Федерация 193 с иллюстрациями
Эдинбург
Брайан идет по улице
Филипп
Некий Логан
Вирджиния
* * *
Эдинбург дышал сыростью. Туман, словно серая вата, забивался в переулки между домами викторианской эпохи, облупившаяся штукатурка которых напоминала проказу. Брайан шагал по мостовой, воротник пальто поднят до ушей, руки глубоко в карманах. Он избегал фонарей, сливаясь с тенями, — привычка, въевшаяся в мышцы за годы операций под именем «Капитана». Сегодня он был не героем, не символом, напротив в его положении нужно было, как можно меньше отсвечивать. Просто человеком в поношенном твидовом пиджаке, с недельной щетиной и пустым взглядом пьяницы. Маскировка — его вторая кожа.
Бар «Кривой якорь» прятался в подвале здания с треснувшими ступенями. Вывеска мигала розовым неоном, отражаясь в лужах, где плавали окурки. Брайан приоткрыл дверь — волна тепла, табачного дыма и запаха пережаренного масла ударила в лицо. Внутри царил полумрак, разорванный светом кличнвх фонарей, которые рвались из-за спины Брэддока. За стойкой бородатый бармен полировал бокал, словно священный артефакт. У стены дремал старик в кепке, обнявший бутылку виски. Две женщины с набрякшими от алкоголя глазами перешептывались в углу, браслеты на их запястьях звякали в такт джазу из колонок. Ничего необычного. И всё же Брайан почувствовал напряжение — словно кто-то провёл лезвием по его затылку.
Он занял столик у туалета, спиной к стене. Заказал виски — дешёвое, без льда. Пальцы машинально проверили оружие под пиджаком: компактный «Глок», нож в голенище. Через пятнадцать минут в бар вошёл человек в чёрном плаще, лицо скрыто под капюшоном. Связной. Брайан узнал его по походке — лёгкая хромота, последствие ранения от пули полученной в Кабуле.
— Ты выглядишь как дерьмо, — связной сел напротив, скинув капюшон. Лысина, шрам через левую бровь. Николай Семёнов, бывший ГРУшник, перебежчик. Говорил с акцентом, будто нарочно его подчёркивал.
— А ты как живой труп, — Брайан пригубил виски. Горечь разлилась по горлу. — Где они?
— В Воркуте, или на Урале. Они могут быть где угодно. Они считаются опасными мутантами, высшая степень контроля, ты сам знаешь, что это. — Николай достал сигарету, руки не дрожали, но уголки губ подрагивали. — Твой брат… особенно ценный. Он сильный мутант, и его точно будут хорошо охранять, понимаешь? Тоже самое с твоей сестрой. Теперь оба в камере с подавлением способностей. И Урал, и Воркута, это лишь предполагаемые места, где их могли бы держать.
Брайан вдохнул. Вспомнил Джейми — тот смеялся, запуская бумажного змея над полями Оксфордшира. И Лизу, застенчиво прячущую первый талисман под свитером.
— Помоги мне, преложи варианты. Цена любая.
— Ты глухой? — Николай резко наклонился вперёд, пепел упал на стол. — После истории с роялистами все каналы перекрыты. Три дня назад их группа попыталась выкрасть учёного из Санкт-Петербурга, или еще какая-то хрень. И это кроме терракта. Так что нет, сейчас по всей Европе такая блажь творится. Гребанная бойня.
— Вся эта хрень из-за меня, — Брайан произнёс тихо, вращая стакан. — Долго объяснять, но ты ведь заметил что меня не было на радарах почти три года.
Николай замер. Джаз сменился тягучим блюзом. Бармен включил телевизор: новости о протестах в Глазго, репортёр кричал что-то о санкциях.
— Бл*дь, — связной выдавил смешок. — Значит, весь этот п*здец из-за тебя.
— Да, так что прошу у тебя помощи, — Брайан достал конверт. — Помоги. Последний раз прошу.
Николай долго смотрел на конверт. Потом потянулся за сигаретой, но пачка была пуста. Он смял её, швырнул под стол.
— Есть парень. Мутант. Новичок, но… талант. — Он вывел номер на салфетке красной ручкой. — Зовут Маркус. Довольно талантливый.
— Почему он согласится?
— Он новичок, набивает себе имя, поверь, он не откажется от того, чтобы внести в свой послужной список строчек с твоим именем.
Брайан поднял бровь. Николай усмехнулся:
— У всех нас есть амбиции. Достойны ли мы или нет — не важно. Дай ему надежду, и он пойдёт в ад.
