Глава 21: Побег
— Чидори, значит.
Хагоромо Генгецу, сжимая запястье Какаши Хатаке, с легким удивлением посмотрел на знакомое лицо и произнес: — Я уже демонстрировал куда более глубокие трансформации. И это все, на что ты способен?
В глазах Какаши мелькнуло удивление и подозрение.
Прежде чем он успел что-либо спросить, Генгецу с силой отшвырнул его, а затем скрестил руки перед собой.
В следующее мгновение.
— Моя весна юности! Сильный Вихрь Конохи!
Под восторженный крик зеленая фигура прыгнула вперед с оглушительным звуковым ударом, нанося мощный пинок.
Бум!
Взревела ударная волна.
Генгецу не стал сопротивляться; вместо этого он использовал силу удара, чтобы, словно ракета, отлететь в сторону и стремительно полететь к окраинам Деревни Коноха.
— Я закончил с вами играть.
— Советую потратить это время на то, чтобы проверить Хокаге.
Бросив это напоминание, Генгецу развернулся в воздухе, ускорился и исчез из виду.
Майто Гай хотел было броситься в погоню, но Какаши остановил его:
— Состояние Хокаге и ситуация в деревне сейчас важнее.
После побега Орочимару они не знали, в каком состоянии Хокаге.
Битва внутри деревни все еще продолжалась.
Они не могли позволить себе тратить время на того, кто решил уйти и с кем в ближайшее время все равно не разобраться.
Гай прислушался к совету Какаши.
Однако, когда они повернули назад, он не удержался и спросил: — Какаши, ты знаешь, кто это был?
Какаши вспомнил, как говорил с ним Генгецу и как тот небрежно нейтрализовал его Чидори, поняв, что этот человек, возможно, досконально знаком с этой техникой.
Какаши вспомнил давний разговор с Минато Намиказе, который упоминал о могущественном ниндзя десятилетия назад, разработавшем чрезвычайно подходящую технику Стихии Молнии.
«Неужели?..» — Какаши задумался, вспомнив ухмылку и фразу «хвастаться перед мастером». Его осенило.
Встретившись с нетерпеливым взглядом Гая, Какаши глубоко вздохнул и сказал: — Если я не ошибаюсь, это очень хлопотный старый сэмпай.
«Зеленый комбинезон и впрямь слепит глаза».
Пока Генгецу размышлял о произошедшем, его первым впечатлением был тот человек в ослепительно-зеленом наряде с его белоснежными зубами и волосами в форме горшка.
Наблюдение с экрана не оставляло такого сильного впечатления, как личная встреча.
Генгецу покачал головой.
Он должен был признать, что Майто Гай и Рок Ли обладали невероятной отвагой.
Бум! Бум!
В Деревне Листа продолжали греметь ожесточенные бои и взрывы.
Без помех со стороны Какаши и Гая Генгецу быстро передвигался по верхушкам деревьев, замечая много знакомых лиц.
Например, Акимичи Чоза в своей увеличенной форме, крупнее больших призывных зверей, и неразлучные Нара Шикаку и Яманака Иноичи.
Обычно неприметный Хьюга Хиаши, нынешний глава клана Хьюга, и Джирайя, прославленный автор эротических романов, призвавший жаб с Горы Мьёбоку и демонстрирующий поразительную доблесть.
С вступлением в бой этих основных сил контратака Конохи стала более решительной, а внезапное нападение ниндзя Песка и Звука затихло.
Особенно после того, как распространилась новость о том, что Орочимару подменил Четвертого Казекаге.
Ниндзя Песка пришли в замешательство.
Вскоре это тщательно спланированное нападение, нанесшее значительный ущерб Конохе, закончится провалом.
Взгляд Генгецу скользнул по знакомым лицам, и он поспешил к своей цели.
Неподалеку, стоя на голове жабы, Джирайя оглянулся на удаляющуюся черную точку, которой был Генгецу, а затем стремительно направился к арене экзамена.
Когда он прибыл, то обнаружил там толпу.
Какаши Хатаке, Майто Гай и другие.
В центре тихо лежало холодное тело Третьего Хокаге, Сарутоби Хирузена.
Джирайя замолчал.
Кто-то скорбел, кто-то испытывал облегчение.
В тот момент, когда Хагоромо Генгецу вышел из Деревни Коноха и посмотрел на бескрайний лес впереди.
Осознав, что на его пути больше нет препятствий, он сначала ухмыльнулся, затем его улыбка стала шире.
Наконец, он больше не мог сдерживать смех.
— Ха-ха~ Ха-ха-ха~ Ха-ха-ха-ха-ха~~~~~
Размышляя о прошлом, он не жалел, что оставил так много своих клеток в битве с Хаширамой Сенджу.
С Техникой Воскрешения и его репутацией при жизни он не беспокоился, что его не призовут из загробного мира.
Изначально Генгецу планировал, что его призовут во время Четвертой Великой Войны Шиноби.
Он не ожидал, что Орочимару вернет его во время экзамена на Чунина.
Такую золотую возможность нельзя было упускать.
«Дальше, пока в Конохе царит хаос, я найду свое тело, которое было запечатано перед моей смертью».
Генгецу посмотрел на свои растрескавшиеся руки.
Хотя тело от Техники Воскрешения и было вечным двигателем из чакры, способным легко восстанавливаться после смертельных ранений.
Оно все же уступало настоящему телу.
Более того, качество этого сосуда сильно ограничивало его силу.
Вдобавок ко всему, существование этого тела не было бесконечным.
Заметив легкое осыпание песка со своего тела, Генгецу понял, что у него осталось не так много времени. Он больше не терял ни секунды и устремился к своей цели.
Вжух~ Вжух~
Тень стремительно неслась по бескрайнему лесу.
По пути Генгецу услышал слабый звон колокольчиков.
Он проигнорировал его и продолжил свой путь.
В то же время.
Неподалеку остановились две фигуры в черных плащах с красными облаками.
Один из них приподнял свою шляпу с колокольчиками, обнажив акулье лицо, и угрожающе ухмыльнулся:
— Итачи, нам нужно с ним разобраться?
— Нет нужды.
Другой человек, подняв голову и показав свои заметные слезные борозды и кроваво-красные глаза с тремя томоэ, посмотрел в сторону Конохи и спокойно сказал.
— Не создавай лишних проблем.
— Наша цель — Девятихвостый.
Глава 22: Поднимающаяся Волна
Экзамену на Чунина 60-го года Конохи было суждено навеки войти в анналы истории шиноби.
Совместное нападение ниндзя Песка и Звука на Коноху.
Орочимару, некогда один из Легендарных Трех Ниндзя, успешно убил своего учителя.
Третий Хокаге, известный как «Король Шиноби» и действовавший в мире ниндзя более сорока лет, погиб.
Четвертый Казекаге пропал без вести.
И тот, кто стоит плечом к плечу с богами, снова появился в мире.
Эта серия взрывных событий повергла давно мирный мир ниндзя в смятение.
Мало того, что Коноха потеряла своего лидера, так еще и ниндзя Песка постоянно предпринимали какие-то действия.
Крупные деревни, такие как Облако, Камень и Туман, а также другие малые и средние деревни и организации ниндзя — все находились в состоянии хаоса.
Многие уставшие от войн старейшины не могли не хмуриться.
Нынешняя ситуация давала им ощущение надвигающейся катастрофы и возможность возобновления конфликта.
Остается надеяться, что это всего лишь иллюзия.
________________________________________
В шумном казино в Стране Огня, среди хаоса криков «Больше! Больше!», «Меньше! Меньше!», «Ва-банк!», «Я выиграл! Ха-ха-ха!» и «А-а-а! Да убейте меня кто-нибудь!»…
Зрелая и красивая женщина, одетая в чайно-зеленое кимоно с иероглифом «Азарт», со светло-золотыми волосами, собранными в два хвоста, и поразительно элегантной фигурой, с нетерпением схватила обмененные фишки и одну за другой скармливала их игровым автоматам.
Минутами позже.
Дзинь, дзинь, дзинь~~~
Из игровых автоматов снова хлынуло огромное количество фишек.
Увидев фишки, громоздящиеся перед ней, словно небольшая гора, черноволосая женщина, Шизуне, была на седьмом небе от счастья.
— Госпожа Цунаде! Мы снова выиграли!!!
И все же брови Цунаде были плотно сдвинуты.
Несмотря на выигрыш, она выглядела так, словно крупно проиграла, и продолжала делать ставки на игровом автомате.
Как и прежде, богатство продолжало течь рекой.
Шизуне, с облегчением подумав, что сегодня им не придется спать на улице, быстро подскочила, чтобы поддержать шаткую гору фишек.
Цунаде, однако, оставалась неподвижной, погруженная в свои мысли.
В этот момент до их ушей донеслись разговоры игроков неподалеку.
— Вы слышали? На Коноху напали ниндзя Песка и какая-то малоизвестная маленькая деревня. Третий Хокаге был убит.
