***37***
В этот вечер Лена не вышла к гостям, Брок уложил ее в постель, оставив присматривать за ней Марфу, и ушел на улицу к своим. Он, если честно, лучше бы остался, но не мог себе позволить так сделать. Тем более не мог оставить без присмотра Тора, который был непредсказуем, а отпор ему, кроме самого Брока и Баки, дать было некому. Брок, еще не дойдя до стола, за которым все собрались, заметил, что Тор и Иван будто примериваются друг к другу. Того и гляди схлестнутся. Интересно получалось: колдуны, а не только Лена, относились к Тору с подозрительностью и едва прикрытой враждебностью. И если ведьм и Дениса с Ярославом Тор просто игнорировал, то открытый вызов в глазах Ивана он пропустить не мог.
— Брейк, — Брок положил ладонь на плечо Ивана и весомо так посмотрел на Тора. — Вот решим проблемы, потом и будете мериться майками, у кого длиннее. Окей?
Иван кивнул, а Тор залихватски улыбнулся. Давненько он не встречал смертных, которые могли бы с ним разговаривать в таком тоне, как этот Иван. Бой с ним, коли он случится, будет крайне занимательным. А вот нарваться на гнев Рамлоу и Барнса ему крайне не хотелось. На своей Земле они были практически всесильны.
А Лена, вместо того чтобы уснуть и отдохнуть, прокручивала в голове всю ту информацию, которой поделился с ними Тони. Об иной жизни она знала достаточно, чтобы поверить в существование титана. Да и в то, что он хочет уничтожить половину живых во Вселенной, тоже верилось с легкостью — каких только идиотов с идиотскими идеями фикс она не встречала за свою жизнь. А вот что делать с этой информацией, она и предположить не могла. Если бы Брок смог переместить их Землю в другое измерение, то помогло бы это спасти от титана тех, кто на ней окажется? Вполне может быть, но сделать так Елена не могла. Она не представляла себе, что можно бросить всех людей на той Земле на произвол судьбы, а самим жить, словно ничего и не было. Не по ней это. Устроить войну с Таносом на той Земле — тоже был не вариант. Их силы были хоть и велики, но по сравнению с тем, какими объёмами волшебства владели здесь, — пшик. На той Земле против одного только титана можно было бы выйти, вот только вряд ли он прибудет в гордом одиночестве. Такие психи любят себя окружать как можно большим количеством последователей. Заманить его сюда? Можно, конечно, да и вариант его одолеть здесь практически беспроигрышный. Но, мать-прародительница, как же не хотелось этого делать! Пустить чужое войско на их Землю, обагрить ее их кровью, изгадить какое-нибудь прекрасное место? Но другого выхода она не видела.
— О чем думаешь, любовь моя? — Баки бросил Брока с гостями, а сам сбежал к Лене. Он скользнул под тонкое одеяло и прижал ее к себе, наслаждаясь минутами спокойствия.
— О титане, — вздохнула Лена и прижалась к Баки, словно ища поддержки и защиты.
— Не думай, мы уже всё решили. Заманим его в какую-нибудь пустыню, быстренько открутим ему дурную голову, и всё. Была проблема, и нет проблемы. Не переживай.
— В пустыню?
— Да, где-нибудь далеко от нас. В Америке, например. Есть же там пустыни.
И Лена вдруг поняла, где должно произойти сражение. Нужно было только посмотреть, как оно выглядит на этой Земле. Она завошкалась, пытаясь встать, но Баки прижал ее и сказал:
— Даже если тебе в голову пришла гениальная идея, то она вполне может подождать до завтра. Брок мне сказал, что ты вымоталась и устала, поэтому сейчас ты точно никуда не пойдешь. Спи.
И, не слушая ее возражения, он буквально оплел ее руками, прижал к себе, поцеловал в кончик носа и прикрыл глаза. Лене не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Она недовольно вздохнула, понимая, что Баки совершенно прав, повозилась немного в его руках, закрыла глаза и моментально уснула. Измученный организм взял паузу для восстановления опустошённого эмоционального резерва.
Она смотрела на огромную иссушенную временем и отсутствием дождей долину, на далекие горы в синей дымке, обрамляющие ее, и понимала, что это место идеально для задуманного. Легко оттолкнувшись ногами от земли, она взмыла в воздух, осматривая предполагаемое место боя с высоты птичьего полета. Она видела, как огромные космические корабли приближаются к ее планете, как захватчики попирают ногами кристаллы, искрящейся на солнце соли. Как последним появляется огромный и почему-то ярко-фиолетовый мужчина, перед которым склоняются все прибывшие. Камни — зеленый, желтый и синий — зажаты в ее руке. Она чувствует их силу, их мощь, их странное желание подчинить ее, но легонько сжимает их в кулаке, приводя к порядку и послушанию. На правой руке гиганта золотая перчатка, на которой светятся другие три камня. Она чувствует, что они хотят соединиться с теми, что зажаты в ее кулаке, поэтому просто подзывает их к себе. Гиганту это не нравится, и он командует бой, но ничего не происходит, потому что ни один его воин не может сдвинуться с места. Она поворачивает голову и видит рядом с собой его, парящего в воздухе, он с кривой ухмылкой наблюдает за потугами чужой армии. Он щит, он управляет этой Землей, он решает, кто может ходить по ней. Внезапно за спиной титана появляется темная тень и с легкостью и изяществом, неуловимым движением отделяет голову титана, окропляя его кровью соль долины. Он меч, он атака, только он решает, кто может дышать воздухом этой Земли. Голова титана катится, оставляя за собой брызги фиолетовой крови, а его армия падает замертво. Спустя несколько мгновений всё кончено. Она простирает руки над долиной, прося принять жертву, и тела уходят под Землю, не оставляя за собой даже следа. Она душа этой Земли, ее горячее сердце, и только ей решать, о ком останется память.
