«Стоять!» — если бы не громкий ор учителя у меня в голове, то я, наверное, на эмоциях прибил бы Джинни Уизли, которая трясла меня и пыталась разбудить.
Ситуация была донельзя тупой. Из-за этой рыжей дуры Гермиона лежала в лазарете, а я еще и спас ее. Смотреть на рыжую было физически больно, так что пришлось закрыть глаза и успокоиться.
«Ладно малец, я чуток помогу тебе. Но даже не смей рассчитывать на это в следующий раз. А теперь открой глаза и внимательно посмотри в глаза этого рыжего недоразумения.» — задумка учителя была не ясна, но у меня не было причин не доверять ему, так что я так и сделал.
Через пару секунд девочка встала и отошла от меня.
«Что это было учитель?»
«Я применил ментальную магию. Кажется, это зовется у вас легилименция. Теперь эта девочка будет игнорировать тебя, и не будет приближаться ближе, чем на два метра.»
«А можно…»
«Конечно же я сделаю то же самое с ее братом. Иначе у тебя будут большие проблемы. Кстати, ты правильно делаешь, что разговариваешь со мной только мысленно. Ваш директор следит за тобой через своего фамиляра.»
«Вот же старый…»
«А теперь вставай, и приведи себя в порядок первым делом.»
«А?»
«Экскуро, чтобы очиститься и репаро, чтобы восстановить одежду. Выглядишь как бомж, а не как ученик великого мастера.»
«У меня не очень хорошо выходят эти чары.»
«Значит самое время попрактиковаться. Тебе стоит поспешить. У нас сегодня еще куча дел. Так что шустрей.»
Пришлось достать палочку и пробовать чары, которые никогда мне особо не давались, прямо на ходу, пока мы возвращались назад.
В конце концов, когда мы выбрались из тайной комнаты, чары мне поддались. Возможно, причина в том, что моя голова была очищена от всяческих зелий, которые мне подливали. Яд василиска оказался весьма экстравагантным способом очищения организма. Хотя конечно же, ничто мне не мешало после школы первым делом наведаться к специалистам и провериться.
При встрече с Роном я вновь взглянул ему в глаза, и на этом наше общение закончилось. Он помогал своей сестре выбраться из тайной комнаты, ну а я спокойно практиковался в чарах, пока не стал напоминать человека.
И после того, как я посмотрел на себя, а потом на рыжих, я понял, насколько был прав учитель. Как он заметил — «опрятная внешность — это признак самоуважения».
Первым делом, как только мы выбрались, я был вынужден пойти в подземелья, в поисках профессора Снейпа.
Ужас подземелий нашелся у себя в кабинете, и был довольно удивлен, когда открыл дверь и заметил меня.
— Добрый день профессор. Можно зайти? У меня к вам одно маленькое дельце.
— Заходите Поттер, — а лицо такое говнистое-говнистое.
Мы вошли кабинет и эффектно взмахнув полами мантии эта мышь повернулась ко мне и уставилась своими зенками.
Наверное, еще сегодня утром, я бы прям обосрался от такого взгляда. Но прошло слишком много времени, слишком многое произошло за короткое утро, да и я успел слегка устать очень сильно, так что не обратил особого внимания на это.
— Профессор, у меня к вам есть одно чрезвычайно выгодное предложение. Однако мне нужны гарантии конфиденциальности. Нельзя, чтобы о нашем разговоре узнали посторонние люди.
— Вам клятву дать? — видимо тут был толстый слой сарказма.
— Клятву о конфиденциальности разговора, и насчет того, что вы не воспользуетесь узнанной в этом разговоре информацией, если мы не придем к договоренности. Профессор, в конце концов вы всегда можете назначить мне десять тысяч лет отработок, и тысячу другими способами сделать мою жизнь невыносимой, если это все окажется просто тупой шуткой. Вам нечего терять, а приобрести сможете многое, поверьте мне.
И опять-таки, я должен был прям дрожать под его взглядом, но… наверное я все же просто очень сильно устал. Хотя была какая-то щекотка на краю сознания, но щиты на разуме даже не колыхнулись, так что я даже не сильно обратил внимание.
— Ну хорошо. Но если это окажется каким-нибудь дурацким розыгрышем…
Я не ответил на это и просто продолжил смотреть на Снейпа, пока он наконец не достал свою палочку и не принес необходимую палочку.
А через минуту он уже смотрел на меня сузившимися глазами, когда я достал из-под мантии меч Гриффиндора и клык василиска.
— Что это?
