• Boosty Shared
• Jleonapgo

• T

Забежав домой, я бросился в подвал, по пути скидывая одежду. Футболка осталась у входной двери, джинсы перед спуском в подвал, а обувь скинул уже на лестнице. Носки да трусы, всё что на мне осталось, когда я оказался внизу.

Рванув к кейсу с одеждой, открываю его, доставая костюм. Пара минут, и он на мне. Сосредоточившись, активирую Свет моих очей. Глаза засветились, их обволокло туманом. Будет дополнительной маскировкой к моей маске.

На секунду задерживаю взгляд на кейсе с пистолетом. Помотав головой, решаю не брать его. Смысла от него нет никакого. Я же не собираюсь лезть к Симург, а даже если она сама припрётся, то что ей сделает девятимиллиметровая пуля? Сомневаюсь, что она даже обратит на это внимание. Стрельба в Губителя из пистолета всё равно, что жест отчаяния.

Да и пистолет может вызвать не самую радужную реакцию у героев.

До здания СКП, даже с моей скоростью, бежать не менее двадцати минут. Впрочем, есть вариант существенно сократить это время. Нужно лишь двигаться к зданию по прямой, а не петлять по улочкам. Интуитивное понимание же у меня есть? Есть. Вот и буду им пользоваться, а то я так точно опоздаю, и все уйдут на битву без меня.

Даже Система не даёт ивент, так как, похоже, сама не уверена в том, что я успею. Это плохой знак. Нужно спешить.

Выбежав из подвала, направился к двери на задний дворик. Он у меня с зелёной изгородью, полностью закрывающей мой небольшой участок. Так что выйти могу спокойно. Да и я уверен, что соседям сейчас совсем не до подглядывания за мной. Они сейчас точно все в телефонах, либо компьютерах, сидят на ПЛО, узнают какой же город подвергся атаке. Плюс в экстренных новостях должны рассказать о том, какой же город подвергся атаке. В каноне это была Канберра, но так как история Тейлор берёт своё начало в апреле, то эпизод с этой атакой, как и со многими предыдущими, не был описан.

На секунду остановившись, прислушиваюсь к своей интуиции. Вроде бы всё спокойно. Слегка подпрыгнув, быстро оглядываю окрестности. Чисто.

Призываю крылья, которым совсем не мешает наличие одежды, они словно бы проходят сквозь неё, никак не повреждая. Это я успел проверить ещё перед прогулкой с девочками, когда переодевался в своей комнате. Небольшой и быстрый эксперимент, на который я вполне себе мог пожертвовать одну футболку.

Ладно, момент истины, сейчас я узнаю, могу ли летать. Распахнув крылья, беру небольшой разбег и подпрыгиваю. Чувствую, как поток воздуха встречается с перьями. Моё тело вытягивается, крылья широко распахнуты. Следуя интуитивному пониманию, делаю сильный взмах. Я поднимаюсь выше и чуть ускоряюсь.

Хорошо, это совсем не сложно. Чувствую себя птенцом, которого мать вытолкнула из гнезда, чтобы я, наконец, полетел. Странное ощущение. Но… мне нравится чувство полёта, как потоки воздуха встречаются с перьями, как он огибает изгибы крыльев, словно бы лаская их. И как солнечные лучи падают на меня. Крылья, походу, не только полётный аксессуар, но ещё и куда более сильный элемент по впитыванию энергии солнца. Даже стоя под прямыми лучами в одних трусах, я впитывал куда меньше энергии, чем через крылья.

Сделав ещё несколько взмахов, поднимаюсь ещё выше, а потом чуть наклоняю корпус вниз. Ускоряюсь. Затем ещё, и ещё. Хоть я нахожусь под лёгким наклоном, однако совсем не падаю, каждый мой взмах позволяет набирать высоту. С каждым мгновением моя скорость растёт и я уже вижу здание СКП вдалеке, на крыше которого собрались герои Протектората и Новая Волна. Стражей нет, и это понятно. Никто не позволит СКП бросить детей в бой, если только Губитель не атакует их родной город.

И, насколько я могу судить, Кэрол выглядит очень недовольно. Устраивать сцену перед всеми она не стала, но весь вид её говорит о том, что она ещё всё выскажет Эми. Угу, пусть только попробует. Мы же в США, стране равноправия и феминисток. Я всегда был за толерантность и уважение к женщинам, так что врежу ей так, как врезал бы здоровому мужику. Равноправие во всей красе, и пусть хоть кто-то скажет мне, что я не прав.

О, похоже, что они заметили меня. Вижу, что Оружейник поудобнее перехватил свою алебарду, да и остальные герои насторожились, тут же обернувшись в мою сторону. А вот глаза Эми расширились, она явно не ожидала, что я приду. И что-то не нравится мне выражение её лица. Как будто жена, что отложила на потом экзекуцию набедокурившего мужа.