Лена всхлипнула и проснулась. С одной стороны спал Баки, с другой — Брок, а за окном стояла теплая южная ночь. Лена улыбалась, понимая, что теперь точно всё будет хорошо. Она знала, что это был не просто сон, это было предвиденье. Она подняла руку и разжала кулак. Фантомное ощущение камней всё еще грело кожу.
— Детка? — Баки заметил, что она не спит, и тихим, почти неслышным шепотом спросил: — Всё в порядке?
Лена кивнула, счастливо улыбнулась и, прижавшись к Баки, уснула на этот раз до утра. Уснула с ощущением, что теперь точно всё будет хорошо.
* * *
Тони в эту ночь никак не мог уснуть. В принципе, бессонница была для него привычной, но сегодня… Сегодня, пожалуй, впервые с того момента, как произошла атака на Нью-Йорк, он не спал не потому, что не мог, а потому, что не хотел. Слишком много мыслей, слишком много информации, что было удивительно для гения, который всегда умел думать в нескольких направлениях сразу.
Рассказ Лены и предоставленное видео с гибелью его родителей всколыхнули давно осевшую мутную боль в душе. Это казалось таким несправедливым, таким чудовищно обидным, что дыхание перехватывало, а злость накатывала девятым валом. Тони был благодарен ведьме за многое. За то, что она сама ему всё рассказала, а не позволила сделать это Баки, который, как позже выяснилось, хотел сделать это сам. Смог бы Тони удержаться и не устроить драку? Вряд ли. Но ведьма смогла донести до него информацию и убедительно продемонстрировала, что Барнс был совершенно не в себе. Ходячий пистолет, так она объяснила, и была права. Зато теперь у Тони появился реальный шанс выяснить имя заказчика и убить его. Да-да, именно что убить, потому что в правосудие Тони верить отказывался категорически. И пусть месть — не самое лучшее чувство, которое может испытывать человек, но он решил позволить себе его. Пусть…
Разговор с Тором, который был как-то ненормально рад видеть Барнса и Рамлоу (Лена к ужину так и не вышла из дома, видимо, ей нелегко дался откровенный диалог с ним), вызывал недоумение. Тор счастливо улыбался и говорил:
— Если они позволят принести камни сюда и выступят против Таноса, то исход битвы считай что решен! А я всё никак не мог понять, о каких Первых толковала провидица?
— Первые? — переспросил Тони.
— Ага, Первые, — он увидел полное непонимание сути разговора на лице Старка и пустился в объяснения. — Первые жители Новой Земли наделяются невиданными силами.
— Так получается, что все прибывшие — первые?
— Размечтался, — фыркнул Тор, — я вижу, что ведьма едва не принесла себя в жертву этому Миру, чтобы стать Первой, но силы почему-то разделили на троих.
— С каких пор ты стал разбираться в волшебстве? — усмехнулся Тони.
— С тех самых, как мой младший брат сказал, что, будь я пуст, то не мог бы управлять Мьёльниром.
— Локи спиздит, недорого возьмет, — скептически протянул Старк.
— Почему же тогда ты не смог поднять молот, если всё зависит только от физической силы? Даже Брюсу это оказалось не под силу? — спросил Тор.
— Кстати! А ведь Барнс отбросил молот от тебя, когда ты прибыл! — внезапно вспомнил Тони.
— Да, — кивнул Тор, — потому что он Первый.
— Кто такие эти Первые? — спросил Тони.
— Хм, учти, я знаю лишь легенду, так что не ручаюсь за достоверность. Что ты знаешь о множестве миров?
— Имеешь в виду инопланетную жизнь?
— Нет. Как ты думаешь, сколько планет на одной орбите с Землей?
— Ну, еще год назад я бы утверждал, что Земля одна, но теперь-то уже ясно, что их две.
— Нет, друг мой Тони, планет такое великое множество, что ты и представить себе не можешь. Одни опережают Землю во времени, другие отстают от нее. И если бы мы могли увидеть их все одновременно, то получилось бы многослойное жемчужное ожерелье из разных Земель, хороводом кружащих вокруг Солнца. Если не веришь мне, спроси завтра у ведьмы, она умеет открывать двери в другие Земли и многое может рассказать, если захочет.
Тони задумался о том, что как-то он упустил этот очевидный факт из виду. Зачем ведьме силы открывать проходы между Землями, если их всего две и на эту она прибыла на корабле? Да и в той странной дымке, когда они сбежали от Роджерса, он видел множество разных Земель, но после забыл об этом, погребенный сонмом других, более важных проблем. А Тор меж тем продолжал.
