Парадокс второго шанса. Глава 181. Проклятый дом
История с зубами наконец-то все, и я снова могу нормально писать фанфики, ура-ура-ура! Прода ко всему, включая СКП, уже в пути
(а еще до середины июля я на удаленке, так что живем-живем)
Итак, прошлая глава закончилась на том, как Гарри постучался в дверь дома Тонксов. Если кто-то еще помнит, что именно Арон потребовал у Реддла в обмен на помощь, то… мы вернулись именно к этому.
— Она вообще дома? — Гарри покосился на темные окна, когда стук в дверь ни к чему не привел.
Грюм, вздохнув, поднял руку и несколько раз ударил по дверному полотну сжатым кулаком, отчего закачался даже висящий сбоку от нее магический фонарь на металлической проставке. Это сработало: не прошло и нескольких секунд, как в гостиной дома вспыхнул свет, и тут же щелкнул дверной замок. Дверь приоткрылась, и Грюм выставил перед собой волшебную палочку, на кончике которой засветился огонек Люмоса.
— И ты убита! — гаркнул он, нахмурив бровь над человеческим глазом. Простояв так несколько секунд, он медленно вернул палочку обратно в кобуру на поясе и снова посмотрел на Тонкс, которая все это время переводила потухший, мертвый взгляд с одного гостя на другого.
— Приятно знать, что в твоем безумном мире все по-старому, — с мимолетной ухмылкой произнесла метаморф, обращаясь к Грюму. Тот, впрочем, отреагировал с присущим ему нетерпением.
— Всего пара месяцев в отпуске, а уже расслабилась. Нимфадора, постоянная бдительность! — он проревел последние слова таким басом, что с кирпичных стен лишь чудом не посыпалась штукатурка. — Открыла дверь, даже не проверив, кто стоит на крыльце. Диагностические? Ревелио? Охранные? Антиаппарационный барьер? Разоружающее? Ни-че-го!
Тонкс не изменилась. Она выглядела точно так же, как и в последний раз, когда Гарри видел ее, но… чувство тревоги затопило его изнутри, как только он проследил за ее недоуменным, непонимающим взглядом. Что-то было не так, и дело было не в Ремусе.
— Мама сказала, что ты явишься, старый нервный ворчун, охранные чары отреагировали на ваше появление, и никто в мире не стучит в дверь кулаком с такой силой, — Тонкс вздохнула и посмотрела на Гарри, который все это время продолжал пристально наблюдать за ее мимикой и мелкой моторикой. — Мордред, Гарри, когда ты успел так вырасти?! Держу пари, ты наверняка станешь тем, кто спровоцирует величайшую драму в истории Хогвартса.
— Драму? — помедлив, тихо переспросил Поттер, сердце которого сковало беспокойство. Что-то было не так, и он знал наверняка, что магический глаз Грюма не смог увидеть ничего из ряда вон выходящего. Взгляд. Он бы допустил, что смерть Ремуса сломала Тонкс, если бы не этот необычный взгляд, который намекал на…
— Мерлинова борода, ты даже не представляешь, какая борьба развернулась за сердце Билла Уизли, когда он вернулся на шестой курс! Что? Думал, только парни готовы к конкуренции? Помнится, одна когтевранка на дуэли попыталась использовать сглаз в комбинации с разоружающим, и в результате обрушила потолок в коридоре на шестом этаже. Дамблдору пришлось перезагружать защитные чары, чтобы эльфы смогли все исправить, — Тонкс отошла в сторону, открывая дверь шире и пропуская их внутрь. — Эй-эй, обувь оставить там, куда собрались?! Грюм, ты знаешь правила, мама тебя уже ругала в прошлый раз.
— Между прочим, бытовые заклинания… — буркнул было Грюм, но все же махнул рукой и молча снял сапог с уцелевшей ноги. Щеголяя носком, цвет которого невозможно было определить, так как он состоял из одних только дырок, бывший аврор прошел дальше по коридору, перебрасываясь с Тонкс беззлобными подколками, а Гарри застыл рядом с дверью, вмиг забыв обо всех планах.
Переступив с ноги на ногу, он прикрыл глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям, и ритуальные улучшения тут же откликнулись на ментальный призыв. Аккуратно сместившись в сторону, Поттер побрел по коридору, оставляя позади открытую дверную дверь.
Шаг. Шаг. Шаг. Металлический привкус крови на языке, который исчез, не успев появиться. Шум в ушах, сменившийся на звон. Легкое головокружение, от которого не осталось и следа, как только выровнялось дыхание. Коснувшись кирпичной стены, Гарри закрыл глаза и застыл на месте, превращая все тело в один большой диагностический артефакт. Простояв в таком положении несколько секунд, он вдруг резко отшатнулся, чудом сохраняя равновесие.