— Такой могущественный Третий Хокаге был убит?
— Нападавшим был Орочимару, один из Легендарных Трех Ниндзя, который когда-то был учеником Третьего Хокаге.
— Орочимару настолько грозен?
— Именно. Я слышал слух, что пропавший Четвертый Казекаге также был убит Орочимару.
— Невероятно!!! Если это правда, то Орочимару в одиночку убрал двоих из Пяти Каге.
— …
— Кстати, говоря о Пяти Каге, я слышал еще одну новость. Человек, который был наравне с Первым Хокаге и однажды стал причиной смерти одного из Пяти Каге и тяжелого ранения другого, тот, о ком говорят, что он наравне с богами, также появился на арене экзамена и с тех пор покинул Коноху.
— Да не может быть! Как кто-то из эпохи Первого Хокаге может быть еще жив?
— Брат друга третьего дяди моей сестры сказал. Он ниндзя из Конохи и был там на месте событий.
— Должно быть, это ошибка. Возможно, информацию неверно передали. О, я вспомнил. Того человека звали Хагоромо Генгецу, но он был убит Первым Хокаге. Долина Падшего Бога была построена в его честь. Как мертвец может вернуться к жизни?
— Понятно. Похоже, новость действительно была ошибочной. Но то, что Орочимару убил Третьего Хокаге — это точно правда.
— Коноху и Страну Огня ждут смутные времена. Интересно, кто станет следующим Четвертым… нет, Пятым Хокаге? Скорее бы выбрали, чтобы избежать паники.
— …
Треск.
Фишки в руке Цунаде рассыпались в пыль.
Шизуне, державшая гору фишек, замерла и инстинктивно посмотрела на Цунаде.
— Шизуне! — с отсутствующим выражением лица позвала Цунаде.
— Да! — тут же выпрямилась Шизуне.
— Собирайся. Мы уходим, — распорядилась Цунаде.
— Хорошо! — Шизуне быстро начала собираться и не забыла спросить: — Госпожа Цунаде, мы возвращаемся в Коноху?
Взгляд Цунаде был сложным, но вскоре она отмахнулась от мыслей и сказала: — В Коноху? Нет! Мы идем в следующее казино!
— А? — опешила Шизуне.
В то же время, когда ниндзя и жители Конохи, только что проведшие похороны Третьего Хокаге, молча расходились в черных одеждах, Джирайю остановили двое советников Конохи.
— Теперь, когда Хокаге нет, мы создали чрезвычайный исполнительный комитет, но это лишь временно. Конохе нужен новый Хокаге. Джирайя, ты должен стать Пятым Хокаге.
Старая подруга Цунаде, Кохару Утатане, говорила прямо.
Митокадо, стоявший рядом с ней, добавил:
— Джирайя, сейчас ты самый подходящий кандидат на пост Хокаге. Не отказывайся.
Для советников Джирайя и Цунаде были наиболее подходящими кандидатами на пост Пятого Хокаге.
Поскольку Цунаде в данный момент отсутствовала, единственным выбором оставался Джирайя, который был под рукой.
Что до их старого друга, Данзо Шимуры, хотя они и знали, что он был одержим постом Хокаге, они все же предпочитали не видеть этого холодного, жестокого человека, слишком долго просидевшего во тьме, на переднем плане.
Титул Хокаге, несомненно, является мечтой для подавляющего большинства.
Но не для Джирайи.
Услышав просьбу советников, Джирайя, словно столкнувшись с горячей картошкой, несколько раз покачал головой и сказал:
— Нет, нет, нет! Я не справлюсь с должностью Хокаге. Пожалуйста, не просите меня!
Кохару Утатане и Митокадо продолжали его уговаривать.
Не в силах выдержать их давление, Джирайя, как и ожидалось, предложил вместо себя Цунаде:
— Лучше найти Цунаде. Она больше подходит на должность Пятого Хокаге.
— Не волнуйтесь. Мои жабы скоро ее найдут.
— Я обязательно верну ее!!!
На подземной базе, известной как «Корень», где царила атмосфера еще более торжественная, чем на похоронах Третьего Хокаге, Данзо Шимура сидел в темноте, оперевшись на свою трость, и долго молчал.
Наконец, со сложным выражением лица, он тихим голосом произнес: — Хирузен.
— Данзо-сама, — подошел ниндзя из Корня.
— В чем дело? — холодно спросил Данзо.
Ниндзя доложил: — Верхушка Конохи решила, что Джирайя найдет Цунаде и вернет ее, чтобы она стала Пятым Хокаге.
— Цунаде, значит?
Данзо не удивился.
Цунаде, рожденная в клане Сенджу, создавшая медицинскую систему Конохи и спасшая бесчисленное количество ниндзя, действительно была самым подходящим кандидатом на пост Хокаге, даже несмотря на то, что она много лет была вдали от деревни.
В другой временной линии даже сам Данзо вышел бы из тени, чтобы занять временный пост Шестого Хокаге, только когда Цунаде была без сознания, а Коноха осталась без лидера.
«Подождем еще немного».
Данзо понял, что он не так нетерпелив, как ему казалось.
Возможно, это было связано со смертью Хирузена.
Он слегка покачал головой, а затем снова принял свой облик темного ниндзя и холодно приказал:
— Передайте Орочимару. У меня есть кое-что, что нужно с ним обсудить.
— Также прикажите ниндзя Корня найти местонахождение Хагоромо Генгецу. Мне нужно знать, чем он занимался в последнее время.
Хагоромо Генгецу, человек наравне с Первым Хокаге, был далеко не той незначительной угрозой, какой его считали Кохару Утатане и Хомура Митокадо.
Даже несмотря на то, что он был мертв.
Данзо верил, что Генгецу, так тщательно освободившийся от ограничений Техники Воскрешения, должен иметь какие-то поразительные планы.
Такого человека, с обидами на Коноху, нельзя было оставлять без присмотра.
Итак…
Найти его!
Заключить в тюрьму!
Раскрыть все его знания и секреты!
И использовать их для себя!
Данзо с силой ударил тростью, его единственный глаз излучал ужасающе свирепый свет.
Глава 23: Тучи сгущаются со всех сторон
Для Конохи вакантный пост Пятого Хокаге в данный момент имел первостепенное значение; все остальное можно было отложить.
Аналогично, для шиноби Песка главной задачей был поиск пропавшего Четвертого Казекаге.
Помимо ниндзя Песка, задержанных в Конохе, остальные силы Деревни Песка были мобилизованы в полном составе, во многом как и десять лет назад, когда они искали Третьего Казекаге. Теперь они умело искали Четвертого, или, по крайней мере, его тело.
В каком-то смысле шиноби Песка должны были благодарить Орочимару.
В конце концов, первоначальный план состоял в том, чтобы Четвертый Казекаге, Раса, возглавил совместную атаку на Коноху вместе с ниндзя Звука Орочимару.
И все же, по какой-то необъяснимой причине, Орочимару решил сначала предать своего союзника.
Если это было сделано для того, чтобы приблизиться к Третьему Хокаге и нанести смертельный удар под видом Четвертого Казекаге, то Орочимару определенно не проявил такого намерения во время экзамена, где он мог бы легко совершить внезапную атаку и убить Третьего.
Если дело было не в этом, то какой смысл был в убийстве Четвертого Казекаге? Разве не лучше было бы иметь еще одного человека, еще одного союзника?
Однако, благодаря убийству Орочимару Четвертого Казекаге, положение шиноби Песка значительно улучшилось.
В противном случае, значительный ущерб и потери, нанесенные Конохе ниндзя Песка, не были бы так легко проигнорированы, и Коноха не поверила бы, что их обманули.
Скорее всего, между Конохой и Песком разразилась бы настоящая война, которая могла бы перерасти в Четвертую Великую Войну Шиноби, поскольку другие деревни, вероятно, последовали бы их примеру, одна за другой.
В этом свете убийство Орочимару Четвертого Казекаге было в некотором роде выгодно.
Остальные три Каге из Пяти Великих Деревень все еще были на своих постах.
Получив информацию о нападении на Коноху, они сначала злорадно улыбнулись и мысленно похвалили Орочимару, надеясь, что он продолжит в том же духе.
Однако их выражения лиц быстро стали серьезными, когда они узнали, что Хагоромо Генгецу вырвался из-под действия Техники Нечестивого Воскрешения и самостоятельно покинул Коноху.
Хотя они, возможно, и не знали о Технике Воскрешения столько, сколько Хокаге, им было известно, что Второй Хокаге, Тобирама Сенджу, часто использовал это дзюцу для беспокойства своих врагов во время своего правления.
Основываясь на собранной информации, они могли в некоторой степени понять суть техники.
По всей вероятности, Генгецу не воскрес, а находился в состоянии воскрешенного с временно призванной душой.
И все же, они не могли отрицать один факт.
А именно то, что Хагоромо Генгецу, со своим собственным сознанием, снова ступил на землю мира живых после нескольких десятилетий.
