Слабость плоти. Глава 69. Истребление
Лиги кинов — это не просто очередное государство, которое взяло возможности в свои руки и объединило целый кусок необъятного космоса в свою федерацию. Они являлись коалицией многих великих родов, каждый их которых управлялся могущественнейшим техно-божеством, названным Вотанн, внутри симуляций которого оцифрованные сознания их предков могли наслаждаться покоем и передавать свою мудрость потомкам на протяжении вечности.
Лиги Вотанн — это воплощённые в нерушимом камне честь, отвага и долг. Тысячи лет назад покинувшие на досветовых кораблях Землю, прародину всего человечества, предки кинов были на целые миллениумы оставлены одни, совершенствуя как силу технологий и разума, так и закаляя собственные тела.
Они были одними из первых, кто открыл средства путешествия по варпу, освещаемому Ядрами Предков, и именно под надзором могущественнейших ИИ их тела стали первыми, кто адаптировался к угрозам Имматериума, приобретя защиту от мутаций и искажений сознания. Именно они исследовали новые миры и открывали горизонты, о которых остальное человечество даже не догадывалось, в то время сгорая в собственных склоках и конфликтах.
Пусть кины и разделены на рода, но внутри своих кланов они всегда были едины подобно граниту. Узы их кровного родства на порядок крепче любой клятвы верности правителю или империи. Как и обычные люди, кины жили, обучались и трудились в своих твердынях, но самые отважные спускались в дальние странствия меж звёзд, ведомые не простой жаждой добычи или открытий, а во благо собственных династий, что дали им всё, а также ради предков, честь которых они не желали опозорить.
Кины также всегда ценили разумные машины, и не видели меж ними и собой особой разницы. Выращенные в капсулах для клонирования, или созданные на станках заводов — все они были равны перед Ядрами Предков, и каждый имел право на жизнь, возложенную во служению роду и самим Вотанн. Труд и вера скрепляли их, а потому пока остальное человечество горело в пламени восстания машин, кины и железнокины верно трудились рука к руке, вместе преодолевая невзгоды и достигая новых фронтиров.
Потоки варп-штормов, накрывшие галактику с началом массового пробуждения псайкеров были неприятным событием для всех лиг и родов, никогда не останавливавших попытки колонизировать новые миры, иногда даже за пределами родного сердца галактики, однако Ядра Предков всегда направляли их в нужную сторону, решая все проблемы на совете старейшин.
В тот момент все лиги смогли объединиться для разработки новой системы навигации в Океане душ, и во многом благодаря этому за тысячи лет их империя и союз родов не развалился и не стал варварским собранием разбойников, а окрепла и только стала сильнее.
Сейчас в их распоряжении находились тысячи миров, связь между которыми даже в худшие времена поддерживалась психическими маяками Вотанн и сознаний миллионов их предков, до сих пор направлявших потомков. Они были единственным светом цивилизации, который не должен был угаснуть не при каких обстоятельствах — по их же скромному мнению, конечно же.
Именно поэтому пусть центр галактики тысячами лет не знал войн крупнее редких зачисток орков или других агрессивных ксеносов, Лиги Вотанн со всем усердием готовились к возможному приходу врагов из вне. Одна ошибка из-за желания заполучить аванпост для экспансии в разорённую варп-штормами галактику обошлась для них целых Ядром, а также появившейся угрозой быть сметёнными новой поднимающейся империей варваров-фанатиков.
Вот только пусть враг и многочисленен, однако не им страшиться угроз и трудностей. Их роды пусть и постоянно конфликтовали и соперничали друг с другом, однако великие Вотанн понимали, что угроза в лице Империума и Золотого колдуна — это угроза всему их существованию, для встречи с которым придётся закопать топор войны и объединить силы. По отдельности они падут, но вместе не будет такой силы, что сможет сломить Лиги и сдвинуть гору, воплощавшую их империю…
…Центральный оплот одного из самых крупных и военизированных развитых рода догорал совершенно беззвучно. Среди коридоров этой больше не увидеть былую постоянную активность вечно бегавших администраторов, которые занимались составлением сделок с ксеносами и другими лигами. Больше не увидеть бегающих в панике солдат, которые пусть и знали о движущемся враге, но не были готовы встретить десятки тысяч космических кораблей, безумной ордой задавившей все их попытки сопротивления.
