Elden Ring: Своя концовка — Главы 1-63
Конечно, что Миллисента, что Мелина хотели помочь Константину в бою. Пусть они так и не озвучили свой порыв, видя, насколько важной эта битва была для мужчины, желание никуда не делось. У одной — из-за того, что и сама хотела скрестить клинки с той, кто породила её.
У второй — потому что понимала, насколько опасным противником будет… эта женщина. Возможно, опаснее любого противника, с которым до этого сталкивался её избранник.
Мелина, всеми забытая дочь Богини, всегда была нелюдимой, но, по крайней мере, у неё были какие-то чувства. У её же сестры их практически не было. Помешанная на сражениях, по-настоящему она умела выражать чувства лишь в бою. И она выражала. Так, как не выражал никто.
Её сила была её проклятием, способным уничтожить всё.
Девушка вздохнула.
Очевидно, это мало беспокоило Константина. Ему важно было бросить вызов им всем.
Радан был искусным воином и чародеем, но, когда дело доходило до владения клинком, Маления была абсолютным и безоговорочным мастером. Самым искусным из всех, кого Мелина когда-либо видела, а она видела многих мастеров.
И, пожалуй, у неё не было бы вопросов, если бы мужчина просто хотел с ней сразиться, но…
«Let me solo her(254)… — нахмурилась Мелина. — Что это значило? Кто это?»
Девушки впервые услышали столько уважения и почитания в голосе Константина. Возможно, это было имя какого-то великого неизвестного воина, про которого они не знали.
…полуголого воина с горшком на голове…
Девушка вновь вздохнула, догадываясь, что значит слово «косплей».
Второй клинок. Он был ему буквально не нужен! Это был самый обычный меч, что не выдержит и одного удара!
Всё… это всё было ради правдоподобного «косплея»…
— Я… так похожа на неё…
Мелина вынырнула из размышлений, повернув голову на Миллисенту. Та с какой-то странной жадностью рассматривала существо, что, пусть не совсем по своей воле, породило её.
— Да.
Фальшивая служанка Пальцев не знала, как ещё ответить. Всё же, она ушла не настолько далеко от Константина, как могло показаться на первый взгляд. В последнее время красноречие мужчины могло даже превосходить её собственное. Это говорило об очень многом!
Разговор был окончен, так и не начавшись.
Пробудившаяся Маления, казалось, с трудом могла поверить в то, что видела. Внешний вид Константина… он был странным. Не пугающим, устрашающим или, например, жалким. Просто…
Странным.
К чести Клинка Микеллы, нечто такое не могло разрушить её спокойствие. Удивить, на миг сбить с толку, заставить задаться вопросом, что за безумец осмелился направить на неё клинки — да. Но не больше.
В каком бы тяжелом состоянии она не была, как бы плохо ей не было — она сохранит спокойствие.
…и невозмутимость…
— Я так долго спала… — прошептала Маления, поднявшись.
Одному Внешнему Богу, проклявшему женщину, было ведомо, насколько тяжело ей это далось. И всё же, она встала крепко и уверенно, неспешно подойдя к протезу.
Миллисента рефлекторно сжала такой же протез у себя.
— Моя плоть пожелтела, подобно потускневшему золоту, — негромко произнесла женщина, вставляя протез.
За протезом пошёл шлем.
— …а кровь испортилась. Я оставила после себя гору трупов… В ожидании… его возвращения.
Последние слова дались женщине особенно тяжело. Маления сжала длинный клинок в руках, вновь обратив взор на Костю.
Казалось, ей хотелось кому-то выговориться. Хотя бы чуть-чуть. Самую малость.
— Внемли моим словам, — заледенел голос Неземной. — Я Маления. Клинок Микеллы. И я прежде не знала поражений.
Со взмахом клинка листья в воздухе закружились, словно в танце.
Костя глубоко поклонился Малении.
Та, едва заметно удивившись поклону, решив не затягивать это, сделала рывок, желая покончить со всем.
Мелина зря позволила своему Погасшему прийти к ней…
Клинок блеснул.
