Дьявол Дейви. Глава тридцатая
Не стал уже дожидаться вердикта Беты… и так давно проды не было.
Глава тридцатая. Вторжение.
Великий, всемогущий и… абсолютно чёрный в своей тяжкой задумчивости. Именно так Божественные Рыцари — элита из элит среди Небесных Драконов, могли описать Святого Маркуса Марса. Все Драконы относят себя к лику Святых, и делают это не просто так… в мире принято считать их Богами. Буквально — расой, стоящей над всеми, и правящей Миром так, как посчитают нужным. На деле же, Драконы именно что “Святые”, но совсем не Боги… Не все из них. В землях Мариджоа таких лишь пять. «Пять Древних Звёзд», пять высших Святых, пять Божеств. И те, кто действительно способен понять смысл этих слов, не могут смотреть на Горосеев иначе, кроме как на всемогущих существ.
Маркус Марс. Бог-воин Природы — таков истинный его титул, известный каждому капитану в Ордене. Его сопровождали двое: юная дева — Святая Надженда, что на высочайшем уровне владеет чакрамом, да молодой мужчина — Святой Николас, чьи кулаки, какой бы вульгарщиной это не считали остальные, способны менять ландшафт островов… практически так же просто, как делает это Святой Гарфилд. И оба этих святых не могли перестать метать восхищённые взгляды к высокой худощавой фигуре. Маркус полностью игнорировал их. Смотрел вдаль, поглаживая длинные усы и не менее длинную бородку, и смурная тень скрывала глубокие его глаза.
— Останавливаемся.
Одно лишь слово. Сказанное не громко, и не в тиши, но услышали его все. Корабль готовился к сбросу якоря, а вместе с ним и флотилия готова была встать на передержку — Святые могут быть недовольными столь долгим путешествием, желая как можно скорее начать долгожданную Охоту, но против слова Марса пойти не посмеет никто.
— Святой Маркус, — мужчина, родословная которого позволила войти в Орден, а личная сила — занять причитающееся ему место, не побрезговал встать на колено. Он не видел в этом ни унижения, ни раболепия… лишь радость от того, что он вообще имеет право докладывать Богу. Быть его правой рукой во время путешествия, — Мы прибыли к острову Курайгана.
— Хм-м-м…
Марс будто и не слышал Николаса, ведь взгляд его был обращён к тому, что осталось от острова. Казалось, ничто не оторвёт старика от его «занятия», однако… Бог поднял правую руку, поведя ею в воздухе. Сверху вниз, внимательно следя за ладонью. Затем снизу вверх, не отрывая взгляда ни на миг. И вновь сверху вниз, но теперь даже Николас мог видеть… нечто. Опять снизу вверх, оставляя за кончиками пальцев едва различимый шлейф из тёмных частичек. Резкое движение, недоступное даже глазу Божественного Рыцаря, являет вертикальный шрам пред Горосеем, откуда сочится чёрная, словно чернила, кровь. Николас не мог понять, откуда такая уверенность, но он точно знал, что перед ним именно кровь. Несмотря на происхождение. Несмотря на цвет. Несмотря на то, что под её каплями начинает разлагаться и гнить дерево палубы. Это была именно кровь, и ничем другим оно быть не могло.
— Давно же это было… — едва слышно прошелестел в усы Маркус, — Зря. Очень зря… Хм-м-м… — ещё один взмах, и края той раны на ткани пространства заходятся тёмной дымкой, — А это недавно… совсем недавно.
Старец с силой сжал кулак, заставив Николса отпрянуть — шрам разросся вширь, едва не окатив мужчину жгучей кровью, и тут же захлопнулся, будто и не было его никогда. Лишь ностальгическая поволока во взгляде Горосея, да активно дымящая чем-то сернистым палуба говорили о том, что что-то здесь только что произошло.
— Мне необходимо сойти на берег: отдать честь старому товарищу. Пожалуй, уже давно следовало это сделать. Николас — за старшего.
— Как прикажете… Капитан.