В Ивагакуре
Третий Цучикаге, Ооноки, получил известие о повторном появлении Генгецу, когда лечил свою хроническую боль в спине в больнице.
Внезапно крики боли прекратились. Выражение лица Ооноки, обычно такое живое, застыло, а во взгляде появилось невероятно сложное выражение.
— Хагоромо Генгецу…
Если кто-то в нынешнем мире шиноби и знает Генгецу лучше всех, так это он. Никто другой не мог претендовать на это звание.
В конце концов, он лично видел Хагоромо Генгецу, и не во время финальной битвы в Долине Падшего Бога, а раньше, еще до основания Пяти Великих Деревень.
В эпоху Воюющих царств, когда на поле боя выходили даже пятилетние дети, Ооноки было уже около пятнадцати или шестнадцати лет, когда была основана Коноха, что делало его по тем временам взрослым.
За свою десятилетнюю карьеру ниндзя он несколько раз видел тогдашнего могущественного лидера клана Хагоромо по служебным делам. Он был свидетелем невероятных проявлений таланта от человека, который был всего на несколько лет старше его.
Не нужно было формальных напоминаний или повторных предупреждений от его учителя, Второго Цучикаге, чтобы знать, насколько ужасен Хагоромо Генгецу. Ооноки уже тогда глубоко это понимал и ярко помнит по сей день.
«Кто бы мог подумать, что я, некогда бывший простым исполнителем, стану Третьим Цучикаге? А ты, некогда такой непобедимый, давно обратился в прах».
Ооноки покачал головой, жестом велев медсестре, делавшей ему массаж, отойти. Затем он надел свой плащ Цучикаге.
— Цучикаге-сама, что нам делать? — его внучка, Куроцучи, принесшая информацию, ожидала инструкций.
Без колебаний Ооноки приказал:
— Прикажите отрядам шиноби Ива у границы Страны Огня мобилизоваться для устрашения Конохи. Если будут выгоды — хватайтесь за них; если нет — по крайней мере, отвлеките их внимание. Что до Хагоромо Генгецу…
Ооноки на мгновение задумался, затем слегка вздохнул и сказал:
— Отправьте команду на расследование. Если не найдут — ничего страшного.
Какой бы славной ни была эпоха, она уже прошла.
Даже если он появится снова, это будет лишь короткая вспышка былого величия.
С личной точки зрения, Ооноки очень хотел бы еще раз встретиться с Хагоромо Генгецу, человеком, которым он восхищался в юности.
Но с точки зрения блага деревни, он не мог позволить себе тратить ресурсы на что-то потенциально бессмысленное.
Ооноки выбрал второй путь.
Однако…
Мысль промелькнула в голове Ооноки, и он ухмыльнулся.
Он не торопился в отношении Генгецу, но знал, что некоторые люди будут торопиться.
— Бах!
Громкий удар раздался в кабинете Мизукаге.
Молодая Пятая Мизукаге, Мей Теруми, холодно приказала: — Отправить все отряды преследования. Мы должны найти Хагоромо Генгецу и доставить его в Киригакуре.
Как самая большая жертва битвы в Долине Падшего Бога, Киригакуре не только потеряла Первого Мизукаге, что значительно ослабило репутацию шиноби Тумана, но и только что объединенная деревня столкнулась с внутренними конфликтами после потери своего центрального лидера.
Несмотря на то, что Второй Мизукаге, Генгецу Хозуки, вступил в должность, его репутация была намного ниже, чем у Первого, что затрудняло объединение деревни.
Более того, он сам погиб на заключительных этапах Первой Великой Войны Шиноби, усугубив внутренние распри в Киригакуре, что в конечном итоге привело к «Эпохе Кровавого Тумана».
Несмотря на то, что Эпоха Кровавого Тумана закончилась, проблемы, оставленные Киригакуре, продолжают беспокоить нынешнюю Пятую Мизукаге, Мей Теруми.
Не будет преувеличением сказать, что Хагоромо Генгецу был первопричиной всех трагедий Киригакуре.
Поэтому, когда Мей Теруми, известная своим вспыльчивым характером, услышала о повторном появлении в мире шиноби Хагоромо Генгецу — имени, которое ее старшие часто проклинали, — она преисполнилась решимости захватить его, независимо от его нынешнего состояния, чтобы отомстить за своих предшественников.
К счастью, Ао спокойно посоветовал: — Мизукаге-сама, Хагоромо Генгецу все еще должен находиться в Стране Огня. В нестабильной ситуации в мире шиноби мобилизация такой большой силы может легко вызвать недопонимание со стороны Конохи. Пожалуйста, пересмотрите свое решение.
— Кроме того, этот человек уже мертв. Нет нужды тратить столько усилий на его поиски.
Даже если они его найдут, что с того?
Хагоромо Генгецу уже мертв.
Вы убьете его снова?
Испугается ли он?
После долгих уговоров Мей Теруми наконец уступила, решив отправить небольшую команду для тайного отслеживания Генгецу вместо того, чтобы поднимать большой шум.
И наконец.
По сравнению с нерешительностью шиноби Тумана, шиноби Облака были намного прямолинейнее.
Несмотря на то, что погиб Первый Мизукаге, Первый Райкаге потерял лишь руку.
Получив известие, Четвертый Райкаге, Эй, поднял свою массивную гантель и отдал решительный приказ:
— Найти Хагоромо Генгецу любой ценой и отомстить за потерянную руку Первого Райкаге!
— Есть, сэр!
Никто не возражал.
Глава 24: Долина Падшего Бога
Пока различные силы по всему миру шиноби мобилизовались из-за него, Хагоромо Генгецу прибыл в свое собственное последнее пристанище — в Долину Падшего Бога в Стране Огня. Он явно недооценил собственное влияние.
К его удивлению, найти старое поле битвы после расспросов и подтверждения местоположения оказалось несложно. За прошедшие годы это место значительно изменилось. Глядя на местность, теперь названную «Долина Падшего Бога», Генгецу усмехнулся тому, как жители Конохи любят прославлять достижения своих предков.
Название «Долина Падшего Бога» звучало грандиозно, но если вдуматься, оно подразумевало, что даже такой «бог», как он, пал, намекая на то, каким могущественным должен был быть Первый Хокаге, чтобы победить его. Это было похоже на Долину Завершения, где монумент якобы чтил и Хашираму Сенджу, и Мадару Учиху, одновременно подчеркивая непобедимость Первого Хокаге.
В отличие от статуй в Долине Завершения, изображающих основателей Конохи в позе примирения, статуи в Долине Падшего Бога изображали Генгецу и Хашираму в боевой стойке, причем Хаширама явно имел преимущество. Генгецу стоял на вершине собственной статуи, высокой, как сама долина, и тихо рассмеялся, глядя на эту сцену, а затем успокоился.
Правда о битве десятилетней давности была именно такой, как ее изображали статуи. Он не собирался отрицать реальность или срывать свое разочарование на безжизненных скульптурах. Вспоминая свою короткую встречу с духом Хаширамы, он пробормотал, обращаясь к статуе: — Ниндзя — не самураи; одна победа не решает все. Хаширама, твое видение было все еще слишком ограниченным.
Хаширама, несмотря на обладание могущественным Телом Мудреца — даром настолько мощным, что ученые в последующие годы его тщательно изучали, — умер вскоре после битвы в Долине Завершения. Генгецу не знал точных причин, но ясно понимал одно: жизнь имеет смысл только до тех пор, пока ты жив и проживаешь ее.
Генгецу не собирался легко мириться со смертью. Для него наслаждаться каждым вдохом свежего воздуха — вот настоящая цель. Стоять в Долине Падшего Бога, вспоминая прошлое, — это само по себе было победой.
— Жизнь слишком коротка, а для меня — еще короче, — размышлял он, отмечая, что не прожил и полувека.
— Как я мог не желать испытать чудеса этого мира, где некоторые существа живут веками, даже тысячелетиями?
Ветер теребил черный плащ, который он носил, скрывая трещины от Техники Воскрешения на его теле. Глядя на свои растрескавшиеся руки, он принял решительный вид.
Самый непредсказуемый этап его плана был успешно выполнен: он вернулся в мир живых с помощью Техники Воскрешения, освободился от ее контроля и избежал преследователей. Теперь пришло время перейти к следующему, самому важному и сложному шагу — по-настоящему вернуться к жизни.
За более чем тысячу лет мир шиноби разработал множество методов использования чакры, но воскрешение мертвых оставалось самой сложной границей, которую нужно было пересечь. Техника Воскрешения лишь призывала мертвых из загробной жизни; она не возвращала их по-настоящему. Запретное дзюцу старейшины Чиё из Сунагакуре, Техника Перерождения Собственной Жизни, могла воскресить недавно умершего человека ценой жизни самого заклинателя, но за один ритуал можно было воскресить только одного.
