РвС Глава сто тридцать третья. Фамилия: Ичимару. Имя: Гин
133 Глава сто тридцать третья. Фамилия Ичимару. Имя Гин..fb2
Наш разговор зашёл в небольшой тупик, потому что Гин никогда не видел Пустых, а потому не особо верил в возможную угрозу.
А это очень плохо, потому как реацу у него и Рангику пробуждена, что может привлечь монстров к ним.
Так вышло, что захватил его «взглянуть вживую на страшилку».
Я держу парня за одежду, как мешок, шагая по небу в сюнпо. Студёный воздух небес бьёт в лицо ветром и туманом.
Под стопами пролетают виды лесов, городов и равнин, наступаю на вершины скал и гор словно они ступеньки в путешествии и не более того.
Гин, сначала ошеломлённый, успокоился и стал озираться, наслаждаясь удивительным для молодого ума зрелищем мира с вершины.
— Как тебе вид?
— Потрясающе! — крикнул с ухмылкой Ичимару. — Почему ты сразу не сказал, что так умеешь?!
Я только посмеялся в ответ.
Прекрасно его понимаю. Хохо — это одно из Четырёх Искусств Шинигами, ради которого уже стоит им стать.
— Уверен, что не хочешь предупредить Рангику? Она, наверное, волнуется.
— Я всегда ухожу, не сказав, — брови Гина обеспокоенно нахмурились. — Иначе она всё время увязывается за мной. Один раз её чуть не зарезали ножом, когда я дрался.
— Значит, волнение лучше?
— Она поймёт.
— У вас удивительная связь, — признаю я. — Вы уже как маленькая семья, а ты уже ответственный глава, который хранит её.
— Завидуешь? — пытается поддеть. — Такой взрослый, а нет девушки?
Я отпустил его и поймал. Взбледнувший сопляк тут же сделал жест, что закрывает рот.
— Ты ошибаешься, — спокойным тоном говорю я: — Просто моя девушка и семья не нуждаются в защите. В отличие от твоей. Лелей эту связь, пока можешь ей наслаждаться. Радость и тепло драгоценны, потому что могут быть забраны у тебя жестоким миром в любой момент. Особенно вне стен Белого Города.
Гин не ответил, но я вижу, как его белые брови нахмурились ещё сильнее. Он задумался. Наконец-то я пробил его браваду и самоуверенность.
Ичимару ещё юн и судит только по тому, что видит сам. Незнание — это благо… Так говорят те, кто хочет использовать глупцов. Я покажу ему, чего в этом мире стоит бояться.
Я начинаю ощущать то, что искал. Сражение с Пустым. Прогорклый аромат реацу с нотой гнили и голода, он ощущается на востоке. Развернувшись в ту сторону, шагнул в сюнпо.
* * *
На равнинах одного из северных Райнов Руконгая происходит обычная для этого мира картина — сражение Шинигами и Пустых.
Небольшой Прорыв случился неподалёку, десятки низших Пустых разбрелись по окрестностям, разоряя местные деревни. На уничтожение отправили шинигами из Одиннадцатого Отряда.
Это всего лишь одна из мелких битв в округе.
На скалистой равнине бушует большой Пустой, гориллоподобный, с маской, похожей на морду клыкастого слона с двумя бивнями. С ним никак не получается сладить у группы рядовых из пяти шинигами.
Слишком слабые даже для одного нормального залпа Кидо, сброд из бандитского отребья, как и большинство рядовых в 11.
Уже похвальна их храбрость, позволяющая в лоб сражаться с чудовищем. Стоит признать, это отъевшийся низший. В Мире Пустых такие уже должны искать возможность становления Гиллианом. Один на один такой Пустой раздирает обычного шинигами как тряпку.
— А-а-а! — с размаху бьёт мечом по ноге сзади рядовой.
Но ожидаемого отрубания ноги не происходит, Пустой отмахнулся от едва увернувшегося шинигами.
