Атмосфера в гостиной была довольно тяжелой. Родители моей девушки все никак не могли собраться с мыслями и начать разговор. Я был им не то, чтобы противен или несимпатичен, но мое поведение им явно не понравилось.
— Итак Гарри, для начала меня интересует один момент из сегодняшнего дня. Когда врач разговаривала с тобой, у меня было такое впечатление, что она как будто игнорировала мою дочь. Да и на вопросе о вызове этих ваших полицейских…
— Авроров мистер Грейнджер.
— Именно. В вопросе вызова авроров, она спрашивала только тебя, полностью игнорируя то, что по отношению к моей дочери тоже было совершено преступление.
— Все так.
— Можно узнать почему?
— Потому что ваша дочь маглорожденная. Так называют волшебников, у которых оба родителя обычные люди. И как вам должно быть понятно, там, где есть термин, там есть и сегрегация.
— То есть расизм?
— Он самый. Большинство в обществе магов будут криво смотреть на маглорожденную, или как они называют более грубо на грязнокровку.
— Грязнокровку?
— Не надо смотреть на меня с таким взглядом. Не сосчитать, сколько раз я ввязывался в драку из-за этого слова, примененного к вашей дочери. Но и маскировать слова для обхода острых углов не в моих правилах.
— Но ведь это ужасно! Как они могут быть такими отсталыми в двадцатом веке?! — воскликнула мама моей девушки, искренне веря в свои слова.
— Легко и непринужденно. Во-первых, не надо делать вид, что в кругу простых людей нет того же самого.
— О чем ты Гарри? — тут уже удивилась Гермиона, смотря на меня с удивлением.
— В школе, где я учился до Хогвартса, больше, чем меня, травили только одного паренька, который имел несчастье родиться Ирландцем. И всем учителям было плевать на это, что характерно. Ты в курсе что там сейчас самый настоящий голод, а нашим властям это не очень сильно интересно?
— У нас в школе не было Ирландцев, — удивленно заметила моя подруга.
— Потому что это была приличная школа, где нет места всяким…?
Мое выражение лица описывало всю суть моего отношения к вопросу.
— Не знаю, — поникла моя девушка, которая, даже пройдя столько испытаний не потеряла внутреннюю доброту, хоть и стала намного жестче. Это было видно по глазам и по поведению в целом.
— Так что, отвечая на ваши возмущения, считайте это национальной чертой, которую переняли волшебники. Если бы Гермиона обратилась в аврорат, то на самом деле именно у нее скорее всего были бы проблемы.
— Ты сказал во-первый, а значит есть и во-вторых? — заметил отец семейства.
— А, во-вторых, волшебникам есть за что не любить маглорожденных. И я не могу их в этом обвинять.
— Гарри?
Вот теперь Гермиона действительно была невероятно удивлена.
— Что? Ты всего несколько месяцев назад собиралась бороться за права домовиков, не разобравшись в проблеме и не выяснив все обстоятельства. Только этого хватило бы, чтобы многие тебя не просто не любили, а искренне ненавидели. Подумай над этим.
— А можно и нам узнать, кто такие домовики, и зачем нашей дочери бороться за них?
Я коротко рассказал о том, кто такие домовики, и каковы их истинные мотивы. Об этом меня любезно просветил мой учитель, так что я не сомневался в своих словах.
— Итак, вместо того чтобы уничтожить врага, волшебники того времени их поработили?
— Именно. Но чтобы вы понимали, эти твари живут невероятно долго, так что многие из них помнят те времена, когда воевали с людьми. Не думайте, что выросли новые поколения домовиков, которые няшки, и их вообще неправильно шпинять. Насколько я знаю, у них еще и кровная память, так что даже только что родившийся детеныш отлично помнит, как именно стоит поработить человечество и привести этот мир к покорности.
— А при чем тут Гермиона?
— Один из этих тварей терроризировал меня, так что я рассказал о нем своим друзьям. И вот одна юная леди начала строить из себя Че Гевару, не разобравшись в вопросе. Естественно, в глазах тех, кто понимают в вопросе намного лучше, она бы выглядела чуть ли не как предательница человечества, если бы я ее не отдернул от этой идеи.