Конец фразы он произнёс в одиночестве, так и не поняв, куда, или, скорее, когда пропал Горосей. И от осознания, что скорость — специализация совсем иного старца, табун холодных мурашек зашёлся по спине Святого, и в сердце зажглось желание увидеть больше. Гораздо больше…
* * *
Четыре дня спустя. Амазон-Лили. Белоснежный корабль с бледно-зелёными парусами.
Вдох и шаг. Мимолётное скольжение тонкой ножки, чтобы перетечь в иную стойку, и… выдох, в ритм с кратким уколом. Противник отклонил атаку, жёстко ударив молотом в ответ и отсушив руки… положение тела, взгляд, ноги… последует удар. Нужно лишь перенести вес, и…
Взмокшая от занятий девчушка провалилась под размашистым взмахом кулака, что должен был отбить лёгкие и сбить её с дыхания. Но атакующий не растерялся: шаг вперёд… молот мешает, и на такой дистанции он явно лишний. Орудие падает на дощатый пол, рука в перчатке ложится на запястье Хины, не позволяя той перехватить меч…
Она также разжимает рукоять, чтобы освободить руку от чужого захвата, одновременно с тем хватая парня за шиворот и проскальзывая ему меж ног. Действия верны, но… не отточены. Не хватило силы, инерции, скорости или гибкости. А может всего вместе. И вместо того, чтобы оказаться заваленным наземь, с заведённой в болевом захвате конечностью, оппонент падает вперёд, не позволяя девчонке творить что вздумается. Попросту придавливает её, прижимая одну ладонь коленом, удерживая вторую рукой, и давя предплечьем ей на горло. Легонько, чтобы не навредить, но жёстко, дабы обозначить однозначную победу.
— Идиот! Ты должен был упасть! — выговаривает ему Хина.
— Я и так упал, — отвечает Смокер, ухмыляясь, ибо оказался в выигрышном положении… он единственный, кто способен нанести смертельную рану “врагу”, если бы девочка была таковым, — К тому же, я не виноват, что все твои движения так легко читаются…
— Сам не лучше! И слезь уже с меня!
Скрывая непрошенную улыбку, к ученикам подобрался их наставник, лёгким жестом оставляя по шишке на каждой из спорящих голов. Бедняги даже не заметили этого движения, хотя последствия его ощутили сполна. Разошлись, ожидая вердикта.
— Прекрасный спарринг, но на сегодня довольно. Капитан Джонс просил дать вам отдохнуть перед медитацией. Хочу чтобы вы запомнили две вещи: переходить в партер можно только с тем противником, от которого знаешь чего ожидать. Возможно, ваш враг как раз жаждет возможности, чтобы коснуться вас. Фрукт, техника, скрытое оружие, яд… и тогда поражение неминуемо. Второе… Никогда! — на головах учеников появилась ещё по одному ушибу, — Никогда не пробуйте совсем новые приёмы в бою! Исключением является только ситуации на грани жизни и смерти, но… если вы окажетесь в такой, то и я, и Капитан Джонс — бездари, а не учителя. И нечего здесь морщиться: как наберётесь опыта, создадите собственные стили, подходящие лишь вам, вот тогда и будете разрабатывать приёмы прямо во время боя. Но не раньше!
— Говори за себя, — послышалось сзади, — Поход в мёртвые земли у меня — запланированная практика, а не обыденная случайность. Им же хуже, если помрут… Так, мелюзга! Чтоб через два часа были у меня в каюте, а пока — отдыхайте! А ты, — взгляд капитана пронзил сиккерийца, — Идёшь за мной. У нас военный совет.
Взрослые скоротечно покинули корабль, что-то тихо обсуждая на ходу, оставив обеспокоенную парочку наедине с Галлой. Они как-то рефлекторно переглянулись, и если Картуо хмурился, то вот Хина выглядела скорее озадаченной.
— Военный совет? — Бросила она в никуда, — Мы на кого-то нападаем? Ещё один поход! — осенило девочку, отчего она аж подпрыгнула, — Чего такой грустный?! У нас, наконец-то, появится шанс проявить себя в реальном бою! Против настоящего соперника! Хотя, если всё будет как в прошлый раз… м-да.
