Алчность. Том 3: Шепот Тьмы — Глава 1. Новое тело
* * *
Огромный и величественный дворец расположился на самом краю утеса. Сооружение внушало трепет каждому, кто видел его. И каждому, узревшему этот дворец, становился очевиден всего один факт: такое невозможно создать руками. И действительно, весь дворец был возведен с помощью магии. Именно магия замысловато сплела вместе дерево и камень. Высокие башни были ничем иным, как деревьями, укрепленными камнем. Стены же дворца опутывали корни, вгрызаясь в камень, но при этом не разрушая его, а только укрепляя. Все вместе это переплеталось в удивительной красоты здание, от которого захватывало дух.
Но куда больше внимания привлекал не сам дворец, а озеро, что расположилось у подножия утеса. Его темные воды словно притягивали взгляд. Каждый, кто видел это озеро, мог с уверенностью сказать, что это не простой водоем. Таинственное озеро бурлило энергией. Подлинное средоточие магических и природных сил мира — Источник Вечности.
Однако если раньше дворец и воды источника вызывали восхищение и благоговение, ныне они внушали только страх и беспокойство. Древний дворец из прекрасного сооружения превратился в источник странного иррационального ужаса. Мало кто мог понять причину возникновения подобных чувств. Только сведущие в магии лишь косвенно что-то понимали, ведь они чувствовали творимую во дворце волшбу.
Еще больше беспокойства доставляли бурные воды Источника. В этот день они были особенно неистовы. Вода пенилась, вздымалась до самых стен замка, чтобы с грохотом рухнуть вниз. В небе гремел гром, столь громкий, что те, кому посчастливилось жить на берегу источника, в этот день скрывались в своих домах. Они прятались из страха, не зная, чего можно ожидать от подобной бури. И, скрывшись, они не могли видеть, как над источником то и дело били молнии гнилостно-зеленого цвета. Не могли увидеть, что их было столь много, что среди них с трудом можно было разглядеть очень редкие черные полосы, что тоже очень походили на молнии, только сотканные из самой Тьмы.
Впрочем, выставленные на окружающих дворец стенах стражники, облаченные в зеленые доспехи и вооруженные копьями, вполне могли увидеть все это буйство энергий. Могли, но не придали этому никакого значения. Куда больше их волновало то, что в этот момент происходило в главной башне дворца.
В этой башне, в самом ее сердце — каменном зале, скрытом магией от посторонних глаз, собралось множество высоких худых существ. Все они были облачены в красивые и утонченные мантии из переливающейся ткани. Все собравшиеся были сведущи в магии. Лучшие из лучших. И все они в данный момент были объединены одной целью. Склонившись над начертанными на полу символами, что вместе образовали замысловатую гексаграмму, они направляли потоки энергии в нужное русло, отчего вписанные в центре рисунка письмена то и дело вспыхивали.
Все собравшиеся были ночными эльфами. Все как один обладали впечатляющим ростом, в среднем достигающим двух метров. Мужчины все, как правило, были широкоплечи и мускулисты, даже несмотря на то, что основной их стезей являлась магия. Женщины практически ничем не уступали мужчинам, только их тела были куда более гибкими и утонченными. Другими характерными чертами ночных эльфов, или, как они себя называли, калдорай были длинные заостренные уши и характерный цвет кожи — от бледно-белого до синего.
Впрочем, все это меркло на фоне не имеющих зрачков серебристых глаз. Тех самых глаз, что сейчас поблескивали из-под накинутых капюшонов. Глаза эльфов фактически отражали концентрацию магии в их же телах.
Ночные эльфы напряженно бормотали заклинание. Их голоса сливались в многоголосый хор, который словно погружал всех присутствующих в транс. Но даже этот транс не мог убрать напряжения. Слишком важна была поставленная перед ними цель. Настолько важна, что, даже несмотря на ужасную усталость, никто из ночных эльфов не смел отвлечься от чтения заклинания, даже если это будет стоить им жизни.
Но не все собравшиеся участвовали в ритуале. Один эльф оставался в стороне. Глаза его внимательно наблюдали за процессом. И несмотря на то, что эти самые глаза были искусственными, это никак не мешало эльфу все прекрасно видеть. Наоборот, благодаря тому, что он некогда пожертвовал своими глазами, теперь он видел даже больше, чем остальные. Каждая деталь, каждый, даже самый маленький, всполох энергии — все это не укрывалось от его взора. Он подмечал абсолютно все, даже малейшее изменение интонации в голосах чародеев.