Ладно, ей можно, всё же моя сестра. Да и думаю, что её возмущение полностью сойдёт на нет, когда она узнает, что я не сражаться иду, а помогать ей исцелять людей.

Сменив положение тела на вертикальное, насколько возможно вытягиваю крылья в стороны, стараясь увеличить площадь сопротивления. Поток воздуха тут же бьёт по перьям, а я практически останавливаюсь на краю крыши. Делаю лёгкий взмах и слегка грубо опускаюсь на крышу. Н-да, над приземлением стоит поработать.

— Приветствую вас, герои, — слегка меняю тембр голоса, делая его совершенно непохожим на мой родной.

* * *

Иногда, Эми просто ненавидела свою жизнь. В какой момент она стала такой серой, безвкусной? Когда она исцелила десятого человека? Сотого? Тысячного? Сложно сказать. Это произошло как-то незаметно для неё, просто в один момент она перестала видеть в людях людей. Лишь очередной болванчик на кровати, ждущий исцеления Панацеей. Лишь очередной болванчик с сиськами, ждущий, когда же Панацея сделает их больше. Лишь очередной денежный болванчик, требующий, чтобы ему убрали второй подбородок, да сделали хер побольше.

Пожалуй, самыми ненавистными для Эми были именно богатеи, считающие, что за деньги они могут получить всё, что угодно. Даже внеочередные услуги от мировой целительницы, являющейся ещё и пластическим хирургом на полставки. Они считали, что могут купить её время, купить ее силу, купить Панацею. И их совсем не волновало, что в соседней палате умирает ребёнок от сердечной недостаточности.

Да, эти денежные мешки платили неплохие деньги больнице, позволяя ей закупать качественное оборудование и самые современные лекарства у Медхолла. Но делало ли это их кем-то особенным в глазах Эми? Нет, совершенно нет. Те же клетки, та же кровь, те же органы, тот же скелет. Вообще, анатомически люди мало чем отличались друг от друга. Если не смотреть на внешние различия, то, как сформировались их скелет и мышечная ткань, вы не найдёте отличий. Если только, конечно, не полезете в самую глубь ДНК, смотря, что за гены они в себе несут. Вот тут уже можно было найти множество уникальных сочетаний, что действительно отличают одного человека от другого.

Так когда же Эми перестала смотреть на людей, как на людей? Когда поняла, что они ничем не отличимая друг от друга биомасса?

Сложный вопрос. Увы, но какой бы крутой не была её сила, в ней было и множество неочевидных минусов. Для кого-то неочевидных, но не для Эми. Всякий раз, когда она касалась человека, перед ней представала вся его биология. И это, поверьте, не так уж и приятно, ведь организм человека может многое рассказать о том, как тот живёт. Курит ли он, занимается ли спортом, много ли стресса испытывает, как давно занимался сексом или, что ел на завтрак.

Порой её сила выдавала очень уж мерзкие подробности. Как в том случае, когда она случайно коснулась Мэнди Мессер. Молоденькой медсестры, что всего полгода работает в центральной больнице Броктон-Бей. Учитывая же, что хоть она и была внешне миленькой, но в голове у неё гулял ветер, не сложно было догадаться, как она попала сюда. И то случайное касание, лишь подтвердило гуляющие по больнице слухи. Хоть она и сделала всё, чтобы скрыть следы недавнего секса, но для видящей биологию Панацеи, этого было мало.

И такие случаи совсем не единичные. Как бы она того не хотела, но случайные прикосновения будут всегда. Особенно в полной подростков школе.

Эми и сама не заметила, как стала циничной, злой и стервозной. Как всё больше и больше стала ворчать, мысленно поливать людей грязью и стонать от вида очередного денежного мешка. Исцеление людей больше не приносило того удовольствия, той радости, что была… в первые пару недель? Может, первый месяц? Эми не помнила, ей всегда было сложно запоминать даты.

А ещё сложнее было найти тот момент, когда в ней перестали видеть просто Эми. Обычную девушку из Броктон-Бей, а не великую Панацею. Исцелённые ей люди благодарили всегда «Панацею». Не Эми. Врачи видели Панацею, что возьмется за смертельно больных. Богатеи видели Панацею, что подправит им внешность. В школе девушки и парни хотели познакомиться, подружиться с Панацеей. Никто не хотел узнать Эми, всех интересовала лишь Панацея и её сила.

Пожалуй, до недавнего времени, единственным кто видел в ней именно Эми, была Виктория. Только её сестра, даже когда она была в костюме, говорила «Эми». Не Панацея. Может быть, именно это стало тем самым толчком, заставившим её полюбить сестру совсем не сестринской любовью? Потому что Вики видела в ней в первую очередь Эми, а не Панацею. Возможно.