— Сука! — процедил юноша, расправляя плечи и замечая, как из тусклого красного кирпича сочится кровь.
Сладковатый запах гнилой плоти задержался на пару мгновений, но все же достиг Поттера, и тот содрогнулся, понимая, с чем имеет дело. Что ж, это многое объясняло, но вместе с тем порождало огромное количество вопросов, ответы на которые лишь предстояло отыскать.
— Мордер Джерел! — прошептал он, вновь касаясь стены самыми кончиками пальцев, но тут же отдергивая руку. Стену на мгновение покрыли знакомые рунные круги, которые тут же исчезли, и в то же самое мгновение Поттер понял, что проклятие попыталось прикоснуться к нему, затащив в ритуальную схему.
Это было знакомое, но не слишком приятное ощущение, которое невозможно было спутать абсолютно ни с чем — всего на долю секунды Гарри показалось, что на плечи вдруг обрушилась неподъемная ноша, от которой, впрочем, не осталось и следа, как только сработало вовремя произнесенное защитное заклинание.
— Поттер?!
Услышав голос Грюма, Гарри покинул водоворот мрачных мыслей и еще на шаг отступил от стены, осознавая, что весь дом на самом деле может быть одной большой рунной гептаграммой с вписанной внутрь контура семиконечной звездой, используемой в том числе при создании крестража. Оставалось только понять, почему Меда и Тед выглядели абсолютно здоровыми, в то время как Тонкс…
— Уже иду! — откликнулся юноша, возвращая контроль над эмоциями и цепляя на лицо спокойную улыбку. Лишь глаза наверняка выдавали его, но Гарри совершенно не думал об этом, когда направлялся на кухню, прокручивая в голове готовое намерение. За массивным столом уже успел разместиться занявший сразу два места Грюм, чей протез торчал с противоположной стороны, но все внимание Поттера было сконцентрировано на девушке.
— Я говорила, что уже хотела было обидеться на вас обоих за отсутствие приглашения, — заметив подошедшего к столу Гарри, произнесла Тонкс с вымученной улыбкой, продолжая расставлять чашки и блюдца. — Подумать только, такая вечеринка, и…
— Сомниум! — процедил Гарри, взмахом руки погружая Тонкс в сон. Повернувшаяся спиной к нему девушка покачнулась и, закрыв глаза, начала заваливаться набок, но юноша тут же подхватил ее, поднимая на руки.
— Что ты творишь, Поттер?! — Грюм, резко толкнув стол, вскочил со стула так, что тот вылетел в открытый дверной проем, и тут же достал палочку.
— Этот дом проклят, ритуальное жертвенное проклятие с накопительным эффектом, — не став упоминать магию души, отрапортовал Поттер, одновременно перехватывая сопящую Тонкс чуть выше. — Грюм, не стой столбом, сваливаем! Полный запрет на посещение, Тонксов придется отправить еще куда-то. И не трогай ничего, если не хочешь похоронить нас всех прямо здесь и сейчас!
Лишь подняв Нимфадору на руки, Гарри заметил, насколько сильно она похудела. Судя по всему, она намеренно скрывала это, используя силы метаморфа для маскировки, но внезапный и бесконтрольный магический сон вернул все на круги своя. Под плотным свитером явно скрывалось истощенное тело, а проклятие, возможно, уже начало разрушать ткани, до которых смогло добраться в текущих условиях. Покосившись на бывшего аврора, магический глаз которого волчком крутился в глазнице, Гарри едва успел заметить движение палочки, и стены дома внезапно задрожали от мощного диагностического заклинания.
— Мать твою, Грюм, убери палочку! Мы не знаем, какие условия должны быть соблюдены для активации проклятия, а ты сейчас ведешь себя в точности как Люпин. Не проверяй ничего, лишняя магия нам тут сейчас точно ни к чему. Я притащу сюда того, кто имел дело с этим в прошлом. Разберемся, кто его наложил и зачем.
— Я ничего не обнаружил, ничего не почувствовал… — пробормотал Грюм, едва поспевая за Поттером, который уже направился к выходу. — Поттер, как ты определил… Ты прошел через какие-то ритуалы, да?
— Да, — кратко отозвался Гарри, открывая входную дверь и выбираясь из проклятого дома. Как только он перешагнул порог, самочувствие резко улучшилось, и он сразу же вздохнул полной грудью, еще крепче прижимая к себе легкую как пушинку девушку. Спрыгнув с крыльца на землю, Поттер чуть ли не бегом добрался до забора и покинул пределы участка, одновременно с этим разворачиваясь на месте. — Грюм, мне нужно, чтобы ты подождал меня здесь. Просто жди меня здесь и ничего не делай, ладно?