— Понятно. Моей дочери действительно стоит быть осмотрительнее.
— Но не это главное. Видите ли, когда маглорожденный волшебник входит в новый мир, у него есть всего две опции. Либо он может спокойно заниматься магией, постепенно скапливая знания и богатства, чтобы передать собранную крупицу своим детям и оставить завет жить так же, либо же податься на сторону левых радикалов. То есть требовать, чтобы древние рода поделились богатствами и знаниями. Угадайте, как чаще всего поступают большинство маглорожденных?
— Гарри! — тут уже натурально возмутилась Гермиона, — но некоторые знания должны…
— Дорогая, мои предки веками вкладывали пот и кровь, и очень-очень много галеонов в свои исследования. С хрена ли я теперь кому-то что-то должен? Ради какого-то равенства?
— Хотя бы для равенства, — поняв мою мысль чисто за принцип, но не для спора, решила продолжить разговор моя девушка.
— Сказала девушка, чья одежда стоит дороже, чем зарплата очень многих людей в этой стране. Тогда давай продадим ваш дом и новенькую машину твоего отца, чтобы раздать все бедным. Так мир станет чуточку равнее. Начни с себя, потом обвиняй других.
На это уже все промолчали, хотя было видно, что мои слова никому не понравились.
— Значит ты оправдываешь поведение таких как Малфой?
— Конечно же нет. Пойми простую вещь — в идеологической войне нет правых. Есть только виноватые. Единственный способ победить в такой войне, это не участвовать в ней. Малфои уроды. Но и у этих уродов есть причины для войны. Если считать их безусловным злом, то ты станешь таким же фанатиком, как и они. В таком случае ты ничем не будешь отличаться от них. Мне напомнить тебе свое детство, чтобы ты поняла какие уроды любые фанатики, неважно левые или правые?
— Нет. Я тебя поняла.
— Как я понял, в школе у вас все эти настроения дублируются, и моя дочь довольно уязвима, — мрачно подвел итог к дискуссии про политику магической Британии Ден Грейнджер.
— Ну да. Конечно, в случае Гермионы, если кто-то попробует ее обидеть, то того обижу я. Но суть вы поняли очень даже правильно.
— Но от отравлений на протяжении долгого времени ты не защитил.
— Папа, но ведь Гарри тоже травили. И если бы он не заметил, то последствия были бы… я даже не знаю.
— Я правильно понял, что вас поили зельями то рыжее семейство?
— Да. И если бы мой учитель не заметил вовремя не только мое состояние, но и состояние Гермионы, то это была бы настоящая катастрофа. Поверьте, в некоторых случаях лучше умереть, чем жить так.
— Ты преувеличиваешь Гарри.
— Нет. Ни в коей мере. Вы просто не понимаете, чьей целью стала ваша дочь. Этих людей не просто так называют предателями крови.
— Это тоже какой-то расистский термин?
— Магический. Это одно из самых страшных проклятий, которая может вообще существовать. Род волшебников получает ее, когда творит нечто настолько мерзкое, что сама магия в их крови решает их наказать.
— И как это проклятие проявляется?
— Потерей разума. С каждым поколением такие волшебники все меньше начинают походить на людей. Жаль, что мы не можем показать, как именно трапезничает наш “товарищ”, чтобы вы поняли, что без зелий мы бы даже близко к нему не подошли.
— Гарри, а ты можешь скрыть меня от министерских чар наблюдения за несовершеннолетними?
Пришлось проконсультироваться с учителем, и выяснить, что мантия достаточно зарядилась энергией смерти после утреннего инцидента на вокзале, чтобы скрывать не только меня и мою магию, но и Гермиону, если она будет держаться за мою руку. И это я еще не раскрыл и малую часть функций божественного артефакта.
— Да. Просто держись за мою руку. А что?
— Я немного знаю легилименцию, и могу показать Рона моим родителям.
