сейчас ме-е-е-дленно, пафосно достаем меч из ножен и взмахиваем им вправо, держа его ровно по горизонтали.

Следом, когда в меня начинает лететь всевозможная элементальная магия, а также даэдрические заклинания, основанные на соответствующей энергии, я… Довольно ухмыляюсь.

А потом…

Я взмахиваю Фламментейном.

Срывающееся с клинка синее пламя просто-напросто испепелялет все заклинания на своём пути, что иронично, сжигая даже менее жаркое пламя.

Даже даэдрический огонь и тот не смог сопротивляться очищающему аэдрическому пламени.

Да, именно ему, а не магическому и не аэдрическому.

Поглотив мечом столько чистейшей энергии Этериуса, которую вне минералов можно встретить только пересеча Мундус и Обливион, я сформировал в себе, гм, божественную искру. Пожалуй, это наилучшее определение этой штуки, что позволяет мне преобразовывать магию в свою собственную аэдрическую энергию.

Ведь та, что использовалась мною до этого, принадлежала Аури-Элю… А я ведь не его наследник, или нечто такое же бредовое, я ведь иду по пути становления иным богом, новым аэдра, которого ещё не было. Значит, и моя аэдрическая энергия должна быть моей собственной.

Думаю, это должно было произойти много позже, но… Этерий ускорил процесс.

— Недурно. — присвистнул я, когда двинувшееся вперёд пламя натолкнулось на купольный магический оберег, явно созданный с помощью десятков магов и стационарных накопителей магической энергии.

Магия Рассвета, если пафосно обзывать обычную возможность запасать магическую энергию вне зелий и в больших количествах.

— М-м-м?.. — заинтересованно взглянул я чуть выше стен, где образовался гигантский провал в Обливион. — Это становится занятнее… Неужели целый город решил пожертвовать своими душами, чтобы остановить меня?.. — принялся я рассуждать вслух о природе этого явления.

Ритуал…

Так вот о каком ритуале они кричали.

Как интересно.

Судя по гнетущему ощущению чистейшего разрушения ради разрушения, меня ожидает кто-то из домена Мерунеса Дагона — Мёртвых Земель.

— А-а-а-а-а-а!

— Спасите! Помо…Кх-х!

— Не-е!...

— Пощад!...

Всевозможные крики боли и страха спустя несколько секунд принялись раздаваться в городе, пока наконец, ворота не были выбиты чьим-то мощным пинком.

Хотя почему чьим-то?

Вот этим вот созданием, от которого шибало силой чистого разрушения не хуже, чем от монарха плана ледяных атронахов.

Безумный взгляд алых глаз, уникального вида даэдрическая броня и гигантская секира в обеих руках.

Передо мной предстал великий демон, редчайший из даэдра после Принцев, потомок одного из них.

Дитя тёмного божества и смертного создания.

Полупринц Разрушения.

* * *

Там же

Полупринц Даэдра. Отпрыск Мерунеса Дагона.

Кхурн Сокрушитель.

Смертные призвали его в бой.

Призвали уничтожить их врага.

Но они ошиблись.

Ему не было дела куда нести чистейшее разрушение, изменения, революции, энергию… Разве что амбиций Кхурн был лишен, желая нести лишь погибель всему живому и не живому. Тот самый недостаток, который имелся у каждого полупринца.

Впрочем, сыну Повелителя Разрушений было всё равно.

Он следовал воле Отца.

Воле, что никогда его не разочаровывала.

Ведь она всегда несла…

— Р а з р у ш е н и е . Р а з р у ш е н и е . Р а з р у ш е н и е ! — вырывалось из его зубастого рта с всё большей яростью и чистейшим желанием убивать.

—…у тебя что, пластинку заело? — раздался донельзя насмешливый и высокомерный голос смертного, ради которого ныне мёртвые последователи отца вызвали его.

И погибли, потому что оказались слишком слабыми. Если бы были сильными, убили бы самого Кхурна!

— Гр-р-р… — вырвалось лишь рычание у полупринца, вперившегося внимательным взглядом в стоящего в сотне метров смертного.

Вернее, не совсем не смертного.

Он отличался от всех тех эльфов и людей, что ему приходилось убивать далее.

Лишенный каких-либо доспехов, вооруженный лишь одноручным клинком с необычным лезвием, он представился бы любому другому легкой добычей, не стоящей внимания самого Полупринца Разрушения. Но он не был бы единственным выжившим ребёнком своего отца, если бы не умел оценивать противников по иным параметрам, помимо внешности.

Беловолосый эльф, как всегда, обладающий женоподобной внешностью, недостойной настоящего даэдра, ощущался как…

Мерзкий свет.

Синее Пламя.

Отвратительный привкус аэдрических сил.

Нет, это не было воплощением божества. Но чем-то крайне похожим, чем-то, что Кхурн возжелал уничтожения!