Перекат.
Удар!
Маления удивлённо отскочила назад, дотронувшись рукой до места, по которому прошёлся клинок. Со звоном металла тот рассыпался, так и не поцарапав Неземную.
В конце концов, Константин атаковал обычной железякой, а не кровавым клинком. К несчастью, идеального косплея не получилось и зачарованный на обморожение меч, достаточно крепкий, чтобы выдержать сражение с Неземной хотя бы чуть-чуть, он так и не нашёл. Да и не то чтобы он нужен был.
Одних рек крови будет достаточно. Косплей — лишь дань уважения.
В освободившейся руке мужчины появился новый клинок.
— Перекат…
Маления нахмурилась, точно уверенная, что не промахнулась по мужчине. Всё должно было решиться одной атакой, но вместо этого её… нет, не ранили и не задели. Проучили.
Грация, величие, пугающая красота… Как он смог вложить в простой перекат столько всего?
Теперь Клинок Микеллы окинула воина совсем другим взглядом. Пусть гниль давно разъела её глаза, они были ей не нужны, чтобы видеть. Спектр её восприятия выходил далеко за те пределы, что природа предлагала обычным людям.
Странный воин был выше неё, и даже его тело…
Оно было не менее странным, чем всё остальное. Скульптура, на которой не было ни единой раны или любого другого недостатка, присущего любому живому существу. Воплощение ненормальности и неестественности.
Сама аура неизвестного отличалась. Вокруг него была будто слабая золотистая пелена, неуловимо покрывавшая тело.
Маления неожиданно перевела взгляд на Мелину, затем — на вздрогнувшую Миллисенту, задержав на ней на секунду взгляд, после чего…
Вновь атаковала.
На этот раз она не относилась к безумцу легкомысленно. Атаки, плавные и грациозные, но при этом до невозможного быстрые, посыпались на мужчину. Казалось, женщина не испытывала никакой боли. Чёткие, отточенные сотнями и тысячами сражений движения, чем-то напоминавшие грациозный танец.
Если Радан сражался яростно, вкладывая в каждый свой удар желание победить, уничтожить, превзойти, то Маления…
Она не сражалась. Просто танцевала, и горе было тем, кого она решила выбрать своим партнёром.
К счастью, какой бы сложный танец не исполняла женщина, любой, попробовав достаточно раз, однажды изучит его. И сможет начать поспевать за ним.
Словно идеально зная её стиль, предугадывая каждую атаку, мужчина без всяких проблем уходил от её атак, смешивая абсолютно лишённые смысла перекаты и самые обычные увороты с отскоками.
Он, как и она, не сражался. Казалось, это не она вызвала Константина на танец, а наоборот.
Удар!
Маления отскочила, вновь почувствовав неприятный укол боли. Обычное железо вновь не выдержало удара Погасшего, разбившись о прогнившую кожу Неземной.
Погасший невозмутимо откинул клинок, вновь достав из ниоткуда другой.
Если первый раз её проучили, заставив воспринимать противника серьёзно, то теперь…
— Зачем?
Маления нахмурилась. Другой клинок в его руке. Он мог ранить её, она чувствовала в нём силу, способную лишить её жизни. Но вместо этого мужчина, будто насмехаясь над ней и их танцем, использовал обычное оружие.
Константин стоял неподвижно. Пусть из-за кувшина на голове нельзя было понять, о чём он думал, было очевидно, что Погасший размышлял над чем-то очень и очень серьёзно.
Маления вновь испытала удивление: странный мужчина вновь поклонился. Но на этот раз он как будто не выражал признание ей, а извинялся.
Второй клинок исчез из руки Погасшего. Его стойка изменилась, он взял клинок в две руки.
Ни Миллисента, ни Мелина, ни кто-либо ещё ни разу не видели, чтобы он брал клинок таким образом. Что-то было в одной этой стойке пугающее.
Женщина прислушалась к своим чувствам, не до конца веря в то, что испытывает.