— Тогда дерзай.
Передать при помощи легилименции образ нашего товарища было не сложно, и все вместе это заняло лишь несколько секунд. Правда потом родители моей девушки приходили в себя минут пять, так как у них началась мигрень, и девушке пришлось еще и лечить их. Но оно того стоило.
— Интересный молодой человек, — проявила вершину тактичности мать Гермионы.
— Да уж, — весело резюмировал отец семейства, — только немного манеры подкачали.
Правда они сейчас были больше под впечатлением от волшебства, которую сотворила их дочь. Но стоило только посмотреть на мою кислую рожу, как веселый настрой исчез.
— Это может показаться вам слегка преувеличенным, но манеры не самая большая проблема шестого сына предателей крови. Это лишь одна из граней данного индивида. Тупость, жадность, завистливость, похотливость, садизм, гордыня, лень. Список долгий. Всего семью смертными грехами тут не обойтись.
— А ведь действительно, — задумчиво подлила бензина в костер моя девушка, заставив веселый настрой слететь.
— И вот это хотело стать мужем моей дочери? — уже с гневом спросил Ден Грейнджер.
— Нет. Не мужем. С чего вы взяли?
— Но как же?
— Не забываем про грех гордыни. Когда из-за передозировки зелий амортенции Гермиона не смогла бы даже думать нормально, то там магический брачный контракт был бы явно не как между равными. Скорее всего ее сделали бы наложницей. При этом, не просто наложницей Рона, а наложницей всей семейки рыжих. Вы, конечно, можете тешить себя надеждой, что я преувеличиваю из-за злости по естественным причинам. Но это не так.
— Но как же… Не может же в вашем проклятом волшебном мире все быть настолько хреново?
— Почему же мистер Грейнджер? Вы опять совершаете ту же самую ошибку. Давайте предположим, что ваша дочь оказалась в какой-нибудь арабской стране, к примеру, среди простых, вообще не волшебных людей. По-вашему, ее участь была бы лучше? Не надо делать из волшебников монстров. Они намного хуже — они люди. Такие же, как и вы.
— Резонно. Но должен быть хоть какой-то закон?
— Ну и чтобы вы поняли, как весело было бы Гермионе в семействе Уизли, не забываем, что есть только один способ снять проклятие. Седьмой сын предателей крови должен свершить великое деяние. Этим придурком не повезло. Седьмой Молли Уизли родила дочь, тем самым разрушив надежду на снятие проклятия. Да не в этом суть. Главное, что вашей дочери пришлось бы рожать семь раз. Хочет она того, или нет. Никакой карьеры, никакой магии. Ее дело родить и выкормить семерых Уизли, забыв про все свои мечты. Думаю, вы всегда мечтали, чтобы ваша дочь стала инкубатором для рыжих козлов.
Вот теперь не только Грейнджеры, в том числе и моя девушка, поняли, насколько хреновая судьба была ей уготована. Побледнели все.
— А если сбежать? Бросить эту чертову школу и сбежать в Америку, — еще чуть-чуть, и, кажется, мистер Грейнджер был бы готов заплакать.
— Вы внимательно читали контракт на поступление в школу, когда подписывали ее?
— Ну я читал ее, перед тем как подписать… — промямлил он.
— То есть не очень внимательно. А между тем это был магический контракт. Если Гермиона не сдаст хотя бы экзамены СОВ, то контракт ударит откатом, и она станет сквибом. То есть лишиться магии. После такого обычно умирают через пару лет максимум. Дольше не живут. Так что бежать не вариант.
— Не вариант. И что же? Моя дочь будет обязана учиться вместе с этими животными, которые травили ее и собирались… — мысль свою мужчина не смог закончить.
— Именно. И не надо так на меня смотреть. В конце концов это все происходит в основном по вашей вине.
— А?
Гермиона даже оттолкнулась от меня чуть в сторону, смотря на меня огромными глазами, и не веря в мои слова.