— Постой-постой! “Наконец-то”?! Мы боёвкой-то занимаемся меньше недели!
— Да? — Ордорэ хлопнула розовыми глазками в недоумении, — Хм-м-м… Возможно?
— Чему ты так удивляешься? — не понял парень, — Ты же сама говорила, что не так давно с Капитаном.
— Говорила, — уверенный кивок, уверенность которого нисколько не убавляла задумчивости в глазах, — Но я не знаю, сколько именно. Я… кажется, я не спала с того момента, как Учитель показал мне мою душу. Ещё постоянные перемещения: то солнце в зените, то клонится к закату… да и в Эбисе ориентироваться выходит только у него. По ощущением, я познаю свой дух уже очень и очень долго… и мне всё мало! Разве нет у тебя такого чувства, что ещё чуть-чуть, ещё минутка в медитации, и тебя накроет осознание того, чего ты не понимал раньше? Ещё шажок, и ты поймёшь себя так, как не понимал никого и никогда? Нет?
— Нет… Но подожди! Ты не спала… как минимум, те недели, что я нахожусь с Джонсом?
— Ну да.
— Почему?!
— Не хочу, — теперь уже Хина смотрела на парня с удивлением, — Зачем спать, когда не хочешь, если это время можно потратить на медитацию?
— Как зачем… когда ты спишь, ты разгружаешь разум! Твой мозг, он… как бы сказать… раскладывает по полочкам всю собранную за день информацию. Даже если не хочешь спать — это очень важно! В конце концов, здоровый сон улучшает концентрацию дозорного, отчего каждый рядовой в морфолте обязан уметь спать в любое время, в любом месте и в любой позе! — слишком уж раздухарившись, парень на мгновение смутился, но тут же взял себя в руке, — Так говорил мне отец. А он — вице-адмирал… хоть и в отставке. Туфты гнать не будет!
— Вот оно как, — спокойно кивнула Хина, подходя вплотную.
— Ты… чего? — Смокер отступил на шаг, но ловкие пальчики легко зацепились за лацкан потрёпанной жилетки — то немногое мужское, что нашлось на острове женщин. Она не позволила ему отдалиться.
— Ты ведь скучаешь по нему, да? — красноватыми колодцами она заглядывала в его глаза, заставив в итоге отвести взгляд, — Я тоже скучаю по своему отцу. И по маме. Но у тебя ведь… совсем другая ситуация. Поговори с Учителем, он поймёт. Это только с виду он сумасшедший и грубый… пират. Но, я уверена, в душе он очень хороший!
— Вообще-то, — Картуо аккуратно отцепил от себя тоненькие ручки, — Джонс меня похитил. Я не буду говорить, что мне совсем не интересно то, чему он уже обучил меня… и то, что успел показать… да и наставник Моракс — лучший учитель, из всех, что у меня были… Да, не буду! Но я предпочёл бы всё же находиться рядом с семьёй, в своём доме, в родном городе… а не шататься рядом с опасными тварями, желающими сожрать мою душу.
На мачте за спиной Хины, которую отлично мог видеть Смокер, прорезалась крайне осуждающая физиономия… или же оскорблённая? А может, просто голодная? Он так и не успел понять, когда Хина вновь вернула к себе внимание не самым приятным способом. Кулачок у неё хоть и маленький, но на диво жёсткий, особенно когда встречается с беззащитным подбрюшьем.
— Неблагодарный, — не забыла бросить, резко развернувшись, что розовые прядки ударили сгорбившегося парня по лицу.
— Ну… кхр… извини! Я не просил забирать меня от моей семьи!
Она удалялась стремительно, но, тем не менее, продолжала говорить, будто ожидая, что Картуо последует за ней. Проблема в том, что Смокеру действительно было интересно услышать мнение своего спарринг-партнёра, отчего ему только и оставалось, что сплюнуть, — воображаемо, чтобы не вызвать гнев духа корабля, который с любопытством следил за всем из мачты, — и действительно направиться за ней. Догнал подругу он только на каменном пирсе, что специально для своих учеников здесь возвёл Моракс. Отсюда легко можно было попасть как к новому пристанищу сиккерийцев, так и к отмели Амазон-Лили.
