Глава 15: Воссоединение старых друзей
Каково это — быть мертвым?
Как человек, переживший это, Хагоромо Генгецу затруднялся описать. Это сродни восприятию мира слепым человеком — не тьма, а пустота. Если точнее, это как если закрыть один глаз — изображение от него превращается в ничто.
Время после смерти, без точки отсчета, летит незаметно. Генгецу казалось, что с момента, как он закрыл глаза, прошла всего секунда, и он тут же открыл их снова.
Лишь когда он увидел знакомый пейзаж Деревни Коноха и постаревшее лицо Третьего Хокаге, Хирузена Сарутоби, он понял, что действительно перенесся на пятьдесят лет в будущее.
Время и впрямь летит.
Неудивительно, что его воскресили с помощью Техники Воскрешения Орочимару. Генгецу посмотрел на свои растрескавшиеся руки, чувствуя отстраненность от собственного тела.
«Качество этого сосуда просто ужасно», — подумал он, покачав головой после осмотра.
Причина, по которой Учиха Мадара был так ошеломляюще силен во время Четвертой Великой Войны Шиноби, заключалась в том, что Кабуто подготовил для него высококачественный сосуд, позволивший ему проявить всю свою мощь.
В отличие от этого, сосуд, в котором находился Генгецу, был намного хуже даже обычного Белого Зецу. Его силы будут значительно ослаблены. Без сомнения, то же самое касалось и Хаширамы с Тобирамой рядом с ним.
Неудивительно, что Третий Хокаге смог противостоять им, оставив после себя достойный послужной список перед смертью, несмотря на то, что он уже прошел свой пик.
В этот момент Хаширама и Тобирама тоже пришли в себя. Хаширама с ностальгией посмотрел на Хирузена и сказал:
— Давно не виделись, Обезьяна.
— Ты постарел, Сарутоби, — спокойно добавил Тобирама.
Когда он лично назначал Сарутоби Третьим Хокаге, тот был совсем молод. Теперь, увидев его снова, было ясно, что годы взяли свое.
«Неужели прошло тридцать или сорок лет?» — мысленно прикинул Тобирама, взглянув на неуместно выглядевшего Генгецу и слегка нахмурившись.
«Почему он здесь?»
Столкнувшись с двумя бывшими Хокаге, Хирузен испытал смешанное чувство ностальгии и вины. Он сказал:
— Никогда не ожидал увидеть вас обоих снова при таких обстоятельствах. Простите, что потревожил ваш покой.
— Техника Нечестивого Воскрешения, значит? — Тобирама уже понял ситуацию и повернул голову, чтобы посмотреть на Орочимару. — Так этот юнец — тот, кто призвал нас с помощью запретной техники? Впечатляюще, он довел мое дзюцу до такого уровня. К сожалению, он пошел по кривой дорожке.
Хаширама вздохнул: — Тобирама, я же говорил тебе не разрабатывать эти опасные запретные техники. Похоже, ты не послушал.
Как только Хаширама собирался продолжить, он заметил Генгецу, который молча за всем наблюдал. Просияв, он поприветствовал его: — Давно не виделись, Генгецу.
— Хаширама, — с улыбкой ответил Генгецу. — Для тебя, должно быть, прошло много времени, но для меня — всего лишь мгновение. Кстати, я ведь говорил, что Учиха Мадара был куда радикальнее меня. Так как там дела пошли после моей смерти? Что-нибудь интересное?
Выражение лица Хаширамы помрачнело, когда он вспомнил Битву в Долине Завершения. — Мадара…
«Как я и ожидал», — Генгецу отметил реакцию Хаширамы и убедился, что временная линия пошла по первоначальному пути.
Довольный, он продолжил подливать масла в огонь: — Дело не только в Мадаре, но и в том мире, к которому, как вы утверждали, стремились вы, Пять Каге.
— Хаширама, если бы мир действительно оставался спокойным после моей смерти, зачем Конохе было бы так часто менять Хокаге, что они дошли уже до Четвертого?
Генгецу указал на Скалу Хокаге вдалеке. Если бы мир действительно был спокоен, Конохе не пришлось бы назначать так много Хокаге за такой короткий срок.
Хаширама проследил за его взглядом, посмотрел на четыре огромных лица, высеченных в скале, и его лицо помрачнело еще больше. Хоть он и был несколько наивен, но не глуп.
— Тобирама, это правда? — спросил Хаширама своего брата, который также умер, для подтверждения.
Хаширама поддерживал мир при жизни, но не знал о событиях, которые последовали за этим.
Тобирама взглянул на Генгецу, который, казалось, наслаждался ситуацией, и уже собирался ответить, как вперед выступил Орочимару, до этого молча стоявший в стороне. — Старики, хватит болтать. Пора приступать к делу.
Уголки рта Генгецу невольно дернулись.
«Старики?»
Он, которого всегда считали молодым гением, с трудом мог смириться с тем, что его назвали стариком.
Увидев, что Орочимару приближается к нему, Хаширама вздохнул: — Значит, даже в эту эпоху нам все равно придется сражаться?
Проявляя вежливость к легендарному Богу Шиноби, Орочимару ответил: — Вам ведь это нравится, не так ли?