Единственным дзюцу, которое могло игнорировать все ограничения — время, количество людей и многое другое — была Техника Перерождения Риннегана. Генгецу рассматривал идею приобретения Риннегана, как Мадара Учиха, чтобы использовать эту технику и восстановить свое настоящее тело. Однако Риннеган в настоящее время находился у Нагато, и Генгецу в своем нынешнем состоянии имел мало шансов штурмовать базу Акацуки, чтобы захватить его. Признав маловероятность этого варианта, он вернулся к своему первоначальному плану.
Стоя на вершине своей массивной статуи, Генгецу окинул взглядом кардинально изменившийся ландшафт и сложил ручные печати. После минуты или двух концентрации его глаза засияли.
— Нашел!
Стремительным движением Генгецу исчез с головы статуи и снова появился на земле в сотнях метров от нее. Без колебаний он прижал руки к земле и произнес:
— Явись!
Мгновенно огромное количество чакры хлынуло из ладоней Генгецу, превращаясь в бесчисленные черные символы, похожие на головастиков, которые устремились глубоко под землю. Вскоре почва на глубине ста метров начала слабо светиться. По мере того, как черные символы сливались с землей, произошли изменения.
Труп, окутанный плотно упакованными черными символами, появился из земли, быстро поднимаясь на поверхность по приказу Генгецу. Это было «Вечный Сон» или же «Вечное Дыхание» — запретное дзюцу, подготовленное Генгецу как последнее средство перед лицом неминуемого поражения. Оно сохранило его тело в идеальном состоянии, скрыв от других, даже ценой его собственной жизни.
Это дзюцу, уникальное для клана Хагоромо, в первую очередь предназначалось для защиты их трупов от осквернения расхитителями гробниц, обеспечивая вечный покой. Как глава клана, Генгецу, конечно же, изучил его. Он никогда не думал, что ему придется использовать его так скоро. Однако, учитывая обстоятельства, это был лучший выбор.
Глава 25: Дилемма Воскрешения
— Явись!
По приказу Хагоромо Генгецу тело, десятилетиями погребенное под землей и никем не замеченное, под звуки осыпающегося песка поднялось на поверхность и наконец предстало перед ним.
Было странное чувство — наблюдать за собственным телом как бы со стороны. Однако, через некоторое время, он привык к этому зрелищу.
«Должен сказать, с этого ракурса я выгляжу довольно привлекательно», — подумал Генгецу, потирая подбородок после тщательного осмотра своей формы.
Хотя истинный облик его тела был скрыт черными запечатывающими талисманами, некоторые впечатления можно было составить уже по одному силуэту.
После тщательной инспекции и убедившись, что тело в хорошем состоянии и эффект запретного дзюцу все еще силен, Генгецу не стал немедленно снимать печать. Вместо этого он начал серьезно обдумывать ситуацию.
Точно так же, как чакра состоит из смеси физической и духовной энергии, человек состоит из тела, которое служит сосудом, и души, которая является ядром. Тело и душа каждого человека уникальны и идеально подходят друг другу. Если сосуд не подходит, он неизбежно разрушится.
Именно поэтому Генгецу не стал случайным образом выбирать чужое тело. Единственным исключением в мире шиноби был Орочимару, который мог менять тела, но сталкивался с временными ограничениями и, как следствие, получал искаженную душу, что делало его уязвимым даже для простого взгляда Итачи Учихи.
Не желая портить свой потенциал или ослаблять душу, Генгецу строго придерживался ортодоксального и верного пути. В вопросе воскрешения нужно было преодолеть три основные проблемы.
Благодаря запретному дзюцу «Вечный Сон», которое десятилетиями поддерживало в его теле след жизненной энергии, первая проблема — сохранение тела — была решена. Не было нужды искать новое, что позволило ему перешагнуть через первое препятствие.
Следующая проблема касалась души. Поддерживать тело с жизненной силой и энергией, возможно, и можно было ценой огромных усилий, но что насчет души? Когда человек умирает, его душа возвращается в загробный мир. Как ее оттуда достать? Не то чтобы он мог просто войти в загробный мир и забрать ее, если только он не был кем-то вроде Хагоромо Ооцуцуки, и в этом случае он мог бы никогда не вернуться.
В мире шиноби действительно появлялись поразительно талантливые личности. Тобирама Сенджу и его "ученик" Орочимару разработали и усовершенствовали Эдо Тенсей, позволяющую призывать души обратно из загробного мира.
К счастью, в загробном мире не было божества, которое бы всем управляло. В противном случае, они были бы сурово наказаны за свои действия, поскольку Эдо Тенсей значительно упростила возвращение душ в мир живых.
Как и сам Генгецу, если бы не временные ограничения воскрешенного тела, он действительно был бы «багом» в мире шиноби. С решенными проблемами тела и души, последнее препятствие заключалось в их слиянии.
Если бы его душа успешно вернулась в его тело, Генгецу, вероятно, стал бы первым человеком в мире шиноби, вырвавшимся из лап смерти в экстремальных условиях. Однако, предварительным условием было то, что его душа должна была вернуться в его тело.
Взглянув на свое воскрешенное тело, Генгецу осознал двойственную природу вещей. Эдо Тенсей, призывая души из загробного мира, также глубоко их ограничивала.
Хотя таким шиноби, как Мадара Учиха, Хаширама Сенджу и Итачи Учиха, удавалось вырваться из-под контроля Эдо Тенсей, они не могли полностью освободить свои души от воскрешенных тел. В Четвертой Великой Войне Шиноби души тех воскрешенных, кто был запечатан или освободился, в конечном итоге были возвращены в загробный мир, как только они покидали свои воскрешенные тела.
Согласно анализу Генгецу, суть Эдо Тенсей была сродни контракту с загробным миром. Независимо от того, как Тобирама и Орочимару могли использовать лазейки, основной принцип контракта — «вернуть то, что было взято взаймы» — должен был соблюдаться.
Если бы душа Генгецу попыталась покинуть воскрешенное тело, она, несомненно, столкнулась бы с сопротивлением как со стороны Эдо Тенсей, так и со стороны загробного мира, особенно последнего, который счел бы это законным возвращением души домой. Только Техника Риннегана могла бы полностью решить эту проблему в корне.
Однако, он должен был попытаться. С осторожностью Генгецу решил не снимать печать «Вечного Сна» немедленно. Вместо этого он решил прощупать почву, испытав выход из тела. Успех был бы идеальным вариантом, но неудача означала бы, что жизненная сила тела продолжит угасать до полного исчезновения. В его нынешнем состоянии было бы невозможно снова выполнить технику «Вечного Сна», так как она требовала пожертвовать своей жизнью.
Оглядевшись и не обнаружив никаких аномалий, Генгецу оставил свое настоящее тело запечатанным, в то время как его воскрешенное тело сложило печати и начало попытку.
— Душа, выйди!
Его взгляд стал отстраненным, и его душа легко вырвалась из оков Эдо Тенсей. В следующее мгновение из макушки его воскрешенного тела появился белый свет. В призрачной форме душа Генгецу медленно выплыла наружу.
Как только он собирался переключить свое внимание на свое первоначальное тело, мощная сила внезапно окутала его душу, притягивая ее. Генгецу встревоженно поднял взгляд.
С точки зрения его души, наверху открылся темный разлом, источающий безжизненную ауру загробного мира, словно призывая его вернуться в свой истинный дом. Если бы Генгецу насильно не контролировал себя, его душа улетела бы прямо в него.
Но этого было недостаточно. Видя, что душа сопротивляется, сила из загробного мира усилилась. Чем больше его души покидало воскрешенное тело, тем слабее становилось ее сопротивление притяжению.
После нескольких попыток с плохими результатами Генгецу решительно втянул свою душу обратно в воскрешенное тело. Как только присутствие души перестало ощущаться, разлом из загробного мира также исчез.
— Это хлопотнее, чем я ожидал, — пробормотал Генгецу, нахмурившись и снова осваиваясь в своем воскрешенном теле. Эдо Тенсей позволяла душе оставаться в мире живых, пока она находилась в воскрешенном теле. В некотором смысле, воскрешенное тело действовало как щит для души. Однако, если душа пыталась покинуть этот щит, она привлекала внимание загробного мира, который тянул ее обратно на законное место.
Очевидно, использовать лазейки смерти было не так просто, как казалось.
Глава 26: Имя «Като» занимает особое место в моей памяти
Загробный мир естественным образом подавляет души умерших.
Даже такой могущественный человек, как Хагоромо Генгецу, с трудом сопротивляется силе, которая тянет его в загробный мир.
Если бы не его осторожность, проявленная в том, что он не стал полностью отделять душу от воскрешенного тела во время первой попытки, он бы не стоял здесь сейчас так просто.
«Когда моя душа отделена лишь частично, я едва могу стабилизироваться против притяжения загробного мира. Если я полностью отделю душу, двигаться будет невозможно. У меня даже не будет времени слиться со своим настоящим телом, прежде чем сила загробного мира утащит меня на небеса».
Генгецу погладил подбородок, глядя на ясное, безоблачное небо и погрузившись в глубокие раздумья.