— Подождать? — переспросил Аластор, с искренним беспокойством продолжая смотреть на истощенную Тонкс. — Что с ней?
— Пока не знаю, но ничего хорошего, это уж точно… — Гарри выругался сквозь зубы, понимая, что выбора нет. — Грюм, ее нельзя транспортировать с помощью магии. У нее сильнейшее магическое истощение, рисковать нельзя. Я приведу сюда кое-кого, но ты должен проследить за ней какое-то время. И никаких глупостей.
Слегка прогнув спину, Поттер взмахом кисти создал парящие носилки и тут же положил на них Тонкс. Коснувшись лба девушки, он прошептал диагностическое заклинание и тут же отошел от нее с нечитаемым выражением лица.
— Кого ты хочешь притащить? — хриплый голос Грюма вырвал Поттера из размышлений, и тот посмотрел на старого аврора.
— Своего наставника, — пожал плечами Гарри, прежде чем исчезнуть в воронке портключа.
* * *
Это был быстрый, но не самый простой разговор. Протараторив заготовленную по пути (и не слишком искреннюю) речь с пропитанными фальшью извинениями, в которой Поттер пытался оправдаться перед всей троицей за ситуацию с Грюмом, он перешел к описанию проблемы, и уже на этапе с сочащейся из стен кровью Гарри понял по выражению лица Фламеля, что не ошибся. Впрочем, даже сбивчивые объяснения не помешали алхимику ухватиться за нить, и тот довольно быстро собрал все необходимое в бездонный подсумок, одновременно с этим ослабляя защиту дома, чтобы обеспечить Тонкс беспроблемное перемещение.
Намеренно пропустив мимо ушей робкую просьбу Поттера остаться во Франции, Эмма закатила глаза и тут же схватила его за руку, сжимая ладонь с такой силой, что у него непременно затрещали бы кости, не пройди Гарри в свое время через все необходимые для спокойной жизни ритуалы.
Щелкнула шайба портключа, и все они переместились в пригород Лондона, где их встретила не только тишина, но и… полное отсутствие каких-либо людей, включая, собственно, тех, кого Поттер оставил здесь всего десять минут назад.
И не успел Гарри указать на скрытую под качественным дезиллюминационным заклинанием Тонкс, как спрятавшийся за живой изгородью Грюм вдруг резко скинул с себя мантию-невидимку (Поттер узнал в ней ту мантию, которую члены Ордена использовали для слежки за ним в его родном мире) и медленно вышел на дорожку, с приоткрытым от удивления ртом смотря на Фламеля и сжимая в левой руке волшебную палочку.
— Николас Фламель, — тут же представился алхимик, слегка склонив голову и протягивая подошедшему Грюму руку.
— Аластор… Грюм, — помедлив, откликнулся бывший аврор, еще несколько секунд сверливший взглядом протянутую руку, прежде чем ответить на рукопожатие. — Не удивлен. Все встало на свои места. Ты был одним из главных подозреваемых.
— Я рад, — не сдержав смешка, отозвался Фламель, на лице которого промелькнула слабая, но все же ехидная ухмылка. — Если во всем всех подозревать, рано или поздно угадаешь.
— Да, но это и впрямь было очевидно. По крайней мере, для меня. Как только Альбус сказал, что подобрал парнишке наставника, я сразу же допустил, что этим наставником мог оказаться именно ты, — прищурился Грюм. — Поттер, он…
— Да, мы знаем, — ответил Николас еще до того, как Грюм закончил вопрос. — Я, моя жена и Эмма. И нам с тобой многое нужно будет обсудить, Аластор, но… сначала займемся делом. Гарри? Подойди ближе, будешь стабилизировать ее состояние во время переноса. Эмма, ты активируешь портключ. Возьми Нимфадору за левое предплечье, сожми крепко-крепко, не задумывайся ни о чем.
— Да поняла я, поняла, — слегка обеспокоенно откликнулась Эмма, сжимая тонкое, безумно худое предплечье, больше напоминающее обтянутую кожей кость.
— Ниворо Максима! — провозгласил Фламель, одновременно с этим открывая пузырек с субстанцией, похожей на мед, и прикладывая горлышко к приоткрытым бледным губам. — Она скрывала худобу с помощью метаморфизма, верно?
— Да, но дело не только в этом, — Поттер подошел к Фламелю и продолжил шепотом. — Проклятие присосалось к ней, словно пиявка, но я почти уверен, что она должна была стать ритуальной жертвой в ритуале. Кажется, это магия души, ничего не успел разобрать.