Хирузен, разъяренный этим зрелищем, крикнул: — Как ты смеешь глумиться над мертвыми, Орочимару! Тех, кто играет со временем, не ждет хороший конец!
Орочимару лишь усмехнулся, доставая контролирующие талисманы и демонстрируя свои намерения действиями.
Иногда некачественный сосуд — это не так уж и плохо.
Как сейчас.
Их сила была значительно уменьшена из-за низкокачественных сосудов, поэтому Хаширама и Тобирама не могли сопротивляться контролю Техники Воскрешения, в отличие от будущего, где Хаширама, используя тело Белого Зецу, мог оказывать огромное давление на Орочимару без особых усилий.
Тобирама был в похожей ситуации. Как создатель техники, он теоретически мог бы освободиться, но плохое качество сосуда ограничивало его силу, не позволяя этого сделать.
Таким образом, все, что им оставалось — это смотреть, как Орочимару вставляет контролирующие талисманы им в головы, затуманивая их взгляды и блокируя сознание.
Видя, как два его старых друга теряют сознание так скоро после встречи, Генгецу пожал плечами, а затем небрежно предложил Орочимару:
— Тебя зовут Орочимару, верно? Раз ты знаешь, кто я, ты должен понимать, что я отличаюсь от этих двоих.
— Нет нужды меня контролировать. Я был бы более чем счастлив помочь уничтожить Коноху.
Хоть он и не мог в данный момент вырваться из-под действия Техники Воскрешения, Генгецу был не прочь договориться с Орочимару о сотрудничестве.
В конце концов, воскрешенное тело с полным сознанием было сильнее, чем то, чье сознание подавлено.
Орочимару, высунув свой длинный язык, посмотрел на легендарного человека, о котором говорили, что он соперничает с богами и известен своим высочайшим талантом. Готовность Генгецу присоединиться к нему, а не сопротивляться, как другие, кого он призывал из загробной жизни, сильно его заинтриговала.
Какой интересный старик!
Глава 16: Возвращение Стихии Тьмы
К удивлению, Хагоромо Генгецу, Орочимару решительно отверг предложение объединить усилия.
— С таким великим шиноби, как вы, я не смею ослабить бдительность ни на йоту.
Змеи — хладнокровные существа. Орочимару предпочитал доверять себе, а не полагаться на других. Не желая никаких непредвиденных осложнений во время воссоединения со своим почтенным учителем, он достал еще один талисман и без лишних слов вставил его в голову Хагоромо Генгецу.
Видя это, Генгецу мог лишь мысленно покачать головой.
«Ниндзя нынешней эпохи совсем не доверяют друг другу. Они и впрямь деградировали. Ну и ладно!»
Генгецу, не в силах сопротивляться да и не имея для этого средств, спокойно принял все как есть. Другие возможности еще представятся, он не торопился. Как и у Хаширамы с Тобирамой, его глаза вскоре потускнели, а тело полностью перешло под контроль Орочимару.
Хотя его сознание было запечатано, Генгецу все еще мог пассивно ощущать все вокруг, даже если не мог управлять своим телом.
— Готово!
Довольный своей работой, Орочимару сложил руки и лукаво улыбнулся своему учителю.
— Наслаждайтесь моментом, сенсей.
Как только слова были произнесены, Хаширама, Тобирама и Генгецу сначала двинулись медленно. Затем, словно внезапно освоившись, все трое превратились в невероятно быстрые темные полосы и, ломая плитку под ногами, устремились к Хирузену Сарутоби.
— Господин Хокаге! Осторожно! — заметив, что Третий Хокаге выглядит несколько взволнованным и растерянным, срочно крикнули АНБУ из-за барьера.
— Я знаю.
Хирузен Сарутоби быстро пришел в себя, глубоко вздохнул и стремительно оценил троих, приближающихся с разных сторон.
С резким свистом в него полетел кунай. Он наклонил голову, чтобы увернуться, но первым подоспел Хаширама, который сжал кулак и нанес мощный удар.
Хирузен уклонился, пригнувшись к земле, развернулся, уперся руками в плитку и нанес удар правой ногой, отбросив Хашираму назад. Но не успел он перевести дух, как за его спиной появился Тобирама.
После нескольких быстрых обменов ударами Хирузен улучил момент, схватил Тобираму за руку и отшвырнул его прочь. Однако в тот же миг зрачки Хирузена в тревоге сузились: сбоку от него, словно призрак, появился Хагоромо Генгецу.
Не успев среагировать, он почувствовал, как сокрушительная сила вдавила ему грудь. С гримасой боли на лице постаревший Хирузен согнулся пополам, а его тело, словно пушечное ядро, отбросило назад. Генгецу, вместе с перегруппировавшимися Хаширамой и Тобирамой, неумолимо преследовал его.
— Стихия Огня: Огненный Снаряд Дракона!
Несмотря на боль, Хирузен быстро сложил печати. В следующее мгновение из его рта вырвался яростный огненный дракон, окутав троих преследователей массивным пламенем. Как раз в тот момент, когда всепоглощающий огонь был готов поглотить их, Хагоромо Генгецу шагнул вперед, спокойно протянув правую руку.
— Стихия Тьмы: Поглощающая Пасть!