— Меч, как вы видите, это реликвия основателя, при помощи которого я пол часа назад убил хозяина этого клыка в тайной комнате.
— И вы хотите, чтобы я вам поверил?
— Нет, я хочу, чтобы вы не просто поверили, а за процент разделали тушу моего боевого трофея и занялись реализацией.
— Ваша наглость Поттер…
— Я спущу чуть-чуть щиты разума, чтобы вы смогли увидеть воспоминание о туше. Надеюсь, вы не решите атаковать меня в момент слабости. Доверюсь вашей порядочности.
Такое решение мне подсказал учитель. Никаких щитов я не опускал, а просто вывел на поверхность одно конкретное воспоминание о трупе василиска, когда оно лежало уже мертвым. Но это уже частности.
— Что именно вам нужно Поттер? — наконец сказал этот… нехороший человек, после минуты молчания.
— Вы по-тихому уводите труп из Хогвартса, разделываете и занимаетесь реализацией. Взамен, десять процентов прибыли отходят вам.
— Я говорил, что ваша наглость не знает границ?
— Сегодня всего пару раз профессор, так что повторить еще несколько раз будет не лишним.
— Я возьму как минимум половину…
— Побойтесь богов профессор. Любой зельевар отдаст почку ради доступа к таким ингредиентам, а вы тут вздумали ограбить сироту? Максимум шесть процентов.
— Ну так я эти ингредиенты вроде должен продать, чтобы дать вам вашу прибыль. О каком доступе может пойти речь? Минимум сорок процентов.
— А зачем вам продавать ингредиенты, если вы можете просто купить эти ингредиенты, сварить зелья, и выручить намного больше, а потом уже расплатиться со мной. Согласитесь, что у вас и так появляется огромная прибыль от того, что вы покупаете с первых рук, а не через десятки перекупщиков. А деньги дадите, когда продадите свои зелья. Я могу подождать годик. Будет платить мне по чуть-чуть.
— А как же моя работа? Вы представляете сколько там работы?
— Ну так скоро же каникулы. Считайте это вашим отпуском в этом году.
— И как по вашему представлению должен вытащить эту тушу наружу? Да и зачем?
— Эта туша, как вы заметили, чем-то наверняка питалась. Скорее всего не крысами. Значит в тайной комнаты найдутся парочка ходов в запретный лес. А выводить ее нужно, потому что мы обе знаем одного пронырливого старика, который обожает брать чужое добро ради всеобщего блага.
— И именно это и является самой сложной частью, не так ли? Ведь придется действовать за спиной этого старика, который скоро вернется назад в школу. И тогда уже увести добычу из пасти льва не удастся.
— Скорее старой псины. Пятнадцать процентов, и это мое последнее предложение. Это и так уже выходит за все рамки приличия.
— Договорились.
— Но вы храните кожу и скелет у себя, пока я не заберу их. Продавать это я не собираюсь.
— По поводу кожи понятно. Из нее выйдет отличная защита. Но скелет-то вам зачем?
— Как зачем? Когда-нибудь у меня будет огромный дом, и я поставлю ее в прихожей или в саду, чтобы рассказывать гостям, как я в двенадцать лет завалил тысячелетнего василиска. Как говорил один великий лучник — хороший понт дороже денег.
— Я вас понял Поттер. И все же, иногда вы слишком похожи на своего отца.
— Некромантия — это очень плохо профессор. Бросьте вы это дело.
— О чем вы опять бормочете Поттер? Какая некромантия?
— Я знаю, что еще со школьных лет у вас остались обиды на моих родителей. Но мои мама и папа мертвы вот уже одиннадцать лет. А воевать с покойниками, это попахивает именно что некромантией. Может стоит уже отпустить обиды на мертвых?
«А откуда вы узнали про это учитель?»
«Оттуда. Просто знаю, что Снейп и твой отец были злейшими врагами. И немалая вина в том была на твоем отце.»
«А из-за чего?»
«Неважно. Просто поскорей закончи с этим делом.»
— Откуда вам известна эта история Поттер?
— Я довольно любознателен, а многие профессора часто упоминали моих родителей. Вот я и сделал выводы.
— Не суть. И вы не правы. Я не воюю с Джеймсом Поттером. Меня скорее бесит тот факт, что сын Лили может быт таким…
— Тупым? Не стесняйтесь профессор. Накачали бы и вас таким количеством зелий доверия и амортенции, я бы посмотрел каким умным вы останетесь.