Покосившись на ученика, Фламель нахмурился, переводя взгляд сначала на дом, а потом на бессознательную Тонкс, больше похожую на высохший труп. Пробормотав что-то себе под нос, он нахмурился еще сильнее и открыл подсумок, который держал на поясе. Не обратив ни малейшего внимания на подошедшего к носилкам Грюма, магический глаз которого словно пытался следить разом за всеми присутствующими, Николас вытащил из бездонного кармашка небольшой золотистый скальпель с загнутым тонким лезвием, на котором виднелись расчерченные глифы — древнеегипетские руны.
— По крайней мере, хоть для чего-то их рунный язык годится, — добавил он с печальной усмешкой, толкнув стоящего рядом Поттера в плечо, и тут же провел острым лезвием по руке, за которую держалась Эмма. — Не отпускай!
Валье, впрочем, и не собиралась ничего делать. Замерев на месте, она округлившимися от удивления глазами наблюдала за тем, как из короткого разреза медленно вытекает… нечто очень странное. Иссиня-черная жидкость, запах которой был близок к запаху той гнили, который Поттер ощутил в коридоре дома, собралась вокруг ранки, и вдруг резко устремилась обратно, вместе с тем стягивая края разреза.
— Это еще что за хренотень?! — прошипел Грюм, снова поднимая палочку, но Фламелю достаточно было качнуть головой, чтобы бывший аврор замер.
— Ты абсолютно прав, Гарри, — посмотрел на Поттера алхимик. — Кто-то пытался провести очень необычный ритуал, совместив его с кровным проклятием. Боюсь, с этим придется разбираться сейчас, магическая связь никуда не делась. Так, Гарри, оставайся здесь, а мы с Эммой отправляемся обратно. Я погружу Нимфадору в магическую кому, и мы с Пенни согласуем инструкции. Готова?
— Готова! — тут же ответила Эмма, и Фламель активировал портключ, оставляя Грюма и Поттера в одиночестве. Не прошло и нескольких секунд, как Аластор грязно выругался, а Гарри лишь мысленно поддержал не самое приличное, но верное замечание.
* * *
Спустя два с половиной часа
Искаженная человеческая тень на стене дернулась, прежде чем исчезнуть, и стоящего в дверном проходе бывшего аврора в очередной раз передернуло.
— До чего же этот Сомерс мерзкая падаль, просто уму непостижимо! — процедил Грюм, чье и без того не слишком симпатичное лицо исказила гримаса брезгливости, когда Фламель коснулся покрытой кровавыми пятнами стены, на которой то и дело вспыхивали разнообразные рунные круги, оставляющие после себя детские силуэты с конечностями, согнутыми в неестественных местах.
— Либо это малевал самоучка, что объяснило бы ошибки новичка, либо это намеренно переусложненное… месиво. Не верится мне, что этот Арон просто незаурядный самоучка, — добавил сидящий на корточках Поттер, который сосредоточенно рылся в малом кармане своего бездонного рюкзака, раз в несколько секунд вытаскивая наружу очередную ритуальную безделушку.
— Это сразу несколько типовых кровных проклятий, разобранных на составляющие детали и собранных в монструозную, но рабочую конструкцию, главной целью которой является душа того, кто попал в контур, — отозвался алхимик, продолжая избавляться от отдельных элементов проклятой рунной вязи. — Безусловно, в учебниках такого не встретить, но и безупречной его работу не назвать, ошибок тут предостаточно. Нимфадора находилась под воздействием проклятия по меньшей мере со второй половины августа, но что-то пошло не так в алгоритме переключения между кровью и душой, что говорит о фундаментальных просчетах в нумерологических вычислениях. Ритуал так и не начался, но проклятие продолжило медленно вытягивать силы из девушки, никак при этом не проявляя себя. Я люблю гадать, и поэтому предположу, что Сомерс ожидал иного результата.
— Ник, у меня есть версия… — Поттер поднялся на ноги и подошел к Фламелю, внимательно наблюдая за тем, как тот с помощью тонкой зачарованной металлической пластины буквально «срезает» со стены очередное кровавое пятно и переносит его на свободную страницу бесконечного блокнота, где самописное перо сразу же оставляло небольшую подпись, систематизируя своеобразные «записи».
— Слушаю, — заинтересованным взглядом окинул вставшего рядом ученика алхимик, самолично решивший разобраться с тем проклятием, которое было наложено на дом. Совместная работа привела бы к путанице и бессмысленным рискам, и поэтому за расшифровку и уничтожение ритуального проклятия с жертвенной основой взялся Фламель, многое повидавший за шесть с половиной сотен лет.