— Не жрали утром?! Руби сильнее! — командует один из них, типично для 11, самый большой и страшный, со шрамом на роже, похожим на сороконожку.
Их клинки ранят монстра, но лезвия не могут проникнуть глубоко. Чёрная шкура плотна, а мышцы Пустого кажутся плотнее стальных тросов, не желая перерубаться.
— Что нам делать?! — сдали нервы у рядового.
— Тянем время! Лейтенант Ичиносе должен быть недалеко, ждём подмогу!
— А если нет?!
— Тогда бежим, идиот! Не чеши языком, сражайся!
Взмахи лап рождают воздушные волны, отбрасывая фигуры шинигами. Пустой свиреп и силён, его ужасающий голод отражается в ауре, в безумных жёлтых глазах, в клацающей пасти, желающей утолить невыносимую пустоту души.
Чудовище открыло пасть, испуская заунывный, потусторонний вой. В этот момент один из двух зрителей неподалёку, сокрытых иллюзорным барьером, вздрагивает.
Я стою чуть позади мальчика, так что вижу, как на шее Гина появились мурашки. Значит, он всё же способен бояться, я уже начал сомневаться.
Беловолосый паренёк пристально наблюдает за сражением, замерев и почти не дыша. Впервые увидев Пустого, он стал молчалив, обдумывая новую картину мира и наблюдая за угрозой.
Подсознательно напуганный Гин прячет своё присутствие. Его аура тускнеет, сливаясь с окружением. Будь он где-то в лесу, слился бы как змея в траве.
Неплохо для самоучки, про себя киваю я. Омницукидо бы посмеялись, но для обычного паренька это внушает.
Интересно то, как я случайно нашёл Ичимару Гина.
С моим уровнем Хохо и сюнпо, превышающего триста метров за шаг… Что же, можно сказать, что Руконгай — мой прогулочный парк. Каким бы огромным он ни был, Руконгай конечен.
Когда я ходил прогуляться и проветрить голову, то заходил в места, в которых ещё не был. Так и дошло дело до окраин, где я наткнулся на обычное зрелище — драку.
В безнадёжно сером море душ Руконгая каждый пробуждённый привлекает, как свеча во тьме. Вот и меня привлекла маленькая аура реацу, пульсирующая в драке.
Небольшая банда жестоких бандитов пыталась убить одного мальчика с белыми волосами. Вот только тот их так отмудохал в ответ, что половина отправилась на тот свет.
После чего он обобрал их карманы, язвительно пригласил в следующий раз принести с собой больше денег, а потом пошёл на местный рынок, купил продукты. И отнёс домой, где его ждала рыжеволосая девочка.
Если я ещё сомневался по внешнему виду мелкого Гина, то увидев ещё и Рангику, подтвердился во мнении кого нашёл.
А потом я просто появился за спиной Ичимару, кашлянул, заставив того замереть от испуга, и похвалил за качественную драку.
Пришлось перехватить заточенный гвоздь у собственного кадыка, но это мелочи знакомства в Руконгае…
Тогда я просто познакомился и представился, ничего более. Настороженным уличным зверькам вроде них трудно доверять первому встречному, нужен мягкий подход.
Я заходил раз в пару недель, приносил немного сладостей, одежды, бытовые мелочи. Я не оскорблял их деньгами, потому что знаю, у бедных людей обострённая гордость, потому что это последнее, что у них осталось.
Дети не умирали от голода, они просто скромно жили. Немного участия и помощи, иногда это всё, что нужно, чтобы наладить связь.
Тогда я ещё даже не решил, стоит ли вообще вербовать Гина, просто приглядывался.
Когда я был слаб и даже не поступил в Академию, образ взрослого Ичимару Гина меня пугал почти так же, как Айзен.
Но со временем и со знакомством с живым Айзеном этот страх прошёл. Все страхи исходят от недостаточной силы или неизвестности.
Сейчас же, увидев мелкого Гина, я разве что позабавился. Язык у паренька остер, как лезвие. И ядовит, как у змеи. Но за ребячливой ключестью и сарказмом прячется неординарный ум и хладнокровие, которым бы многие позавидовали.
