Культиватор складного типа ч.15

Первые главы в "Зарисовках" на АТ или ФБ.

— Сона, ты уверена? — Риас обеспокоено поглядывала на подругу, как и большая часть её клана и гостей, расположившуюся в своём кресле перед огромным магическим экраном во всю стену кабинета студсовета. На экран транслировалась картинка с арены этой странной пародии на товарищескую Игру несовершеннолетних демонов. Для Рейтинговой Сона, как и её оппонентка, ещё молоды.

— Полностью, — спокойно кивнула подруга детства. — Я верю каждому в свом клане. Момо, пожалуйста, налей Химэдзиме-сан ещё чая.

— И мне, пожалуйста, — потупившись, скромно попросила Конеко-тян, рядом с которой, на диванчике, с необычно довольным выражением лица сидела Рэя.

— Думаю, нам стоит заварить чайник побольше, — улыбнулась беловолосая разливая ароматный напиток по чашкам.

— Кстати, Ситри-сан, где вы нашли эту прелесть? Риас мне рассказывала, что у студсовета появилось настоящее сокровище, а не чай, но я, простите, сначала даже не поверила… — вице-президент оккультного клуба даже на экран практически не смотрела, полностью отдавая себя, нужно признать, невероятно вкусному напитку.

— Это… секрет, — тонко улыбнулась Сона, довольно прищурившись на весёлое возмущение Риас.

— Косплеить Зеллоса из Рубак — это слишком жестоко! — покачала головой аловласая президент оккультного клуба, усмехнувшись.

— Тем не менее, имя мы вам не назовём, — продолжала улыбаться председатель студсовета. — Поставки весьма ограничены, и зная Химэдзиму-сан, студенческий совет не может рисковать раскрытием тайны личности поставщика.

— Звучит как вызов! — рассмеялась Риас.

— Ни в коем случае, — хмыкнула Сона. — Рано или поздно вы всё равно узнаете, но лучше пусть это случиться позже.

— Хорошо, но возвращаясь к этой… Игре. Сона, одна твоя Ладья против всего клана наследницы Кёрли? Пусть состав у неё и не полный… Да и вообще, зачем это всё нужно?

— Кёрли давно уже пора было дать щелчок по носу, — пожала плечиками подруга детства Риас. — Если бы я не предложила отцу показать силу Ситри самостоятельно, он бы решил вопрос своими методами. Их выпады в нашу сторону постепенно становятся не просто неприятными. Пришло время указать им на их место в Преисподней. Думаю, демонстративного избиения части или всего клана наследницы Кёрли одним моим слугой будет достаточно, чтобы продемонстрировать наше недовольство их действиями. Намекнуть, можно сказать, на то, что последствия будут… серьёзнее, чем Кёрли рассчитывают.

— Политика, — поджала губы аловласая демонесса. Она была, мягко говоря, не фанаткой подковёрных игр высшего общества Преисподней.

— Увы, — вздохнула Сона, поправив очки. — Но я рада, что могу помочь отцу. Пусть и в пародии на рейтинговую игру. К тому же, Таро давно хотел как следует подраться — это отличная возможность.

— А если он проиграет?

— Я в нём, как уже говорила раньше, уверена, но даже если я ошиблась, и он не справится — его проигрыш пойдёт мне на пользу, — Сона сделала небольшой глоток чая. — Он очень уверен в себе, так что поражение приспустит его с небес на землю. Да и Кёрли не смогут громко хвастать победой почти полного клана над одним Ладьёй, особенно если победа не будет чистой. Я, конечно, немного потеряю баллов в глазах других, но поражение не будет позорным: в том, что мой Таро-кун сможет вывести из строя часть фигур Кёрли я не допускаю и тени сомнения.

— Твой Таро-кун? — такое двусмысленное, при желании, построение фразы заставило Риас весело улыбнуться.

— Мой, — кивнула председатель студсовета, удивлённо покосившись на веселящуюся подругу детства. — Он — Тиба Таро, и он — мой.

— Э-э-э… понятно… — на самом деле наследнице Гремори было не очень понятен этот собственнический акцент на принадлежности Таро, но девушка предпочла выкинуть это из головы, убрав с лица улыбку. Возможно, Сона ещё помнит, как Риас, поддавшись моменту, пыталась выклянчить Тиба-куна у клана Ситри?

— Начинается, — Юра Цубаса устроилась поудобнее на диванчике, немного подвинув Рэю, которая, кажется, с удовольствием придвинулась к Конеко. — Сейчас сенсей им вломит.