Бушующее пламя, казалось, наткнулось на ужасающую черную дыру и жадно устремилось в ладонь Генгецу. В одно мгновение пламя исчезло, оставив лишь слабую струйку дыма, поднимающуюся с его ладони, как свидетельство произошедшего.
— Что… что это такое?
Наблюдавшие АНБУ были ошеломлены этим зрелищем. Они не могли поверить, что мощная техника огненной стихии Третьего Хокаге была так легко нейтрализована.
«Стихия Тьмы!»
Хирузен Сарутоби пристально смотрел на безэмоционального Хагоромо Генгецу. В отличие от ограниченного понимания истории современных шиноби, он, как Третий Хокаге, прекрасно осознавал огромную мощь того, кто смог противостоять Пяти Каге и даже заслужить уважение Первого Хокаге как грозный противник.
Хирузен не ожидал, что Орочимару призовет Хагоромо Генгецу. В сочетании с Первым и Вторым Хокаге, да еще и самим Орочимару…
Эта мысль посеяла в сердце Хирузена глубокое семя дурного предчувствия.
Времени на раздумья не было.
— Стихия Огня: Огненный Снаряд Дракона.
В этот момент Хагоромо Генгецу вернул дзюцу, которое только что поглотил.
«Какой впечатляющий талант».
Наблюдая за разворачивающейся сценой, Орочимару облизнул губы своим длинным языком, явно возбужденный. В области чакры, будучи гением, он всегда восхищался двумя личностями: Вторым Хокаге, которого он глубоко уважал и который вдохновил его на создание многих запретных дзюцу, и Хагоромо Генгецу, известным созданием многочисленных кеккей генкаев и обладающим талантом, который даже Орочимару находил поразительным.
К сожалению, после стольких лет поисков он нашел лишь несколько остатков клеток Генгецу. Было бы чудесно заполучить побольше его плоти для исследований. По слухам, после смерти Генгецу Хаширама вернул его останки клану Хагоромо. Однако через несколько десятилетий клан Хагоромо таинственным образом исчез из мира шиноби, и найти их стало невозможно.
С сожалением покачав головой, Орочимару снова сосредоточился на происходящем.
Когда бушующее пламя устремилось вперед, Хирузен Сарутоби глубоко вздохнул.
— Стихия Земли: Грязевая Стена!
Массивная земляная стена поднялась из-под земли перед ним, блокируя огненного дракона.
— Стихия Воды: Водная Рассекающая Волна!
Тобирама быстро контратаковал. Струя воды под высоким давлением вырвалась из его рта, словно остро заточенный скальпель, и разрезала земляную стену на куски.
Разрушающаяся стена вскоре рухнула. Хирузен увернулся от обломков, готовясь избежать последствий.
Хлоп!
В его ушах раздался громкий хлопок.
— Стихия Дерева: Пришествие Мира Цветущих Деревьев!
Выражение лица Хирузена изменилось, когда он увидел, как, по хлопку ладоней Хаширамы, возник огромный лес, покрывший весь барьер. Оказавшись в ловушке, Хирузен попытался сбежать, но был быстро опутан лианами и корнями со всех сторон. Под натиском Генгецу и Тобирамы Хирузен был застигнут врасплох и скован древесиной.
Увидев это, Хаширама разжал руки. За пределами барьера ниндзя АНБУ, одновременно обеспокоенные за Третьего Хокаге и находящиеся в благоговейном трепете, воскликнули:
— Невероятно! Это легендарная Стихия Дерева Первого Хокаге, который принес мир в эпоху воюющих государств и основал Коноху!
Топ, топ, топ.
Хаширама, Тобирама и Хагоромо Генгецу безэмоционально подошли к скованному Хирузену. Орочимару последовал за ними, слабо улыбаясь.
— Наконец-то я поймал вас, сенсей.
Услышав это, в лишенных эмоций глазах Хагоромо Генгецу промелькнула едва заметная искорка.
«Тот, кто празднует слишком рано, рискует разочароваться».
Будучи не в силах двигаться, настоящий Хагоромо Генгецу, наблюдавший за всем со стороны, мысленно улыбнулся.
Это было прекрасно. Возможность, которой он так долго ждал, скоро представится.
Глава 17: Запечатывающая Техника: Печать Бога Смерти
Есть поговорка: кто рано празднует, тот рискует потерпеть неудачу. И она снова доказывает свою правоту.
Как раз в тот момент, когда Орочимару собирался покончить со своим бывшим учителем, Хирузен Сарутоби, скованный деревьями, прикусил большой палец и ударил ладонью по древесному стволу.
— Искусство Ниндзя: Техника Призыва!
— Явись, Энма, Король Обезьян!
С хлопком появилось большое облако дыма. Давний компаньон Хирузена, Энма, могучая обезьяна с несокрушимым телом, материализовался рядом с ним. Орочимару, застигнутый врасплох, с кислой миной пробормотал:
«Какой хлопотный тип».
Энма оглядел место битвы и холодно обратился к Орочимару:
— Орочимару! Значит, дошло до этого.
Увидев намертво скованного и неспособного двигаться Хирузена, Энма вспомнил о своих давних предупреждениях. Он советовал Хирузену, что исключительно талантливый Орочимару обладает темной натурой, но тот не слушал. Даже после того, как эксперименты Орочимару над людьми были раскрыты, Хирузен, возглавив отряд по его поимке, в последний момент заколебался, позволив тому сбежать.