Я изучил, откуда вообще взялся человек по имени Ичимару Гин. И даже далеко ходить не пришлось. Он родом с ближайшего города.
Местечко, конечно, дремучее. Но людей живёт достаточно, пара тысяч наберётся.
Ичимару родом из семьи ловца змей. Рядом с городом равнины с густой травой, болота и небольшие леса, змей тут очень много. Местные деликатесы все связаны со змеями, а смерти гостей города от яда никого не удивляют. Почувствуй себя в Австралии, блин.
Мои люди нашли семью Гина, обычную пару людей без реацу. Узнали слухи о сбежавшем сыне. Точнее, спокойно ушедшем жить одному. Паренёк несколько лет назад произвёл фурор…
На его мать на улице наткнулся и накричал какой-то придурок из местной банды, пригрозив «выпотрошить суку» на месте. А бедная мать всего-то вышла с сыном за ручку купить тому новую одежду.
Ичимару выпотрошил его. Там же, на улице, одолжив нож у ближайшего продавца мяса. Это повергло родителей в шок и страх.
Мальчик с детства отличался холодностью и очень любил змей, стараясь подражать этим лучшим существам, даже щурясь и улыбаясь так, чтобы походить на змейку.
Для обычной семьи его поступок был поступком демона в личине ребёнка. А родись он в дворянском Клане, его бы очень хвалили… Никому не позволено оскорблять твоих родственников и грозить им смертью, а он не только поддержал честь, но и уничтожил угрозу на корню, создавая страшную легенду для будущих возможных мстителей. Об этом случае весь город говорил.
К сожалению, его родители и окружающие здравого смысла мира джунглей не понимали. Зато Ичимару быстро всё понял. Он просто сказал родителям, что не хочет причинять неприятности, терпеть отношение как к изгою или маньяку, а поэтому уходит жить сам.
Через какое-то время, к моему удивлению, родители Ичимару опомнились и пригласили его обратно, но свободная жизнь пареньку уже понравилась, а страх городских не очень, поэтому он отказался.
Жил на окраинах у оазиса, выращивал хурму в саде за домом, да иногда ходил в лес змей ловить, продавая те и покупая нужное в городке. Простая жизнь.
Вопреки знакомому мне канону они сошлись с Рангику без вмешательства людей Айзена, но тут я могу только пожать плечами. Жизнь не написанный сценарий, а беспризорница из местных также легко бы сошлась с таким же беспризорником.
Ичимару пробудил реацу вскоре после ухода из дома, сам и «просто от скуки», как он мне рассказал. С реацу он легко справлялся с дикими зверями, беспокоящими его бандитами или даже сам охотился на них.
Он относился к ним не как к возможной угрозе, уничтожая на корню, а как фермер к урожаю, срезая не больше, чем нужно. И тут я уже видел недостатки его личности.
Он мог бы обложить их данью, если бы так хотел обирать преступников. Вместо этого Гин утолял свою страсть к чужой боли и садизму. Вкусив насилия, он привык и уже не беспокоился о возможный проблемах.
Недостатки характера, которые ужасали бы любого, кто желал завербовать такую змею. Если бы это было мирное время или обычная организация… Но для Готей 13, что по сути своей выросла из самой сильной и кровожадной банды в мире, это были нейтральные или даже положительные качества.
У Гина достаточно самообладания, чтобы не трогать своих. По расследованию он никогда не трогал обычных людей и даже не грубил продавцам, не узнающих его и обсчитывающих ребёнка, хотя должен был это видеть.
Брать или брать — решилось, когда я увидел второй раз, как Ичимару сражается с бандитами. Главарь новенькой банды, кочующей по районам, обладал реацу. Сражение Гина с ним затянулось, и этот мелкий гений совершенствовал навыки прямо по ходу боя, научившись использовать грубое усиление у бандита.
