На самом деле я совсем не ожидал, что меня арестуют, да, возможно, я немного и переборщил с охранниками Фиска, но я рассчитывал на то, что с этим вполне по силам разобраться моим юристам, все же не зря я плачу им такую кучу денег. Но нет, внезапно меня арестовывают, причем делает это не группа захвата, специально посланная за мной, а два патрульных, причем, судя по всему, не самых умных. Тут точно что-то было не так.
— Разве мы едем не в полицейский участок? — спросил я, когда мы проехали мимо упомянутого полицейского участка.
— Нет, ответил мне полицейский. Прокурор сказал везти вас прямо к судье, — ответил мне полицейский, даже не собираясь что-то от меня скрывать.
Одним своим ответом он дал мне целую кучу информации. Во-первых, если действовать по протоколу, то меня должны отправить в полицейский участок, в котором я и должен находиться до суда, но это можно обойти, как произошло с Фиском. И похоже, что-то подобное собирались провернуть и со мной, но, надеюсь, не с таким печальным финалом. А во-вторых, становится понятно, кто инициировал мой арест, это прокурор, только непонятно, действует ли он сам или пляшет под чужую дудку. Но скоро я об этом так или иначе узнаю.
До здания суда мы доехали очень быстро, ну еще бы, на полицейской машине-то. И в том, что это происходило с такой скоростью, были и свои плюсы: когда я вышел из машины, меня не встречала целая толпа журналистов, полицейские отвели меня в помещение камерного типа, созданное для того, чтобы обвиняемые, которых привели суд, ждали его начала, ну и чтобы было место, где они могли дождаться, пока их не отконвоируют в тюрьму.
Ждать пришлось недолго, вскоре ко мне в камеру зашел парень лет тридцати пяти — тридцати семи, одетый как типичный государственный служащий, а значок в виде флага США, приколотый к его пиджаку говорил о том, что он прокурор.
— Здравствуйте, я временно исполняющий обязанности прокурора по южному округу Нью-Йорка Брайан Коннерти. — представился вошедший, всем видом излучая профессионализм, стараясь не показывать никаких своих эмоций.
— Мне, думаю, представляться не нужно, так что расскажи, Брайан, кого мне благодарить за визит в это место? — задал я интересующий меня вопрос.
— Кого? — недоуменно переспросил Брайан, но потом до него дошло. — Мистер Озборн, вы немного неправильно поняли ситуацию. Вас никто не «заказал», и это определенно не преследование с моей стороны. Я представляю здесь закон и действую исключительно в его интересах, — сказал Коннерти.
— Закон? — с недоумением спросил я. Я совсем такого не ожидал, я думал, люди Фиска хотят отомстить за своего босса или какой-то скрытый враг начал действовать, а оказывается все гораздо проще.
— Именно закон, чему тут удивляться. Я знаю, что вы вместе с Чаком Роудсом, человеком, которого я ранее считал своим учителем, проворачивали какие-то свои схемы, но я не такой, как он, я стою на страже порядка, и если любой человек, даже если у него есть миллиардные капиталы, нарушает закон, то он должен понести за это ответственность, — максимально серьезно проговорил он весь этот бред.
— Мне уже можно аплодировать, или еще рано? — осведомился я, смотря на этого клоуна.
— Зря вы ерничаете, мистер Озборн. Вы напали на этих охранников, и за это сядете в тюрьму. Двое из них уже написали заявление на вас, и лишь один, который упал в обморок, сказал, что ничего не видел, так как прятался за пультом охраны, — сказал Брайан.
— И ты вот так просто все это мне рассказываешь? — спросил я.
Прокурор поморщился, но все же ответил: смысла скрывать нет, это есть в материалах дела, и ваш адвокат скоро с ним ознакомится.
— И как ты думаешь, долго я пробуду в тюрьме? — спросил я его, не понимая, на что он вообще рассчитывает. — Я думаю, как только прибудет мой адвокат, я ненадолго задержусь в этом месте.
— О, думаю, вы удивитесь, мы как раз только и ждем вашего адвоката, — ответил Брайан, неожиданно улыбнувшись. — Он сообщил, что появится в самое ближайшее время.
— Мы? — зацепился я за его оговорку.