— Хм, — с сомнением покачала головой Акэно, глядя на не самую обычную диспозицию на «поле боя», но спорить не стала.

«И правильно», — подумала президент Оккультного клуба, отметив, что ладья Ситри почему-то зовёт новичка учителем. Относительно же недоверия Акэно: клан Ситри их всех пригласил на это представление, и Риас уже пару раз выражала сомнения в возможной победе Таро. Хватит. К тому же, что позволено Гремори может прийти не по вкусу Ситри в исполнении слуги Гремори, даже несмотря на тёплые отношения Соны и Риас.

Ситри, предложившая недавно своей подруге детства интересную идею по «тренировкам новичков», и совместной подготовке к взрослым Рейтинговым Играм, сделала первый шаг, позвав сюда клан Гремори. Нет, Риас бы в любом случае смогла увидеть бой, или, если видео не будет снято или в общем доступе, узнать результаты, но быть «в первом ряду» всё же намного интереснее. Тем более её подруга обещала, что Тиба Таро собирается продемонстрировать что-то интересное… Как это вяжется с боем один против шестерых — пока непонятно. По идее, сейчас должно произойти что-то похожее на кошки-мышки, где мышь в одиночестве и не может сбежать в норку. Но ладно, время покажет.

Арена была выбрана небольшая. Фактически — куб со стороной в две сотни метров, полностью пустой, с жестким, но прорезиненным покрытием пола. Внутри арены уже находились «команды». Если быть точным, то одна команда, которой противостоял один демон… Сидящий на подушечке за невысоким столиком.

«Всё честно: бой один на один», — хмыкнула про себя Риас.

И наблюдатели, и соперники на арене услышали звук, сигнализирующий о начале сражения.

— Это что? Музыкальный инструмент с лезвием? — удивился Иссей, склонив голову к правому плечу, всматриваясь в картинку.

— Это цисяньцинь, семиструнный цинь, — словно услышав вопрос пешки Риас заговорил Тиба-кун спокойным, умиротворённым голосом, проведя рукой над струнами даже на вид тяжелого металлического нечто чуть больше метра длиной и сантиметров двадцати пяти шириной.

Что-то подобное Риас видела, но несколько смущало наличие рукояти, как у меча, лезвия с одной стороны своеобразного «клинка», и ручки со стороны «обуха».

Парень был одет в незнакомую ей модель то ли китайской, то ли корейской одежды, и выглядел полностью расслабленным, доброжелательно улыбаясь неспешно приближающимся к нему противникам.

— Очень сложно было найти в Аду подходящий материал для струн, — продолжал говорить Тиба Таро. — К сожалению, шелковые нити, что были в продаже — не подошли, пришлось прочёсывать дикие территории. К счастью, буквально вчера мне повезло встретить прекрасный вид пауков, чья паутина и пошла на струны.

— Стальной цинь? — одна из фигур Кёрли, остановившись вместе со всем своим кланом метрах в двадцати от Тиба, очень ярко удивилась. Девушка была одета платье явно китайского покроя, и кроме одежды обладала ещё и характерной для жителей Поднебесной внешностью.

Её Госпожа — Нинель Кёрли, как и остальные её соклановцы, в большей или меньшей степени демонстрировали замешательство, но никто не показывал напряжения или опаски. Сложно было их не понять: Риас и сама считала происходящее… больше странным, чем… каким-то ещё.

— Далеко не только сталь. Создание этого боевого музыкального инструмента — серьёзное испытание для любого мастера. И рискну предположить, что секрет изготовления «Циня Семи Битв» знаю только я. Хотите услышать, как он звучит?

— Послушать музыку перед сражением? — Нинель тонко усмехнулась. — Будет невежливо не дать тебе сыграть перед неминуемым поражением.

— Не музыку перед сражением, — Тиба широко улыбнулся. — Музыку войны!

Одноклассник Иссея Хёдо наконец дотронулся до струн лежащего перед ним чудовища. Очень… Риас тяжело описать то, как слышалась… мелодия? Она была необычной. Тягучей, плавной, но в то же время — настойчивой и… жестокой? Каждый звук, извлекаемый из циня, казалось, являлся отзвуком взмаха клинка, эхом летящего копья, скрипом металла по кости, тенью крика ярости или стона боли. И… это всё не мешало восхититься музыкой, играемой Тиба Таро с самой первой ноты.