— Учитель не просто похитил тебя! Он тебя выбрал. То, что он даёт нам — этого не существует в этом мире… так он говорил. Об этом не знает никто, а если и есть такие знания, то не для погон обычных дозорных они предназначены. Даже не для адмиральских! И никто тебя здесь не держит… думаешь, он не знает? — Хина остановилась, резко обернувшись, — Он видит нас насквозь, слышит наши мысли, понимает наши чувства так, как не способен понимать никто… Он знает! И всё что тебе нужно, чтобы получить ответ — задать вопрос.
Хина направилась дальше, оставив озадаченного Смокера за спиной… кажется, не только лишь Джонс теперь мог заглянуть в его душу. И ведь действительно, девочка занималась с ним гораздо дольше, чем сам Картуо. Но долго предаваться сложным мыслям не стал, ибо… черевато. Оставаться в одиночку на том корабле желания у него не было. Соваться к сиккерийцам, в рядах которых царила не то скорбь по почившим, не то ярость на убийц, не то всё это вместе… сейчас, когда Смокер мог хоть как-то, но различать настрой окружающих, слишком уж неприятной была для него та атмосфера. Хуже только гулять в одиночку по острову Амазонок, где каждая встречная готова либо тебя убить, либо, что ещё хуже, связать и препарировать — именно так ощущалось их странное любопытство к мужчине. Из трёх зол он очень быстро выбрал меньшее, и уже спустя пару минут, вместе с Хиной, вышагивал по пескам Амазон-Лили. Всё — плохо, но быть одному — многократ хуже.
— Куда ты идёшь?
— В храм. Хочу навестить Белку и Стрелку…
— А это… Твои подруги?
Ордорэ хихикнула.
— Именно! Мои самые лучшие подруги! Они сёстры. М-м-м… можно сказать, полные противоположности: одна — альбинос, с золотыми узорами на коже, а вторая — полностью чёрная, с алыми.
— Узорами? — не мог не удивиться он, — Татуировки, что ли? Разве на чёрной коже они видны? — про то, что для татуировок может быть рановато, ведь кожа-то растянется с возрастом, он и не говорил… у амазонок куча своих причуд. Да и не факт, что эти подруги были возраста Хины.
— Очень хорошо видны! — вновь улыбнулась девочка, — Вообще, даже не знаю, как они на тебя отреагируют… Ты ведь со мной? — Смокер медленно кивнул, — Я, конечно, попсо… попос… по-спо-собствую… Да! Попособствую, но они даже более ядовитые, чем Хэнкок. Более скользкие и вёрткие…
Парень поёжился, отчётливо помня все гадости, выходящие изо рта несносной девчонки. И то, как умело она пользовалась своей ангельской внешностью, чтобы за них ей ничего не было.
— Разве так бывает?
— Я тоже удивлена, но, оказывается, бывает! По сравнению с ними, Хэнкок — Человек. С большой буквы… хотя… может быть и нет. Ну, пойдём быстрее! Уже не терпится вас представить друг другу!
Заграбастав ладошку парня, Хина перешла на бег, и тот вынужден был присоединиться, хоть слегка и посопротивлялся. Для проформы.
— Я уже сомневаюсь, что хочу с ними знакомиться…
— Они, вообще-то, очень милые! И вы уже знакомы. Просто я не представила вас.
Вплоть до самой лестницы к одному из храмов парень пытался вспомнить амазонок с такой необычной внешностью… Помнил бледнокожих, но без тату. Полнил загорелых, но совсем не чёрных. А так чтобы всё вместе, так ещё и подруги Хины — вспомнить не мог никак. Хотя и пытался — что угодно, лишь бы отвлечься от навязчивых взглядов, пришедших вместе с подходом к городу, от которых не спасала даже девичья ладонь в его руке.