— Одержимость магическими цифрами не ведет ни к чему хорошему. Мне кажется, семерых детей, которых он убил для того, чтобы запитать модифицированный магический накопитель, было недостаточно, но он все равно остановился на этой цифре, потому что существует огромное количество типовых ритуальных процедур, на которые можно опереться. Убей он восьмерых, пришлось бы все рассчитывать с нуля. И проклятие не сработало, потому что Тонкс из-за этого просчета стала для него ходячей батарейкой, а не целью.
— Ты прав! — с ноткой не столько удивления, сколько едва заметной, но все же различимой гордости пробормотал Фламель, взглянув на Поттера еще раз. — Действительно, попытка подвязать все расчеты к тройке, семерке или двенадцати — это частая ошибка многих начинающих ритуалистов, но он явно знал об этом, и пытался сбалансировать руны в цепочках, добавляя подавители. И у него получилось бы это сделать, не допусти он еще один просчет…
Замолчав посреди фразы, Фламель резко дернул рукой, отводя ее назад и тут же ударяя раскрытой ладонью в кирпичную стену. Здание дрогнуло, и Грюм выругался, но в то же мгновение Фламель нанес еще один удар, выбивая из стены огромный кусок кирпичной кладки. Глыба рухнула на пол, и тут же осыпалась темно-красной пылью, превратившейся в вихрь. Повинуясь взмаху руки Николаса, вихрь начал уменьшаться, и уже через несколько мгновений алхимик присел рядом с ним, поднося к странному явлению небольшую стеклянную ампулу.
Облако мелкой пыли всего на долю секунды замерло, но тут же начало заполнять колбу, и Фламелю оставалось лишь закрыть зачарованную пробку и подняться на ноги, протянув Поттеру добытую кровь.
— Его главный просчет — дети без магических сил, — поправив волосы, Николас пожал плечами и взглянул на подошедшего к ним Аластора, чей магический глаз неотрывно следил за колбой в руке юноши. — Если бы он принес в жертву детей, владеющих магией, никто из семейства Тонксов не дожил бы до августа, и проклятие могло бы перекинуться на кровных родственников, зацепив по меньшей мере Сириуса. Так, это первая, осталось шесть… Гарри, если тебя не затруднит, свяжись, пожалуйста, с Пенни и спроси у нее, стало ли Нимфадоре лучше, как только проклятие лишилось одной из жертв. Аластор, все в порядке?
— В порядке? — гримаса вновь промелькнула на лице Грюма. — Если ты прав, и этот ебучий утырок действительно убил семерых детей ради какого-то ритуала, то о каком порядке вообще можно говорить?
— О внутреннем, но я тебя прекрасно понимаю, — со вздохом отозвался Фламель, возвращаясь к взаимодействию с рунными схемами на стене.
Грюм простоял на месте еще с минуту, наблюдая за работой прославленного алхимика, а затем молча вышел из дома вслед за Поттером. Тот остановился рядом с крыльцом, присев на тонкий парапет, и помахал перед вышедшим из дома мужчиной небольшим сквозным зеркалом.
— Запустили диагностический артефакт, — объяснил Гарри, пряча зеркало в татуировку. Схватившись за перила, он слегка перегнулся через них, разгибая затекшую спину. Аластор, кивнув в ответ на объяснение, взмахом палочки создал неказистое кресло и тут же разместился в нем, подперев голову ладонью. На открытом ухоженном крыльце воцарилась тишина. Вздохнув, Гарри перевел взгляд на стены дома, покрытые странной росписью — рунами, проявившимися после начала разрушения проклятия и превращавшие дом в огромный ритуальный контур. И в тот же миг Грюм активировал артефакт, которым пользовался в замке Борра, создавая вокруг крыльца защитный барьер. Выждав пару секунд, бывший аврор заговорил:
— Помнится, в феврале семьдесят восьмого нам пришлось ловить ритуалиста, который пытался устроить жертвоприношение в подвале дома в Косом переулке. Знаешь южный отшиб по соседству с маггловской подземкой? Восемь человек погибло в тот день, еще трое стали пациентами отделения для безнадежных в Мунго, а здание пришлось сносить с помощью контролируемого Адского огня, чтобы не разбираться с тем, что он наворотил. Форменное безумие, Поттер, МКМ тогда отказалась предоставить нам спеца, и я вынужден был сам искать человека, который согласится помочь с контролем пламени в условиях тесной застройки. Само собой, переворачивать страницу я не собирался, и мы со Скримджером набрали группу толковых новичков без тормозов, с которыми потрясли пару-тройку болтунов. Нашли его всего за неделю, он пытался скрыться в маггловской части Лондона. Выпускник Шармбатона, восемнадцатилетний хиляк с надменной рожей, который с трудом на английском говорил, но держал в пустой комнате маггловскую девчонку под Империусом… — Аластор шмыгнул носом. — Если бы Скримджер не вмешался, Бэнкс сожгла бы подонка заживо прямо там, но этот доходяга так хотел выслужиться и сделать все по закону, что… Я не стал спорить, и в итоге ублюдок был отправлен в камеру Аврората. Не прошло и суток, как Крауч вышел из моего камина с потешным, но поучительным рассказом о том, как невыразимцы вмешались в работу Аврората, обходными путями записав ритуалиста в ценные информаторы. Парня забрали в Отдел Тайн, все записи о нем исчезли из документации Аврората, и тогда мы с Краучем поняли, что необходимо что-то менять.