Опаска. Нет, даже не так. Пробившийся из самых глубин души страх. Едва-едва заметный, но…
Маления сжала клинок столь сильно, что протез заскрипел. Будто на секунду испытав сомнения, Клинок Микеллы неожиданно замахнулась мечом, после чего…
Опавшие листья поднялись в воздух. За ними же — сама Маления. Словно и впрямь пришедшее с небес существо, женщина зависла в воздухе.
Но только для того, чтобы в следующий момент оказаться рядом с безумцем, пригласив на особый, Водный Танец.
В следующий момент Мелина поняла, про какие истинные парирования всё это время говорил Константин.
Дзынь.
Дзынь.
Дзынь.
Дзынь…
Звук, чем-то напоминающий едва слышный звон колокольчика, для кого-то мог показаться громче воя павшего великана.
За Водным Танцем невозможно было уследить. Десятки, если не сотни взмахов. Взмахи мечом, что, казалось, могли разрезать само пространство. Совершенное искусство, от которого практически невозможно защититься. Лишь бежать, зная, что клинки всё равно тебя настигнут.
Даже Радан, сражаясь с Маленией, знал, насколько опасно ту было подпускать близко к себе. Никто не мог выдержать танца полубогини. И всё же…
Нашёлся безумец.
Ни одна атак так и не достигла полуголого мужчину с кувшином на голове. Его тело, что должно было быть разрезано на сотни кусочков, осталось полностью невредимым.
Он не сделал ни единого шага, оставшись стоять на месте.
Мелина была уверена, что её избранник в очередной раз избежит атаки. Сделает свой ненормальный перекат, отскок, возьмёт щит, в конце концов, лишь предполагая, что эти «истинные парирования» значили.
Кто бы мог подумать, что перекаты…
Перекаты были не единственным, в чём он достиг абсолютного, выходящего за рамки здравого смысла мастерства.
Всё это время её избранник был не просто универсальным воином и чародеем, но настоящим мечником.
Вероятно, самым страшным и могущественным, что когда-либо видело Междуземье.
И, кто бы мог подумать, он скрывал это столь яро лишь для того, чтобы показать их Клинку Микеллы.
Почему-то девушке захотелось схватиться за голову и просто, совсем как маленькая девочка, захныкать и кому-то пожаловаться.
Столько неловких и странных ситуаций. Всего этого можно было избежать, покажи он своё мастерство мечника раньше. Сколько бы уважения и страха он бы заслужил, показав эту свою сторону. Их потомки бы говорили не про перекатывающегося безумца, а про великого мечника, способного обрушить на своих врагов самые могущественные чары.
Но… НО!
Вместо этого он предпочитал перекатываться. Перекатываться, помяни его все Внешние Боги и его Солнце лично! Зачем, когда он мог почти всё просто… парировать?! ПОЧЕМУ?!
Миллисента, чувствуя, как от увиденной картины у неё перехватило дыхание, удивлённо перевела взгляд на Мелину, издавшую странный, высокий, непередаваемый звук.
Кажется, девушка чуть не всплакнула.
— Ты тоже восхищена?! — с придыханием воскликнула девушка.
Конечно же, несломленная красноволосая воительница понимала её! Это было самое прекрасное, что она видела в своей жизни!
Мелина, услышав вопрос воительницы, вновь издала непередаваемый звук, на этот раз ещё немного громче и жалостливее.
И всё же, по-настоящему шокированной оказались не Миллисента или Мелина, а сама Маления.
Застыв перед безумцем в кувшине как вкопанная, не веря в то, что видит перед собой, она, казалось, на миг потеряла связь с реальностью. И Константин, не смея недооценивать женщину, не стал прощать ей этого, взмахнув клинком.
Маления резко отскочила, чувствуя, как по её груди разошёлся порез. Обычные раны на ней заживали практически мгновенно, но этот порез не спешил проходить, продолжая кровоточить.
Константин ничего не выражающим взглядом смотрел на раненную женщину, позволяя ей немного прийти в себя. Также, как она позволяла всем несчастным соулслайкерам(255).