Одним своим присутствием этот эльф поторапливал магов, что продолжали читать заклинание. И все же куда больше всех подстегивало присутствие другого зрителя, вернее зрительницы. Ее прекрасное лицо обрамляли пышные серебряные волосы. Одета она была в шелковое одеяние, отливающее золотом, что было под стать ее необычным глазам. Это была не просто эльфийка. Так могла выглядеть только та, ради кого каждый ночной эльф был готов отдать свою жизнь. Идеальная и прекраснейшая королева — Азшара.
Восседая на роскошном троне и откинувшись на его спинку, она маленькими глоточками пила вино из золотого кубка. Но, несмотря на кажущуюся расслабленность, глаза ее жадно следили за каждым жестом или фразой чародеев.
Порой ее пристальный взгляд ненадолго перемещался на эльфа с искусственными глазами. В эти моменты на ее лице становилось заметно легкое недоверие, которое выражалось в поджатых губах. Однако, стоило только эльфу обернуться и встретиться глазами с королевой, как недоверие на лице Азшары сменялось мягкой улыбкой.
«Осталось немного, — словно молитву, твердила сама себе королева, продолжая наблюдать за ритуалом, — совсем скоро…»
Однако додумать мысль в этот день ей было не суждено. Реальность решила отвлечь королеву. В какой-то момент символы в центре рисунка, что все это время разгорались все ярче, начав отдавать зеленым огнем, вдруг резко изменили свой цвет на черный. Каждый присутствующий смог почувствовать вспышку энергии. И хоть это длилось всего секунду, этого оказалось достаточно, чтобы ритуал прервался.
Провал не мог пройти бесследно. Энергия, заключенная в ритуале, искала выхода и нашла его в одном из эльфов. Чародей вскрикнул и вдруг застыл. Его выгнуло дугой, а лицо перекосило от боли. Агония его продлилась недолго. Никто даже не успел отреагировать, как он уже испустил дух, а его бренное тело безвольной куклой рухнуло на пол.
Наступила гнетущая тишина, которую очень скоро нарушил эльф с искусственными глазами черно-рубинового цвета.
— Уберите тело, — приказал он, обращаясь к страже, что стояла у входа в зал. — И убедитесь, чтобы вас никто не увидел.
Стражники, облаченные в зеленые доспехи, только кивнули. Они не задавали лишних вопросов, опасаясь гнева советника королевы. Все знали, что это чревато тем, что можно оказаться на месте несчастного, чье тело еще предстояло вывезти в лес.
— Мой дорогой Ксавий, — стоило только стражникам унести тело, раздался нежный голос эльфийки, чьи глаза горели нетерпением, — надеюсь, эта маленькая неудача нас не остановит?
Советник королевы спокойно посмотрел на Азшару.
— Нет, моя королева, — уважительно сказал Ксавий и склонил голову.
И хоть внутренне советник нисколько не испытывал этого самого уважения или восхищения, которым щедро одаривали свою королеву другие ночные эльфы, тем не менее он быстро приказал чародеям возобновить работу. Он был готов потерпеть еще немного, ведь цель его была куда важнее.
Уже через полчаса все присутствующие вернулись к ритуалу, вновь принявшись напряженно читать заклинание. Все уже успели позабыть о несчастном ночном эльфе, чье тело уже должно было оказаться в ближайшем лесу.
* * *
Аварис.
Пробуждение было не из числа приятных. Болело абсолютно все тело, словно по каждой его клеточке били молнии. Но все это меркло на фоне головной боли. Складывалось ощущение, что она лопнет, и все содержимое черепной коробки вырвется наружу.
Вместе с болью пришел и целый ворох воспоминаний в виде образов, что замелькали в моем сознании. Все они были посвящены жизни одного ночного эльфа из числа высокорожденных, которому выпала сомнительная честь поучаствовать в не менее сомнительном ритуале. Конечно, воспоминания не были полными. Часть из них уже успела бесследно исчезнуть после смерти эльфа. Но оставшегося было достаточно, чтобы понять, где и когда я оказался. Сопоставив все это уже вместе с моими знаниями, стало очевидно, что совсем скоро наступят «веселые» времена.
— Одни видят проблемы, — стоило только потоку воспоминаний прекратиться, прохрипел я чужим для себя голосом, — я же вижу возможности.