Стул скрипнул. Брайан сунул салфетку в карман, встал. Но связной схватил его за запястье:
— Они уже в курсе, что ты здесь. — Его глаза метнулись к выходу. — Два человека следили за мной от вокзала. Не наши… и не ваши.
— Сколько времени?
— Минут пять.
Брайан кивнул, достал из кармана смятую пачку фунтов, бросил на стол:
— Заказывай выпивку. Надолго.
Он двинулся к заднему выходу, но дверь в туалет распахнулась. Мужик в кожаной куртке блокировал проход. Второй появился со стороны бара, рука за пазухой.
— Мистер Брэддок? — кожаная куртка ухмыльнулся. Акцент — югославский. — С вами хочет поговорить один… энтузиаст.
Брайан вздохнул. Время пошло.
Мужик в кожаной куртке шагнул вперёд, левая рука скользнула к поясу — Брайан успел разглядеть рукоять электрошокера. *Югославы. Наёмники третьего сорта.* Второй, приземистый, с татуировкой волка на шее, блокировал выход. Бармен застыл, держа в руке разбитый бокал; старик у стены захрапел, уткнувшись в бутылку.
— Энтузиаст, говоришь? — Брайан приподнял уголок губы, имитируя расслабленность. Пальцы правой руки нащупали край стола — массивный, дубовый, с ржавыми гвоздями. — Знаете, я сейчас не в настроении.
Удар пришёл снизу. Кожаная куртка рванул шокер вперёд, искры синим змеёй метнулись к животу. Брайан рванул стол на себя — древесина треснула, бутылки с виски грохнули на пол. Шокер впился в столешницу, на мгновение застыв, как клык в теле добычи. Левой рукой Брайан схватил осколок бокала, вонзил в бедро наёмника. Тот завыл, отпустив оружие.
— Первый урок, — прошипел Брайан, выдёргивая окровавленное стекло. — Никогда не открывайся первым.
Второй наёмник прыгнул сзади, обхватив шею локтем. Запах чеснока и дешёвого дезодоранта ударил в ноздри. Брайан упёрся пяткой в стену, резко прогнулся, посылая противника через себя. Татуированный грохнулся на спину, выдохнув воздух. Удар каблуком в гортань — хруст, бульканье. *Два. Но ждать третьего нельзя.*
Он рванул к задней двери, пиджак зацепился за гвоздь. Рывок — ткань располосовалась с треском. Лестница в подвал, плесень и сырость. За спиной топот — преследователи ожили.
Эдинбургский туман теперь стал союзником. Брайан нырнул в узкий проулок между кирпичными складами, ноги скользили по булыжникам, покрытым мхом. Голос за спиной:
— Он ушёл на восток!
Выстрел. Пуля срикошетила от водостока, осыпая лицо осколками кирпича. Брайан свернул к мосту через Лейт, серые воды реки сливались с небом. На другом берегу — рынок, толчея. *Станция метро в трёх кварталах.*
Он прыгнул на перила, скользнув вниз по ржавой трубе. Сапоги шлёпнулись в грязную лужу у причала. Рыбацкие лодки, запах тухлой сельди. Шаги наверху — преследователи замешкались, спорят. Брайан юркнул под деревянный настил, прижавшись к влажным балкам. Сердце билось в висках, как молот по наковальне.
— Где чёртов… — голос татуированного прерывался хрипом.
— Ищи! — рявкнул кожаная куртка.
Брайан выждал пять ударов сердца. Вылез с противоположной стороны, слившись с толпой туристов, фотографирующих замок. *Два квартала до безопасной зоны.*
**Телефонный звонок.**
Убежище оказалось крохотной комнатой над табачной лавкой. Брайан скинул окровавленный пиджак, осмотрел рану на плече — царапина от шокера, неглубокая. Выпил из крана, набрал номер с салфетки.
— Маркус? — в трубке зашумело, будто ветер в трубе.
— Филипп, — поправил голос с французским акцентом. — Вы опоздали на шесть часов, капитан.
— Вы знаете кто я?
— Я слежу за всеми. Доки Лит, склад №12. Приходите до полуночи.
Линия отключилась. Брайан взглянул на часы — 23:15.
**Доки.**
Заброшенные причалы напоминали скелеты гигантских рыб. Волны бились о ржавые контейнеры, ветер выл в щелях. Склад №12 выделялся граффити — чёрная роза, обвитая колючей проволокой.