Стало чуть легче у входа, где вместо того, чтобы пройти сквозь врата, они свернули к незаметной тропке, ведущей прямиком к началу нужного им маршрута. Людей там было значительно меньше, а вот количество змей стремительно росло.
Подъём шёл по внешней стороне одной из гор, отчего прекрасно была видна акуло-подобная каменная пристройка к острову, с дворцом внутри неё, а также белый дощатый корабль, пришвартованный неподалёку. И ощущение, что “корабль” тоже его видел, рождалось при каждом взгляде в ту сторону. Неприятное чувство.
— Не зевай!
Хина ловко перепрыгнула последнюю ступеньку, о которую чуть не запнулся Картуо… Смокер едва не растянулся перед массивной аркой, что стояла будто в “голом” поле. Ею завершался подъём, и прямо за ней же умостились железные двери — вход в один из змеиных храмов. В отличии от остальных обиталищ жриц, эти двери были раскрыты: особый храм скрывался за ними. Доступный для посетителей в обычное время. Почему так? Просто это место очень важно для молодого поколения амазонок…
Войдя внутрь, Смокер тут же заподозрил неладное. Приторно сладкий запах, даже не щекотал ноздри, а натурально ворвался в них. Удушающая атмосфера — самая настоящая жара, особенно после подъёма в прибрежные, по сути, горы. И главное — змеиная шкура, что часто встречалась у тускло освещённых стен. Светильники тут, кстати, были тоже необычными. Растения, с красивыми оранжевыми цветками, что тусклым светом рождали такую же “оранжевую” атмосферу. Всё вместе вызвало головокружение в первые мгновения, как юноша пересёк раскрытые врата, однако ручка Хины всё так же не отпускала его ладонь, продолжая тянуть вперёд. И Картуо шёл. Долго шёл, по длинному-длинному прямому коридору, то и дело выхватывая бледные шкурки взглядом. Ближе к его концу, как думалось Смокеру, стены прохода начали отражать тихие голоса, и выделялся среди них один… очень знакомый обоим “туристам”.
— Почему?! Разве вы не понимаете, как это важно?! А вдруг, они там чего-то не того решат, и что? Нам опять сидеть взаперти, дожидаясь этого варвара с новой пачкой чужаков?!
“Змеиная шея” завершилась в “голове” — просторной пещере округлой формы. Хотя пещерой назвать это было бы грубо: резной камень на потолке, полу и стенах, много растений, цветущих здесь и там. В центре — источник воды, непонятно откуда взявшийся. Едва слышно журчали её потоки, скатываясь по каменным спиральным желобкам. От потолка и до резервуара. А вокруг него — скамейки, напоминающие Хине о фонтанах в маринфорде… только не такие красивые и эстетичные. По краю же комнаты проходило приподнятое над полом кольцо — похожее на один огромный горшок с землёй. Где-то до уровня пояса взрослого человека. Даже растения из него торчали. Красивое место, хоть и крайне “горячее”, ибо жара здесь стояла неимоверная. Точнее, было бы красивым, если бы не сотни змеек, ползающих тут и там. Кто-то из них проводил досуг в поилке, кто-то отсыпался в “горшке”, а кто-то, совсем ещё крохи, с червячка размером, поедали собственную скорлупу, откуда недавно вырвались.
— Это инкубатор! — весело заявила Хина… и на голос её повернулись не только девушки, беседующие возле поилки, но и все змеи. Разом. Подняли головы в стороны новых визиётров, заставив Смокера вздрогнуть, да отступить на шаг, — И мне пора бы познакомить тебя с подругами…
На одних лишь рефлексах Картуо отпрыгнул в сторону, когда мимо него пронеслась тень… не скользила, но стелилась по полу, и тускло блестели на матовых чешуйках бледно-красные узоры, напоминающие цветочный орнамент. Змея, достаточно крупная, чтобы обмотаться вокруг Хины, но бесконечно далёкая от крупнейших представителей этого вида на Куджа, стремительным рывком выбросила своё тельце в сторону шеи хозяйки, но вместо укуса — укрыла её, словно шарфиком, не забыв потереться головой о щёчку.