— Кто… Уизли. Ну конечно! Молли ведь из рода Пруэтт. Да еще и хороший зельевар. Но в таком случае…
— Оказывается, яд василиска отлично прочищает голову. Но мы отвлеклись. Давайте вернемся к нашей змейке.
«Как-то он подозрительно ведет себя. Вздох, когда он назвал имя моей мамы… Они с папой воевали из-за нее? Я ведь прав учитель?»
«Малец, вот сейчас совсем не время для этих драм. Давай подумаем над этим позже.»
— Хорошо. Составим стандартный магический договор. У меня есть бланк из Гринготтса.
Последующие двадцать минут мы составляли этот самый договор, а потом под дезилюминационными чарами вернулись в тайную комнату. Найти ход, по которому василиск выходил в запретный лес, было не сложно. А дальше Снейп вместе с огромным шлангом свалил в закат, ну а я вернулся в школу.
Правда перед этим я был слегка ошарашен вопросом от зельевара.
— Поттер, не расскажете мне какой мастер взял вас в ученики?
— …?
— Вас выдало кольцо ученика на пальце.
На третий день индеец Зоркий Глаз заметил, что что-то не так. Посмотрев на руку, я увидел простое серебряное колечко на указательном пальце правой руки.
— В последний раз я видел кольцо ученика примерно пять лет назад. Давненько уже в Британии не пользуются таким старым ритуалом принятия в ученики. Так кто ваш учитель?
«Даже не спрашивай меня малец. Я сам не заметил. Это ваша местная магия чудит.»
— Лучник.
— Кто?
— Мой учитель просто лучник. Вряд ли его имя вам что-то скажет.
— Лучник, который сумел поставить вам настолько сильный барьер в голове, что даже я не могу пробиться?
— Ну да.
— И василиска…
— Нет. В этом спектакле мой учитель не участвовал.
— Да неужели?
— Именно так.
— И вы называете битву с тысячелетним василиском спектаклем?
— Когда рядом летал гребанный феникс? Не синичка, не воробей, не ворона, а гребанное воплощение огня, который может сжечь по Хогвартса на одном дыхании. А тут бедная птичка едва-едва помогла великому герою, мальчику, который выжил. Из ума, выжил из ума. Если кто не понял. Я не настолько тупой. Туповат конечно, но не настолько.
— Отрадно, что вы понимаете свою слабость и…
— Свое место? Мне двенадцать лет профессор. Мое место за гребаной школьной партой, и никак иначе. А если это не так, значит это проблема взрослых, а не моя. Значит в обществе что-то прогнило. Очень сильно прогнило.
— Возможно и так. Но я так и не узнал, кто же ваш учитель, и когда вы успели с ним встретиться.
— Профессор, есть вещи, о которых мы не можем говорить, даже если захотим.
— Значит нерушимый обет или что-то в этом роде.
— Именно.
— Думаю, вы уже можете вернуться в школу. Я сейчас наколдую вам дезилюминационные чары, и вы сможете вернуться к себе в комнату. Думаю, вам стоит отдохнуть после насыщенного дня. Да и скоро, думаю не позже завтрашнего дня, вернется директор.
— Еще один момент профессор, если вы не против.
— Слушаю вас.
— Насколько я знаю, вы дружны с лордом Малфоем, не так ли?
— Предположим. Зачем он вам?
— Видите ли, вся школа видела, как феникс Дамблдора вынес Джини Уизли и Рона Уизли и отнес их в лазарет.
— И?
— Вот мне и хочется спросить у члена попечительского совета, что в школе делала эта курица. Это ведь опасный хищник 5Х ранга. Как он смог пролезть за барьеры школы? Кто его впустил?
— Поттер, это же птица Дамблдора!
— А Дамблдор кто? Его же отстранили, так что он не директор. А значит, птичка не имеет права находиться тут.
— А ничего, что эта птичка спасла вас?
— От кого?
— Как это?
— Профессор Снейп, вы можете вернуться в тайную комнату и лично проверить. Там нет никакого василиска. Это все слухи и россказни врагов министерства.
— Поттер, вам не говорили, что вам отлично подошел бы факультет Слизерина?
— Шляпа предлагала. Но настоящие Слизеринцы поступают в Гриффиндор.
— С чего бы?
— Чтоб никто не догадался профессор. Вы обсудите вопрос с лордом Малфоем?
— Да, но вряд ли это принесет хоть какие-то плоды.
— Несомненно. Но в дело пусть занесут. Чем толще папка с компроматом, тем больше возможностей. Курочка клюет по зернышку.