— Тысячи лет назад, на континенте Цветущей Сливы, шла жестокая война. Земли были завалены мертвецами, а реки окрасились алым. Над лесами, горами и долинами стоял непрекращающийся звон мечей, аккомпанементом которому служил нескончаемый плачь вдов и сирот, — играющий на музыкальном инструменте не пел, но его слова хорошо попадали в такт мелодии. — Все сражались со всеми. Праведные мастера бились не только со злодеями, но и с другими праведниками. Некоторые практики, чьи души были чернее сажи, глядя вокруг, ужасались разгулу зла, и вставали на защиту невинных. Дети поднимали клинки на отцов, а матери душили своих дочерей, считая, что этим спасут их от мук жизни. Не было мира, не было гармонии. Дорогу к Великому Дао забыли на континенте, и сами Небеса плакали, глядя на ужасы, что творили люди. Десятилетиями длилось кровопролитие, пока мастер циня, почтенный предок павильона Струн Бессмертного Неба, Ю Сюин, не вышла из тысячелетнего затворничества, после того, как с её места медитации спал Совершенный Покров Уединения.

Непонятно, что чему было аккомпанементом. Голос Тиба Таро мелодии, или мелодия голосу. Парень сидел полуприкрыв глаза, демонстрируя слегка печальное, но удивительно одухотворённое лицо, а в воображении Риас словно рисовали картину войны из легенд.

— Ю Сюин взглянула на мир вокруг и узрела что Павильон, доверенный ей основателем и учителем, лежит в руинах. Её ученики и ученики её учеников мертвы. Она услышала миллионы криков, полных ярости и горя. Ярость и горе, которые почтенный мастер разделила с другими. Она, преисполнившись гневом и печалью, отреклась от сражений, разбив на тысячу осколков свой пятиструнный боевой гуцинь, наследие, оставленное Великим Основателем их Павильона, и заливаясь слезами выковала из него новый — цисяньцинь, семиструнный цинь. У циня не было ни лезвий, ни шипов, он был бесполезен для воина, но рождался омытый слезами инструмент не ради того, чтобы нести смерть. Ю Сюин, создавая его, думала о мире, скорбела о погибших, сожалела об утерянном.

Ещё один парень из клана Ситри, Генширо, кажется, к удивлению Риас тихо шмыгнул, попытавшись украдкой вытереть глаза. Хотя… да, она тоже чувствовала непонятную тень тоски, какое-то… эхо скорби и горечи от рассказываемой истории и мелодии, ставшей пронзительно-печальной.

— Почтенная Ю Сюин, неся на лике печать скорби и сожалений, сгибаясь под грузом вины от гибели учеников, от разрушенного и разграбленного наследия своего досточтимого наставника, направилась на великую гору Хуашань — священный пик, скрытый в облаках от мира смертных, место, что ближе всего к Небесам. Четыре года длился её путь, четыре года, за которые она видела четыре раза по четыре десятка тысяч смертей и столько же зверств, предотвратить которые было не в силах и небожителю высших миров. Нет ни в царствах смертных, ни в мирах бессмертных существ, чья воля не может быть сломлена. Ю Сюин, несмотря на всю свою силу, всё достоинство и тысячелетия праведной жизни… не выдержала…

Тиба Таро, пальцы которого удивительно изящно порхали по струнам, на пару мгновений замолчал, а мелодия стала не просто печальной, но мрачной, беспросветной, заставив Риас непроизвольно сглотнуть. В горле ощущался горький, колючий комок.

— Не в силах больше смотреть на кошмар, окружавший её, Мастер ослепила себя, продолжив путь во тьме, навстречу едва теплящемуся огоньку воспоминания о Свете Дао, что помнило её сердце на вершине Хуашань. Её не трогали. Злодеи, видя всю пропасть тьмы и горя на её слепом лике, лишь злорадно усмехались, ведь оставить жизнь сломленному — это само по себе пытка, что продлевает страдания. Редкие праведники только качали головами, когда Ю Сюин, кротко благодаря их за предложение помощи, проходила мимо: ведь вокруг были тысячи душ, спасения жаждущие, и не могли даосы со светлыми сердцами тратить время на ту, кто не желает ни спасения, ни исцеления.

Даже противники, которые должны были сражаться с Ладьёй Соны, были явно под впечатлением от легенды. Часть тех, кто демонстрировал в начале этой странной Игры хоть и сдерживаемые, но насмешливые улыбки, сейчас внимательно слушали с мрачными лицами. Скорее всего… дело в музыке? Она, действительно, завораживала.