— Разрешение на атакующие заклинания? — поинтересовался Поттер, с мрачной миной слушавший рассказ.
— В том числе, Поттер, в том числе. Я поддержал некоторые инициативы Альбуса в свое время, но именно Барти был тем человеком, с которым я мог и хотел работать по-настоящему. Всего два месяца потребовалось нам для того, чтобы избавиться от бюрократических преград, и уже к маю Аврорат стал тем, чем должен был быть в те времена — военной структурой, в которой не нашлось места бездарным хлюпикам. Конечно, не все согласились следовать новой доктрине, и внесудебные казни многим казались поначалу чрезмерной мерой, но мы с Краучем специально разделили отряды так, чтобы в каждом из них был «без пяти минут маньяк». Пара-тройка наивных глупцов с верой в светлое будущее и законы мирного времени, среди которых был и твой отец, «без пяти минут маньяк» и еще пара-тройка тех, кто готов выполнять приказы, какими бы они ни были. С мотивацией проблем и до этого не было, но ограничения наконец-то были сняты, и тактика малых отрядов сработала, понимаешь?
— Понимаю.
Грюм усмехнулся.
— Знаю, и это радует. Как только идиотские правила были упразднены, а авроры наконец-то получили право на применение боевых заклинаний, включая непростительные, дела стали налаживаться. Зачем тратить время на транспортировку до камеры Азкабана, если можно просто вытащить из Пожирателя все, что он знает, а потом избавиться от тела, забрав для отчетности волшебную палочку? Нам больше не нужно было искать рядовых информаторов и рисковать своими людьми ради слухов и наводок, все усилия были направлены на истребление врага. Никакой пощады и никаких сделок, Поттер, только бессмысленная, но результативная бойня. Мордред, это была настоящая мясорубка, от которой кровь закипала в венах. Боунс до последнего сомневалась в моих методах, но после гибели брата и она изменила мнение.
— И теперь она хочет привлечь Скримджера для координации тех боевых магов, которым платит Борра.
— Это не такая уж и плохая идея. Скримджер — не самый тупой человек на свете, хоть и до одури… процедурный, — задумавшись, выдал Грюм, но тут же добавил. — Не беспокойся, Поттер, наемники не слишком жалуют бюрократов. Ему повезет, если он будет заниматься организацией трехразового питания или стиркой белья. Впрочем, сомневаться в его надежности тоже не следует — он из другого теста, и нам с ним не по пути, но проверку болью и временем прошел.
Гарри собрался было ответить, но в этот самый момент предплечье правой руки скрутила неприятная судорога, и юноша тут же поднял ее, ментальным намерением вытаскивая из магической татуировки сквозное зеркало, в котором было видно лицо Эммы. Покосившись на аврора, Гарри закатил глаза, но все же стукнул костяшками пальцев по зеркальной поверхности, отвечая на вызов.
— Ей действительно стало лучше, — отрапортовала Эмма, как только связь наладилась. — Пульс вырос до сорока трех ударов в минуту, давление все еще пониженное, мы дали ей кроветворное, но не стали больше ничего делать. Магическая кома неплохо стабилизировала состояние, несмотря на все условности. Истощение никуда не делось, она почти что сквиб, и шансы на восстановление полноценных магических способностей невелики. Это оценка Пенни, не моя.
— А что насчет твоей? — вздохнул Гарри.
— Выглядит она до одури хреново, придется откармливать. Желания перекусить ее кровью у меня не возникло, а это дурной знак.
— Понял, спасибо, — на лице Поттера промелькнула слабая улыбка, и он отключил сквозное зеркало, тут же пряча его обратно. — Аластор, сними барьер. Ник, стало лучше!
Не прошло и нескольких секунд, как раздались шаги, и алхимик появился в дверном проеме с книгой и блестящей пластиной в одной руке.
— Насколько лучше?