Конечно же, сбежавший из Секиро босс(256) была вайфу. Константин относился к разным вайфу по-разному, испытывая к ним разные эмоции. Клинок Микеллы была единственной вайфу, которой он не боялся навредить от слова совсем.
Напротив. Если он осмелится её жалеть, то сделает только хуже. Мужчина не мог вести себя настолько неуважительно перед ней. Его бы не простил ни один трайхардер.
Но это, конечно же, не значило, что он хотел её смерти.
Между фанатом вайфу и казуальным трайхердером не было противоречий, они были единым целым.
— Нападай.
Неожиданно требовательный голос женщины заставил Погасшего на миг застыть, но… всего на миг.
— Колебаться — значит проиграть, — железным голосом произнёс Погасший, будто напоминая это самому себе.
В следующий момент мужчина взмахнул мечом, создав порыв ветра столь сильный, что он, подобно клинку, направился к Малении. За ним же моментально последовал выпад.
Мгновенно разорвав дистанцию с только отбившей воздушный разрез женщиной, Константин, подобно Малении, закружился в воздухе. Опавшие лепестки, поднявшиеся в воздух, в ближайшее время не планировали вновь падать на землю.
Дзынь.
Дзынь.
Дзынь.
Дзынь…
Маления никогда бы не подумала, что встретит мечника, способного показать то же мастерство, что и её учитель(257). Она, привыкшая вести танец, давно забыла про то чувство потока, которое можно ощутить, лишь встретившись с достойным противником.
Дзынь.
Дзынь.
Дзынь.
Дзынь…
Мужчина и женщина обменивались ударами столь быстро, что звон, казалось, не прекращался ни на секунду. В какой-то момент танец стал более напористым, появилась агрессия, чувство соревнования.
Клинок Микеллы не собиралась так просто передавать главенствующую роль в их танце, как, впрочем, и Константин.
Удары стали тяжелее. До невозможного быстрые обмены ударами стали немного медленнее, впрочем, всё равно выходя за любые рамки нормального поединка.
В какой-то момент мужчина и женщина перестали обмениваться одними лишь ударами клинков. Неожиданные выпады ногами, попытки схватить голыми руками партнёра в столь необычном танце — в ход пошло всё, каким-то образом ничуть не выбиваясь из потока плавного, совершенного танца, совмещавшего в себе одновременно лёгкость, плавность, пугающую агрессию и рвущуюся из глубин сущности звериную жестокость.
Мелина понимала, почему её избранник всё это время сдерживал себя. Почему отказывался показывать эту свою сторону. Никто до Малении просто не имел права первым увидеть и почувствовать на себе это мастерство. Ни один, даже самый могущественный воин, просто не стоил того, чтобы удостоить его чести первым увидеть то, что всё это время скрывал внутри себя Погасший.
Впрочем, теперь всё было иначе и мужчина больше мог не прятать эту свою пугающую сторону.
«Ведьмы не смогли увидеть этого, — сощурилась довольно Мелина. — Так им и надо!»
Пускай одну и дальше тискает безумная королева Реннала, а вторая…
Неважно.
В какой-то момент поединок неожиданно остановился. На очередном обмене ударов, мужчина и женщина, словно всё это время общаясь между собой, договорились о чём-то, резко разойдясь в разные стороны.
Не заметить то, насколько разным было состояние у Погасшего и Клинка Микеллы было крайне тяжело:
Константин стоял неподвижно, расслабленный и сосредоточенный. Его дыхание было спокойным и размеренным, будто он только вернулся с неспешной прогулки.
Маления же…
Дыхание женщины стало прерывистым. Пусть она всё ещё стояла ровно и уверенно, её протез с клинком дрожали. Самая могущественная мечница Междуземья была истощена и…
К несчастью, в этом было мало заслуги Кости.
Гниль. Всё это время она сражалась не только с Константином, но и с гнилью внутри себя. Гниль терзала её последние десятки, если не сотни лет. В каком-то смысле, женщина никогда не имела возможности раскрыться на полную, преследуемая хворью, что не могло не печалить Погасшего.