— Ю Сюин дошла. Секта праведных даосов, что стояла на вершине, и всегда принимала у себя тех, кто желал слушать Небо, была разрушена, как и её Павильон. Мастер бывала там раньше, и помнила светлые лица и добрые улыбки. Помнила, мягкие голоса и яркие глаза мастеров и учеников, что жили и стремились к Небесам на пике Хуашань. Но сейчас Ю Сюин слышала только завывания ветра, гуляющего между разрушенных стен домов и чувствовала лишь запах гари. Она поднялась на самую высокую площадку, села на ледяные камни, достала из-за спины свой цинь, и заиграла, вкладывая в инструмент всё, горе, что у неё скопилось, и всё тепло, весь свет что остались.

Музыка Тиба-куна снова поменялась. Теперь она была одновременно печальной, мрачной, но торжественной и полной… надежды? Веры в лучшее? Тёплой ностальгии и светлых воспоминаний? Грусти по былому и желания, даже жажды перемен к лучшему.

— Память об учениках, скорбь по их прерванным жизням, горечь ушедшего счастья, и тоску о потерянной гармонии. Она вложила в цинь всё горе времён настоящих, и всё счастье времён ушедших. И так сильно было её стремление к миру, настолько насыщенной была мощь её доброго намерения, что мелодия, словно взрывом тысяч тысяч Великих Техник грянула под небесами континента Цветущей Сливы. Неважно, черна ли душа даоса или праведна, добро ли он творил или зло, услышав мелодию цисяньциня мастера Ю Сюин все они пали на колени в осознании, во что превратили мир под Небесами. Весь континент разделил скорбь и боль почтенной Ю Сюин, весь континент почувствовал тоску по миру, весь континент узрел потерянный путь к гармонии Великого Дао. И когда отзвучали последние отзвуки мелодии Ю Сюин, бесконечная война стала утихать, пока не покинула континент Цветущей Сливы… а жизнь мастера, жизнь той, кого потом будут звать Ю Сюин, Игравшая Музыку Небес, оборвалась. Ведь помимо всей своей силы, надежды, горя, мечт и чаяний, она отдала циню, отдала Величайшей из сотворённых ею Мелодий… собственную жизнь до последней капли.

Слуга Ситри Соны замолчал, и вместе с ним утихла музыка. Ученик академии, что раньше была строго для девочек и девушек замер, закрыв глаза и держа пальцы на струнах. Лицо парня выглядело каким-то нездешним. Недосягаемо-неприступным. Он ничего не говорил, впрочем, как и остальные: противники и зрители, которые были скорее слушателями. Слова сейчас были лишними. Удивительный эффект от мастерской игры парня как на музыкальном инструменте, так и голосом, интонациями, требовал дать эмоциям улечься. Риас любила музыку, но такую… специфическую… Скажем так, девушка не была фанаткой именно классической музыки Поднебесной. Но то, что показал сейчас Тиба Таро тронуло струны не только циня, но и душ слушателей.

«Бедняжка», — с сочувствием подумала Риас Гремори, обратив внимание на тихие всхлипывания Рэи — Слон Соны, удивительно тихая, стеснительная девушка сейчас растрогавшись, уткнулась в плечо Конеко-тян. — «Талантливый парень», — решила президент оккультного клуба, смахнув мизинцем слезинку, сбежавшую по щеке.

— Наверное… — наследница Кёрли, как будто пересилив себя, заговорила. — Я должна извиниться. Сначала я думала, что Ситри решила затянуть таким образом наш бой, чтобы победа не получилась молниеносной, но если в этом действительно был её план, то я ни капли не жалею. Ты по-настоящему талантлив, я… могу только поздравить твою Госпожу с таким слугой.

Рядом с Риас наследница Ситри гордо задрала подбородок, самодовольно блеснув линзами очков. Президент оккультного клуба едва сдержала улыбку, наблюдая за подругой детства краем глаза.

— Благодарю, Кёрли-сан, — Тиба не поднимая век склонил голову, признательно улыбнувшись. — Но вы не правы — во мне нет и капли таланта к благородному искусству игры на цисяньцинь. Мастер, учивший меня игре, говорил, что лишь усердие, длящееся вечность, может компенсировать отсутствие слуха и полное непонимание сути пути к Совершенствованию через Музыку Небес. К сожалению, я слишком поздно понял, что этими словами он пытался объяснить, насколько я безнадёжен. Увы, я так и не достиг настоящих высот: можно научиться играть музыку без таланта, но заставить музыку жить…

— Это… — Нинель удивлённо посмотрела на замолчавшего слугу Соны, но потом тряхнула головой. — И хорошо, наверное. Даже представлять не хочу, какое было бы впечатление от игры твоего учителя, раз уж ты себя считаешь бесталанным.

