Смертный(God of war).Глава 33. В поисках
Весь путь на корабле прошёл в напряжении. Я пытался побороть проклятие, спартанцы держались настороженно, а трое афинян и вовсе находились в стороне. Все мои попытки изгнать эту скверну ни к чему не привели. Единственное, что мне удавалось — замедлять распространение болезни. Я чувствовал, как площадь заражённой плоти увеличивается.
У меня мелькала мысль просто отрубить себе руку, но я передумал. Проклятие наложено именно на меня и душу — я не смогу избавиться от него таким банальным методом. Хотя плоть на руке и умерла, волей я всё ещё могу управлять кистью. Взяв бинты, я плотно обвил их вокруг поражённой части.
Достигнув берегов Спарты, мы высадили Кратоса с остатками отряда и уже дальше двинулись в Афины. Я решил сначала разобраться с лекарством, возможно, оно поможет и мне.
Добравшись до тех же мрачных афинских улиц, мы всадились и направились к академии. Но по пути я будто услышал страдание, доносящееся от дерева, и остановился подле него, вслушиваясь.
— Дамокл, ты идёшь? — окликнул меня Андрокл, обернувшись.
— Нет, иди. Я догоню, — ответил я, не сводя глаз с дерева.
Вдруг я услышал крик. Он пронёсся сквозь меня — знакомый голос. Это Диана. Похоже, она в беде, но как её эхо могло отдаваться здесь, в Афинах? Нимфы не способны на такое. Мои подозрения подтвердились она не просто нимфа.
— Она богиня, — прошептали мои губы.
Что с ней случилось?..
Бафф, что появился вместе с проклятием. Может быть, она защитила меня тогда? А теперь расплачивается за это. Кто она для меня? Возможно, друг, а может, нечто большее. Я так и не смог понять. В одном я уверен точно — я не могу оставить её страдать. Если она в беде, значит, пришло моё время отплатить добром за добро.
Мои пальцы коснулись дерева, и я начал слышать крик чётче, словно приблизился к его источнику. Будто прикасаюсь к чему-то, что находится за тысячи миль отсюда.
— Кто?.. — донёсся из глубины болезненный, сломленный голос Дианны.
— Это я. Дамокл, — ответил я.
— Дамокл?.. Прошу, помоги мне… — прошептали её губы.
А затем — крик. Пронзительный, полный боли:
— ААААААААААААА!
Всё оборвалось. Меня оттолкнуло от дерева, и связь прервалась.
Природа здесь всё ещё полна жизни — это значит, у меня есть время. Её не убьют. Не посмеют сделать это. За каждую смерть бога — свои последствия. И не только потому, что угаснет природа, а потому что моя ярость придёт за платой.
Отойдя от дерева, я направился к Платону. Мне нужен компас, чтобы найти Диану.
Добравшись до академии, я сразу вошёл в его кабинет.
— Дамокл! Скорее, покажи мне амброзию! — воскликнул Платон.
— Вот, — сказал я, протянув ему небольшой кусочек зелёного вещества.
— Так мало?.. Значит, спартанец забрал всё остальное, — произнёс Платон, нахмурившись.
— Ну, хоть что-то, — отозвался Диоген.
— Мы как следует изучим амброзию и попробуем воссоздать её. Даже если получится лишь ослабленная версия, — добавил Платон, задумчиво глядя на вещество в руках.
— Мне нужен компас. Срочно, — сказал я, и в моём голосе прозвучала сталь.
— Я был занят разработкой лекарства, — ответил Платон, не отрывая взгляда от амброзии.
— У нас был уговор: я приношу тебе амброзию, ты настраиваешь механизм, — сказал я уже более жёстким тоном. Моя перемена в поведении не осталась незамеченной.
— Похоже, ты попал в беду, да? — произнёс Диоген, глядя на меня пронзительно. — Кто-то, дорог твоему сердцу, нуждается в тебе, но ты не знаешь, где он? Платон, настрой для него компас.
— А как же лекарство? Его производство — первостепенно. Настройка компаса может занять недели, — возразил Платон.
— Недели? — повторил я с холодной яростью.
Копьё ударило в пол, и от точки удара пошли трещины. Вся комната содрогнулась. Гнев вспыхнул во мне так ярко, как давно уже не вспыхивал. Я взглянул на свою правую руку — бинты почернели. Я борюсь с проклятием, и все мои силы уходят на то, чтобы сдерживать его. Эмоции, заточённые глубоко в сердце, больше не подчиняются.