Филипп оказался худощавым парнем лет двадцати пяти. Курчавые волосы, кожанка с выцветшим флагом Франции на плече, глаза цвета мокрого асфальта.
— Господин Брэддок, здравствуйте, надеюсь вы не против сразу приступить к делу. Мне известно, что вы хотите вытащить сестру, и брата из русского плена. Но, напрямую вы ничего не добьётесь, поверьте, говорю вам это с моей профессиональной точки зрения. Да что я объясняю, вы и без меня понимаете, о чем я.
— Предлагаешь альтернативу? — Брайан прищурился.
— Если это поможет нам вытащить ваших близких? Конечно, — он стоял рядом с ящиком, на котором разложилась карта Европы, ткнул по карте пальцем в тунель под Ла-Маншем. Туннели под проливом. — Филипп провёл ногтем по красной линии на карте. — Совместный комплекс США и Британии «Арго». Там хранятся данные по генной модификации мутантов, результаты экспериментов, и передовые технологии. Если русские узнают, что вы владеете этим… — он щёлкнул пальцами, — …вам обменяют даже на Лизу с Джейми.
— Почему ты не сделал это сам?
— Потому что мне нужен диверсионный отряд, я один с этим не справлюсь.
— Понятно. — Брайан скрестил руки. — А твой интерес?
— В «Арго» есть файлы которые мне нужны. — Глаза Филиппа сузились.
Молчание повисло, как нож на верёвке. Где-то заскрипела дверь, ветер донёс запах мазута.
— Договорились, — Брайан протянул руку. — Данные за Лизу и Джейми.
— Отлично, — Филипп пожал её. Ладонь была холодной, как металл. — Но, нам нужно собрать полноценную группу.
— Кто-то на примете?
— Я слышал что у вас есть связи, с неким профессором Ксавьером.
* * *
Машина скользила по шоссе, разрезая густые сумерки. Закат, кроваво-ржавый, цеплялся за горизонт, будто не желая отпускать последние лучи. По обочинам мелькали силуэты ферм, старых сараев с прогнувшимися крышами, и особняков — тех самых, что строили века назад, когда Вирджиния была не штатом, а королевством табака и аристократических амбиций. Логан вёл «Шевроле» 69-го года с привычной небрежностью, одной рукой на руле, другой подкручивая сигарету. Дым стелился по салону, смешиваясь с запахом кожи и металла.
Профессор Ксавьер сидел рядом, его инвалидное кресло плотно зафиксировано в специальном пазу. Взгляд его, обычно пронзительный, будто вывернутый наружу скальпелем, сейчас был устремлён в окно. За стеклом проплывали дубовые аллеи, газоны, подстриженные с военной точностью, и колонны особняков, напоминавшие о временах, когда мутанты ещё прятались в тени, а не сражались за место под солнцем.
— Дделать нам нечего, — проворчал Логан, выдыхая дым в приоткрытое окно. — Ты серьёзно считаешь, что этот псих знает что-то полезное?
Ксавьер не повернулся. Его пальцы нервно перебирали складки шерстяного пледa, накинутого на колени.
— Информация, Логан, — ответил он мягко, — как вода в пустыне. Даже если источник мутный, пить придётся.
— Пить, — фыркнул Логан, — или отравиться.
Ксавьер намеренно замедлил дыхание, стараясь унять дрожь в руках. Окна машины отражали его лицо — бледное, с тенями под глазами, которые выдавали бессонные ночи. Шепард был последней нитью, связывающей эпохи. В 80-х тот водил дружбу и с ЦРУ, и с КГБ, продавая секреты мутантов обеим сторонам. Теперь, когда Россия вновь поднимала голову, странные теории этого старика обретали новый смысл.
— Он был связным, — продолжил профессор, глядя на мелькающие огни придорожных домов. — Если мы хотим понять, как подступиться к новой сверхдержаве, его знания бесценны.
Логан хмыкнул, прикуривая новую сигарету.
— Ладно, профессор. Твоя игра. Но если там опять капкан…
— Тогда, — Ксавьер наконец обернулся, и в его глазах вспыхнула холодная искра, — ты получишь шанс проявить свои таланты.
* * *
Ранчо Шепарда возникло внезапно, как мираж. Забор из кованого железа, чьи прутья напоминали кости гигантского зверя, тянулся на милю. Камеры на столбах следили за подъездной дорогой мёртвыми стеклянными глазами. Логан остановил машину у ворот, щёлкнул замком пистолета за поясом и вышел. Домофон, покрытый патиной, молчал.