Он даже грохнул главаря его же приёмом, сокрушительным ударом ребром ладони с реацу, сломав гортань. Я тогда почти вышел из маскировки, желая похлопать со словами «великолепно, а теперь служи мне».
Такой чистый боевой талант я видел только в двух людях. Первым был Айзен, по ходу схватки оборачивающий мои же удары против меня. Вторым был я… Но вынужденный научиться делать так же, настроить свои мозги, рефлексы, мышление. Привынуть, чтобы не уступать.
Гин в драке был как рыба в воде, я видел, что он даже не думал. Видел, адаптировал под себя, применял. Я не знаю, каким был Айзен ребенком, но усомнился что он мог бы так же в таком возрасте. Это какой-то талант на уровне монстра.
Я знал, во что он может вырасти. В мужчину, способного убить «бога». Но то было голое знание канона.
Теперь я видел его лично и понял, что Ичимару Гин из тех людей, которые в обычном мире оставляли после себя Легенду. Будь то великий воин, герой, убийца или злодей.
В духовном мире это был потенциал величия на уровне Капитана. Уникальный бриллиант среди миллионов душ.
И я захотел его в свою коллекцию. Вот и всё.
Желание иметь такой инструмент в своих руках, огранить его в нужную форму и направить эту силу решило моё отношение к брать или не брать.
Рангику же шла довеском. Я не претендовал на неё, девочка явно родилась с характером для домашней мирной жизни, несмотря на весь свой потенциал.
Живя бродяжкой на улице всю жизнь, она остаётся невинной и чистой, словно грязь мира не желает очернять её наивный взгляд на мир.
Она пробуждённая, а что значит реацу у беспризорницы в Руконгае без учителя может сказать любой знающий человек. Пережила кое-чего неприятного до самых глубин души. И всё равно такая добрая девочка.
Характер и личность Гина очень подходят для этого мира волков и овец, для смутной эпохи потрясений, где только сила делает правым и решает выживание.
Я прошёл множество сражений, войну с другой духовной расой и не раз побывал на грани смерти. Сколько раз взмах клинком очищал лезвие от чужой крови? Я сбился со счёта.
Любые иллюзии о свете человеческих сердец и порядке цивилизации давно разбились для меня.
Закон? Порядок? Счастливые люди и радость Белого Города? Без Шинигами и нашей силы всё это развеется как дым, будет пожрано голодными пастями Пустых, дома рухнут под стопой войны, а стены Сейретея падут от врагов Общества Душ.
Мир и доброта — это не данность, это привилегия.
Гарантия спокойной жизни тоже обеспечена только силой. Своей, семьи или организации. Не зря вся власть и могущество сосредоточены только в Сейретее, хотя места и жителей в Обществе Душ очень много.
Я постарался объяснить это Ичимару, чтобы он сделал правильный выбор.
— Ты хотел увидеть Пустых, вот он, — кивнул я на монстра, ревущего голодом. — Страшный, правда?
— Я думал, Пустые это миф, страшилка, чтобы шинигами и дворяне правили тупицами, — лицо Гина морщится от осознания своих ошибок.
Мой голос холоден и спокоен:
— Хорошо мыслить широко и не верить сразу на слово, Ичимару. Но это не тот случай. Люди убеждаются в существовании Пустых обычно в тот момент, когда они или их близкие пожираются монстром. Хотя все слышали о них. Не хочется верить в существование существ, которым буквально ничего не можешь сделать, если они придут.
Пустой снова взревел, Гин посмотрел на свои дрожащие пальцы, сжал их в кулак.
— Он внушает в меня страх, — прошептал мальчик. — Мне это не нравится…
Я смотрю на угрюмого Гина и вижу в нём маленькую змейку, которая сворачивает кольца для ядовитого броска. Его аура реацу напоминает скользящую холодную чешую, словно взбирающаяся на тело жертвы змея.