И вновь отпрыгнул Смокер, когда ощутил холодное касание к лодыжке: то белая змейка в спокойствии и грации скользила меж его ног, и сияло золото на её спинке. Никаких рывков, никаких бросков. Спокойные изгибы тельца, окончившиеся у самых ботинок Ордорэ, и осуждение в красных глазках заставило ту нагнуться, хихикнув. Змея забралась по протянутой руке, заняв своё место на плечах Хины, переплетаясь хвостами с чёрной товаркой.
— Вот! — не в состоянии сдержать улыбки, Хина коснулась голов своих питомцев, — Это Белка и Стрелка. Теперь вы знакомы официально!
Картуо действительно помнил, что в первое своё… нормальное пробуждение он видел этих змей у Хины. Они были значительно меньшего размера, а сам он не придал им значения, но видел их — так точно.
— Хорошо, — он улыбнулся, — я действительно поверил, что ты дружишь с кем-то из местных. Хотя, если они все здесь… такие же как эта… — он смотрел на грозно торающую в их сторону брюнетку, и не решился договаривать фразу.
Пигалица с длинными волосами, надменно-брезгливым выражением лица и вздёрнутым едва ли к небу носиком. И кукольным личиком, даже по мнению Смокера невероятно милым. Правда, никому в жизни он в этом не признается.
— Как ты посмела привести эту обезьяну в священное место всех амазонок?! Ладно, я готова терпеть здесь тебя — безродную дворнягу, прибившуюся к…
Стала ли терпеть подобное обращение Хина? Даже будучи студенткой подготовительной школы дозорных, она неоднократно разбивала мальчишкам лица за куда меньшее, а здесь… Волна ненависти прокатилась по её телу, собирая с собою всю боль, что вызвали слова Хэнкок, и вышла наружу, сбив брюнетку с ног. Вместе с ней на колени рухнули и две другие девушки, что только-только подошли, и явно собирались поддержать подругу, но только эффект был направлен не на них… Не о посторонних думала ученица колдуна.
Глаза Хэнкок наполнились слезами, и та начала затравленно оглядываться… не мудрено, что секундами спустя её заслонили подруги Как и многие другие амазонки, они были обряжены в лёгкие платьица, среди вырезов которых легко проглядывались купальники. Или то, что их заменяло. Одна из них круглолицая, с узкой линией губ и широким ртом, а на голове её — короткое каре крашенных под бирюзу волос. Вторая — рыжая, с миловидным, практически как у Хэнкок, кукольным лицом, обрамлённым огненными волнистыми прядками. Обе отличались ростом на фоне брюнетки — были выше даже Хины, но не доходили Смокеру и до плеча.
— А ну отошли от Хэнкок! — рявкнула рыжая, — Думаете, если вас опекает Императрица, я глаза вам не выцарапаю?
— Да! — крашенная лишь кивнула, но тело, готовое в любую секунду вцепиться Смокеру в горло, говорило о намерениях куда красноречивее слов.
Парень никогда не терзался моралью в вопросах противоположного пола. Если девочка, девушка или женщина поднимала на него руку, то она моментально становилась спарринг-партнёром. Так было всегда, с исключением только в виде мамы… и инструкторов. Не из-за морали, как ни странно, а потому что и мать, и наставники, легко могли выбить из него всю дерзость. Особенно мать… Но в данном случае, изменять своим привычкам Смокер не видел смысла… правда, в том, чтобы вступать-таки в открытую конфронтацию, смысла он не видел тоже, оставив право на это за Хиной. А уж подругу, если она решит продолжить, он поддержит.
— Это вы подошли к нам, а не наоборот, — сердито сказала она, и отзываясь на эмоции обе змейки раззявили пасти в стороны противниц, громко зашипев, — Хотите подраться? Так подойдите ближе!