Поттер повторил все, что сказала ему Эмма, и Фламель, переминаясь с ноги на ногу, медленно кивнул, открывая толстый блокнот. Быстро-быстро пролистав половину заполненных рунами и кровавыми пятнами страниц, он остановился на одной из них и резко выдрал лист, который тут же взмыл вверх и вспыхнул, сгорая дотла за долю секунды.
— Активирующий контур? — посмотрел на Фламеля Гарри.
— Одна из семи частей, да, — вздохнул алхимик. Поправив волосы, он развернулся на месте и вернулся к работе, а вокруг крыльца вновь появился барьер.
— Эмма, эта девка… Вы вместе были на приеме, я помню. Она ведь родственница Валье, верно? Его племянница? — уточнил Грюм, когда полупрозрачный щит растворился в воздухе, и Гарри кивнул. — Она надежная?
— Надежная, — без промедления ответил юноша.
— Ох, Поттер, с вампирами надо держать ухо востро… Если не считать этих Валье, с высшими мне еще ни разу в жизни встречаться не приходилось, но… вампиры — это вампиры. Если им придется выбирать между представителями своего вида и людьми, вряд ли они выберут людей. В конце концов, если забыть о красивых словах и дорогих костюмах, для Синграха Валье мы всего лишь не самый паршивый ужин. По крайней мере, ты, за себя говорить не стану, — Грюм рассмеялся своим скрипучим смехом, и даже Поттер усмехнулся, но не стал ничего говорить.
Аластор Грюм, несмотря на всю свою прикладную мудрость, бесценную в такие тяжелые времена, упрощал до предела все сложные дилеммы, с которыми встречался по жизни. Эффективно или нет — вот, что было важно, а все остальное превращалось в фон, требующий от грамотного мага лишь той самой «постоянной бдительности».
— Дамблдор, к слову, не слишком-то любит его обсуждать, — Грюм кивнул в сторону дома. — Все помнят, как Фламель помог в войне с Грин-де-Вальдом, но вот про семидесятые — тишина. Почему? Потому что он не стал связываться с Реддлом, хоть Альбус и просил его о помощи. Думаешь, на него можно положиться?
— Да, — просто ответил Поттер, но Аластора, кажется, полностью удовлетворил такой краткий, но уверенный ответ.
— Я обсужу с Блэком сложившуюся ситуацию, Поттер, но пока что мы точно разместим Тонксов у него. Сомневаюсь, что они захотят вернуться в этот дом. Даже если от проклятия не останется и следа, нам все равно придется подобрать им какой-то свободный угол вдали от Британии. Германия?
— Скорее всего.
— Хорошо, хорошо… — прокряхтел Грюм, медленно вставая с кресла и с щелкающим звуком распрямляя протез. Прихрамывая, он добрался до дома и перешагнул через порог, тут же находя взглядом Фламеля, который продолжал разбирать на мелкие кусочки установленное проклятие в дальнем углу гостиной. — До встречи, алхимик! Будь у меня внуки, рассказал бы им, что познакомился с самим Фламелем.
— Тебе ведь и шестидесяти нет, еще не поздно обзавестись, — хмыкнул Николас, опуская металлическую пластину и поворачиваясь к двери.
— Харгрейв в январе семьдесят седьмого влупил по мне Авидовым заклятием, так что не судьба, не судьба… — хриплый голос Грюма стал чуть тише, и он вернулся на улицу, с помощью артефакта в очередной раз создавая вокруг крыльца непроницаемый барьер. — Поттер, связь держим по второму вызову. Вызываешь меня, ждешь пару секунд, отключаешься и снова вызываешь. Понял? Постоянная бдительность!
Гарри кивнул.
— Не знаю, какие там у тебя были планы, но тебе придется подстраиваться, потому что больше я ждать не собираюсь. Завтра же отправляюсь на материк, начну собирать людей. Ты знаешь русский язык?
— У меня есть языковое зелье, но…
— Можешь пить, лишним точно не будет. Ментальная магия? Тебе нужен артефакт?
— С этим все в полном порядке. И с окклюменцией, и с легилименцией.
Грюм довольно улыбнулся, цокнув языком, и тут же расправил плечи, подходя к лестнице.
— Отлично, хотя иного я и не ожидал. Я держу в голове несколько имен, но нам в любом случае потребуется экипировка, расходники и, что еще важнее, информация. Что случилось с теми, кого ты вытащил из Азкабана?
— Мертвы все, кроме Руквуда. Большая часть его памяти скрыта за печатью клятвы, но кое-что мне удалось вытянуть. Я влил в него ударную дозу напитка живой смерти, и с тех пор он ждет своего часа.