Размышляя об этих прошлых ошибках, Энма торжественно произнес:
— Это жалко, Хирузен. Ты сам виноват, что не остановил его, когда у тебя был шанс.
Полный решимости, Хирузен ответил: — На этот раз я покончу с ним раз и навсегда.
Энма вздохнул: «Уже слишком поздно», — но выполнил просьбу Хирузена, превратившись в Алмазный Посох.
— Остановите его! — приказал Орочимару. Но было уже поздно.
Энма без усилий отбросил Хашираму и остальных, обратившись в Алмазный Посох. Одним взмахом он перерубил древесные путы, сковывавшие Хирузена.
— Отлично! — Обретя свободу, Хирузен умело взмахнул посохом и с помощью Техники Телесного Мерцания бросился на Орочимару.
— Интересно, — прокомментировал Орочимару, вытаскивая изо рта меч Кусанаги и встречая Хирузена лицом к лицу. Старый учитель и бывший ученик снова сошлись в бою.
Несмотря на свой возраст, опыт Хирузена и поддержка Энмы поставили Орочимару в невыгодное положение. Пока Орочимару отбивался, Хаширама, Тобирама и Хагоромо Генгецу присоединились к схватке. Хирузен, улучив момент, во время стычки тайно прикрепил к ним взрывные печати.
Однако результаты разочаровали. После взрывов тела, призванные Техникой Воскрешения, регенерировали, и с них лишь осыпались бумажные ошметки.
Видя это, Хирузен осознал тщетность битвы и решился на последний, отчаянный шаг. «Я должен разобраться с самими связанными душами. Единственный оставшийся вариант — использовать технику Четвертого».
Он сложил руки, готовясь к тому, что должно было произойти.
Грохот и взрывы сотрясали Построение Четырёх Фиолетовых Огней, пока битва достигала своего апогея. Снаружи Деревня Листа столкнулась с собственными проблемами — среди жителей воцарился хаос.
Какаши Хатаке и Майто Гай, находившиеся на арене экзамена, получили задание защищать зрителей без сознания от вторгшихся ниндзя Песка и Звука. Какаши, как всегда бдительный, следил за барьером, остро осознавая, какие опасные враги находятся внутри.
Внутри барьера решимость Хирузена окрепла. Орочимару, чувствуя победу, насмехался, но Хирузен оставался непоколебим. Он призвал трех Теневых клонов, что сбило с толку наблюдателей за пределами барьера.
Орочимару издевался: — Ты так торопишься умереть, старик?
Решимость Хирузена не дрогнула. Пока настоящий Хагоромо Генгецу с живым интересом наблюдал за происходящим, старый компаньон Хирузена, Энма, теперь в форме посоха, почувствовал нечто монументальное.
— Ты решился, — с горечью пробормотал Энма.
Сложив руки в определенной последовательности печатей, Хирузен завершил подготовку к абсолютной технике. За его спиной появилась невидимая фигура Бога Смерти, видимая только ему. Орочимару, ничего не подозревая, оставался уверен в своей победе.
— Твои усилия тщетны. Я победил, и с Конохой покончено! — объявил Орочимару, подавая знак Тобираме использовать Технику Пришествия Тьмы. Хирузен оказался поглощен тьмой, отбиваясь от безжалостных атак Хаширамы и Хагоромо.
Но даже сражаясь, мысли Хирузена были ясны. Он размышлял о своей роли и обязанностях как Третьего Хокаге, готовый в последний раз отстоять Волю Огня.
Наконец, Хирузен сложил руки, решив запечатать судьбу Орочимару.
— Я — наследник воли Первого и Второго Хокаге. Я — Третий Хокаге Деревни Листа! Как бы ты ни пытался навредить деревне, Орочимару, я и новый Хокаге, что придет мне на смену, будем ее опорой, защищая наш дом.
Затем он заключил:
— Запечатывающая Техника: Печать Бога Смерти!
Хирузен приготовился высвободить абсолютную секретную технику Деревни Листа, подводя кульминационную битву к ее финальному акту.
Глава 18: Эта эпоха принадлежит мне
— Запечатывающая Техника: Печать Бога Смерти!
Решительный голос Сарутоби Хирузена эхом разнесся в темном пространстве.
«Вот оно!»
Выражение лица настоящего Хагоромо Генгецу изменилось, наполнившись предвкушением.
Орочимару взглянул на воскрешенное тело Генгецу, не заметил ничего необычного и снова сосредоточил свое внимание на Хирузене.
Понимая, что его учитель не стал бы делать такое громкое заявление без причины, Орочимару сузил глаза:
— Незнакомое дзюцу? Что ж, дай-ка мне посмотреть, что это такое.
Дзынь! Дзынь! Дзынь!
Во тьме троица воскрешенных снова пошла в атаку. В отличие от предыдущих раз, Сарутоби Хирузен, с рукой Бога Смерти, пронзившей его грудь, теперь мог ясно видеть души всех в этом темном пространстве.
Он и его три Теневых клона двинулись в унисон.
— Попались!
Истощив свое тело, Сарутоби двигался быстрее, чем когда-либо. Вместе со своими Теневыми клонами он сосредоточился на том, чтобы схватить цели во тьме.