Совсем скоро боль постепенно начала утихать, и я наконец-то позволил себе сделать первую попытку подняться. Тело слушалось с трудом. Приходилось прикладывать массу усилий, чтобы перевернуться со спины на живот, а после подтянуть под себя конечности. Весь процесс сопровождался моей руганью и проклятиями, что я посылал на эльфийский род.
— Ну что же, Ави, — продолжал я бормотать себе под нос, поднимаясь на четвереньки, — ты сам не захотел проходить полноценного перерождения и решил найти подходящее тело, способное выдержать хотя бы часть твоей силы. Теперь не жалуйся.
Вот так, за разговорами с самим собой и тихой руганью, я наконец-то смог подняться на ноги. И все для того, чтобы тут же схватиться за ближайший ствол дерева, после того как меня повело в сторону.
Первая победа в новом мире. Оставалось только избавиться наконец-то от порядком надоевшей мне боли, для чего я тут же накинул на себя диагностические чары. Вслед за ними сразу же последовали лечебные заклинания, что должны были привести в норму мое, надеюсь, что временное, вместилище.
Стоило только заклинаниям начать свою работу, как в тот же миг я почувствовал себя лучше. Но в то же время я ощутил давно позабытое чувство — отток сил. Несмотря на то, что резерв мой был все еще достаточно велик, теперь это была лишь жалкая половина. И, что самое неприятное, скорость восстановления энергии теперь не была столь стремительной.
— Лучше, чем ничего, — проговорил я, чувствуя, что мое нынешнее тело стало приходить в норму.
После, сверяясь с воспоминаниями, доставшимися мне от покойного эльфа, я попытался определить свое местоположение. Однако окружающий меня лес не вызывал никаких ассоциативных цепочек. Очевидно, что высокорожденный, чье тело я занял, не то что не утруждал себя лесными походами — он никогда не покидал пределы столицы — Зин-Азшари.
Продолжив копаться в новых воспоминаниях, я не смог сдержать презрительную гримасу.
— Мусор, — выпалил я, брезгливо осмотрев себя и отметив, что при первой же возможности нужно вернуть свое родное тело.
Причиной моего отношения был тот факт, что эльфа, чье тело я занял, интересовали только магия и его ненаглядная королева, которой он грезил. Последним, судя по воспоминаниям, грешили все ночные эльфы. Но отношение ушастых к своей «златоглазке» меня мало волновало. Мое презрение было вызвано тем, что, несмотря на маниакальный интерес к магии, его успехи нельзя было назвать выдающимися. Хотя посредственными они были лишь по моим меркам. Ведь за несколько сотен лет жизни на берегу Источника Вечности можно было достичь куда больших высот, нежели стать случайной жертвой чужого ритуала.
Минусы долгой жизни на лицо. Эльфы всегда остаются эльфами, вне зависимости от мира и истории происхождения.
Однако реальность не собиралась ждать и решила напомнить о себе. Пока я стоял посреди леса, силясь понять, куда мне следует направиться, до моих ушей донеслись шелест и тихие разговоры.
— Ты уверен, что это здесь? — послышался мне тихий слегка хрипловатый голос.
— Уверен, — вторил ему другой, и этот голос был не в пример приятнее на слух. — Сам лорд Ксавий засек некую аномалию и указал именно эти координаты для поиска. Или ты сомневаешься в Его способностях?
— Не сомневаюсь, — чуть более поспешно ответил ему первый. — Вот только, если ты помнишь, где-то здесь мы выбросили тело того чародея. Что если это как-то связано?
Ответа, если он и был, я уже не услышал. Быстро осознав ситуацию, я попытался нырнуть в собственную тень, чтобы остаться незамеченным. Вот только, стоило энергии Тьмы хлынуть в мое новое тело, как я невольно дернулся от боли. В это же время кожа моя стала серой. И, что самое печальное, у меня не получилось скрыться в тени.
Понимая, что сейчас не лучшее время, чтобы разбираться в происходящем, я решил оставить это на потом. Сам же я отошел в сторону и скрылся за толстым стволом дерева, терпеливо дожидаясь прибытия ночных эльфов. И то, что это были именно они, стало очевидно совсем скоро.
Решив, что ствол дерева не лучшее укрытие, я ушел, еще дальше скрывшись в густых зарослях. Припав к земле, я уставился в том направлении, откуда послышались голоса, и активировал истинное зрение. Благодаря ему я увидел ауры приближающихся существ. Всего двое разумных и их ездовые животные.