Он, конечно, знал, как можно было раскрыть потенциал Малении на полную. И что-то внутри него жаждало этого: он хотел увидеть «вторую фазу». Лишь поддавшись гнили, Клинок Микеллы и впрямь сможет показать всё, на что способна.
К счастью или сожалению, мужчина не собирался идти по столь лёгкому пути. Он и так казуал. Его казуальство не могло противоречить фанату вайфу.
Одно дополняло второе, но не конфликтовало.
Константин вновь встал в стойку, направив клинок на женщину. Та, без слов зная, чего хотел её партнёр по самому прекрасному танцу в её жизни, направила клинок в ответ.
В следующий момент фигуры мужчины и женщины размылись. Послышался звон меча.
Пусть ни Маления, ни Миллисента не увидели, что произошло, они увидели результат: Константин остался стоять на месте полностью невредимый.
Маления же, пошатнувшись, упала на колено. Попыталась встать, но…
Вместо этого плюхнулась в воду, по которой начала растекаться прогнившая кровь.
Перед Константином возникли Мелина и Миллисента.
— Ты…
Девушки не успели ничего сказать. Мужчина тут же спрятал меч, склонившись над женщиной. Энергия Константина вспыхнула так ярко, как никогда ранее, огромным потоком направившись в тело поверженной женщины. Под ногами Кости вспыхнула печать.
Раны на теле женщины стали с огромной скоростью затягиваться, чёрные пятна сходить. Даже её глаза, ранее разъеденные гнилью, восстановились.
Впрочем, никто не говорил, что всё закончится так быстро.
Гниль, до этого сдерживаемая волей женщины, начала вырываться наружу. Пространство заполонили миазмы гнили столь сильные, что саму реальность начало разъедать энергией высшего порядка.
Несмотря на все старания Погасшего, Маления начала трансформироваться в Богиню Гнили.
— Испугался?
Впервые в голосе мужчины прозвучало столько откровенной насмешки.
И Мелина с Миллисентой быстро поняли, почему.
Константин, не обращая внимания на реакцию вайфу, схватил их. Поток благодати подхватил их, отправив в неизвестное направление, проносясь сквозь весь материк, после чего…
Буквально вырвал из потока, потянувшись куда-то за пределы пространства и времени.
Послышался удивлённый драконий рык.
Мелина, широко распахнув проклятый глаз, рефлекторно приобняв не менее испуганную Миллисенту, уставилась на дракона, про которого Междуземье давным-давно успело забыть.
Тот, кто должен был давно умереть, спрятавшись от всего мира ещё глубже нематериальности.
Каким-то безумным образом они оказались не просто в Фарум-Азуле, провалившемся сквозь пространство-время, но… ещё глубже(258).
В месте, неподвластном Внешним Богам.
Трансформация Малении ощутимо замедлилась. Женщина открыла рот, болезненно захрипев, всеми силами борясь с гнилью. Та, понимая, в какой опасности оказалась, ещё отчаяние попыталась доломать волю женщины.
Костя поднялся, повернув голову на пробудившегося Пласидусакса.
Время шло на секунды.
— Я сейчас, он немного мешает.
Мужчина исчез, мгновенно оказавшись прямо перед удивлённым Владыкой драконов.
Впрочем, по-настоящему удивлены были девушки, увидев, что произошло дальше.
Владыка драконов, воплотив молнии, способные уничтожать целые города, направил их на наглую мошку, ещё не подозревая, насколько это была большая ошибка.
Против Кости, раскрывшего полный потенциал истинных парирований, нельзя было использовать молнии.
Бесчисленные молнии, превышающие размером мужчину в десятки и сотни раз…
Были отражены.
Погасший взмыл в воздух, перехватив всю силу молний в несчастный клинок, явно не готовый к такому дерьму, закружившись в Танце сакуры(259).