Лишь реки серебра и расплавленного ожившего железа, заполнявшего все коридоры в поисках материи для поглощения. Все живые существа уже были ассимилированы и разобраны на составляющие, однако наниты не прекращали свою охоту.
Железнокины также больше не заполняли радиоэфир своими волнами и сообщениями о массированной кибератаке, ударившей по всех их базам данных. Их тела были разбросаны по всем станциям в системе, куда прибыли легионы Империума, пока программы личности переполнялись от бесчисленных ошибок. Сознание самых примитивных рабочих машин, не обладавших полезными знаниями, буквально распадались в ничто, после пожирания проклятыми блоками кода.
Вирус, основанный на технологии Некронтир пусть и не был самым красочным убийцем, однако в этот день он забрал немало жизней, парализовав большую часть систем связи всей лиги. И пусть кины были готовы сражаться и умирать за каждый метр своей земли, силы Империума покорили с куда более мрачной простотой и уверенностью. Той, с которой государство галактических размеров уничтожало паразитов, захвативших небольшой кусок космоса.
Однако пусть у Вотанн и были небольшие шансы в другой ситуации, однако не когда за дело брался величайший тактический гений среди всех сынов Императора.
Несмотря на техническую помощь Десятого легиона, погибель этим кинам принёс именно Лев Эль’Джонсон, который пусть и являлся одним из лучших мечников всего Империума, однако в отличие от своих братьев, он также умел уловить тот момент, когда необходимо отложить клинок в сторону, чтобы покарать врагов более эффективным методом. Без лишних трат ресурсов, времени и жизней — лишь путём абсолютного и тотального очищения.
Именно поэтому отец и выбрал его, в качестве сына, что нанесёт главный удар по империи этих ксеносов. Если Хорус и Фулгрим являлись доверенными воинами и генералами, чьей гений сможет продавить оборону Лиг, а Русс в состоянии уничтожить их техно-божеств самым простым и доверенными способом, при этом не пав от их попыток сломить сознание, то Лев требовался для зачистки всех религиозных фанатиков и изуверских интеллектов. Если Леман был палачом единичных целей, на которые укажет Император, то Джонсон являлся тем, кому приказывали уничтожать в огне Экстерминатуса целые нации и народы.
И в содействии с Феррусом, сейчас атаковавшем другую Лигу, они проводили эксперименты в попытках найти лучший способ разбить оборону кинов, чьи глубокие туннели и подземные города делали орбитальную бомбардировку и химическое оружие чем-то бессмысленным. Вотанн считали, что так они защитили своих рабов от атак с небес, однако в итоге это лишь привело к использованию другой техники их массового истребления.
Вместо бессмысленных и кровавых штурмов, которые бы обошлись человечеству в десятки, если не сотни миллионов душ, Первый легион сначала уничтожил любой намёк Вотанн на летательные средства, гарантировав себе превосходство как в космической пустоте, так и на орбите планеты. А затем, когда кины уже практически попрятались в своих бесконечных бункерах, они выпустили своё оружие.
Лев не понимал, на каких принципах работал поток распылённых частиц, созданных Феррусом, что питались на энергиях «других измерений», но ему и не требовались подобные детали. Один взгляд на то, как всего за несколько десятков часов поверхность укреплённого мира крепости начали покрыть океаны бесконечно увеличивавшейся серой массы, оправдывал любые траты.
С одинаковой эффективностью пожиравшие как плоть кинов, так и металл разумных машин вместе — это был пик технологий Экстерминатуса, собравший лучшие черты всех прочих методов массового уничтожения, известных Империума. Один из ужасов Тёмной эпохи, который люди переоткрыли, теперь раз и навсегда подчинив себе.