Тогда… стоит ожидать, что она влюбится и в Иоганна? Если уже не влюбилась. И совсем не сестринской любовью.

Эми не могла понять, почему? Почему те, кто видят в ней её, настоящую её, простую девушку, должны оказаться родственниками?! Да, Вики хоть и не родная по крови, но Эми было на это плевать. Она её сестра, один из самых дорогих ей людей и точка. И ещё Иоганн, её по-настоящему родной брат. С невероятной, просто уму непостижимой биологией.

Да, Эми поверила ему, что он её брат. Фотографии, которые он ей дал, пробудили в ней, казалось, давно исчезнувшие воспоминания. О детстве, о счастливой жизни с ним и её настоящей мамой. И о куче смущающих моментах, как совместное купание. Или как маленькая Эми, без трусиков, в одной футболке, летом на заднем дворе играла в принцесс с братом, что был одет, как и она. Длинные футболки были «платьями». Господи, если об этом узнает Вики, то её жизни придёт конец.

Он вернулся в её жизнь неожиданно. Одним своим касанием заставив её замереть, окунувшись в мир его невероятной биологии.

Бог его таким сделал, да? Превратил в Ангела, да? Ей правда хотелось поверить своему брату, но это было попросту невозможно. Все проходившие в нём плавные изменения были скорее похожи на работу Биотехнаря, запустившего в него некий вирус преображения. Этот вариант звучал намного правдоподобней, чем какой-то Бог.

Пусть верит в это сказку, Эми рано или поздно добьётся от него правды. Она узнает, что за Биотехнарь сделал с ним это, а потом… а потом… она не знала, что сделает с тем, кто это совершил. С её силой, она способно на очень и очень многое. Просто никто не знает, что Панацея не только может исцелять, никто не знает, на что она способна на самом деле.

И она пойдёт на это. Ради двух людей, Вики и Иоганна, Эми была готова перешагнуть через свои принципы. Через тот кодекс, который она сама себе внушила. Она сделает всё, ради двух родных ей людей, которых она по-настоящему любит. И совсем не сестринской любовью…

Иоганн с первых же минут их общения видел в ней Эми. Амелию, его сестру. Не Панацею. В тот вечер, когда они встретились и поговорили, он разговаривал с Амелией. Он хотел узнать Амелию, как она жила, чем интересуется, что её беспокоит, какие радости она испытала. Он ни разу не обмолвился о Панацее, для него её словно бы и не существовало.

Это… цепляло. А те его слова? Он гордился ей, он гордился Амелией, тем делом, которым она занимается. Амелия была счастлива. Настолько счастлива, что не заметила, как вернулись краски в её серую жизнь. Как та ворчливая стерва немного отошла в сторону, позволив вернуться обычной девушке, что могла улыбаться.

В больнице многие среди врачей заметили её перемену в настроении. Но не пациенты. Те, кто впервые видел Панацею, принимали за должное её улыбку и хорошее настроение. Впрочем, Амелию это совсем не задевало, она даже с некоторыми поговорила, как, например, с той черноволосой девушкой-кейпом. Свежий триггер, как можно было понять.

Хоть она и пришла просто удостовериться, что лечение девушки проходит стабильно, но… У неё правда было хорошее настроение, да и ведь Амелия герой, делающий важное дело. Именно поэтому она исправила зрение и осанку девушки, это и заняло не так уж и много времени. Лишь пару минут. Плюс это могло показать новому кейпу, что мир не настолько дерьмовый, что в нём есть хорошие люди.

Впрочем, хорошее настроение Амелии не продлилось и неделю. Очередной богатей, которому нужнее всех и считающий себя важнее умирающего ребёнка. Купивший себе время Панацеи. Тут уже Эми не стала этого терпеть. Да, этот мешок купил её время, но она ни цента не видела. С чего он вообще взял, что она броситься к нему по первому зову? Кто он вообще такой, чтобы указывать ей? В одной только больнице Броктон-Бей сотни смертельно больных людей, страдающих каждую секунду, среди которых хватает и детей.

Эми не сдерживалась в своих словах. Досталось всем. И жирному мешку с деньгами и врачам, и медсёстрам. Она никого не обошла стороной, позволив своей стервозности и скверному характеру показать себя во всей красе.