— Пустой может в любой момент появиться на пороге твоего дома, ведь душа с пробуждённой реацу привлекательна. Он сожрёт тебя, сожрёт Рангику. Хочешь что-то сделать с этим? — подстрекаю я парня. — Вперёд, испытай себя, убей свой страх. Правда, чтобы порезать Пустого тебе нужен Зампакто. Всё ещё хочешь попробовать?
Гин просто взял и вышел за барьер, отправившись к сражению. Я же остаюсь наблюдать, поглаживая подбородок пальцами.
— Сравнивая двух беловолосых… Кенсей бы в его возрасте сказал, что я с ума сошёл. Или обделался.
Идущий на вой Пустого худой мальчик похож на идущую против ветра тростинку, не желающую сгибаться. Я вижу, как его аура углубляется, реацу растёт, черпая силу из холодной смелости и желания убить угрозу.
Как же напоминает меня самого в детстве. Смешок вырвался изо рта.
Разница между их будущей силой так же отличается, как свечка и пожар в лесу, хотя оба Капитаны. Это и есть разница между шинигами. Разница душ. Разница в решимости. Железо и сталь.
Хотя я почти вырастил Кенсея, тут я могу лишь признать объективно… Мугурума Кенсей не стоит и пальца Гина Ичимару.
Итак, когда я нашёл тебя раньше, обучу и защищу, во что ты вырастешь, «Убийца Бога»? Уголки губ поднимаются в предвкушающей улыбке.
* * *
Рядовой шинигами по имени Иноичи как раз подбирался сзади к Пустому, но на деле он лишь делал вид, не желая больше приближаться к опасному чудовищу. Он так устал и подорван страхом, что пропотели даже несуразные усы, не то что форма.
Он только перевёл дыхание, как рядом словно из ниоткуда появился беловолосый пацан со змеиной рожей.
— Привет, — нагло поздоровался мальчик, показал рукой на меч в руках: — Дай-ка мне вот это, усатый дядя.
— Проваливай, пацан! — рявкнул Иноичи, отмахиваясь так, чтобы дать пацану по лицу тыльной стороной ладони. — Монстра не видишь? Беги!
Только когда маленькая рука с лёгкостью остановила удар, он осознал, что в том есть реацу.
— Это был не вопрос, — шире ухмыльнулся Гин.
Пятка мальчика с хрустом вонзилась в стопу шинигами, тот скрючился и тут же получил восходящий удар открытой ладонью в подбородок. Меч вырван из рук, а рядовой упал на задницу, ошеломлённый, но не вырубленный.
Буквально через секунду другие рядовые, что кружат вокруг Пустого словно шакалы, не решаясь, напасть или бежать, заметили бегущую фигурку им ростом до груди.
Стоящий спиной лидер ощутил, как ему наступили на плечо, а потом увидел беловолосого паренька, что использовал его как трамплин. Чтобы прыгнуть прямо в морду Пустого!
Что за безумец?! Откуда он взялся? И это асаучи у него у руках?!
Ичимару Гин, напитавший меч всей своей реацу, летит в прыжке прямо в лоб чудовищу, занося клинок за плечо. Пустой еде только рад, открыл пасть во всю ширь, да не успел. Две стопы мальчика врезались в большие зубы, не давая ему упасть в утробу зверя.
А клинок, мелькнув сталью, вонзился коброй прямо в огромную глазницу, по самую рукоять!
Охреневшие от такого внезапного поворота шинигами стоят, словно не понимают реальности. Не то чтобы они не знали, что глаза — это самая уязвимая часть…
Просто никому из них не хватило бы безумной храбрости, чтобы прыгнуть на смерть в пасть Пустого. И тонкого расчёта, вместе с верой в свои возможности, тоже.
Это или потрясающий навык, или безумие в чистом виде, что они сейчас увидели…
— Какого Меноса вообще, — лидер, ещё чувствующий, как на него наступили, закрыл рот. — Ты кто такой?!
Пустой рухнул, Гин, что устоял на маске чудовища, выдернул меч. Чёрная кровь брызнула фонтанчиком, запятнав лицо и белые волосы. Ичимару спрыгнул на землю, довольно щурясь и улыбаясь тонкой ухмылкой.