Конечно, даже подобный тип Экстерминатуса, способный точечно уничтожать оборону врага, нельзя было применить бездумно — в местах концентрации техники врага, а также его генераторов щита, даже нанитам было не пробраться. Но именно для этого у Повелителя человечества и имелись сыны с Астартес…
Лев молнией продвигался через тела кинов, разрубая десятки тел в секунду. Он был неостановимой силой, которая с одинаковой эффективностью прорывалась как через их самые крупные машины, так и через стальные стены с крупнейшими орудиями. Снаряды не могли пробить кожу Примарха, и наличие ещё шестидесяти тысяч поддерживавших его космических десантников за его спиной, лишь сильнее крушило надежды нелюдей на выживание. Звуки хрустящих костей, криков боли и рвущейся плоти раздавался на поле боя, но Первый легион сохранял молчание, пока десантники выполняли свою работу.
Тёмные Ангелы не оставляли после себя трупов, очищая каждый встреченный метр от мерзости ксеносов и нелюдей, пошедших против их владыки и не принявших милостивую смерть. Астартес не знали жалости, страха или усталости — Первый легион не мог посрамить свою честь и позволить даже одному противнику уйти и жить дальше. Подобное бы наложило тень на имя Императора и их отца, а потому даже мысль была недопустима.
Их работа — уничтожать врага, и они не могут позволить себе провалиться в ней.
. . .
— …А я ещё раз вам повторяю — мы д-должны остановить свой поход и обратить внимание на угрозы внутри наших собственных душ! Г-грядет к-конец всего! Первый грех вашего вида пробуждается от спячки и набирает силы, чтобы надеть корону и стать королём! Остались ж-жалкие годы, до тех пор, пока первый из сынов, его Ангел, не падёт, и не п-потащит за собой минимум половину галактики в бездну! Вы должны остановить ксеноцид пока не стало слишком поздно! Услышьте м-мою истину и только тогда мы все сможем выжить… П-пожалуйста. Я умоляю вас.
Хорус едва сдержал желание прикрыть свои глаза и тяжело выдохнуть, так как не хотел и дальше усугублять эти попытки в дипломатию. Перед ним расположился очередной безумный волшебник, который, постоянно заикаясь и мямля, «предупреждал» человечество об ужасной судьбе быть сожранным тварями варпа. Прямо в его кабинете, где в лёгком свете он собрался завязать куда более ненавязчивый разговор.
Сколько Хорус уже видел таких безумцев на своём веку? Жизни скольких колдунов сам оборвал, неожиданно для этих самых «пророков»? Его постоянно пытались либо обмануть, задержав поход сказками о близком конце, либо просто пытались затянуть в собственное безумие, вызванное чрезмерным использованием Эмпиреи.
Зачем же он вообще тогда занимался разговорами с этим самым безумным псайкером? Потому что политика их государства была направлена на эффективное использование ресурсов, даже если они казались сомнительными. Империум человечества не разбрасывался жизнями своих людей, и если один чародей, предположительно альфа уровня, мог помочь пробить оборону Вотанн, то им придётся воспользоваться.
Магнус клялся всем, что у него есть, о стабильности на поле боя этого индивида, обученного под строгим надзором самого Алого короля, но Луперкаль желал сперва лично ознакомиться с этим сверхмощным чародеем, и, возможно, даже завербовать его на свою сторону, отчего был вынужден терпеть его бредни. Конечно, он не станет его убивать… без повода.
Или хотя бы попыток привести в чувство, чтобы проверить его силы на практике. А то он уже совершенно устал от всех психов, которые на каждом шагу кричали о всех карах небесных, что вот-вот обрушатся. Уже почти два века он это слышит, но только ничего не рушиться, а только строиться.
— Не волнуйся мой друг, но наш поход и так близок к завершению, а потому не о чем беспокоиться, — показав свою самую блестящую и успокаюиващую улыбку, произнёс Хорус. — Раскрою секрет, но война с Вотанн — это и так один из последних аккордов нашего шествия по просторам галактики. Стоит нам зачистить весь центр Млечного пути, да подавить ещё несколько слишком агрессивных империй, как можно будет уже думать о мире и решении проблем душевных, без обязанности вести войну. Однако, чтобы приблизить этот момент, нам нужно будет поработать. Ты же согласен сражаться во благо человечества, не так ли? Готов ли ты бороться за людей, которых мы все желаем спасти?