Ему нужно было найти способ сопротивляться силе загробного мира или укрепить саму душу.
— Душа…
Генгецу нахмурил брови.
Несмотря на мириады дзюцу в мире, секретные техники, связанные с душой, чрезвычайно редки.
Ничего не поделаешь, душа слишком загадочна.
При жизни он посвятил больше усилий изучению чакры и всегда был осторожен, когда дело касалось души.
Он не мог поступить как Орочимару — не считаясь ни с другими, ни даже с самим собой — повредил собственную душу до неузнаваемости, но все же выжил. Орочимару просто слишком везучий.
Знания Генгецу о душе были ограничены.
Он испробовал несколько известных ему при жизни секретных техник, связанных с душой, но ни одна из них не дала эффекта.
Еще раз взглянув на разлом загробного мира над головой, он плавно вернул душу в воскрешенное тело и покачал головой:
— Все равно не работает. Сопротивление загробного мира слишком сильное; сломать границу между жизнью и смертью не так-то просто.
Успех Риннегана обусловлен его невероятно высоким качеством.
Как Десятихвостый или Кагуя Ооцуцуки — это сущности из другого мира.
Как абсолютное оружие клана Ооцуцуки, возможности Риннегана выходят далеко за рамки воскрешения.
«К сожалению, я не реинкарнация чакры Асуры или Индры. Даже если бы я заполучил плоть и кровь обоих, я не смог бы развить Риннеган».
Помимо чистокровного клана Ооцуцуки, только реинкарнации чакры Индры могли пробудить Риннеган, пересадив плоть или клетки реинкарнации Асуры.
Сколько бы Учиха и Сенджу ни вступали в браки, сколько бы Учиха ни пересаживали клетки Хаширамы, они не смогут получить Риннеган; максимум, они смогут развить Стихию Дерева, как Обито.
Риннеган слишком недосягаем, так что лучше пока отложить эту идею.
После многократных попыток небо потемнело, а температура упала на десять градусов по сравнению с дневной.
Генгецу, невосприимчивый к этому, сидел, скрестив ноги.
Воскрешенное тело не чувствует ни температуры, ни боли, ни усталости, ни голода, ни нужды справлять нужду.
Без этих отвлекающих факторов он мог сосредоточиться на насущной проблеме.
«Может, отложить исследования чакры и посвятить всю энергию исследованию души?»
Генгецу поразмыслил и отверг эту идею.
Если оставить в стороне вопрос, будут ли исследования успешными, это займет много времени и усилий.
Единственное, чего ему сейчас больше всего не хватало, — это времени.
Хотя воскрешенное тело не исчезнет за пару дней, оно не продержится достаточно долго, чтобы основательные исследования души принесли плоды.
Даже самый талантливый ученый в мире шиноби, Орочимару, потратил более десяти лет на разработку техники Реинкарнации Живого Трупа.
Хоть Генгецу и был талантлив, он не мог гарантировать, что у него уйдет меньше времени.
Будь он настолько способен, он бы уже завершил проект «Охватывания Родословной» и стал бы непобедимым, и ему не пришлось бы сидеть здесь и размышлять.
Учитывая текущую ситуацию, полагаться исключительно на себя не получится. Ему нужна была помощь извне.
Генгецу никогда не недооценивал других.
Несмотря на то, что его называли богоподобной фигурой, в конечном счете он был всего лишь человеком с ограниченным временем жизни.
По сравнению с ним самим, мир шиноби с его тысячелетними накоплениями, вероятно, имел более подходящие решения.
Генгецу серьезно задумался.
Как он и предполагал ранее, ему нужна была уникальная техника души, которая могла бы игнорировать расстояние и переноситься мгновенно.
Как только его душа достигнет его настоящего тела и идеально сольется с ним, это будет похоже на пребывание в воскрешенном теле, и загробный мир станет бессилен против него.
«Есть ли в мире шиноби такая техника души?»
Генгецу тщательно перебирал давно похороненные воспоминания.
Внезапно!
В его сознании промелькнул яркий образ пышнотелой фигуры.
Если описать одной фразой, то это будут «изящные изгибы».
Нет, не то!
Точнее, это покойный парень обладательницы «изящных изгибов».
Того парня, у которого были мечты главного героя, но не его судьба, звали Дан, верно?
А его фамилия…
Хех.
Фамилия «Като» оставила глубокое впечатление на Хагоромо Генгецу, который в своей прошлой жизни изучил труды многих учителей.
Даже спустя все эти годы он помнил этого второстепенного персонажа, появившегося лишь на короткое время, благодаря фамилии «Като».
— Техника Трансформации Души!
Вспомнив Дана Като, Генгецу немедленно вспомнил и дзюцу, которое мельком появилось во время Четвертой Великой Войны Шиноби.
Это дзюцу S-ранга, временно отделяющее душу от тела, позволяет пользователю игнорировать расстояние, убивать врагов, контролировать других или проникать в чужой разум. Это именно то, что ему нужно.
Глаза Генгецу загорелись.
Точно!
Он должен ее заполучить!
Что касается его плана воскрешения, Генгецу не терпелось действовать немедленно.
Однако, нужно было подтвердить еще одну вещь.
Где находится Техника Трансформации Души?
Дан Като мертв. Даже если бы его призвали с помощью Техники Воскрешения, это лишь заставило бы его сражаться, а не раскрывать метод изучения дзюцу.
А что насчет изучения дзюцу, просто наблюдая за ручными печатями?
Да ладно, попробуйте хлопнуть в ладоши и посмотрите, сможете ли вы призвать гигантского Будду.
Техника Трансформации Души классифицируется как S-ранг не из-за ее эффектов, а из-за сложности в изучении.
В изучении ниндзюцу есть свои риски.
Запретные дзюцу называются так не из-за их убойной силы — в конце концов, Техника Огненного Шара тоже может убить, — а потому, что они часто вредят самому практикующему или представляют смертельную опасность во время тренировок.
Именно поэтому в Конохе был создан Свиток Печатей, запрещающий распространение записанных в нем дзюцу.
Как и в случае с Техникой Множественного Теневого Клонирования, человек со средними запасами чакры исчерпал бы себя до смерти, если бы использовал ее.
Если бы не было ограничений, и люди свободно тренировались в этих дзюцу, более девяноста процентов тех, кто возомнил себя исключительным, погибли бы.
Не каждый ниндзя — Минато Намиказе или Наруто Узумаки.
Возвращаясь к теме, Генгецу не беспокоился о поиске Техники Трансформации Души.
Будучи кровожадными существами, ходящими по лезвию ножа, ниндзя записывали свои дзюцу, сохраняя их в своем клане или деревне для будущих поколений, чтобы они не были полностью утеряны.
Дан Като, как ниндзя Конохи, наверняка поступил так же.
Глава 27: В поисках Цунаде
— Секретные техники S-ранга, особенно те, что связаны с душой… Как и ожидалось, Свиток Печатей в Конохе должен их содержать.
Размышлял Хагоромо Генгецу.
Свиток Печатей Конохи определенно содержал нечто большее, чем просто технику множественного теневого клонирования в самом начале.
Учитывая размер свитка, записанных в нем запретных техник было множество.
Сенджу Тобирама внес значительную часть этих техник.
Другие ниндзя из Конохи также внесли свой немалый вклад.
«Проникнуть в кабинет Хокаге и украсть Свиток Печатей?»
Как только эта мысль промелькнула в голове Генгецу, он решительно ее отбросил.
Хотя Коноха и понесла значительные потери, ее фундаментальная мощь как главной деревни шиноби никуда не делась.
Он не был Наруто Узумаки.
Учитывая его нынешние способности, попытка украсть Свиток Печатей, скорее всего, закончится провалом.
К счастью, если путь через Свиток Печатей был невозможен, существовали и другие каналы.
«Клан Като, я слышал о них раньше, но их масштаб был настолько мал, что им можно было полностью пренебречь. У Дана Като все еще должны быть потомки. Это… Шизуне, верно?»
Генгецу подумал о черноволосой женщине, которая всегда была рядом с Цунаде.
Если он правильно помнил, Дан Като должен был быть дядей Шизуне.
Родители Шизуне, как и Дан Като, также были ниндзя Конохи, погибшими на войне.
Осиротевшую Шизуне взяла к себе Цунаде в качестве ученицы и покинула с ней Коноху.
«Учитывая это, похоже, из клана Като осталась только Шизуне».
В противном случае, учитывая нелюбовь Цунаде к проблемам, если бы в семье Шизуне еще оставались старшие, она бы не стала забирать с собой такую молодую девушку, уходя из деревни.
Хотя остался всего один потомок, наследие семьи все равно должно было сохраниться.
Уникальное дзюцу S-ранга Дана Като, Техника Трансформации Души, было бы записано деревней, и, как единственная наследница, Шизуне, вероятно, также унаследовала бы его.
Что касается того, почему Шизуне не демонстрировала эту технику в оригинальном произведении…
Некоторым ниндзюцу нельзя научиться, просто получив свиток.