Дракон только и успел, что вытаращиться на молнию, что, пройдя по клинку, войдя в контакт с силой самого Константина, вернулась отправителю. По пространству разошёлся болезненный вой, который, впрочем, достаточно быстро оборвался: заряженный как никогда мотивацией мужчина, не дав несчастному противнику и намёка на то, чтобы прийти в себя, запрыгнул на тело древнего дракона, всадив клинок прямо в глаз, направив всю накопленную силу прямиком внутрь ящерицы.
Реки крови в руках Кости, под чье-то потустороннее отдалённое бухтение, треснули, не выдержав силы Погасшего, но цели своей достигли: дракон, покачнувшись, так и не успев толком ничего сделать, упал.
Тяжело оставаться в живых, когда все твои внутренние органы превращены в кашу.
Игнорируя гигантский поток рун древнего дракона, мужчина вернулся к вайфу.
— К-константин…
Несчастная несломленная воительница так ничего толком и не успела сказать, оказавшись в объятьях мужчины, почувствовав, что в её тело вошло как никогда много энергии, прямо на глазах начав исцелять.
— Я потом сделаю и тебе кольцо, — пообещал со вздохом Константин, аккуратно погрузив руку в грудь Миллисенты.
Впрочем, та была не в том состоянии, чтобы как-то реагировать на действия мужчины.
Нащупав иглу, Костя без всяких проблем её вытащил, точно зная, что гниль больше не распространится.
Энергия Погасшего вымыла враждебную энергию без остатка, и она не могла восстановиться, потеряв связь с источником.
Но это было не всё.
Подойдя к судорожно трясущейся Малении, мужчина, в том числе не слишком заботясь за её личное пространство, погрузил иглу прямиком в её давно прогнившую грудь.
Игла, изначально созданная специально для подавления гнили внутри Малении, тут же начала помогать мужчине подавлять то, что отравляло воительницу на протяжении всей её жизни. То, что было частью её, но вместе с тем ей никогда не принадлежало.
Будто следуя какому-то наитию, Константин своей силой взял под контроль иглу, заставив её втянуть всю гниль, что была в женщине.
Пусть из-за этого она и лишится части своей силы, слишком прочно смешавшейся с энергией Внешнего Бога, Маления всегда сможет восстановиться. Рано или поздно.
И тогда, когда это произойдёт, Константин сможет вызвать вайфу на ещё более зрелищный поединок.
Мужчина вытащил почерневшую иглу из восстановившейся груди женщины, чувствуя, как та пыталась вырваться наружу, но…
Погасший разломал иглу пополам, заставив ее вспыхнуть пламенем Солнца(260), проводил взглядом остатки гнили, выжженные своей силой.
Один из сложнейших и важнейших квестов, концовка которого вызывала как бы не больше всего злобы у несчастного фаната вайфу, официально был окончен.
Костя медленно выдохнул, повернув голову на вайфу.
Миллисента, потеряв сознание, стояла лишь благодаря Мелине, крепко обнимающей её. Маления, до последнего не веря в происходящее, подняла исцелившуюся руку, прикоснувшись к восстановившимся глазам.
Родные руку и ноги у Кости не получилось восстановить, но на что-то… менее значительное хватало силы.
Всё остальное было пока не так важно.
Встретившись взглядом с женщиной прямо сквозь кувшин, мужчина перевёл взгляд на Мелину, сняв с головы легендарный головной убор.
— Пока мы здесь, — улыбнулся Костя, — я хочу взглянуть на твой проклятый глаз. Позволишь?
Он его давно раздражал.
Правда, перед этим нужно было сделать кое-что ещё.
Константин обернулся к мёртвому дракону, подняв руки к Солнцу.
— Восславь Солнце!!!
Фальшивая служанка Пальцев покрепче сжала только приходящую в себя Миллисенту, в очередной раз рефлекторно издав какой-то странный звук.
К счастью, поблизости не было ни одной ведьмы…
* * *
Селлена довольно быстро успела привыкнуть к объятьям королевы Ренналы и даже позволила себе начать получать от этого какое-то удовольствие.
Её состояние можно было описать одним простым и ёмким словом: принятие.