— Его игру невозможно описать словами, — согласно кивнул Тиба-кун.

— Тем не менее, — Кёрли вздохнула. — Несмотря на твою музыку и эту грустную легенду, сражение уже идёт. Мы дали тебе время, и я даже не буду потом говорить, что Ситри схитрила, чтобы потянуть время. Я и мой клан, подтвердим любому, что ты проиграл достойно. Хм… Если хочешь, я позволю тебе для начала сразиться один на один с моей Ладьёй.

— Простите, Кёрли-сан, но в этом нет нужды, — Таро продемонстрировал лёгкую улыбку, так и не открыв глаза.

— Ты сдаёшься? — Нинель удивлённо задрала брови, переглянувшись с одним из парней из своего клана. — Ну что ж, это тоже вариант.

— Нет, просто я уже победил, ведь сражение, как вы верно заметили, уже идёт, — слуга Соны открыл глаза, и в его взгляде можно было легко увидеть спокойную уверенность. — Изначально я хотел просто одолеть вас с помощью силы, но решил порадовать свою Госпожу игрой на цине. Она пригласила наблюдать наш бой свою подругу, показать ей силу своего слуги: мою, Тиба Таро, силу. Я подумал, что будет правильно одновременно развлечь гостей Соны-сама игрой на цисяньцине, и продемонстрировать своё мастерство боя.

— Чушь какая-то, — пробормотал парень, с которым переглядывалась Кёрли.

— Сначала я не собирался ничего вам объяснять или предлагать, но слова Кёрли-сан были полны тепла ко мне, да и композиция… Воспоминания, ностальгия… Цинь дарит умиротворение. Вы проиграли, проиграли в самом начале, позволив мастеру боевого цинь играть для вас мелодию, наполненную ци и моим стремлением к победе. Сейчас ваши тела в одной ноте либо от потери сознания, — Тиба опустил глаза на свой инструмент, словно указывая на то, что оба его указательных пальца всё ещё лежат на струнах, каждый на своей, — либо от приступа непереносимой боли, которая выведет вас из строя. Прошу вас, сдайтесь.

— Кхм… — наследница Кёрли иронично улыбнулась. — Прости, Тиба Таро, играл ты, конечно, красиво, и я буду вспоминать рассказанную легенду с удовольствием, но на блеф я не куплюсь. У тебя десять секунд, чтобы подготовиться к бою.

— Досадно, — Тиба вздохнул с искренним сожалением, после чего убрал с циня правую руку, а пальцем левой дёрнул струну инструмента. Неприятный, режущий слух звук вызвал почти реальную боль у зрителей. Но вот клан Кёрли… они просто все повалились на землю, исчезнув с поля боя, едва её коснувшись. Арена перенесла их в безопасное место, зафиксировав, что все противники Таро потеряли сознание.

— Да это НЕЧЕСТНО! — внезапно в сердцах воскликнул Генширо-кун. — Ну как так-то, а?

— Эх, опять не получилось нормально подраться, — снова печально вздохнул продолжающий сидеть на подушке Тиба Таро, посмотрев куда-то вверх, на иллюзорное небо арены для сражения. — Но что не сделаешь ради улыбки своей прекрасной Госпожи?

Риас задрала брови, и посмотрела на подругу детства. Увы, ещё выше их задирать уже будет смотреться комично, поэтому дочери дома Гремори пришлось сдерживаться, с удивлением наблюдая, как на щеках Соны проступает румянец, а фиолетовые глаза наследницы Ситри старательно избегают взгляда собравшихся в кабинете студсовета демонов.

* * *

От Автора:

Нинель Кёрли — этого персонажа в каноне DxD нет, можете не искать.

Если кому-то интересно, как звучит семиструнный цинь, то можно послушать тут: https://www.youtube.com/watch?v=H0AkZP6PKHc (не реклама, просто мне очень понравилось :— D)

Ну и да, прежде чем начнутся рассказы, что ГГ Марти Сью и даже оверпауэр, вспомните какие противники были у Иссея Хёдо в оригинальной истории.