— Мистер Шепард! — рявкнул он, тыча в кнопку. — Открывай, гости приехали!
Тишина. Только ветер шелестел в кронах магнолий, да где-то вдалеке каркала ворона. Логан потрогал ствол ворот — холодный, без следов недавнего использования.
— Ни души, — пробормотал он, возвращаясь к машине. — Может, сдох, пока мы ехали?
Ксавьер сжал ручки кресла.
— Попробуйте обойти забор. Возможно, есть другой вход.
— Давай просто подождем, — проворчал Логан, закуривая.
Время тянулось, как расплавленный сыр. Логан шагал вдоль забора, ворча что-то про «параноиков и их консервы из колючки». Его тень, вытянутая закатом, казалась чужой — остроугольной, готовой к прыжку.
Прыжок, рывок — и он уже наверху забора, лезвия когтей блеснули в последних лучах солнца.
— Логан, не надо! — крикнул Ксавьер, но тот уже спрыгнул внутрь.
Ворота скрипнули, открываясь словно сами собой.
Дом встретил их запахом тлена и старого дерева. Люстра в прихожей, вся в паутине, качалась от сквозняка. На полу — следы грязи, но не от ботинок. Следы когтей, глубокие, будто оставленные зверем.
— Осторожнее, — прошептал Ксавьер, его кресло мягко гудело, преодолевая пороги.
Гостиная. Шепард лежал на персидском ковре, лицом вниз. Руки вывернуты за спину, словно он пытался взлететь, но его пригвоздили к земле. Логан перевернул тело ногой.
— Господи, — выдохнул он.
* * *
Зелёный вихрь телепорта выплюнул меня в кабинет с таким треском, будто пространство рвало само себя на куски. Арка позади схлопнулась, оставив в воздухе запах озона и горелой стали. Я невольно провёл рукой по лицу — кожа покалывала, словно обожжённая статикой. Некроны-лич-стражи, словно тени из другого измерения, замерли за спиной, их броня, покрытая рунами запретных эпох, мерцала тусклым золотом. Я махнул рукой, не оборачиваясь: «В гробницу. Ждать». Они поклонились в унисон, словно марионетки с перерезанными нитями, и шагнули в новую арку, что разверзлась в стене. Пол под ними треснул — тонкие щербины побежали к окнам, будто чёрные молнии. Вздохнул.
Кабинет встретил меня тяжёлым молчанием. На столе, ждали документы. Гора. В мое отсутствие бумажный ад вырос до потолка. Я плюхнулся в кресло, обтянутое потёртой кожей, и потянул к себе первую папку. «Отчёт по кибернетическим разработкам. Сектор 7-Б». Гриф «Совершенно секретно» краснел, как свежая рана.
Но прежде чем я успел вникнуть в цифры, дверь скрипнула. Аркадий вошёл без стука. Его лицо, узкое и бледное, словно выточенное из мела, не дрогнуло при виде трещин на полу.
— Товарищ президент, — он положил на стол стопку бумаг, аккуратно обходя сломанную плитку. — Сводка по цифровой индустрии. На конец октября.
Я кивнул, листая страницы. Цифры плясали перед глазами: рост производства на 17%, экспорт микрочипов в Германию, Чехию, Украину, Венгрию, даже в Ливию… Но дальше — красные столбцы. Убытки. Нехватка редкоземов. Брак на конвейерах. Только фонд «Н.А.У.К» держался на плаву — их гражданские чипы расходились как горячие пирожки от Гаваны до Ханоя.
— Аркадий, — я откинулся в кресле, глядя в потолок, где висела люстра в виде спутника с расходящимися лучами. — Скажи честно: сколько заводов простаивает?
Он поправил очки с толстыми линзами. — Тридцать четыре. В основном на Дальнем Востоке. Себестоимость пока не укладывается в приемлемые цифры, это ожидаемо.
— Понятно. — я крутанул глобус на столе — матовый шар с рубиновыми точками секретных объектов. — Придётся вкладывать деньги, что поделать.
Рынок. Слово-призрак, которое здесь, в этом кабинете, пахло одновременно надеждой и изменой. За окном, за свинцовыми стёклами, простиралась столица.
— Аркадий, — я закрыл глаза, чувствуя, как виски сдавливает стальное кольцо усталости. — Принеси мне данные по американским аналогам. И… вызови ко мне представителя «Н.А.У.К».