— Как это возможно?
Орочимару, не веря своим глазам, с недоумением наблюдал за происходящим.
Когда тьма рассеялась, Теневые клоны Хирузена крепко держали воскрешенные тела Первого Хокаге, Второго Хокаге и Хагоромо Генгецу.
Сам же Хирузен мертвой хваткой вцепился в плечи Орочимару.
— Все кончено!
Сарутоби закашлялся кровью, в его боевом облачении зияла огромная дыра.
В его уникальном видении рука Бога Смерти, пронзившая его грудь, продолжала тянуться дальше — в Орочимару и в тела Первого Хокаге, Второго Хокаге и Хагоромо Генгецу.
Когда рука Бога Смерти начала втягиваться обратно, души Орочимару, Первого Хокаге, Второго Хокаге и Хагоромо Генгецу медленно начали извлекаться из их тел.
— Что это за чувство… Это плохо!
Орочимару не мог видеть происходящего, но его душа ощущала сильнейшую опасность.
Осознав всю серьезность ситуации, он отчаянно за сопротивлялся.
Несмотря на все его усилия, против Бога Смерти и непоколебимой решимости Сарутоби его душа медленно вытягивалась наружу.
В отличие от яростного сопротивления Орочимару, души Первого и Второго Хокаге оставались спокойными, пока их извлекали. Они лишь извинились:
— Прости, Обезьяна.
— Прости за беспокойство, Сарутоби.
Сарутоби Хирузен с чувством вины закрыл глаза.
Быть поглощенным Богом Смерти и запечатанным навсегда — мучительный опыт. Будь у него выбор, он бы этого избежал.
— Первый Хокаге! Второй Хокаге! Простите меня…
Извинения Хирузена были прерваны неожиданным голосом.
— Ой-ой-ой~ Как трогательно!
Взгляд Сарутоби заострился.
В то же время Первый и Второй Хокаге встревоженно обернулись и увидели Хагоромо Генгецу, который лучезарно улыбался и махал им рукой.
В отличие от душ Первого и Второго Хокаге, которые легко извлекались, Генгецу все еще находился в противостоянии с Богом Смерти, и справлялся с этим гораздо легче.
В конце концов, ему противостояла лишь сила Теневого клона, а не сам Бог Смерти.
— Ты! Как это возможно…
Сарутоби в шоке посмотрел на Генгецу.
Он не ожидал, что в его, казалось бы, гладком плане произойдет такой неожиданный поворот.
Орочимару тоже был удивлен.
Если у Техники Нечестивого Воскрешения и были недостатки, так это ее уязвимость к техникам запечатывания и дзюцу, основанным на душе. Однако Хагоромо Генгецу не только сопротивлялся атаке Бога Смерти, но, к шоку Орочимару, полностью вырвался из-под его контроля.
В отличие от Первого и Второго Хокаге, которые обрели ясность ума лишь после извлечения души, Генгецу полностью избежал контроля Орочимару и теперь полностью владел своим воскрешенным телом.
— Не понимаешь? Вини свои контролирующие печати за то, что они так несовершенны, и за то, что дал мне столько времени, — весело объяснил Генгецу, заметив взгляд Орочимару.
За то время, что он наблюдал со стороны, Генгецу быстро проанализировал контролирующие печати в Технике Воскрешения. Воспользовавшись моментом, когда душу Орочимару тянул Бог Смерти, он сумел вырваться из-под контроля и взять полное командование над своим телом.
В этот момент, если бы Сарутоби решил сдаться, освобождение Орочимару могло бы позволить последнему восстановить некоторый контроль через Технику Воскрешения.
Но был ли у него такой выбор?
Сарутоби, ухватившись за редкую возможность, был полон решимости не дать Орочимару сбежать. В конце концов, противник превратился в монстра, стремящегося к бессмертию путем поглощения чужих тел.
Даже если он сам был всего лишь воскрешенным трупом, выбор был очевиден.
Как и ожидалось.
После неожиданного «оживления» Генгецу, Сарутоби, все еще крепко державший Орочимару, не ослабил хватку. Напротив, он потянул сильнее, пытаясь изо всех сил извлечь душу Орочимару.
Тем временем Теневой клон Хирузена изо всех сил тянул душу Генгецу.
— Генгецу, мы оба мертвы. Не стоит больше беспокоить живых, — посоветовал ему Первый Хокаге, полностью осознавая его способности.
Генгецу взглянул на своих старых друзей, теперь поглощаемых Богом Смерти, и ответил с легкой улыбкой: — У меня нет ни малейшего желания страдать в брюхе Бога Смерти.
— Кроме того, Хаширама, ты прожил достаточно долго. А я — еще нет. Такую редкую возможность нельзя упускать.
— Хагоромо, ты… — начал было Первый Хокаге, но Второй его прервал:
— Братец, это бесполезно.
Затем он обратился к Генгецу с необычайно серьезным тоном: — Сарутоби, сосредоточь все свои силы на Хагоромо Генгецу! Нельзя позволить ему сбежать!
Только те, кто жил в ту же эпоху, по-настоящему понимали силу Генгецу и опасность, которую он представлял. Даже в теле, призванном Техникой Воскрешения, такую фигуру нельзя было мерить обычными мерками.