Прикрыв глаза, Картуо вздохнул, понимая, что вот-вот ему предстоит избить трёх девчонок… а после, зная репутацию и возможности Хэнкок, его отловят амазонки и подвесят за гениталии. И это явно не шутка или речевой оборот, а вполне себе обозримое будущее, от которого не сможет спасти протекция Джонса. Так что, вновь вздохнув, он подготовился… к тому что избивать будут его. Лучше уже три маленькие девочки, чем сотня амазонок, способных кулаками крошить валуны и пробивать стволы деревьев.
— Мэри, Санни… — проблеяли тем временем снизу, — Не надо. Они… они могут нам помочь.
Настала тишина. Даже змеёныши вокруг притихли, и, казалось, как и “человеки”, поражённо уставились на Хэнкок. Брюнетка поднялась с земли, отряхнув платьице, и с вернувшейся уверенностью взглянула на Хину, не забыв отвесить презрительный фырк в сторону единственного здесь парня.
— Твои змеи. Ты уже установила с ними связь?
— С чего мне отвечать? — насторожилась розоволоска, — Ты только что едва ли ядом не капала, а теперь думаешь, что я поверю простой смене тона?
В ответ та лишь закатила глаза, сложив ручки на несуществующей груди.
— Мне всё равно, чему ты поверишь или не поверишь. Ответь на вопрос!
— Не вижу в этом смысла.
— Хорошо, — явно сдержав ругательство, Хэнкок громко выдохнула, — Когда жрицы с утра отворяли двери этого храма, они обсуждали кое-что… Что Тия пришла в норму, что Старшая Жрица сейчас ухаживает за ней, и что Императрица отдала приказ на подготовку флота! А ещё… змея Сандерсонии, — девочка мотнула головой, указывая на бирюзовласую, — узнала от своих старших, что Тия готовится к войне!
— Змея… узнала?
На реплику Смокера Хэнкок скривилась, отвернувшись, так что слово взяла Сандерсония.
— Когда узы между амазонкой и её питомицей крепнут, между ними формируется нерушимая связь. Я пока не могу полноценно общаться с Майей, но посыл почувствовать смогла. Мы считаем, что хоть и не амазонка, — обратилась она уже к Хине, — но ты достаточно сильна, как и твои змеи, чтобы между вами уже появилась эта связь. И… — девушка неуверенно посмотрела на Хэнкок, и не увидев реакции, продолжила, — думаю, мы могли бы попросить тебя отправить твоих питомиц в центральный храм, чтобы подслушать, о чём там будут говорить.
На секунду в голове девочки разыгралось нехилое любопытство — глупо было бы это отрицать, учитывая что её учитель, вместе с наставником, спешно покинули корабль, чтобы принять участие в некоем военном совете. И то, как ложится на эти факты озвученные амазонками вещи — слишком заманчиво для неокрепшего детского ума. Проблема в том, что Хину, прошедшую через личный ад, а после оказавшуюся на грани безумия из-за неадекватности творимых вокруг неё вещей, очень сложно назвать собственницей такового. Напротив, ум её весьма пластичен и остр. В достаточной степени, чтобы осознать очевидную вещь:
— Подслушать? Учителя? Это даже не смешно! Если Учитель того захочет, то вы даже не вспомните, где находится этот ваш храм.
— Опять нарываешься?! — насупилась рыжая, но удивлённо отступила, когда до слуха её дошло недовольное “Тцс!”, — Хэнкок? Ты… чего? Ты что, ей веришь?
— Я не знала, что этот мужлан тоже там будет. Но догадывалась… Да, подслушать не выйдет. — девушки за спиной брюнетки переглянулись, а после перевели свои удивлённые взгляды на Хину. Рыжая даже вскинула бровки, мол, “Объясни”. И, конечно, ничего Ордорэ объяснять не стала, — Тогда отправляемся в бухту! Императрица отдала команду на подготовку флота, а значит, что мы можем попробовать узнать подробности от… Так, а чего вы уши-то развесили? Хотя… — кроха грозно прищурилась, а после, уперев ручки в боки, заявила, — Так уж и быть, я дозволяю тебе и твоей ручной обезьянке присоединиться к нашему походу!