— Первые становились хозяевами планеты, они могли изменять ее по своему усмотрению, с легкостью могли защищать от кого угодно, в общем, были всесильными и всемогущими на своей Земле, но и на других Землях сила им благоволила. В Мидгарде Первых не осталось. Древняя, сущность у которой хранится камень времени, является дальним потомком одного из Первых. Теперь ты понимаешь, почему я рад? Если Танос сунется на эту планету, а он сунется, если Первые позволят принести сюда камни, то за его жизнь я не дам и медяка.
* * *
Были еще два человека, которые не спали в эту ночь. Иван, вовремя остановленный Броком от почти совершенной глупости, набрал снеди, взял ковер-самолет и умыкнул Мэй, чтобы покататься под звездами.
Колсон с юности была пацанкой, да и кем она могла стать при отце-военном и трех старших братьях, пошедших по его стопам? Потому и в армию пошла, потому что солдатский быт был ей ближе и понятнее, чем гражданская жизнь. И поэтому все обычные девичьи переживания прошли мимо нее. В то время, когда ее сверстницы бегали на свидания с парнями, она херачила в спортзале, чтобы набрать форму и не отставать от сослуживцев, чтобы никто не смел сказать, что «бабе в армии не место» и «найди себе мужа, роди детей и не лезь куда не следует».
И вот сейчас она вдруг оказалась в ситуации, в которой никогда и не была. Этот русский колдун ухаживал за ней, совершенно игнорируя все ее попытки отдалиться. Нет, если бы Иван предложил ей секс без обязательств, то Мэй была бы совершенно не против развлечения на несколько ночей, он был привлекательным и в ее вкусе. Но ведь он обхаживал ее, как какую-то принцессу! Таскал букеты полевых цветов и лесную землянику, ставя на подоконник, чтобы она обнаружила подношение, едва открыв утром глаза. Комплименты постоянно говорил, причём такие, что ей приходилось задумываться, чтобы понять, о чем он вообще! Под локоть придерживал, помогая спуститься с крыльца, будто она беспомощная калека. Заебал до смерти, но, боже мой, как же все это льстило той девочке Мэй, что была надежно спрятана глубоко в душе. Мэй фыркала, вырывала руку из его нежной, но уверенной хватки, а на самом деле совсем не хотела, чтобы он вдруг прекратил оказывать ей знаки внимания.
Вот и этим вечером, после того как командир развел его и Тора «по углам», Иван сначала исчез, а потом появился из темноты, вытянул ее из-за стола и увлек за собой куда-то. Мэй дернулась в его хватке, привычно проверяя готовность удержать ее, а потом пошла за ним.
— Все рвешься из рук, голубка? Не доверяешь? Или боишься? — рокотал Борзов, подводя Мэй к нагруженному ковру-самолету.
— Да… — с полпинка завелась Мэй.
— …пошел я?! — кивнув, перебил ее Иван. — Знаю наперед, милая, все, что ты мне скажешь. Только душой к тебе прикипел, взяла ты меня в полон глаз своих, так владей, — Иван помог Мэй сесть на ковер и устроился рядом.
— Я них… — Мэй осеклась, подбирая слова. — Плохо понимаю некоторые твои слова.
— Толмач барахлит, что ли? — Иван потеребил подвеску из бусины хрустальной. — Надобно с Еленой свет Лазаревной поговорить, может, поможет?
— Поговори, — кивнула Мэй. У нее иногда складывалось ощущение, что Иван говорит на каком-то настолько странном старинном наречии, что понять его сможет только кто-то такой же, как он, но не она. Но и без него ей стало бы скучно… и пусто…
— Куда полетим, звезда моя?
— Зачем?
— Хочу с тобой рассвет встретить, — Иван поднял ковер вверх.
— А к морю можешь? — Спросила Мэй.
— Для тебя всё что угодно, — кивнул Иван. Лена поделилась с ними уже полностью готовой координатной сеткой, поэтому построить портал он мог туда, куда его Мэй придет в голову.
— Совсем-совсем куда захочу? — прищурилась Мэй, на что Борзов только кивнул.
Она задумалась, на той Земле у нее было много любимых мест, но есть ли здесь что-то похожее?
— А на Сейшелы можешь?
— Могу, — кивнул Иван и открыл достаточно большой портал, чтобы пролететь в него, не сходя с ковра-самолета. У него тоже было свое любимое место на Сейшелах, куда он и привел Мэй.
Здесь заря пока даже не занялась, так что они успели очень вовремя. И пусть в свете неполной луны видимость была не очень хорошая, но воздух был именно таким, какой помнила Мэй. Иван развел костер, и слабый бриз трепал его за макушку, высекая искры, которые устремлялись вверх и терялись меж крупных, как драгоценные камни, южных звезд. Мэй откинулась навзничь и смотрела в небо, Иван, пользуясь моментом, лег рядом и осторожно, боясь спугнуть, взял за руку девушку, что мечтал видеть рядом с собой. Руку она не забрала.