— Прости меня, — выдохнул я, голос стал тише. — Создавайте лекарство. Но настрой компас как можно скорее. Я не могу ждать.
Сказав это, я вышел из комнаты и почти сразу направился в тихое место. Одна часть меня убеждала, что я прав: я и так сделал многое, и они должны выполнить свою часть — настроить компас. Другая шептала, что я не прав. Моё решение стоит чужих жизней и заплатить придётся многим.
Я присел на траву. Попытался снова почувствовать её. Крики боли исчезли из природы. Осталась только глубокая печаль и безнадёжность, пронизывающие всё вокруг.
— Дианна, — прошептал я.
— Найди меня… Я буду ждать… Просто приди… — донёсся её голос. Мягкий, ускользающий, как ветер и снова тишина.
Мой кулак сжался. Прости, что я медлю. Нет ничего тяжелее, чем ожидание, когда ты не можешь ничего сделать. Оно разъедает изнутри.
Поднявшись, я направился к дому Каллисты — облегчить её болезнь, как в прошлый раз. Спасая одну жизнь, ты упускаешь другую.
Когда я вошёл, она всё так же лежала на кровати, неподвижная. Никандр дремал за столом — ему приходится заботиться и о себе, и о матери в эти трудные времена.
— Никандр, — позвал я, слегка коснувшись его плеча.
— А? Учитель? — он резко поднял голову. — Вы нашли лекарство? — спросил он с глазами, полными надежды.
— Да… Но его пока слишком мало. Нужно подождать, — ответил я, осторожно потрепал его волосы и подошёл к его матери.
Ласковый свет моей воли собрался на здоровой руке, словно живой коснулся Каллисты. Я подарил ей облегчение и отодвинул момент её гибели. Каким бы сильным я ни был, я всё же человек. Испытания бьют одно за другим — каждое давит на меня, как гора, и каждое решение приносит последствия.
— Мама поправится? — спросил Никандр, вставая рядом со мной.
— Обязательно поправится. Я помогу всем, — сказал я, окончательно приняв решение. Лекарства важнее всего, он не только спасет людей, но возможно и поможет мне.
— Спасибо вам, учитель, — тихо прошептал он и обнял меня.
Чтобы отвлечь Никандра от тяжёлых мыслей и укрепить его дух, я решил немного потренировать его. У мальчика были зачатки хорошего воина, но не больше, этого будет достаточно, чтобы он мог защитить себя и свою мать.
Приведя мысли в порядок, я вернулся в академию. Нужно было первым делом заняться лекарством. Платон сразу же объяснил, что для воссоздания амброзии нужен божественный плод, из которого она была создана. Он надеялся, что я смогу принести эти плоды из сада Гесперид.
Всё, что я попросил у Платона и Диогена — приглядеть за Каллистой и её сыном, пока меня не будет.
Я остался в Афинах лишь на одну ночь. На следующее утро сидел в таверне, принимая пищу и дожидаясь, пока мне соберут еду для предстоящего путешествия. Внезапно голоса в зале затихли. В таверну вошёл Геракл. С лёгкой улыбкой он направился ко мне и сел напротив.
— Решил умереть? — произнёс я, не находя иной причины для его возвращения.
— Наш реванш может подождать. Я пришёл извиниться, — сказал Геракл. От его слов у меня, кажется, чуть не вылезли глаза из орбит.
— В общем, извини меня за мои слова и поспешные действия. Мне не следовало так себя вести.
У меня даже не нашлось слов, чтобы ответить.
— Моё поражение открыло мне глаза. Я не был по-настоящему сильным. Совершив пять подвигов, я возомнил себя непобедимым. Думал, что мне нет равных — ни среди людей, ни среди богов. Но ты заставил меня увидеть правду. Я слышал, что ты собираешься в сад Гесперид за золотым яблоком, чтобы создать лекарство. Я готов помочь тебе в этом деле, — сказал Геракл.
— Обойдусь. Лучше я справлюсь один, — ответил я, забирая мешок с едой.
— Вдвоём путь веселее. А если кто-то встанет у нас на пути — вдвоём раздавим! — сказал он и с хлопком ударил кулаком по ладони.