Пусть поддерживать разговор с безумной королевой было не то чтобы просто, ушлая ведьма очень старалась и иногда даже получала нечто похожее на осмысленные ответы, в том числе иногда и сама что-то рассказывая.
Двум могущественным чародейкам было о чём поговорить, даже если они когда-то были врагами. Тем более, что по мере разговоров королева становилась всё более и более бодрой.
Ей, очевидно, давно не хватало общения.
— Куда ты уходишь, фрукт? — недовольно поинтересовалась Селлена, видя, как миниатюрная иллюзия Константина начала рассыпаться.
Лишь благодаря ему женщина оставалась спокойной, зная, что безумная королева не сделает с ней ничего… не обязательно плохого. Скорее, безумного.
— Ты слишком строга с милым, — в очередной раз пропела королева.
Селлена поморщилась.
Она была зла на фрукт! Как он мог так просто отдать её на растерзание королеве?! Нет, конечно, чародейка понимала, что сама была виновата в том, что слишком часто доставала ревнивый фрукт, но…
…но…
Женщина печально вздохнула.
Миниатюрная проекция Кости только и успела, что невозмутимо пожать плечами и произнести:
— Я зайду за тобой позже. На арене с Пласидусаксом связь с про…
Видя, как исчезла проекция, так и не успев объяснить, какую интересную заварушку она пропустила, Селлена подняла взгляд на по-матерински нежно улыбающуюся королеву, мысленно застонав.
— Я тебе уже рассказывала про свою сестру, милая?
Кажется, нежелание Селлены нормально договариваться с ревнивым фруктом стоило ей слишком дорого…
(254) Let Me Solo Her — легендарный игрок в Elden Ring, ставший известным за помощь другим игрокам в сражении с Маленией. Он появлялся в виде фантома, носил только повязку, кувшин на голове и вооружался двумя катанами, разя наповал своим стилем. Статус игрока настолько культовый, что ему по сей день посвящают арты, делают косплей, пишут про него фанфики и даже делают фигурки. Впрочем, и это лишь вершина айсберга! Let Me Solo Her стал воплощением идеализированного стильного полуголого трайхардера, каким-то образом воплотившегося в реальность. Прим.: https://youtu.be/watch?v=1cE-2nFhKpo&t=1s
(255) Как это ни удивительно, но Малению нельзя назвать слишком агрессивным боссом. После атаки она долго может ходить за игроком, не спеша его атаковать, никак не реагируя на то, что её противник лечится.
(256) В комьюнити соулслайкеров часто шутят(?) о том, что Маления сбежала из Секиро. Шутка зашла настолько далеко, что в какой-то момент её воплотили в реальность, и, должен сказать, получилось просто шикарно! Прим.: https://youtu.be/watch?v=rgxjGCWYTUY
(257) Владению клинком полубогиню научил Слепой мечник, мастер текучего меча, про которого в Междуземье по сей день слагают легенды… кто-то там. К сожалению, как и множество раз до этого, конкретики по поводу этого персонажа исчерпывающе мало, вынуждая строить бесчисленные, ничем не подтвержденные теории. По преданиям некогда он был там, кто запечатал озеро гнили, но, по большей части, это всё, что нам известно.
(258) Игрок может попасть на арену к боссу через сон в определённом месте в разрушающейся Фарум-Азуле. Как, почему, что конкретно происходит — точного ответа нет, поэтому, как и в случае с кучей штуковин до этого, представленное в фанфике… «объяснение» — лишь очередная вольная интерпретация.
(259) Танец сакуры — боевое искусство из Sekiro: Shadows Die Twice, позволяющее без какого-либо урона отражать атаки молний. В обычной игре изучить его нельзя, для получения боевого искусства нужно победить Иного Гэнитиро в турнире силы «Божественный наследник», что открывается после прохождения основной игры.
(260) Такая механика, пусть и поданная слегка в другом виде, и впрямь есть в игре. Сокрушенный Фарум-Азула (или же арена с Пласидусаксом) — единственное место в Elden Ring, в котором игрок может избежать концовки Яростного Пламени, используя иглу Микеллы.