Чем-то, что впервые кажется ему достойным врагом, череп и кости которого он сможет раздробить и разрушить оружием отца, секирой, подаренной им своему любимому и единственному сыну и продолжателю воли — Разрушителем Миров.

— Я убью тебя, эльф. Я сокрушу твои кости, раздавлю череп и вырву сердце! — торжественно пообещал своему инстинктивному врагу почётную смерть Кхурн.

— Попробуй, жалкое животное. — голос эльфа был всё таким же раздражающе-насмешливым, но в его сверкнувших голубых глазах, горящих изнутри аэдрическим светом, был лишь промораживающий лёд.

Льда, что был полностью противоположен тем раскаленным рекам лавы, заполняющим План Отца, Мёртвые Земли.

Очередное выражение антипода этого полу-смертного существа самому Кхурну.

Больше слов им не требовалось.

Высказав всё, что хотели, два антипода рванули друг к другу на полной своей скорости.

Разрушитель Миров и Фламментейн сошлись друг с другом, принявшись высекать бесчисленные искры, которых бы хватило на полноценное пламя.

Демонический огонь столкнулся с божественным.

Багровый-чёрный разрушения с бело-синим очищения.

Даэдрическая мощь против аэдрической.

Кхурн понял имя вражеского оружия мгновенно. С полувзгляда оно было высечено в его разуме, такое же вычурное, как и все эти смертные эльфы, что мнят себя богами, потерявшими свою мощь.

Его же противник, видимо, эту самую мифическую мощь не растерял, сейчас отражая и уводя все взмахи огромной секиры, зачастую высекая искры из её стальной рукояти, окропленной сотен и тысяч дремор, возжелавших бросить вызов своему Полупринцу и занять его место.

Такой порядок вещей был естественным в Мёртвых Землях и только усилял победителя кровавых битв, служащих лишь одной цели — разрушению.

Аэдрический меч столкнулся с даэдрической секирой в клинче, а две пары — ярко-алых и ярко-синих глаз встретились друг другом взглядами.

— Я разрушу твою суть! Твою силу, твою гордость! — зловеще пообещал ему Кхурн, стараясь всё сильнее давить на своё оружие, чья чёрная шипастая рукоять столкнулась с множеством изгибов золотисто-синеватого лезвия.

— Не, я знал, что вы повернуты на разрушении… Но чтобы настолько?.. — выгнул изящную белую бровь полу-смертный эльф. — Жалкий зверь. Сплошное разочарование. Безумное ничтожество.

О да, у противника Кхурна язык был не менее острым, нежели его огненный меч очищения, как воспринимал его полупринц.

Но он только радовался возникающей внутри ярости, ведь она только распаляла мощь отпрыска Принца Даэдра.

— Гра-а-ар-р-а-р-р-а-а-а! — а потому ответ полупринца был соразмерен поглощающего его гнева.

— Высокоинтеллектуально. — бросил в ответ беловолосый, прежде чем они оба замолкли и вновь сошлись на больших скоростях, максимально доступным им.

Сам Кхурн пользовался размерами своего оружия и превосходящей силой даэдрических мышц, предназначенным лишь для одного — несения разрушения, тотального и непрерывного.

Его оппонент же в свою очередь пользовался своей феноменальной скоростью, размывающей его фигуру и скоростью своего мелкого оружия, что больно жалило стремительными выпадами.

Сдерживаться никто из них даже не думал, выкладываясь на полную, по полной задействуя всё своё мастерство фехтования и движений, магии и даэдрической/аэдрической силы.

Всё живое, вся трава и весь ближайший лес уже пылал сталкивающимися гигантскими всполохами пламени.

Даже когда их бой незаметно перешёл на территорию города, огонь продолжал бушевать вокруг непрекращающегося звона клинков.

Быстрый даже для Кхурна выпад беловолосого эльфа столкнулся с плоской частью лезвия секиры, а затем и сама она была отведена в сторону хитрым парированием полу-смертного, явно неплохо знакомого с противниками, имеющими при себе секиру.

А вот Кхурн к своему разочарованию, не встречал у дремор и иных даэдра настолько маленького и юркого оружия, за которым едва уследишь.

Но это только обрадовало его секундной спустя!

Ведь теперь он знает как сокрушать и разрушать даже таких врагов!

Осталось лишь стереть в порошок вот этого и принести его прах в качестве трофея в своей вечно разрушенный дворец в Мёртвых Землях!

Порез за порезом, рана за раной появлялись на телах врагов, что с этого боя невольно стали заклятыми противниками.

Здания рушились, здания испарялись, здания разлетались на бесчисленные кусочки и обломки, порой даже не успевая достигать тел сражающихся воинов, пламя которых также не поспевало за ними. Слишком, слишком быстрым и яростным было очередное их столкновение, ведь даже звук порой был медленнее двух противоположностей.