— Из всех, кто мог бы стать моим спутником, я точно не выбрал бы тебя, — сказал я холодно.
— Постой! Я же извинился! — воскликнул Геракл. — Филоктет, я сделал всё, как ты сказал!
— Дубина! Не выдавай меня раньше времени! — прорычал кто-то, выскакивая из кустов.
Из зелени вылетел сатир и с размаху врезал Гераклу подзатыльник. От комичности сцены я застыл. Нет, с ними мне точно не по пути.
Передо мной стоял самый настоящий сатир: у него был лук за спиной и короткий кинжал на поясе. Нижняя половина тела — козлиная, верхняя — человеческая, только из головы торчали изогнутые рога.
— Я тебе говорил, не стоило тогда драться! — проворчал сатир, покачивая головой и сцепив руки за спиной.
— Что же делать теперь? — спросил Геракл с печальным видом.
Я молча удалился прочь. Всё дальше и дальше — лишь бы не слышать их пререканий. Мне ещё не хватало в попутчики громилу с мышцами и сатира с флейтой. Мои молитвы, увы, не были услышаны — за спиной послышался топот копыт и тяжёлые шаги.
— Постой! Тебя же зовут Дамокл? Дай нам пойти с тобой! Мы будем славной компанией. Я умею играть на флейте! — прокричал сатир и тут же продемонстрировал пару весёлых нот.
— Вот его я больше всего хочу убить, — буркнул я, не оборачиваясь. — А ты слишком шумный.
Я ускорил шаг, надеясь, что это нелепое безобразие останется позади.
— Я могу варить очень вкусную еду! Подтверди, Геракл, — продолжил представлять себя Филоктет.
— Это правда, я съедаю всё до последней крошки, — произнёс Геракл.
— Ты-то можешь и котёл съесть, дубина! Я вообще-то о вкусовых качествах говорю, — возмутился сатир. А затем обогнал меня, встал прямо передо мной, раскинув руки. — Постой! Отбросим наши недоразумения и перейдём к делу. Мы хотим тебе помочь. Мы всё равно идём в сад Гесперид. Я знаю о нём всё: и где он находится, и что там растёт, и какие опасности поджидают. Мы тебе пригодимся. Особенно я — а Геракл так, будет на подхвате, считай, мебель.
— Филоктет, — пробормотал Геракл. Видимо, он не считал себя мебелью.
— Нет, — сказал я, даже не задумываясь, обходя сатира.
Мне не хотелось тратить время. Если мы с Гераклом вновь вступим в бой — неизвестно, сколько продлится сражение. Мне нужно поскорее добыть плоды, вернуться и вылечить всех. А потом спасти Диану. Хотя, возможно, её имя вовсе не Диана. У меня есть лишь одно подходящее — Деметра. Много ли это меняет для меня? Скорее всего, нет.
Когда я взошёл на корабль, там уже был Андрокл, вместе с несколькими людьми, готовившими судно к отплытию.
— Они с нами? — спросил Андрокл, указывая на Геракла и Филоктета, что разговаривали неподалёку.
— Нет, — ответил я коротко.
— Так куда держим маршрут на этот раз? — уточнил Андрокл.
— Точное место никому неизвестно. Придётся поискать, — ответил я
Припомнив все, что я знаю. Примерная область расположена недалеко от Олимпа. Это должен быть большой остров, наполненный всеми видами растений — личный сад Геры, если верить преданиям. Там и находится Древо Жизни или его часть.
— Я знаю точное место, — произнёс Филоктет, поднимаясь на борт.
— Сатир? — с сомнением отозвался Андрокл.
— Не просто сатир. Я — легендарный Филоктет, — с гордостью выпятил грудь он, но не вызвал ни удивления, ни восторга ни у кого на палубе. Это немного охладило его пыл. — Кхм, я победил самого Одиссея в стрельбе из лука.
— Не слышал о таком, — заметил Андрокл с явным скепсисом.
— Если ты действительно хочешь спасти жизни — говори, где находится этот сад, — сказал я, не желая тратить время впустую.
— Всё началось, когда я в юности реш… — начал было свой рассказ Филоктет.
— Ближе к сути. Конкретнее, — перебил я, обрубая его браваду.
— Кхм, вы плохие слушатели, — Филоктет обиженно дёрнул ухом. — Мы выйдем в Средиземное море. А с наступлением ночи звезда укажет нам путь, — загадочно добавил он.