— Да, я и судья, так что в чем-то вы правы, вы недолго пробудете в этом месте, — произнёс в ответ Коннерти.
После этих слов прокурор покинул меня, но мне и вправду не пришлось долго ждать, вскоре пришли полицейские и отвели меня в зал суда, в котором меня уже ждали четыре человека: Коннерти, мой адвокат Эрих Шульц, судья и секретарь, и, похоже, они ждали только меня.
— Начинается предварительное слушание по делу штат Нью-Йорк против Нормана Озборна. Вы обвиняетесь в нападении на двух охранников, которое повлекло за собой повреждение здоровью средней тяжести и также во вторжении на частную собственность, — заявил судья, который по неизвестной причине очень недружелюбно посмотрел на меня. — Слово прокурору.
— Норман Озборн, прикрываясь тем, что совершает гражданский арест Уилсона Фиска, вторгся на территорию компании Fisk industries и мало того, что использовал взрывчатку, не имея для этого необходимых разрешений, так еще и напал на охранников, которые лишь выполняли свою работу. Поэтому я требую, чтобы мистер Озборн до суда был заключён под стражу в тюрьму Райкерс ввиду того, что он опасен для общества.
Судья, внимательно выслушав прокурора, повернулся к адвокату и произнес: — Слово адвокату.
— Сначала отметём вторую часть обвинения. Серьезно? Вторжение на частную собственность? Фиск преступник… То есть был преступником, и Норман совершал гражданский арест. Фиска нужно было остановить, пока он не совершил еще больше преступлений. Его люди совершили покушение как на моего клиента с его охраной, так и на госслужащих. Чак Роудс находится в больнице и лишь чудом выжил, а Джордж Стейси и вовсе мертв, — начал экспрессивно говорить Эрих Шульц.
Судья немного подумал и как-то нехотя сказал Брайану: вам нужно поработать над этой частью обвинения.
Брайан на это только молча кивнул.
Эрих, видя, что судья согласился с ним, продолжил: А про нападение на охранников говорить и вовсе глупо. Мой клиент сообщил мне, что охранники выпустили в него целую кучу пуль прежде, чем он начал действовать.
— На месте преступления следов от пуль найдено не было, как и гильз. Охранники утверждают, что мирно попросили обвиняемого покинуть частную территорию, и даже после того, как он отказался, они не предпринимали ничего, пока он на них не напал, — высказался в разговор Брайан.
А вот это уже интересно. Тут или прокурор играет нечестно, что с учетом того, что он говорил про закон и справедливость, выглядит довольно странно, или… Охранники решили то ли засадить меня, то ли просто стрясти с меня денег.
— Также я хочу заявить ходатайство о внесении залога. Мой клиент, несмотря на слова прокурора, не представляет ни для кого опасности и собирается заняться помощью своему сыну, пострадавшему в результате нападения людей Фиска, и точно не собирается совершать никаких преступления, — закончил свою речь мой адвокат.
После этого в зале суда настала тишина, судья принимал решение, и никто не хотел ему мешать. Я же был практически уверен, что скоро я отправляюсь домой, точнее в Башню Oscorp, где мой помощи ждет Гарри, но то, что сказал судья, в корне отличалось от моих ожиданий.
— Я выслушал доводы как прокурора, так и адвоката и постановил: Норман Озборн будет содержаться в тюрьме Райкерс до суда, который состоится через неделю. Ходатайство о залоге отклонено, — сказал судья и ударил молотком, словно оповещая об окончательности своих слов.
— А можно мне слово? — спросил я.
— Норман, я бы рекомендовал не говорить лишнего, — не мог не вмешаться Эрих.
— Как и сказал ваш адвокат, вы должны помнить, что все ваши слова записываются, — сказал судья, кивнув в сторону секретаря. — И я не потерплю никакого неуважения в мою сторону.
— Я и не думал ни о чем таком, — ответил судье я. — Брайан, похоже, в своих попытках доказать, что ты не Чак, ты зашел гораздо дальше него, — сказал я, намекая на внезапно пропавшие гильзы. Все твои слова про закон лишь слова. Чтобы ты ни делал, чтобы ни говорил, ты ученик своего учителя.