Совсем скоро их стало видно и без истинного зрения. Типичные ночные эльфы, облаченные в доспехи, верхом на больших саблезубых кошках.
«Животные — это неприятно. Могут учуять», — подумал я, накладывая на себя отвод глаз и чары, которые должны были скрыть мой запах.
Конечно, благодаря своим чарам я мог не скрываться, используя местность, но у меня не было уверенности, что эльфы не засекут мою магию. Подобные моменты мне еще предстояло изучить, а пока не лишним было перестраховаться.
— И как мы должны найти эту аномалию? — спросил один из эльфов, тот, чей голос был слегка хриплым.
Он спешился со своей кошки и стал внимательно осматриваться. Подойдя к месту, где совсем недавно лежало мое тело, он вдруг нахмурился. В этот момент я невольно напрягся и выругался про себя. Я не сомневался в способностях эльфов читать следы, а это значило, что ушастый уже понял: оставленный ими труп вдруг сам поднялся и ушел.
— Лорд Ксавий дал мне это, — тем временем ответил второй эльф, достав что-то из небольшой сумки на поясе.
Но не успел он продемонстрировать свою ношу напарнику, как тот подал знак и приложил палец к губам. После одними жестами он указал на оставленные мною следы, а затем медленно потянулся к поясу, где висело его оружие.
Я же в этот момент прикрыл глаза и вздохнул.
— Это становится традицией, — тихо пробормотал я, вспоминая, что в прошлом мире, стоило мне только выйти из портала, на меня набросились чудовища.
В этот раз вместо чудовищ оказались эльфы со своими ездовыми животными.
Мгновением позже, открыв глаза, я создал пару заклинаний и пустил их в сторону эльфов. Помня, чем закончилась моя прошлая попытка воспользоваться Тьмой, я воспользовался стихийной магией. Только, вместо привычного огня, в этот раз в ход пошел воздух. Пара воздушных таранов стремительно отправилась к эльфам.
Тот ночной эльф, что заметил мои следы, очевидно почувствовал приближающуюся угрозу и отпрыгнул в сторону. Предназначенный для него таран угодил в ближайшее дерево, повалив то на землю.
Напарник этого эльфа оказался не столь расторопным. Он даже не успел спешиться. Его саблезуб явно попытался уйти из-под удара, но ушастый решил удержать животное на месте силой, за что и поплатился. Таран угодил прямо в него и животное, моментально отправив их в полет. Если им и удалось выжить, то угрозу они больше не представляли.
Напасть, случившаяся с товарищем, на секунду отвлекла первого эльфа, чем я не преминул воспользоваться. Выпустив очередное заклинание, я только в последний момент заменил воздушный резак на обычное парализующее. Пленник как источник дополнительной информации мне сейчас был бы как нельзя кстати.
В этот раз эльф уже не успел среагировать и был поражен моим заклинанием. Застыв в неудобной позе, он начал медленно заваливаться на землю.
И только когда он упал на землю, я позволил себе выйти из собственного укрытия и направиться в сторону эльфа, по пути снимая с себя скрывающие чары. В глазах парализованного эльфа промелькнуло удивление, за которым последовали узнавание и страх. Его можно было понять: все же не каждый день видишь восставших мертвецов.
— Если ты думаешь, что я забыл о тебе, — на ходу проговорил я, обращаясь к саблезубу, что попытался обойти меня с боку, — то ты сильно ошибаешься, кошак.
Мои слова стали спусковым крючком для саблезуба. Он прыгнул, в один миг сократив расстояние между нами. Вероятно, зверь надеялся сбить меня с ног, а после разорвать на части. Вот только сделать это ему было не суждено. Ему помешало огненное копье, что появилось в моих руках. Оно вонзилось прямо в грудь находящегося в полете животного, отчего округу тут же огласил его болезненный рев.
Туша зверя рухнула на землю прямо перед моими ногами. Он был не в силах продолжить свою атаку. Копье все еще было в его груди и доставляло ужасную боль. Его глаза смотрели прямо на меня.
— Даже немного жаль, — совершенно искренне проговорил я, одним движением прекратив мучения зверя.
Закончив с саблезубом, я наконец-то вернул свое внимание к парализованному эльфу, и мои губы сами собой растянулись в жуткой улыбке.