Точно так же, как за девять лет обязательного образования некоторые люди могут досконально усвоить материал после одного прочтения, в то время как другие с трудом понимают, несмотря на все свои усилия.
Получение величайшей техники не означает, что ты станешь непобедимым.
Более вероятно, что во время практики можно случайно впасть в безумие, что приведет к гибели.
У Шизуне, скорее всего, есть нужная мне техника.
Кроме того, была еще и вероятность, связанная с Цунаде, его бывшей возлюбленной.
Как бедный юноша, добивающийся принцессы, Дан Като мог отдать Цунаде свою самую важную технику, чтобы сократить разрыв между ними.
Рассмотрев обе возможности, Генгецу решил попытать счастья с Цунаде и Шизуне, будь то силой или убеждением.
Найти их было достаточно просто.
Расспросив в крупных казино и у ростовщиков, он быстро получил несколько наводок.
Без промедления Генгецу исчез из Долины Падшего Бога.
Горный ветер выл, и под лунным светом две огромные статуи продолжали молча стоять, сопротивляясь времени, как и десятилетия назад.
Пока Хагоромо Генгецу искал Цунаде, другие с той же целью также отправились в путь.
— Вперед!
У ворот Конохи, неся свой багаж и с трудом заработанный кошелек-жабу, Наруто Узумаки, полный энергии, взмахнул рукой и отправился с извращенным отшельником Джирайей в путешествие на поиски Цунаде.
В это время он знал лишь, что ему нужно найти кого-то, кто сможет исцелить Саске и парня с густыми бровями, не осознавая, что на самом деле он ищет будущего Пятого Хокаге.
Их встреча будет довольно интересным зрелищем.
Тем временем.
Орочимару, чьи руки были запечатаны Печатью Бога Смерти и горели невыносимой болью, сумел скрыться от преследователей из Конохи и вернулся на свою секретную базу. После того как различные методы лечения не помогли, он и Кабуто отправились на поиски Цунаде, самого искусного ниндзя-медика в мире, чтобы вылечить его руки.
— Медицинские навыки Цунаде не имеют себе равных.
Будучи сам ниндзя-медиком, Кабуто глубоко уважал положение Цунаде как лучшей в мире.
Однако…
Кабуто поправил свои круглые очки и спросил ослабевшего Орочимару рядом с собой:
— Господин Орочимару, почему вы уверены, что Цунаде будет лечить ваши руки?
Будучи бывшим ниндзя Конохи, который недавно убил Третьего Хокаге и нанес значительный ущерб деревне, казалось маловероятным, что Цунаде отнесется к нему благосклонно.
Орочимару ухмыльнулся и хриплым голосом ответил: — Потому что я сделаю ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Самые прекрасные чувства в человеческом мире — вновь обретенные родственные узы и любовь — кто сможет от такого отказаться?
— Понятно.
Глаза Кабуто за очками загорелись.
Представляя, что он будет использовать техники, которым научился у самого Орочимару, он тоже ухмыльнулся и сказал: — Техника Нечестивого Воскрешения — поистине невероятное искусство!
— Даже к величайшей технике нужно относиться серьезно.
Орочимару внезапно подумал о Хагоромо Генгецу, который выскользнул из-под его контроля, и со сверкающим взглядом спросил: — Есть новости о Хагоромо Генгецу?
Кабуто покачал головой: — Пока никаких. Вместо этого многие силы, включая Коноху, Деревню Облака и Деревню Тумана, ищут его.
Орочимару не удивился.
Такого, как Хагоромо Генгецу, опытного ветерана эпохи Воюющих царств, найти, как только он заляжет на дно, было непросто.
— Неважно. Самое главное сейчас — найти Цунаде.
Отбросив прочие дела и чувствуя постоянную, невыносимую жгучую боль в руках, Орочимару стиснул зубы, мысленно проклиная старика, и приказал: — Вперед, в город Танзаку!
— Город Танзаку?
В задней комнате казино, где снаружи было шумно от стука игральных костей и громких криков, внутри царили стоны.
Единственным стоящим в комнате был Хагоромо Генгецу, замаскированный под обычного мужчину средних лет. Он умело засовывал пачки денег в свою сумку и смотрел сверху вниз на некогда свирепых, а теперь напуганных ростовщиков. Не выказывая ни капли сочувствия, он спросил: — Вы сказали, что так называемая большая дойная корова сейчас в городе Танзаку?
— Да, да!
Избитый и помятый ростовщик, чувствуя боль и страдания, не смел дерзить. Он быстро кивнул и сказал: — Женщина, о которой вы спрашиваете, с золотыми хвостами, зеленым кимоно и шикарной фигурой, — несомненно, большая дойная корова. Она регулярно занимает деньги у нашей компании и до сих пор должна нам пятьдесят миллионов рё. Мы ее очень хорошо знаем! Каждый год примерно в это время она едет в город Танзаку, что бы ни случилось.
— Вы знаете, что там самые многочисленные и роскошные казино в Стране Огня и даже во всем мире шиноби? Эта дойная корова никогда не задерживается там меньше чем на месяц!
Глава 28: Цунаде и Орочимару
Слишком много времени прошло.
Некоторые менее значительные детали Хагоромо Генгецу давно забыл.
Например, он знал, что Пятым Хокаге Конохи станет Цунаде и что Джирайя приведет к ней Наруто Узумаки.
Но он не был уверен в точном времени, месте или в том, сколько займут поиски.
В конце концов, в оригинальной истории это освещалось лишь вкратце.
В действительности, одна сцена могла охватывать много дней.
Название «Город Танзаку» было несколько знакомо Генгецу, но он мало что о нем помнил.
После того, как ростовщики несколько раз заверили его, что их VIP-клиент, легендарная «Дойная Корова», определенно находится в городе Танзаку, Генгецу кивнул, уточнил местоположение и ушел.
Ростовщики с облегчением уже собирались расслабиться.
Внезапно внутри здания вспыхнул мощный пожар.
— Нет!
Пламя поглотило все.
Паникующие игроки бежали с места происшествия, а Генгецу, выйдя из горящего казино, оглянулся на густой дым, валивший из здания.
Заставить замолчать нескольких ростовщиков, чтобы гарантировать отсутствие утечки информации, было для него обычным делом.
В конце концов, эти парни вряд ли были хорошими людьми.
Не у каждого игрока были высокие медицинские навыки Цунаде или грозная сила, чтобы спасаться от коллекторов и защищать себя.
Большинство игроков эти ростовщики оставляли без гроша.
Уничтожение этих отбросов и конфискация их нечестно нажитого добра казались Генгецу совершенно разумными.
Хотя его воскрешенное тело не нуждалось в еде или питье и не могло наслаждаться вкусом изысканных блюд и вина, ему все же нужно было планировать будущее.
Деньги — это то, что ему в конечном итоге понадобится, особенно учитывая его нынешнее положение одиночки.
— Что ж, отправляемся в город Танзаку.
Расспросив нескольких прохожих и уточнив местоположение, Генгецу надел черный плащ и быстро отправился в путь.
— Семь! Семь! Семь! Цунаде-сама, мы сорвали джекпот!!!
В городе Танзаку, среди звона монет из игровых автоматов, раздавались взволнованные крики Шизуне.
— Опять?
В отличие от радости Шизуне, Цунаде нахмурилась.
Она знала, что это значит.
Похожий случай произошел, когда умер Третий Хокаге.
В тот раз она решила проигнорировать это и продолжила жить своей жизнью.
Она думала, что все успокоилось.
Неожиданно возникли новые проблемы.
С плохим настроением Цунаде встала.
— Шизуне, пошли!
— А? Мы уже уходим? Цунаде-сама, мы все еще должны 50 миллионов рё.
Шизуне, не желая уходить, хотела воспользоваться полосой везения, чтобы выиграть еще немного.
Но видя, что ее госпожа уходит, не оглядываясь, она быстро собрала выигрыш и последовала за ней.
Однако их движение было не таким быстрым, как у другого.
Бум!
Историческая замковая стена в городе Танзаку рухнула.
Цунаде и Шизуне, проходившие мимо, обернулись.
Среди густого дыма и пыли гигантская змея врезалась в стену замка, ее холодные, безразличные глаза были устремлены на них.
Цунаде остановилась. Ее светло-карие глаза проигнорировали гигантскую змею и сосредоточились на двух фигурах на ее голове, одна из которых была ей особенно знакома.
Вжух! Вжух!
Две фигуры на змее мгновенно переместились, приземлившись в переулке лицом к лицу с Цунаде и Шизуне.
В напряженной атмосфере Шизуне и ее спутница, свинка Тон-Тон, инстинктивно приготовились к бою.
Кабуто, заметив действия Шизуне, поправил очки и приготовился к возможному бою.
В этот момент, когда Орочимару был в самом слабом состоянии, нужно было быть осторожным.
Только Цунаде и Орочимару, две главные фигуры, некоторое время молчали, просто глядя друг на друга.