По мере того, как я говорил это, я буквально видел, как меняется лицо Коннерти. Я словно забивал гвозди ему в ногу, хотя это были всего лишь слова. Я не считал, что Чак плохой и Коннерти, следуя по его стопам, совершает ужасную ошибку. Я просто понимал, что сказанное мной сделает ему больно, и просто не удержался от того, чтобы совершить свою маленькую месть.
— Все не так. Я не такой, как Чак, — сказал Коннерти, но даже он понимал, насколько неубедительно звучат его слова.
— Если на этом все, то уведите обвиняемого. У суда еще целая куча дел, — сказал судья и зарылся в свои бумаги, не собираясь тратить на меня свое время.
— Норман, ты держись, неделя в тюрьме пролетит быстро, а в суде я не оставлю от обвинения камня на камне, — успел сказать напоследок мне Эрих Шульц, на что я только улыбнулся.
Я вовсе не собирался тратить столько времени на то, чтобы сидеть в тюрьме, мне нужно было помочь Гарри, да и компанию без присмотра оставлять не стоило. Одно хорошо, даже если журналисты узнают, что я в тюрьме, и раструбят об этом на весь мир, это абсолютно никак не повлияет на акции моей компании, просто потому, что никаких акций нет, и все принадлежит мне одному.
Но все же мне лишние пятна на моей и так не такой уж белоснежной репутации не нужны, поэтому нужно как минимум не доводить это дело до суда, а как максимум показательно растоптать своих оппонентов, чтобы подобных попыток больше не было. И для этого у меня есть буквально всё. Как деньги, так и необходимые люди.
Очень жаль, что Таскмастер ушел прямо перед тем, как произошло нападение в день выпускного. Не то чтобы я винил его или собирался ставить в вину то, что Гарри пострадал. Он очень настаивал на том, чтобы Гарри вообще не ходил на выпускной, но я отказал ему, о чем сейчас жалел. На это Таскмастер лишь пожал плечами и сказал, что тогда это не его проблема. Больше я его не видел, лишь Бернард сообщил мне, что мистер Андерсон покинул поместье. Но не стоило забывать о том, что у меня есть и другие так сказать инструменты. Макс и его люди сделают всё, что нужно.
Я же только часа через четыре смог уехать из здания суда, ну как уехать, когда накопилось достаточно заключенных для отправки в Райкерс, нас отправили туда на тюремном автобусе. Люди, сидевшие в автобусе, были очень разными, но их объединяло только одно, все целиком и полностью погружены в себя, и им не было никакого дела до других заключенных, так что до самой тюрьмы мы доехали без особых проблем.
А уже в самой тюрьме начались типичные для тюрьмы процедуры. Сдача вещей и одежды, тщательный досмотр, фотографирование, снятие отпечатков и тому подобное. Всё это заняло немало времени, и лишь через несколько часов я зашел в камеру. После того как я зашел, дверь камеры сразу же закрылась. Я осмотрелся.
В камере находились двое чернокожих мужчин, которые увлеченно о чем-то друг с другом спорили, и пацан лет восемнадцати, забившийся в угол и тихо-тихо рыдающий.
— Где свободное место? — спросил я, не собираясь вмешиваться во всю эту ситуацию, ни в чем не разобравшись.
— Падай напротив, снежок, — ответил мне один из чернокожих.
Я не стал на это ничего отвечать и сел на предложенную мне кровать, поймав на себе два презрительных взгляда. Похоже, то, что я пропустил «снежок», никак им не ответив, сильно подорвало мой авторитет в их глазах, но мне до этого не было никакого дела.
Они бы, возможно, и попытались бы меня попрессовать, но у них была цель поинтереснее. Паренек в углу камеры.
Накачанный негр двинулся к нему явно с агрессивными намерениями, когда я спросил: — Что паренек сделал?
— Ничего, если не считать, что он красивый, как продажная девка. Да ты не переживай, с него не убудет. Да и вообще не лезь не в свои дела, твое время еще придет, — ответил мне качок.
— Мое время еще придет, говоришь? — спросил я, вставая.
Тот, услышав мом слова, развернулся и, забыв про паренька, пошел ко мне. — Похоже, ты не понял куда понял куда попал снежок, — сказал он, разминая кулаки.
Я же молча шагнул навстречу.
Противостояние было очень недолгим, один мой удар в солнечное сплетение громилы заставил его согнуться пополам, а второй по затылку отправил его в нокаут.