Дай ему больше времени, и мир шиноби может столкнуться с беспрецедентными изменениями.
По сравнению с этим, Орочимару, причинивший Конохе больший урон, вызывал меньше опасений.
К сожалению, для Первого и Второго Хокаге было уже слишком поздно действовать.
Генгецу это тоже предвидел.
С глубокой тревогой и дурным предчувствием Второй Хокаге, как и Первый, был полностью поглощен Богом Смерти.
— Прощайте, мои старые друзья.
Генгецу наблюдал за уходом своих современников.
Наконец, почувствовав себя обновленным, он взглянул на новую эру. Сжав кулак, он спокойно провозгласил:
— Эта эпоха принадлежит мне.
Глава 19: Наблюдая за представлением
Времена меняются, и пережиткам старой эпохи трудно приспособиться к безжалостным волнам новой.
Но это не относится к Хагоромо Генгецу.
По сравнению с концом эпохи Воюющих царств, стремительное развитие во всех аспектах сегодня, особенно в технологиях, которые поразительно напоминали его предыдущую жизнь, делало нынешнюю эру особенно привлекательной для него.
Эта эпоха по праву должна принадлежать ему.
— Не так ли, бесполезная система? — мысленно обратился Хагоромо Генгецу к своей системе.
[Пожалуйста, выполните миссию новичка как можно скорее.]
Знакомое уведомление.
Даже спустя десятилетия, даже после того, как он умер и был призван обратно, но еще не полностью воскрес, система продолжала усердно выдавать задания.
Впечатляющая настойчивость, эта система осталась с ним даже после смерти, не проявляя ни малейшей гибкости.
Как и вступительная миссия, которая ранее повергла его в холод, она все еще висела на странице системы.
Однако, поскольку Узумаки Наруто присутствовал в этой эпохе, теперь вполне возможно было взяться за это задание.
— Система, какой сейчас год? — еще раз спросил Хагоромо Генгецу.
[60-й год Конохи.]
Верно. На этот раз ответ был правильным, без безрассудного увеличения временной шкалы.
Хагоромо Генгецу удовлетворенно кивнул и вернулся в реальность.
С миссией новичка спешить было некуда.
Более насущным делом было покинуть это место и достичь истинного воскрешения.
Генгецу посмотрел на теневого клона Сарутоби Хирузена, который из последних сил поддерживал Печать Бога Смерти, пытаясь запечатать его душу.
Получив серьезное предупреждение от Тобирамы Сенджу перед уходом, Сарутоби, хоть и не понимал опасений двух Хокаге, все же полностью посвятил себя этой задаче.
— Ради Конохи, ради всех, я использую все свои силы, чтобы полностью запечатать тебя!
Хагоромо Генгецу почувствовал некоторую неловкость.
— Старик, не надо меня ровнять с этим змееподобным типом и выставлять каким-то гнусным злодеем. Я еще ни на одного муравья из Конохи не наступил, так за что меня так преследуют?
В прошлый раз было то же самое.
Он ничего не сделал, а Пять Каге беспринципно устроили на него засаду.
Его жизнь и впрямь была нелегка.
Услышав заявление Хагоромо Генгецу, Сарутоби на мгновение заколебался.
Если не обращать внимания на несколько неловкий термин «старик», то это была правда: Генгецу, как и двое Хокаге, был насильно призван сюда и не был виноват в предыдущей серии сражений.
Однако…
В данный момент Генгецу неожиданно освободился от контроля Орочимару и сопротивлялся Печати Бога Смерти, явно имея собственные намерения.
Более того, он погиб от руки Первого Хокаге.
Взгляд Сарутоби заострился.
Такого человека, который внушал глубокий страх и Первому, и Второму Хокаге, нельзя было отпускать.
В этот момент Сарутоби Хирузен, который с детства слышал истории о гении Генгецу, твердо ответил:
— Старший Хагоромо, мертвые не должны возвращаться в мир живых. Пожалуйста, вернитесь туда, откуда пришли.
— Хочешь, чтобы я вернулся? Старику вроде тебя это не по силам.
Все еще твердо считая себя двадцатичетырехлетним юношей, Хагоромо Генгецу был весьма недоволен тем, что Сарутоби назвал его «старшим».
К счастью, ему больше не нужно было слушать слова собеседника.
Генгецу ухмыльнулся.
В тот же миг выражение лица теневого клона Хирузена перед ним резко изменилось: — Ты…
Пока они обменивались любезностями, битва за душу Генгецу под действием Печати Бога Смерти продолжалась.
Изначально теневому клону Хирузена удалось извлечь часть души Генгецу из его воскрешенного тела.
Но теперь он внезапно обнаружил мощное сопротивление, мешающее его технике, и беспомощно наблюдал, как душа Генгецу медленно начала втягиваться обратно в тело.
— Ты думал, я просто болтал от скуки, потому что умер? — Генгецу посмотрел на теневого клона и слабо улыбнулся.
— Я просто тянул время, чтобы приспособиться к этому новому телу и изучить знаменитую технику Печати Бога Смерти.
Пока он говорил, все его существо содрогнулось, и руки теневого клона, сжимавшие его плечи, были мгновенно отброшены.