Наконец, Цунаде с отсутствующим выражением лица сказала: — Давно не виделись, Орочимару.
Орочимару улыбнулся: — Я наконец-то нашел тебя, Цунаде.
Цунаде хмыкнула: — Зачем ты ищешь меня сейчас? Не говори мне, что ты хочешь предаться воспоминаниям? Или, может, хочешь, чтобы я помогла тебе умереть?
Орочимару покачал головой: — Вообще-то, у меня к тебе просьба.
Цунаде, внимательно изучая Орочимару, заметила: — Учащенное сердцебиение, раскрасневшееся лицо, высокая температура, постоянная усталость, и эти руки…
Как эксперт-медик, Цунаде быстро определила состояние Орочимару.
— Ты, должно быть, заметила, — Орочимару взглянул на свои перевязанные руки и заявил: — Мне нужно, чтобы ты вылечила мои руки.
Цунаде скрестила руки на груди и без колебаний отказала: — Найди кого-нибудь другого. Я больше не лечу людей.
После того как у нее развилась гемофобия, Цунаде долгое время лично никого не лечила; большинство медицинских обязанностей взяла на себя Шизуне.
Не говоря уже о лечении кого-то вроде Орочимару.
Хоть Цунаде и отдалилась от Конохи, это не означало, что у нее не осталось чувств к деревне.
Услышав это, вмешался Кабуто, обращаясь к Цунаде: — Это не вариант. Вы знаете, насколько серьезны эти травмы. Никто не сможет исцелить руки господина Орочимару, кроме вас, легендарной Цунаде из Саннинов.
Цунаде окинула Кабуто взглядом и внезапно спросила: — Орочимару, эти руки не просто ранены, верно? На них аура особой проклятой печати. Что именно ты натворил?
— Ничего особенного, — спокойно поведал Орочимару. — Эти травмы были получены, когда я убил Третьего Хокаге.
Мгновенно!
Выражение лица Шизуне изменилось.
Брови Цунаде сошлись, ее кулаки сжались: — Ты, ублюдок! Как ты смеешь…
Прежде чем она успела закончить, ее прервал насмешливый смех Орочимару.
— Нет нужды в таком мрачном выражении лица.
Орочимару казался безразличным.
— Все физическое в конечном итоге умирает. Люди — не исключение.
— Ты должна это хорошо знать, Цунаде. В конце концов, два самых дорогих тебе человека умерли у тебя на руках, и ты была бессильна что-либо сделать.
— Должен сказать, такой способ умереть был поистине трагичен!
Вжух!
Сыпля соль на раны Цунаде, Орочимару спровоцировал немедленную атаку со стороны Шизуне.
Кабуто шагнул вперед, чтобы вмешаться.
Они коротко столкнулись, прежде чем Цунаде остановила их.
Неожиданно, вместо того чтобы впасть в ярость, она улыбнулась и сказала: — Орочимару, ты всегда был таким невыносимым человеком.
Услышав это, Орочимару напрягся, его выражение стало настороженным.
Понимая характер Цунаде, он почувствовал, что что-то не так.
Действительно.
В один момент Цунаде улыбалась, говоря: «Ты должен достаточно хорошо знать мой характер, так что хватит играть со мной».
А в следующий — она взорвалась.
Бум!
Ударом, разнесшим толстую стену, Цунаде подняла голову. Ее лицо было холодным и полным жажды убийства. Она заявила:
— Берегись, а то я могу прикончить тебя прямо здесь и сейчас, Орочимару!
Глава 29: Почему ты здесь?
— Такая сильная! И такая ужасающая.
Наблюдая за внезапной вспышкой гнева Цунаде и чувствуя исходящую от нее устрашающую ауру, Кабуто, стоявший перед Орочимару, серьезно подумал про себя:
«Эта женщина определенно одинока!»
Ни один мужчина не осмелился бы подойти достаточно близко, чтобы попасть под удар Цунаде. Приблизиться к ней означало рискнуть подвергнуться домашнему насилию до смерти.
Пока эти мысли проносились в голове Кабуто, он искренне сказал: — Госпожа Цунаде, мы здесь не для того, чтобы создавать проблемы. Мы просто хотим договориться с вами.
— Договориться? Не смеши меня, — Цунаде опустила кулак и холодно произнесла: — Я уже сказала все, что хотела. А теперь немедленно исчезните с моих глаз.
— Это невозможно. Только вы можете вылечить господина Орочимару.
— Исчезните.
— Мы и не ожидаем, что вы будете лечить его бесплатно. Мы можем заключить сделку.
— Я считаю до пяти. Исчезните за это время, или я заставлю вас исчезнуть.
— Госпожа Цунаде…
— Пять.
— Пожалуйста, успокойтесь. Вам определенно понравятся условия сделки.
— Четыре, три.
Цунаде оставалась неподвижной.
— Два.
Когда приблизился последний ультиматум, Орочимару, до этого молчавший, наконец заговорил своим хриплым голосом: — Я могу вернуть брата и возлюбленного, которых ты так сильно любишь.
Карие зрачки Цунаде резко сузились. Она уставилась на Орочимару, не в силах произнести последнее «один».
— С помощью запретного дзюцу, которое я разработал, они смогут вернуться к тебе, — с уверенной улыбкой добавил Орочимару.
Цунаде задрожала. После долгой паузы она медленно спросила: — То, что ты говоришь… правда?
— В некотором смысле, да, — внезапно вмешался голос.
Сердце Орочимару екнуло.
Повернувшись налево, он на мгновение напрягся, затем сознательно расслабился, быстро оценив ситуацию в уме, прежде чем сказать с удивлением в голосе: — Не ожидал, что ты появишься здесь в это время.
— Ты?
В тот же миг, услышав, с каким уважением Орочимару обратился к новоприбывшему, Кабуто, Шизуне и Цунаде озадаченно переглянулись.
Они не поняли, почему Орочимару использовал такой уважительный тон, и повернулись, чтобы посмотреть, кто пришел.
Фигура в черном плаще медленно приближалась.
— Честно говоря, я тоже не думал, что приду сюда, — ответил новоприбывший, переводя взгляд с Орочимару на Цунаде и Шизуне.
— К счастью, я прибыл как раз вовремя.
Он опустил свой черный капюшон, открыв растрескавшееся, но все еще красивое молодое лицо.
Во всем мире шиноби был только один человек с таким лицом: Хагоромо Генгецу.
Узнав о местонахождении Цунаде, он без остановок помчался в город Танзаку. К счастью, он не делал крюков, иначе мог бы пропустить эту встречу.
Прохладный ветерок пронесся по руинам.
Внезапное появление Хагоромо Генгецу принесло на сцену мгновение тишины.
Орочимару, который был уверен, что сможет использовать близких Цунаде, чтобы спровоцировать ее и заключить сделку, теперь забеспокоился из-за неожиданного появления Генгецу.
Репутация человека часто опережает его самого. Даже если Генгецу был не на пике своих сил, одно его присутствие заставляло задуматься.
Даже Орочимару в его ослабленном состоянии не мог не почувствовать беспокойства.
Он осторожно спросил: — Ты тоже здесь из-за Цунаде?
— Цунаде? — Генгецу посмотрел на красивую блондинку и кивнул. — В некотором смысле, да.
— Не волнуйся, это не помешает твоему делу с Орочимару, — добавил Генгецу, взглянув на перевязанные руки Орочимару и понимая его беспокойство.
Услышав это, Орочимару с легким облегчением выдохнул.
Он пришел к Цунаде, уверенный, что сможет контролировать ее из-за ее гемофобии. Если бы это был Хагоромо Генгецу, даже в состоянии, вызванном Техникой Нечестивого Воскрешения, без возможности складывать печати, они с Кабуто вдвоем вряд ли бы с ним справились.
Понимая, что Генгецу не станет лгать о подобном, Орочимару отступил назад и пригласил: — Я закончил говорить с Цунаде. Если у тебя есть что сказать, можешь сделать это сейчас.
— Спасибо.
Генгецу кивнул и снова посмотрел на Цунаде.
Увидев, что этот необычно выглядящий человек обращается прямо к ней, Цунаде, которая все еще с трудом пыталась осмыслить новость о возможном воскрешении ее брата и возлюбленного, посмотрела на него и нахмурилась: — Кто ты?
Прежде чем Генгецу успел объяснить, проницательный Кабуто представил его: — Это легендарный ниндзя, стоявший в одном ряду с Первым Хокаге и Учихой Мадарой, фигура, почитаемая как божество, господин Хагоромо Генгецу.
Сказав это, Кабуто уважительно поклонился Генгецу.
— Отличный подчиненный.
Генгецу взглянул на Кабуто, выглядевшего как ученый, и улыбнулся Орочимару.
— Я тоже так думаю, — с улыбкой согласился Орочимару.
С другой стороны, Цунаде и Шизуне все еще не могли прийти в себя от представления Кабуто.