Их взгляды раз за разом пересекались, и видели они в друг друге практически одинаковое — чистейшее желание победить соперника, которое может возникнуть только в столь жестком бою.

Противник Кхурна всячески использовал причиняемые им разрушения, ловко взаимодействуя с летающими тут и там остатками города, чтобы наносить неожиданные удары из самых разных позиций и всевозможными методами.

Но это лишь больше радовало Полупринца Разрушения, который только приветствовал подобный хаос. Раны его ничуть не волновали, а кровь была не важнее очередной попытки располовинить мерзкого, до достойного противника.

…Будь на месте Кхурна кто-то другой, кто-то возмущающийся прерываемой дуэли, он был несомненно разъярился последовавшим далее вмешательством.

Но, опять же, обладатель Разрушителя Миров был только рад пополнению в их славном разрушительном бою!

Пышущий странной аэдрической силой, напоминающей и даэдрическую, облаченный в тяжелые стальные доспехи рыцарь вмешался в их бой, с равной степенью атакуя обоих.

О-о-о, Кхурн слышал о том, кто сейчас образовал с эльфом трёхсторонний бой.

Светоразящий.

Пелинал Кровавый.

Убийца, разрушитель, уважаемый даже среди дремор, бесчисленное множество коих он убил и отправил на перерождение в Обливион.

В его правой руке была булава, а в левой простой меч.

Благодаря сразу двум орудиям, он мог сражаться против двоих с равной мощью.

Блокируя и атакуя.

Атакуя и блокируя.

Попеременно то секира, то узкий клинок встречались друг с другом, а затем или вместо этого с его мечом и булавой, создавая оглушительный звон, отдающийся болью в руке и отскакивающим чуть назад оружием, даже сейчас слегка подчиняющимся инерции.

Если Кхурн Сокрушитель всё ещё оставался самым быстрым, а беловолосый эльф, коего смертные и некоторые даэдра зовут Феатором Очищающим — самым быстрым, то Пелинал Светоразящий — ни уступал им ни в том, ни в другом.

Окружавший их город всё больше и больше представлял из себя руины, всё больше и больше сокрушаемые

— Гра-а-а! — рёвом Кхурн подкреплял своих мощные круговые удары секирой, сталкивающиеся с булавой и мечами врагов.

С каждой секундой он чувствовал, как его разрушительная мощь росла.

Здесь, где была разорвана тонкая грань между Обливионом и Нирном, здесь он черпал свою силу ещё больше. Чем сильнее, чем тотальнее приносимые разрушения, тем крепче становилась его броня, его кожа и его мышцы. Тем лучше они сокращались нанося очередной удар.

Как всегда бывает в столь масштабных сражениях, полных хаоса трёхстороннего боя, когда один противник атаковал другого, и в тот же момент следующего, когда два вида пламени и ярчайший белый свет сталкивались друг с другом, аннигилируя всё вокруг, превращая всё в локальный филиал Мёртвых Земель, именно тогда наступила ожидаемая и готовящаяся всеми трёмя врагами развязка.

Новая серия бесконечных ударов, парирований, блокирований, контрударов и атак, сливающихся в единое сверкающее, едва различимое мелькание… Внезапно окончилась.

Трое противников практически единовременно выгадали себе удачный момент для попытки окончательного уничтожения обоих своих врагов.

Сверкнула белым свечением держащая меч рука Пелинала, и вторила ему поднятая вверх булава, готовящаяся опуститься вниз.

Вспыхнула сине-золотым пламенем лезвие меча Феатора, схваченного обеими руками и готового ударить по диагонали.

Взорвалась багрово-чёрным огнём вся секира Кхурна, крепко сжимающаяся в когтистых пальцах, замершая в позиции для горизонтального удара.

Взмах.

Небесная сталь, обработанная [в будущем].

Драконья кость, обработанная божеством.

Эбонитовая кровь, обработанная Принцем.

Все они столкнулись друг с другом в один-единственный миг, чей звон тотчас перекрылся ревущим звуком задействованных сил.

Разящее свечение.

Пламенное очищение.

Сокрушающее разрушение.

Три разных вида энергией принялись переплетаться друг с другом, желая подавить и раздавить противоположности, но в итоге лишь объединяясь в нечто противоестественное, нечто, что не должно существовать в реальности.

А потом она оттолкнула их, вынудив вступить в разрушительный контакт.

Оглушающий хлопок сверкнувшего взрыва мгновенно разметал остатки руин города на сотни метров вокруг, принявшись пожирать всё на своём пути.

…С пораженным трепетом жители всей провинции могли наблюдать за стремительно расширяющейся сферой взрыва, поглощающей остатки города, чьё воздействие перекинулось даже атмосферу, принявшись развеивать во все стороны волны круглых туч.