— Обычный прохожий.
Хотя мальчик выглядит смелым, все рядовые, как гиены, чувствуют слабость. В пацане почти не осталось реацу, а сам он бледный, как бумага. Этот рывок и смертельный удар дорого ему дались.
— Миямото! — злой крик от встающего шинигами, вправляющего челюсть. — Этот мелкий ублюдок напал на меня и украл меч!
— Ух ты, а ты крепкий, усатый дядя, — поддразнил Гин, словно не чуя атмосферу.
Шинигами, как по безмолвному приказу окружили Ичимару. Хотя он убил Пустого, пугал он куда меньше чудовища. Просто немного чокнутый мальчик с пробуждённой реацу, чего бояться?
Видно, что оскорбление они приняли глубоко на свой счёт, не считая это простительной детской выходкой.
В Обществе Душ никогда не относились с трепетом к детям. Многие «детишки» могут быть старше твоего дедушки. Работа, законы, драки или убийства, никто не щадит детей. А дети не щадят взрослых.
У Ичимару даже мысли не возникло притвориться милым или попросить прощения. Он готовился к новой драке, оценивая движения мышц и дыхание взглядом за прищуром век.
В этой напряжённой атмосфере, как финальный аккорд, появился в сюнпо Лейтенант Одиннадцатого Отряда.
В явно хреновом настроении. Обнажённый меч запятнан кровью, аура почти не сдерживается. Последние сутки он только и делал, что носился по ближайшим Районам и убивал. Холодная аура и запах крови липнут к нему словно мантия, шлейфом тянутся за плечами.
От одного его взгляда рядовые вытянулись по струнке, а Гин замер, сглотнув.
Это уже не просто Пустой… Аура реацу Лейтенанта похожа для него на огромную гору, что только вдохни не так — обрушится и раздавит.
Даже если появились спесивые мысли после такого подвига для ребёнка, сейчас они раздавлены появлением намного более опасного для него существа.
— Что тут происходит?
— Лейтенант, такое дело…
Рядовые быстро объяснили произошедшее. Лейтенант кивнул, хищно сузил глаза, взглянув на мальчика.
— Решил рыбу в мутной воде половить, заморыш? — холодно сказал Ичиносе, угрожая мечом. — Верни Зампакто. И умрёшь без боли. Я сейчас в очень плохом настроении, но обещаю отрубить голову одним ударом.
Удивление Гина на лице читается легко.
— Думал, тебе спасибо скажут? Нападение на шинигами, воровство Зампакто, это смертный приговор… Ты бы лучше прыгнул в пасть тому Пустому, придурок.
Гин перестал улыбаться.
Он поднял меч.
А потом увидел, как Лейтенант появился рядом и выбил из его рук меч одним небрежным взмахом клинка такой силы, что чуть не вывернул запястья Ичимару.
— У меня нет времени на тупых детей, — выплюнул Лейтенант Ичиносе, занося меч.
Слишком быстро для всех присутствующих, он ударил мечом сверху-вниз. Реацу и вложенной силы ровно столько, чтобы расколоть череп и разрубить шею и тело ровно до середины груди.
Лезвие с тихим свистом рассекает воздух, приближаясь к светлому лбу. Путь Ичимару Гина должен бесславно закончиться здесь…
Прямо из воздуха, мелькнув радужным переливом иллюзорного барьера, появилась чужая рука. Поднявшись перед лицом Ичимару, рука лениво вытянула указательный палец.
Клинок Лейтенанта врезался в ноготь и тут же остановился, не в силах даже на миллиметр сдвинуть палец.
Барьер опадает радужной мозаикой, являя всем шагнувшего вперёд Капитана Седьмого Отряда.
— Я всегда думал, что ты мусор, Ичиносе, — спокойный голос промораживает всех до костей безразличием. — Просто прячешь гниль хорошо. Но ты смог пасть ещё ниже в моих глазах.