Эти парни успели меня слегка разозлить, и эта злость дала мне немного сил, но даже без этого Сыворотка делала меня пусть не таким сильным, как Капитан Америка, но гораздо сильнее обычного человека, ну и быстрее, соответственно, так что результат предсказать было несложно.
— Парень, возможно, ты и сильный, — сказал второй чернокожий, так и не вставший со своей кровати, но уже никаких пренебрежительных «снежок» и «белоснежка» не было. Но скоро ты поймешь, что в этой тюрьме сила не главное, а главное, сколько бабла у тебя в кармане. И я не думаю, что ты богаче, чем я, так что скоро ты пожалеешь о том, что сделал.
— О, ты удивишься, — ответил я ему с улыбкой, и от этой улыбки он начал подозревать, что они определенно связались не с тем парнем.
* * *
Макс не так давно работал на Нормана Озборна, точнее, не так. Макс и его люди не так давно работали на Нормана Озборна. Раньше они были наемным отрядом «Степные волки» и действовали в Африке, но там было по-настоящему грязно, и после одного не слишком приятного заказа отряд раскололся. Его брат Андрей остался там, а он где-то с третью отряда отправился в США в поисках лучшей доли. Деньги у них были, поэтому они все вместе отправились на обучение в одну из лучших школ телохранителей. После выпуска, они, имея хорошие рекомендации от школы, быстро нашли работу.
Норман Озборн нанял их, точнее, его человек Артур Стейси, и неожиданно для себя Макс оказался главой личной охраны своего нанимателя. И ему все нравилось: платили просто отлично, да и наниматель не давал заскучать, все время куда-нибудь влипая. Не жизнь, а сказка. Конечно, радость немного поутихла, когда умерло несколько из его людей, с которыми он был еще в Африке, но такова жизнь, и они знали, на что идут.
Так что, когда Норман позвонил ему и сказал, что нужно уговорить охранников Фиска дать «правильные» показания, он не сомневался ни на миг. Деньгами его точно не обидят, а оказать услугу Норману стоит дорого. Пусть для этого и придется вспомнить навыки бойца специального назначения, но он бы не сказал, что хоть в малейшей степени потерял форму, скорей наоборот, он постоянно только и делал, что совершенствовал свои навыки.
* * *
Джеймс проснулся от того, что кто-то приставил нож к его шее и тихонько разбудил его, прижав к кровати, и это пробуждение явно не входило в топ-десять лучших пробуждений в его жизни.
— Если слышишь меня и понимаешь, что глупости делать не стоит, просто кивни, — сказал тихо вторженец.
Джеймс, возможно, и не был самым умным парнем в мире, но понимал, когда нужно молчать и делать то, что скажут, поэтому он медленно, очень медленно кивнул.
— Вот и молодец. Парень, мне кажется, ты дал не очень правильные показания о произошедшем недавно в Башне Фиска, — вкрадчиво прошептал вторженец.
— Неправильные? — прошептал Джеймс в ответ, молясь всем богам о том, чтобы пережить эту ночь.
— Ты ведь первым напал на Нормана Озборна и угрожал убить его, ведь так? — сказал неизвестный.
— Так оно и было. Это все прокурор. Это он заставил нас дать показания против Озборна, — чуть ли не простонал Джеймс.
— Меня это не интересует. Сделай все правильно, и у тебя проблем не будет. И не надейся на помощь федеральных маршалов и программу защиты свидетелей. Как ты думаешь, кто сдал твое местоположение? — тихо сказал ночной визитер. — Никто не любит убийц копов, а ты как-никак работал на одного из них.
— Я не буду делать глупостей, простите, пожалуйста, меня. А как же Стив, он же тоже дал показания.
— Не беспокойся о нем. Несмотря на то, что он в больнице, его тоже навестили сегодня ночью. И чтобы ты не забыл о моем визите, я оставлю тебе кое-что на память, — сказал вторженец, после чего медленно пробороздил ножом по щеке Джеймса, при этом сам Джеймс не смел пикнуть, а просто замер, чтобы не дай бог не разозлить этого страшного человека.
После этого вторженец пережал сонную артерию Джеймса и тихо растворился в темноте комнаты.