— Этот час настал, я совсем не прочь побеседовать с ним по душам, — криво усмехнулся Аластор, срываясь на хриплый смех. — Никто из тех, кого мы возьмем в команду, не будет знать о Безликом. Никто. Ты должен быть Гарри Поттером, как бы странно это ни звучало. Образ Безликого — это образ человека, который с высокой колокольни плюет на многовековые традиции магического мира, и нам не стоит цепляться за него прямо сейчас. Твое имя, настоящее имя, станет основой для куда более сильного и яркого образа. Не позволяй всем этим никчемным болтунам, собравшимся вершить судьбы мира, влиять и на твою судьбу тоже.
— Оказывается, ты не так уж и бескомпромиссен, если дело касается традиций, — Гарри хмыкнул, но Грюм лишь пожал плечами.
— Я прожил в мире под Луной побольше твоего, Поттер, и я знаю, что иногда лучше сыграть на чувствах простых обывателей, а не настраивать их против себя. Вдобавок, я сильно сомневаюсь, что твои фирменные приемчики остались такими же эффективными после стычки в Болгарии. Кем бы ни был этот Сомерс, но он явно понимает твои сильные и слабые стороны, так что придется удивлять его.
Не став дожидаться ответа, Грюм спустился на тропинку и бодро захромал в сторону аккуратного забора, совмещенного с живой изгородью. Фламель установил вокруг дома сильнейший барьер, который Поттеру только приходилось видеть, и бывшему аврору пришлось покинуть пределы участка, чтобы аппарировать прочь.
— Занятный у него артефакт, очень занятный…
Вздохнув, Гарри обернулся, тут же натыкаясь на выжидающий взгляд Фламеля, который с легкой улыбкой наблюдал за ним из дверного проема.
— Я не собираюсь перевоспитывать параноика, Ник, — пожал плечами юноша.
— А я тебя об этом и не прошу, — алхимик хмыкнул, но все же продолжил. — Ты всего лишь должен помнить о том, что Грюм — хороший союзник, но его методы оставляют желать лучшего, и безумцем его на самом деле прозвали вовсе не за красивый магический глаз. Я понимаю, что в сложившихся обстоятельствах он не станет рисковать, действуя в одиночку, так что надеюсь исключительно на твою рассудительность. Он сам догадался о том, кто скрывается за маской Безликого, и в этом нет ничего удивительного, но можешь ли ты быть уверен в том, что не станешь однажды целью для его паранойи?
— Не могу.
— Вот именно, — развел руками Фламель. — Я хочу быть мудрым и терпеливым наставником, а поэтому я не стану ничего запрещать, хоть я и старше тебя в восемнадцать раз и умнее по меньшей мере в семнадцать. Тем не менее, сомневаюсь, что после наших с тобой занятий у тебя останутся силы еще хоть на что-то. Идем.
Проводив Николаса нечитаемым взглядом, Поттер зашел в проклятый дом вслед за ним. Несмотря на историю с Тонкс, из-за которой ему пришлось раньше времени раскрыть часть карт, он по-прежнему не собирался отказываться от идеи создания боевого отряда, неподконтрольного всем остальным. «Рассудительность», о которой твердил Фламель, наверняка была бы правильной и даже безопасной стратегией, если бы в мире не существовало людей, готовых рвать друг другу глотки, лишь бы не допустить серьезных изменений в существующем порядке вещей. Магическому миру нужна была встряска, и эту часть должен был обеспечить Верхет, но Гарри не собирался и дальше ждать, пока тот начнет наносить выверенные и эффективные удары.
— Вам с Пенни нужно прийти к какому-то согласию, — буркнул Гарри, догоняя алхимика. — Она заставила меня пообещать, что я начну заниматься своей жизнью без оглядки на войну, а ты лишаешь меня этой самой жизни, забирая все свободное время.
— Мы с ней обсудим организацию одного выходного в месяц, не волнуйся, — по-стариковски хихикнул Фламель, возвращаясь к стене. — Гарри, тащи сюда еще один флакон, сейчас я научу тебя сбору крови, которую можно будет использовать для воссоздания ритуальной связи. Быть может, мы выйдем на Сомерса раньше, чем он того ожидает.
— Слэро говорил, что… — Гарри не стал договаривать, заметив взгляд Фламеля.
Недовольно прокряхтев что-то про «доморощенных дилетантов», Николас забрал протянутую колбу и приступил к рассказу.
— Итак, где-то в середине девятнадцатого века, когда ритуалы в Магической Европе только-только начали запрещать на государственном уровне, невыразимцы Министерства Магии Франции впервые использовали этот метод для розыска скрывающихся от закона практикующих ритуалистов…
ВНИМАНИЕ:
Выложил серию артов с персонажами фика, смотреть вот тут
(либо просто поднимитесь на один пост выше)
__________