— Будь на твоем месте твое настоящее тело, мне, возможно, было бы трудно вырваться из Печати. Но против теневого клона? Ха!
Генгецу указал пальцем, и с хлопком пораженный теневой клон Хирузена рассеялся в белом дыму.
Почувствовав исчезновение клона, Сарутоби Хирузен, который был в мертвой хватке с Орочимару, побледнел:
— Плохо!
Соответственно, на лице Орочимару, которое было мрачным, теперь промелькнула тень радости. Он быстро предложил Генгецу:
— Старший Хагоромо, давайте разберемся с Сарутоби Хирузеном вместе. Без Третьего Хокаге Коноха столкнется с разрушением. Разве не этого исхода вы хотите?
Орочимару прекрасно знал о конфликте между Генгецу и Конохой, особенно с Хаширамой Сенджу.
Его собственный план по уничтожению Конохи должен был представлять большой интерес для Генгецу.
И все же, то, что произошло дальше, превзошло ожидания Орочимару.
Освободившись, Хагоромо Генгецу не стал действовать, а скорее скрестил руки на груди и с ухмылкой наблюдал:
— Не торопись. Сцена, где учитель и ученик убивают друг друга, — редкое зрелище. Мне любопытно, кто же в итоге победит.
— Вы все продолжайте. Не обращайте на меня внимания.
Генгецу не забыл, что Орочимару был тем, кто применил на нем Технику Нечестивого Воскрешения.
Чтобы избежать ненужных случайностей, у него не было ни малейшего желания помогать ему.
Учитывая его нынешние способности и сложность прорыва через Построение Четырёх Фиолетовых Огней, он решил остаться зрителем и посмотреть эту знаменитую битву Хокаге.
Увидев безразличное отношение Генгецу, наблюдавшего со стороны, выражение лица Орочимару застыло.
Его душу все сильнее вытягивал Сарутоби, и его лицо становилось все мрачнее.
«Проклятый старый дурак!»
«Проклятый Сарутоби-сенсей!»
«Не могу использовать ниндзюцу, тело сковано».
Смутно Орочимару мог разглядеть гигантского Бога Смерти за спиной Хирузена, и на его лице появилось редкое выражение паники.
Не имея возможности положиться на Генгецу, он мог лишь отчаянно бороться с собственными оковами.
Сарутоби Хирузен, несмотря на свою настойчивость, был истощен предыдущими битвами, и у него оставалось мало сил.
Более того, пока Генгецу сверлил его взглядом, словно ястреб, он не мог позволить себе расслабиться.
Чтобы предотвратить любые непредвиденные происшествия, ему нужно было быстро принять решение.
«Должно быть именно так».
Решимость Хагоромо Генгецу уже стала реальностью.
Душа Орочимару еще не была полностью извлечена.
Время было ограничено.
Надо было это сделать!
Сарутоби Хирузен глубоко вздохнул, посмотрел на своего ученика, который теперь казался темным и жестоким, и наконец сказал:
— Орочимару…
Глава 20: Конец
— Орочимару, твои амбиции заканчиваются здесь.
Пока Сарутоби Хирузен говорил, Бог Смерти за его спиной двинулся, извлекая кунай из своего рта.
Почувствовав надвигающуюся катастрофу, лицо Орочимару напряглось:
— Нет! Мои амбиции никогда не закончатся!
Говоря это, он отчаянно пытался втянуть свою душу обратно.
Но было уже слишком поздно.
Сарутоби Хирузен оставался спокоен. С поднятым кунаем Бога Смерти он провозгласил:
— Орочимару, ты стал одержим техниками, растрачивая их впустую. Наказание, которое я считаю наиболее подходящим для тебя, — это отнять все техники, которыми ты овладел.
— Неужели… — лицо Орочимару внезапно изменилось, его голос стал пронзительным. — Стой!
— Запечатать!
По приказу Сарутоби Хирузена кунай Бога Смерти с силой опустился, отсекая часть души Орочимару, связанную с его руками, и запечатывая ее в теле самого Хирузена.
— Нет!
Орочимару мог лишь беспомощно наблюдать, как его руки темнеют, становятся фиолетовыми и, в конце концов, безвольно обвисают.
Умирающий Сарутоби Хирузен посмотрел на эту сцену и спокойно сказал:
— Теперь твои руки бесполезны. Раз ты не можешь использовать руки, ты не можешь складывать печати. Орочимару, ты больше не сможешь использовать дзюцу. Твой план по уничтожению Конохи провалился.
— Ты, старый дурак! Верни мне руки! — закричал в отчаянии Орочимару, теперь бессильный использовать ниндзюцу.
— Ты стал глупцом, Орочимару, — улыбнулся Хирузен. — Хотя я сожалею, что не могу забрать тебя с собой, мой ученик, однажды мы снова встретимся в том мире.
— А что до вас, старший Хагоромо.
Сарутоби заставил себя повернуться и посмотреть на Генгецу. Его глаза были полны воспоминаний, когда он продолжил:
— Когда мы росли, наши старшие ставили вас в пример, чтобы мотивировать нас. Как человек, стоящий плечом к плечу с богами, я не знаю, каковы ваши истинные намерения. Но!!!
Глаза Сарутоби Хирузена засияли с небывалой яркостью.