— Вам пора идти мистер Поттер.
— До свидания профессор.
«Малец, думаю тебе пора вернуться в комнату и хорошенько отдохнуть.»
«Сначала в медпункт. Я хочу проведать кое кого.»
«Кое кого? Неужели надеешься, что рыжая милашка после чудесного спасения воспылает к тебе любовью, и…»
«Не паясничай. Ты отлично знаешь, что я всего лишь хочу провести немного времени с Гермионой.»
Однако, добравшись до медпункта, я первым делом попала в руки мадам Помпфри, которая минут двадцать интересовалась моим самочувствием и ругала меня за то, что я сразу же не явился к ней, а где-то шлялся.
Лишь после того, как на меня навесили дюжину диагностических чар и убедились, что со мной все в порядке, только тогда мне было позволено навестить подругу.
Только тогда я не знал, что самое суровое испытание этого дня меня ждет впереди. В каком-то смысле рыжие недоразумения меня спасли. То есть, их зелья более чем на три четверти блокировали мое восприятие к окружающим людям, оставляя место только для самых сильных чувств.
Каждый раз, когда мы приходили проведать подругу по моей инициативе, рыжее чмо через минуту начинал ныть про шахматы или другие намного более дегенеративные развлечения, и я мне приходилось уходить. Да и все внимание опять же было приковано к моему “другу”.
На этот раз, когда я увидел Гермиону лежащей на кровати, мое сердца на несколько секунд просто перестало биться. В груди поселилась такая тяжесть, что я чуть не упал, и мне пришлось поскорее добраться до стоящего рядом с кроватью стула и присесть.
Вечно любознательное и потешно серьезное лицо окаменев стало просто маской. Казалось, жившие своей жизнью непослушные, но такие живые и такие манящие кудри перестали дышать, и просто валялись на кровати.
В глазах опять защипало, а чувство вины сдавило и так тяжелое сердце, не позволяя сделать глубокий вздох. Даже в таком виде, она все равно удержала меня своей нитью в этом мире, и не позволила погибнуть. А я всего несколько раз посещал ее на пару минут, и на этом все.
Конечно, в этом была малая часть моей вины, но и моя вина тоже присутствовала.
Ну а больше всего бесило собственное бессилие. Я просто ничего не мог поделать в сложившихся обстоятельствах. Проклятая мандрагора должна была быть готова лишь через месяц, к концу учебного года, и я никак не мог заставить ублюдков расти быстрее.
Хотя, я задумался насчет того, чтобы просто взять и купить на свои деньги это растение. В конце концов продается все, ну а я довольно богат.
«Я бы не стал спешить с этим вопросом.»
«Почему?»
«У меня для тебя плохие новости.»
«Сделай этот день еще прекраснее учитель. Я внимательно слушаю.»
«Твою подругу травили, точно так же, как и тебя.»
«Зелье доверия?»
«И малыми дозами зелье амортенции. Кто бы этим не занимался, действовал он грамотно. Девочке давали минимальную дозу. Но это с годами дало бы накопительный эффект.»
«Я убью рыжих уебков.»
«Обязательно. Это даже не обсуждается. Но не сейчас. Оставь эту стрелу мести пока что в колчане. Для нее придет свое время. Но прямо сейчас, твоя подруга в безопасности. Если ее разбудят, под действием зелий она будет тянуться к рыжим, а те в свою очередь начнут травить ее сильнее, чтобы она повлияла на тебя. А так, в конце года она проснется, и вы вернетесь домой. А там, можно будет обратиться к медикам, чтобы тебе и ей помогли.»
«Мне?»
«В твоей крови тоже плавает эта дрянь. Но разум игрока почти всю ее блокирует. Но очищение не помешает.»
«Понятно. Может стоит обратиться к мадам Помпфри?»
«Твоя подруга уже долгое время лежит тут, и ее проверяли всеми возможными способами. Думаешь эта старая сука не знает, что девочку систематически травили?»
«Выходит, вообще никому нельзя доверять?»
«Обычно все не должно было быть так. Вообще-то почти во всех мирах у целителей своя каста, и особенно при работе с детьми они берут на себя определенные обязательства. Тебе стоит пообщаться с другими целителями. Даю девяностовосьмипроцентную гарантию, что ее прикопают свои же.»
«Нужно будет посетить Мунго.»
«Но это будет позже. А пока, раз уже ты собираешься до ночи сидеть ту держа руку девочки, то начнем первый урок ментальной магии. Для начала закрой глаза и слушай мой голос.»