— Конечно. А без тебя мы не поймём, какая именно звезда, — сказал я, получив в ответ уверенный кивок сатира. Уже тогда я понял, что, скорее всего, об этом пожалею.
* * *
Я действительно сильно пожалел, что взял их с собой. Надо было бросить их за борт — и лучше бродить по морю в поисках.
Когда мы уже были в море, бесконечные байки сатира и его пение начали сводить с ума. За это он теперь и сидел с распухшей щекой после моего удара. Попытки заткнуть его словами ни к чему не привели. Остался только один действенный метод.
Их компания оказалась настоящим испытанием.
Единственное утешение — Филоктет не соврал. Мы прибыли к острову, где расположен сад Гесперид. Путь занял целых три дня, пришлось держать подальше от берегов Спарты, за время моего отсутствия полис рос и его флот становился все больше, они уже контролировали огромные водные пространства.
— Геба пудет слой (Гера будет злой), — пробормотал Филоктет, коверкая слова.
— Она нас и так не жалует. Будет приятно снова её позлить, — усмехнулся Геракл, спрыгивая на берег.
— Офсторвожно, фдесь всивут нимфы и фракон Ладоф (осторожно, здесь живут нимфы и дракон Ладон), — произнёс Филоктет.
Перед нами раскинулся сад — великолепный, словно сотканный из снов. Узкая дорожка, выложенная светлым камнем, вела вглубь. По обе стороны шумела листва деревьев с идеальным зелёным цветом, цветы всех оттенков радуги росли вдоль дороги, а водопады и фонтаны с кристально чистой водой мерцали в предрассветном свете. Даже несмотря на то, что сейчас были сумерки и едва начинало светать, уже с первых шагов ощущалась красота этого места.
— Вам лучше остаться на корабле и ждать нашего возвращения. Возможно, нам придётся срочно отплыть, — сказал я, глядя на Андрокла.
— Хорошо, — коротко ответил он.
Мы углублялись в сад втроём. Всё вокруг казалось слишком тихим. Я чувствовал взгляды — будто сами деревья наблюдали за каждым нашим шагом. Скорее всего, это были нимфы. Их здесь должно быть немало.
Мы подошли к самому центру — к великому дереву, вздымавшемуся в небо на сотни метров. И тогда мы заметили его.
У подножия, почти сливаясь с корнями, лежал Ладон — дракон. Его тело покрывала прочная, как броня, чешуя. У него было множество голов, извивавшихся в лёгком сне. Он напоминал гидру, но количество голов — их единственное сходство. В отличие от неё, он не мог отращивать новые. Каждая из его голов обладала своей магией: одна изрыгала огонь, другая — лёд, вода, молнии и все остальные стихии были распределены между остальными.
Ладон — порождение монстров и крови титанов. Можно сказать, он сам стал одним из них. Его задача с самого рождения — охранять золотые яблоки, что украшают столы Олимпа.
— Устроим хорошую драку, — предложил Геракл, с хрустом разминая кулаки.
— Постой, — остановил я его. — Если начнём бой, дерево может пострадать. А вместе с ним и плоды.
Я указал на ветви, где редкие плоды сверкали золотом. Мы не можем рисковать плодами Древа. Нельзя допустить боя.
— Я попробую пробраться к ним и снять плоды тихо. Если он проснётся сдерживайте его и отвлекайте.
Дракон лежал, прикрыв глаза. Наверняка его сон чуткий, и стоит мне выдать себя хоть чем-то — он проснётся.
Я оставил всё своё снаряжение на земле, чтобы облегчить вес, и покрыл ноги волей, чтобы они не издавали звуков. Вскарабкавшись по телу дракона, я достиг ствола Древа и начал подъём. Мне удалось взобраться незамеченным.
Послесловие автора
Сделал Геракла таким. Он герой, совершающий подвиги, зазнался получил по морде и начать уважать гг. Он напал на главного героя из-за своего самоуверенного эго: как кто-то может быть героем лучше него?
В God of War он стал более жестоким, когда уже совершил все свои подвиги и поддался влиянию злых богов. Так что до этого момента — он всё ещё засранец, но всё же тот, кто совершает относительно добрые дела.
Надеюсь, получилось гармонично вписать его, включая сатира, и это не слишком портит сюжет.