Он посмотрел прямо на Генгецу и сказал:
— Там, где танцуют листья, горит огонь… Тень от огня ложится на деревню… И вновь новые листья распускаются!
— Наше поколение может умереть, но новые поколения всегда поднимутся, чтобы взять на себя наши задачи. Каковы бы ни были ваши намерения, старший, я верю, что молодые ниндзя Конохи смело встретят грядущие вызовы!
— Старший Хагоромо, я буду ждать вас в нашем мире.
С этими словами Сарутоби Хирузен в последний раз закрыл глаза.
Так.
На 60-м году Конохи Третий Хокаге Сарутоби Хирузен скончался в возрасте 69 лет.
Не обращая внимания на ненависть и отчаяние Орочимару, на собственное замешательство и печаль, Хагоромо Генгецу молча наблюдал, как тело Сарутоби медленно падает на землю.
Удивительно, что Сарутоби перед смертью заговорил о Воле Огня.
Было ли это посланием, чтобы он не недооценивал нынешних ниндзя Конохи?
Даже без Хокаге в Конохе все равно будет много выдающихся личностей, способных выполнить свой долг.
Какая редкая страсть.
Хотя у Сарутоби, возможно, и были проблемы за десятилетия его правления.
В этот момент он действительно выполнил обязанности Хокаге.
И все же, почему все видят в нем злодея, стремящегося уничтожить мир?
Неужели выживать, хватаясь за любую возможность, — такое преступление?
И почему все продолжают называть его «старшим»?
Он никогда не был старым.
По правде говоря, Сарутоби Хирузен повидал на своем веку больше, чем он прошел дорог.
Хагоромо Генгецу вздохнул, сокрушаясь о тяготах жизни.
Бросив взгляд на тело Хирузена, Генгецу перевел свое внимание на быстро приходящего в себя Орочимару.
С руками, неспособными складывать печати, Орочимару больше не представлял угрозы.
Именно по этой причине Генгецу спокойно ждал, пока Сарутоби использовал технику Бога Смерти.
— Ну что? Не собираешься выместить свой гнев на трупе учителя? — ухмыльнулся Генгецу, заметив, как Орочимару уставился на тело Хирузена.
— На мертвых больше не стоит тратить время, — хриплым голосом ответил Орочимару.
Орочимару был умным человеком.
Он понял, что, несмотря на его нынешнее состояние, их конфликт с Генгецу закончился вместе со снятием ограничений Техники Воскрешения.
Генгецу, который так стремился избавиться от контроля, явно не планировал возвращаться в загробный мир, едва взглянув на настоящее.
Орочимару не возражал против того, чтобы бросить еще один большой камень в спокойное болото мира шиноби.
Наоборот, чем больше суматохи в мире ниндзя, тем он был счастливее.
— Старший Хагоромо, добро пожаловать обратно в мир живых. Не хотите заглянуть ко мне в гости? — с быстро изменившимся настроем Орочимару протянул приглашение Генгецу.
Тот огляделся: — Тебе бы сначала придумать, как отсюда уйти.
Основной целью Генгецу по возвращении в мир живых было найти собственное тело, необходимое для его возрождения.
Что до прочих дел, они были второстепенны.
После плана по уничтожению Конохи Орочимару стал занозой в боку деревни.
Генгецу, который изначально планировал позволить Орочимару привлечь к себе побольше внимания, чтобы облегчить собственные действия, теперь не имел никакого интереса объединяться с ним.
Орочимару, почувствовав отказ Генгецу, не принял это на свой счет.
Даже в своем нынешнем состоянии он не смел недооценивать старика, оставившего значительный след в истории.
Не говоря уже о том, что теперь он лишился рук.
— Тогда я с нетерпением жду нашей следующей встречи.
Сказав это, Орочимару приказал своим четырем ниндзя Звука:
— Операция здесь заканчивается. В барьере больше нет нужды, возвращаемся.
— Есть!
Четверо ниндзя Звука хлопнули в ладоши, и Построение Четырёх Фиолетовых Огней немедленно рассеялось.
После этого двое из ниндзя Звука поддержали Орочимару, и вместе с оставшимися двумя они быстро двинулись к окраинам Конохи.
— И не думайте сбежать!
АНБУ за пределами барьера, не теряя времени на раздумья, немедленно двинулись, чтобы преградить им путь.
Не став дальше наблюдать за тем, как Орочимару спасается бегством, Хагоромо Генгецу оглядел окрестности, выбрал менее населенное направление и направился прочь из Конохи.
Однако, как только он прыгнул и приземлился на крышу другого здания…
С неба сверкнула яркая вспышка.
Сопровождаемая знакомым звуком Чидори, к нему на огромной скорости неслась фигура, подняв правую руку с яростной молнией, нацеленной прямо в сердце Генгецу.
В одно мгновение Генгецу, чье лицо было озарено белым светом молнии, поднял бровь и удивленно улыбнулся:
— Разве тебе никто не говорил о глупости хвастаться перед мастером?
Как только его слова стихли.
Щелк!
Хагоромо Генгецу вытянул руку и точно схватил запястье, несущее Чидори.
Прибывший был вынужден остановиться, в шоке глядя на него. Он поднял голову, и взору предстало лицо, закрытое черной маской, и глазами.