Естественно, обо всём этом узнала Кэрол. Её приёмная мать попыталась отчитать Панацею, наказать её. Именно, что попыталась, ведь Эми была не намерена молчать. Она ей высказала всё, что думает о её отношении к ней. Что она не имеет никакого права ей помыкать, что она ей не родная мать. И… Кэрол совсем не её отец, которого она отправила в Клетку. Роковые слова были произнесены вперёд разума. Хорошо хоть, что ещё Вики этого не слышала, так как немного задержалась с возвращением домой. Она лишь застала злую Эми, убегающую в свою комнату, и орущую ей вслед Кэрол.

Эми больше не хотела оставаться в доме Даллонов. Она хотела уйти, туда, где ей точно будут рады. Где не будут видеть в ней дочь злодея. Где к ней отнесутся с пониманием, с любовью и будут видеть в ней не Панацею, а Амелию. И никто ей не помешает уйти, даже Вики.

Иоганн легко принял её. Он попытался было спросить, что произошло, но Эми не желала об этом говорить. И её брат не стал на этом настаивать. Он быстро приготовил ей сытный и вкусный ужин, отвлекая ее от плохих мыслей разговором. Постепенно она отошла, отпустила свой гнев, свою злость. Разговор с братом помог ей. Окончательно успокоил, оставив в ней чувство стыда и неловкости. Но, Амелия была уверена, она поступила правильно.

На следующий день Иоганн снова помог ей. Даже не зная всей ситуации, что произошло, как она поступила с Вики… Он легко и непринуждённо сломал всё волнение Амелии, просто поговорив с Вики и позвав её на завтрак. А дальше… он частично раскрыл правду о них, о их родственной связи. Он лишь промолчал про их отца, Ричарда Лавера — Маркиза.

А дальше прогулка по Набережной. Но не такая, какая у неё бывала с Вики. Нет раздражающего её Дина, или стайки подружек Вики, с которыми ей не о чём было поговорить. Только она, Иоганн, Вики и Кристалл. Лёгкая и непринуждённая атмосфера, весёлые разговоры, в которые и её втянули.

Чёрт, она даже о шмотках поговорила с сестрой и кузиной, хотя никогда в них не разбиралась. И Кристалл… девушка брата открылась для неё с новой стороны. Хоть они и были кузинами, но как-то особо-то и не общались. Кристалл была старше, да и жила в другом доме. У них не было особых точек соприкосновения. Эми даже не помнила, а есть ли у неё в телефоне номер Пелхам? Будет очень стыдно, если нет.

Впрочем, как и всегда, всё хорошее кончается быстро и неожиданно. Сирена Губителя. Новая атака одной из этих трёх тварей. Новый практически уничтоженный город и сотни тысяч разрушенных жизней. Снова ей придётся лечить без остановки героев и злодеев, что будут пытаться защитить очередной город.

Быстро попрощавшись с Иоганном, который попросил их быть осторожней, и что будет ждать их возвращения… Амелии стало тепло на душе, а сердце точно пропустило удар. Она дала самой себе обещание, что вернётся к брату так быстро, как это только возможно.

Несколько минут полёта, и вот уже виднеется здание СКП. Они опустились перед центральным входом, где дежурная охрана пропустила их без вопросов. Короткая поездка на лифте, и вот они на крыше, куда должен телепортироваться Бродяжник, чтобы доставить их всех на битву с Губителем.

Тут уже собрались все. Протекторат, Отала от Империи в качестве целителя… Кайзер, видимо решил, в очередной раз, улучшить свою репутацию среди белых. Эми даже не сомневалась, что Отала и близко не подойдёт к тому, у кого цвет кожи или разрез глаз, будет не соответствовать стандартам Империи. И, конечно же, тут была Новая Волна. И Кэрол… смотрящая на неё волком. Челюсть женщины была сжата с такой силой, что казалось, ещё чуть-чуть, и у неё треснут зубы.

Амелии было на неё плевать. Когда они вернутся с битвы, она и слова слушать не будет. Её дома ждёт брат. Родной, любимый человек. Что ей эта женщина, посадившая её отца в Клетку? Она для Амелии никто.

Амелия даже не стала подходить в Новой Волне, встав поближе к героям Протектората, сосредоточившись на голосе Оружейника. Этим она, конечно, удивила многих. Но задуматься об этом они не успели. Оружейник вдруг что-то заметил, сменил хват на своей алебарде и предупредил о приближении неизвестного. Все насторожились, посмотрев туда, куда указывал герой.

Амелия хотела выругаться. Конечно же, это был её брат. В абсолютно чёрном костюме тройке, с белоснежными крыльями за спиной, которые она видела утром.

— Приветствую вас, герои, — глубоким баритоном поздоровался он, когда приземлился на крышу.

Амелия же мысленно себе кивнула. Она не позволит брату, который не являлся кейпом, а лишь экспериментом Биотехнаря, пойти в битву с Симург. Пусть хоть обижается, хоть проклинает её, но она не позволит ему туда пойти.