— Какое напутствие вы дали своей дочери, перед тем как отправить ее в Хогвартс? Вот что вы ей сказали перед расставанием? Я ведь не ошибусь, если предположу, что это было что-то вроде «учись хорошо, слушайся учителей»?
— А что еще нужно говорить своему ребенку перед отправкой в школу?
Тут уже все трое смотрели на меня гневно.
— Наверное типа «дочь, мы согласились отправить тебя хрен знает куда, где учат хрен знает чему. Никому не доверяй и не высовывайся». Наверное, нужно было сказать что-то вроде этого? Это же логично, когда сталкиваешься с новым и неизведанным миром, быть готовым к худшему?
— Мы не такие параноики.
— И конечно же вы не знали, что благодаря вам ваш ребенок абсолютно не социализирован. То есть, я только что видел ее комнату с этими грамотами в рамочках. Вы же знали, что в младшей школе у нее не было друзей, но все равно потакали ее абсолютно нездоровой мании получать похвалу от учителей и вас, вместо того чтобы несколько раз поговорить с ней про пользу друзей, и попросить этих самых учителей сделать тоже самое. Но вам, как и горе учителям, льстило то, что ребенок вундеркинд, и ради своего эго вы, как и эти самые учителя, которых я когда-нибудь найду и прокляну, позволяли расти эту нездоровую тенденцию.
— Гарри, — моя девушка не смогла больше терпеть обсуждение ее тараканов в голове и крепко сжала мое плечо своей маленькой, но довольно сильной ладошкой, — к чему все это?
— Скажи-ка мне мисс умница, каждый раз, когда в Хогвартсе учитель задавал вопрос классу, сколько людей поднимали руки чтобы ответить?
— Какое это имеет…
— Просто ответь на вопрос.
— Ну, Невилл, иногда Симус…
— И всегда Гермиона Грейнджер. В то время как нужно было не высовываться. Смотри, твои родители уже осознали проблему. Это видно по их глазам. А вот ты…
— И что же ты предлагаешь? Я осознала и больше так не буду. Теперь доволен?
— Все же ты у меня тупенькая Герми. Можешь обидеться, но это так.
— Это еще почему?
— Потому что теперь ты под моей защитой, так что можешь поступать как хочешь. Хоть танцуй на столе. Никто не посмеет посмотреть на тебя криво. Но это не значит, что нужно закрывать на проблему глаза. Ты думаешь, что Парвати или Лаванда тупее тебя, и в этом твоя проблема. Ведь они достаточно умны, чтобы не выпячивать свой ум ради дешевой похвалы или бесполезных баллов для факультета. Тебе стоит перестать гоняться за этим и перестать смотреть на всех с высока.
Если бы передо мной сидела Гермиона в своем возрасте, то разразился бы грандиозный скандал. Но у девушки был опыт от своего то ли пророчества, то ли путешествия во времени, поэтому она была намного взрослее, и могла посмотреть на все более твердо и без эмоций. С другой же стороны, как и предупреждал колдомедик, наши эмоции были нестабильны после очищения, так что риск скандала все же существовал. Ну и добавим еще одну переменную к тому, что девушка после пережитого была слегка зависима от меня, поэтому мне можно было слегка надавить без последствий.
В итоге девочка разрыдалась на моем плече. А главное, если в глазах Эммы я видел легкое неодобрение, то вот отец Гермионы, Ден, оказался чуть умнее и, кажется, одобрял мои воспитательные меры.
— Теперь, когда вы примерно знаете в какой дивный новый мир вы отправили свою дочь, давайте отложим другие вопросы на завтра, так как думаю все мы очень сильно морально вымотались.
— Соглашусь с тобой Гарри, давайте просто поужинаем и отдохнем. День был не из легких, — опять одобрил меня Ден.
Ужин прошел в тишине, а дальше, родители остались одни со своей дочерью и разговаривали, кажется, о каких-то незначительных мелочах, ну а я пошел в комнату для гостей, ведь мои тренировки никто не отменял.
Ну и не будем забывать, что как минимум этой ночью я ожидал гостей.