Столь наглое и далеко не детское поведение, что не удивительно, раздражало не только Хину, но и Смокера. Имеет ли место быть здесь вероятность, что единым голосом товарищи отправят малявку куда подальше? Даже несмотря на то, что и самим им крайне любопытно узнать побольше о планах учителя…
* * *
За тот час, что группа… даже не подростков — детей, потратила на путешествие к скрытой бухте Амазон-Лили, Смокер успел трижды проклясть своё нежелание оставаться на этом острове в одиночку. И если младших из сестёр Боа, — а все три девушки оказались сёстрами, — он мог терпеть, то вот старшая, Хэнкок, была невыносима… и своим поведением, и тем, как быстро она убивала желание надрать ей задницу. Однако, до бухты они добрались успешно. И даже больше, их засекли не сразу по пришествию, а спустя целых две минуты!
Смокер и Хина, благодаря наставлениям Джонса, легко могли закрыться от обнаружения волей… по крайней мере, когда их не ищут целенаправленно. А вот сестёр Боа заметили почти сразу. Никакой информации, в итоге, никто так и не получил: мелких забрали под конвой, дабы сопроводить вглубь острова, к их домам, а гостей Амазон-Лили, очень вежливо попросили “не шляться где попало, пока не словили стрелу в задницу”. Удалиться, то есть. И горе разведчики не стали спорить, как и пытаться всё же воспользоваться своим преимуществом и пробраться вглубь бухты. Зачем, если они всё равно не знают, что искать и кого слушать… тем более, что озвученный наставником срок уже практически истёк, а ребятам ещё нужно было успеть вернуться на корабль.
Естественно, ученики не стали отказываться от сопровождения, что помогло бы найти кратчайший путь до Голландца, так что к обратному их походу вновь присоединились сёстры Боа, вместе с парой взрослых амазонок, что совсем не прибавило бодрости духа Картуо. Всем вместе им было практически по пути.
Случайность то была, расчёт одного сумасшедшего оккультиста, или наоборот, его ошибка, но дойти до корабля без приключений тому отряду оказалось не суждено.
Проходя вдоль линии прибоя и слушая отповедь старших амазонок, что вынуждены были тратить драгоценные крохи времени на уход за малышнёй, они стали свидетелями достаточно необычного явления, и, как известно всем опытным морским волкам и волчицам этого мира: “Если перед тобой что-то неописуемое, то в девяноста случаев из ста источником этого является дьявольский плод”. Зная это, на возникшую из ниоткуда дверь амазонки отреагировали единственным правильным образом: загородили собою детей, сорвали со спины луки, и без снарядов натянули тетивы… при том Картуо, да и Хина тоже, отчётливо понимали, что снаряды-то на самом деле были. А вот желания подставляться под такие выстрелы — нет, ибо бить они будут в самую душу.
Девушки держали дверь под прицелом, и когда та начала медленно открываться, готовы были атаковать… не успели. Едва в тонкой щелочке проёма появился сияющий жёлтый глаз, как разум покинул амазонок, и тела их повиновались единственному приказу:
— Опустите оружие.
Хриплый прокуренный голос. Чуть приглушённый. Едва дверь раскрылась полностью, как стало очевидна причина — литая белая маска, в прорезях которой и виднелся желтоватый глаз… уже не светящийся.
Песок скрипнул под белым кожаным ботинком, и в свете яростных лучей тропического солнца его белый костюм слепил, что было даже больно смотреть.
— Капитан Сонихида, на этом я вас покину… — тяжёлый голос звучал из-за двери.
— Иди.
Хлопок, и творение дьявольского плода растаяло в воздухе, словно дым… будто и не было его никогда.
— Так… детишки, — ближе всех к незнакомцу оказалась Сандерсония, и она же первая взвизгнула, когда оказалась в захвате бросившей лук амазонки. Рядом с ней в такой же позе замерла Мэриголд, и головы обеих девочек с силой направляли в сторону вторженца, — Посмотрите на меня, и больно вам не будет…