Рыжеволосый псайкер опустил взгляд вниз, начав мяться на месте и нервно тереть собственную руку. Его зелёные глаза продолжали сиять тем же самым огнём безумия, а потому Луперкаль уже мысленно списал этого индивида со своих счетов. Если он не покажет нечто экстраординарное на поле боя, то необходимо будет обсудить «перевод» этого чародея из экспериментальной боевой единицы на место, где он принесёт меньше опасности. В крайнем случае, батарей для пси-титанов у них всегда не хватало…
. . .
Изящный длинный меч с необычным эфесом, который будто бы был сделан из свернувшихся в кольца пурпурных змей, двигался слишком быстро даже для сенсоров даже железнокинов, чтобы они могли уследить, не говоря уже про обычные глаза воинов Вотанн. Однако резня продолжалась, вне зависимости от того, видели грядущую смерть, или она настигала их неожиданно. Фулгрим убивал воинов Вотанн, и тем оставалось лишь жертвовать своими жизнями, надеясь выиграть хотя бы одну секунду для своих братьев для перегруппировки.
Однако пурпурный клинок всё равно не останавливался. Силуэт Фениксийца уже размывался даже для космических десантников, столь быстро он двигался в своем стремительном танце, оставлявшем позади лишь холодные тела и целые реки крови. Каждое мгновение на землю падали новые тела, пока кровь, подобно краскам, заливала землю, образуя лучшие из картин.
Фулгрим молчал, прикрыв глаза, и будто бы отдавшись всем своим остальным чувствам. Сейчас он был одновременно бушующим ветром и музыкой смерти, доставлявшем конец врагам человечества. Он был жаром, до которого никто даже не смел дотронуться или пытаться подавить. Запахом грозы и цветов, а также вкусом самой сладкой победы. Клинок пел в его руках, распыляя каждое из этих ощущений, и чем ближе эта песня подходила к концу, тем сильнее Примарх чувствовал, что он не желает останавливаться. В моменте танца он впервые в жизни чувствовал себя самим собой.
Уничтожая воинов Вотанн, Фулгрим становился скорее потоком эмоций, а не чем-то физическим, и с каждой секундой это состоянии совершенной гармонии нравилось ему всё больше. Отдавшись движениям, Фулгрим на мгновение забыл о всех своих проблемах — о долге перед отцом и сыновьями, о личных размышлениях в одиночестве, а также о всех неудачах и поражениях, которые допустил из-за самого факта его несовершенства. Пусть Феникс и старался всегда держать лицо идеального существа, но он-то лучше всех знал, какая потрескавшаяся статуя находится под ней.
Он был слишком слаб, чтобы считаться сильнейшим из братьев, но достаточно, чтобы сравнение с ними имело смысл. Недостаточно умён, но в состоянии понять, насколько отстаёт от братьев,. Красив и харизматичен, но, очевидно, не общепризнанный лидер вроде Хоруса. Безусловно велик, но не обладавший удачей Робаута или Дорна, который достались уже готовые империи. Совершенно посредственный во всех характеристиках, которые имели значение…
…Стоило последней жертве упасть, Фулгрим открыл глаза. Весь горизонт перед ним застилали сотни и тысячи разрубленных тел и куч мяса, запах от которых исходил куда менее привлекательных. Ветер разносил его по всей залитой кровью земле, но Фениксийца сейчас это не волновало. Разгорячённый клинок пел в его руке, и желал продолжить их танец, в котором больше не будет волнений, страхов и переживаний насчёт его судьбы.
И видя ещё больше подступающих кинов, готовых умереть за свой род, Фулгрим не собирался сдерживаться. Пока он двигался, весь мир вокруг него застывал, становясь холстом. Крики становились для него лучшей мелодией, а клинок — величайшим инструментом. И в процессе творчества Фениксиец не думал ни о чём, кроме того, кем он уже является, и кем может стать, стоит ему лишь самую малость поддаться тихому голосу внутри головы. Лишь один шаг в его сторону, и он станет воистину совершенным…