«Человек, такой же знаменитый, как мой дед и Учиха Мадара…»
Цунаде на мгновение почувствовала головокружение, вспоминая сцены из своего детства, когда ее дед, Хаширама Сенджу, водил ее по игорным домам. Иногда он также рассказывал о прошлом мире шиноби, часто упоминая Учиху Мадару.
Хагоромо Генгецу упоминался вторым по частоте.
Вспоминая оценку, которую ее дед давал Генгецу, Цунаде теперь испытывала абсурдное чувство реальности, глядя на него, стоящего перед ней.
Неужели тот, кто был лишь частью истории, действительно мог появиться перед ней?
В этот момент Шизуне внезапно что-то вспомнила и быстро сказала: — Госпожа Цунаде, ходили слухи, что Хагоромо Генгецу появился во время экзамена на Чунина. Похоже, они были правдивы.
В мире шиноби некоторая информация была правдивой, а некоторая — ложной, и слухи часто были дико преувеличены.
Хотя Цунаде и Шизуне слышали о появлении Генгецу, они не стали проводить дальнейшее расследование, сочтя это ложным слухом, так как после этого не было никаких новостей. Они предположили, что это неправда.
В конце концов, как мог давно умерший человек вернуться к жизни?
Воскрешение?
Глаза Цунаде расширились, когда она резко посмотрела на Орочимару, вспомнив его предыдущие слова: «Я могу вернуть брата и возлюбленного, которых ты так сильно любишь».
Орочимару не лгал.
Он действительно мог это сделать.
Глава 30: Ты заберешь его силой, если я откажу?
— Цунаде-сама, это очень впечатляет, — сказал Орочимару с леденящей улыбкой, заметив внезапный интерес в глазах Цунаде.
Ему не нужно было ничего объяснять дальше; ситуация говорила сама за себя.
Хагоромо Генгецу также заметил перемену в поведении Цунаде и слабо улыбнулся. — Похоже, мое присутствие послужило хорошей рекламой.
Он поднял свои растрескавшиеся руки и объяснил Цунаде: — Хотя у вас не будет ощущения, что вы говорите с живым человеком, вы все равно сможете вести беседы, делиться любовью, выражать чувства и даже путешествовать по миру вместе.
Конечно, одну важную деталь Хагоромо Генгецу оставил при себе: «Только если воскрешенные не контролируются заклинателем».
В конце концов, у него не было личной заинтересованности в выборе Цунаде. Если она все же решит, чтобы Орочимару воскресил ее близких, это, безусловно, создаст интересный сценарий.
Пока Цунаде все глубже погружалась в раздумья под влиянием примера Генгецу, стоявшая рядом Шизуне все больше беспокоилась.
— Цунаде-сама… — начала Шизуне, намереваясь предостеречь Цунаде от доверия кому-то вроде Орочимару.
Но Генгецу повернулся к ней и спросил: — Шизуне, верно?
Шизуне была ошеломлена тем, что кто-то такого уровня, как Хагоромо Генгецу, знает ее имя. Разве он здесь не для того, чтобы найти Цунаде-сама?
Считая себя второстепенным персонажем, Шизуне была озадачена. Генгецу не стал терять времени и спросил прямо:
— Я слышал, Дан Като был твоим единственным дядей. Ты унаследовала его технику, Технику Трансформации Души?
— Технику… Трансформации Души? — Шизуне снова была ошеломлена, не в силах понять, почему такая знаменитая фигура спрашивает об этом.
Прежде чем она успела ответить, Цунаде, которая глубоко задумалась, услышав имя Дана Като, быстро пришла в себя. Она нежно похлопала Шизуне по напряженному плечу, повернулась к Генгецу и, нахмурившись, спросила: — Что тебе нужно?
— Все просто, — Генгецу развел руками. — Мне нужен свиток с Техникой Трансформации Души. Взамен вы можете ставить любые условия.
— Ниндзюцу, гендзюцу, тайдзюцу, улучшенные геномы, исторические тайны, информация о шиноби, деньги или даже мое личное вмешательство — будь то устранение любого из Пяти Каге или кого-то еще. Просто назовите. Все, что я прошу взамен, — это Техника Трансформации Души.
— Как вам такое? Довольно щедро, не правда ли?
Предложение Генгецу было действительно искренним. Даже Орочимару, казалось, был несколько соблазнен.
К сожалению, у него не было этой техники, и он мог лишь молча наблюдать.
Цунаде не ожидала, что Генгецу сделает такое предложение. Честно говоря, хотя Техника Трансформации Души и была техникой S-ранга, сделка с ним, безусловно, была бы выгодной.
Одно лишь рассмотрение возможности того, что он передаст улучшенный геном, потенциально могло бы привести к созданию нового клана с такими способностями. Разве это не намного ценнее, чем Техника Трансформации Души?
В то время как другие могли бы с восторгом согласиться, не видя для себя никаких потерь, Цунаде оставалась рациональной, пока дело не касалось ее эмоциональных ран.
— Зачем кому-то вроде тебя Техника Трансформации Души? — Цунаде внимательно изучала Генгецу.
Она не могла понять, зачем он проделал весь этот путь ради такой секретной техники.
Более того, она не забыла, что именно этот человек во время Битвы в Долине Падшего Бога убил и покалечил Пять Каге. Потребовалось вмешательство ее деда, Хаширамы Сенджу, чтобы наконец покончить с ним.
— Похоже, Техника Трансформации Души действительно у вас, — глаза Генгецу слегка заблестели, он подтвердил этот факт, отметив выражение лица Шизуне и слова Цунаде.
Значит, он пришел не зря.
Генгецу посмотрел на Цунаде и Шизуне и мягко сказал: — Другие техники могут служить основой для совершенствования. Техники души редки, и мне любопытна знаменитая Техника Трансформации Души. Исследование и изучение чакры во всех ее формах всегда было моим величайшим удовольствием.
— Так что, договорились? Уверяю вас, вы найдете мое предложение весьма выгодным.
— Цунаде-сама, — Шизуне посмотрела на Цунаде. Свиток с техникой действительно был у нее, но в этом вопросе она будет следовать указаниям госпожи.
Что касается ее собственных мыслей, то, хотя Шизуне на мгновение и была соблазнена предложением Генгецу, она инстинктивно почувствовала некоторое сопротивление. Родившись и выросши в Конохе, она с осторожностью относилась к тому, кто когда-то был главным врагом Первого Хокаге, особенно к тому, кто все еще ходил по миру, будучи воскрешенным Техникой Нечестивого Воскрешения.
Ее подозрения перевешивали доверие к его объяснениям.
Если так чувствовала Шизуне, то Цунаде, с ее большим опытом, тем более вряд ли поверила бы хоть одному слову Генгецу.
— Я отказываюсь, — решительно сказала Цунаде, не раздумывая ни секунды.
Будучи принцессой Конохи, она с детства никогда не испытывала недостатка в ресурсах. Несмотря на кажущееся щедрым предложение Генгецу, ее нынешняя бесцельная жизнь игрока оставила в ней мало амбиций.
Как бы заманчиво ни звучало предложение, это была лишь пустая трата усилий на того, кто довольствуется простой жизнью.
Более того, независимо от истинных намерений Генгецу, лучший ответ кому-то его ужасающего уровня — это категорический отказ на любую просьбу, какими бы ни были потенциальные выгоды.
В конце концов, с таким, как он, никогда нельзя быть слишком осторожным.
— Понятно… — мягко вздохнул Генгецу, когда Цунаде без колебаний отказала. След тепла исчез с его лица.
Прежде чем прийти сюда, он рассмотрел все возможные ответы от Цунаде и Шизуне. Наиболее вероятным исходом был тот самый категорический отказ, с которым он сейчас столкнулся.
Учитывая волевой характер Цунаде, он надеялся сначала договориться мирно.
В конце концов, принуждение их к подчинению имело мало шансов на успех. Даже если бы он выиграл бой и убил их, свиток с техникой все равно остался бы спрятанным. Генгецу внимательно изучил их одежду и не нашел никаких признаков того, что они носят с собой такой жизненно важный предмет.
Начинать бой означало бы проиграть, если свиток не будет получен.
— Какая жалость. Я пришел сюда с величайшей искренностью, — спокойно сказал Генгецу, его прежнее теплое обхождение полностью исчезло.
Несмотря на то, что он не сделал ни одного движения и не активировал чакру, и Шизуне, и Кабуто почувствовали, как на них давит непреодолимая тяжесть.
«Вот это мощь легендарного ниндзя эпохи Воюющих царств! Так сильно! Он даже ничего не сделал, а я чувствую, как по всему телу пробегает холодок», — подумал Кабуто, незаметно разминая свои застывшие мышцы.
В отличие от молодых Шизуне и Кабуто, двое опытных Саннинов из Конохи остались невозмутимы.
Цунаде, сжав кулаки так, что заскрипели мышцы, выпрямилась и посмотрела прямо в глаза Генгецу. Она вызывающе ответила:
— Что? Ты собираешься забрать его силой, потому что я отказала?