***10***
На «Гидре» царила сонная тишина. Брок, если уж быть откровенным, был почти на сто процентов уверен, что Гарри все же найдет себе какое-нибудь приключение посреди открытого моря, но, видимо, ошибся. Потому что ни пожара, ни извержения поднявшегося со дна моря вулкана, ни незапланированных гостей типа русалок или сирен не было, только птица какая-то на верхней палубе дремала. Тишина. Штиль. Солнце еще даже не показалось над горизонтом.
— Предлагаю пойти доспать, твое высочество, — сказал Брок, поворачиваясь к Локи. Вечер был насыщенным, ночь активной, поэтому сил осталось только дойти до постели.
— Поддерживаю, — кивнул тот. — Душ, спать, а потом будем разбираться с тем, что натворили мальчишки.
— Натворили? — вяло дернулся Брок.
— Не то чтобы натворили, просто чувствуется что-то такое в воздухе, — ответил Локи, пощелкав пальцами. — Но это не срочно.
Брок, успокоенный Локи, который во всей этой волшебной херотени понимал явно больше, чем он сам, принял быстрый душ и улегся в постель, моментально проваливаясь в сон, из которого был вырван сползающим в неизвестном направлении одеялом и бубнежом крестника:
— Сколько можно спать! — возмущался Гарри, потихоньку стягивая одеяло. — Только тебя ждем! А там такое!
— Какое? — сквозь дрему спросил Брок, хватая одеяло за край и натягивая его обратно.
— Мы вчера такое поймали… Но Регулус сказал, что самим лезть нельзя, а нужно подождать вас. А мне же интересно! — Гарри снова подкрадывался к крестному, чтобы стянуть одеяло. Брок с усмешкой следил за ним сквозь ресницы, а потом схватил за руку, затянул к себе под бок и укутал в одеяло, придавив ногой и рукой, чтобы получить еще несколько минут покоя. Но Гарри извивался, пыхтел, пихался сквозь одеяло острыми локтями, лишив Брока даже призрачной надежды на ленивое утро. Он спихнул Гарри вместе с одеялом на пол и отправился в ванную комнату, крикнув оттуда:
— Если я выйду, а завтрака еще не будет на столе, то исследование вашего «чего-то там» отложится! И Локи разбуди!
В три секунды Гарри вымелся из каюты Брока, помчавшись на камбуз отдавать распоряжения домовикам. А Локи будить было не нужно, он уже сидел в шезлонге, наблюдая, как Сит носится наперегонки в небе с почтовым альбатросом.
— И что это? — после завтрака Брок с Локи, увлекаемые нетерпеливым Гарри, оказались на корме, где привязанный к поручням лежал на боку предмет весь в ракушках.
— Кувшин, — сказал Гарри, нетерпеливо приплясывая. — Он закупоренный, и от него идет цепь в воду. Давайте вытащим!
— Не стоит, — сказал Локи, присаживаясь на корточки рядом с кувшином и трогая цепь руками. — Там просто здоровенный камень, который использовался как груз.
— Жаль, — протянул Гарри, но потом оживился и предложил: — Тогда откроем кувшин. Вдруг там джин? Он исполнит нам три желания!
— Джин, — хмыкнул Брок на неуёмную фантазию крестника, а Локи, мановением руки очистив кувшин так, что медь заблестела на солнце, отсоединил цепь, кинув её в воду, а кувшин, не прикасаясь, перенёс на столик. Он хотел рассмотреть письмена, которыми тот был покрыт от узкого горлышка до самого дна.
— Ты не поверишь, но твой крестник прав, Брок, — сказал Локи, осторожно прикасаясь к кувшину. — Внутри и в самом деле заточено какое-то волшебное существо.
— Я же говорил! — Гарри победно вскинул руки и уже потянулся, чтобы потереть бок кувшина, когда Брок перехватил его.
— Сдурел? Какие, нахрен, желания? Если ты что-то хочешь, то скажи мне, я не хуже любого из джинов исполню его, — сказал он, глядя на крестника.
— Мы что, так и оставим его там? — Гарри ни на мгновение не обиделся на крестного, наоборот, ему была невероятно приятна такая забота с его стороны.
— Думать надо, — ответил он и прижал Гарри к себе, чтобы он не учудил чего-нибудь.
— В принципе, — подал голос Регулус, — мы вполне можем освободить его и договориться. Не думаю, что джин сильнее Локи.
— Мне очень приятно, что ты во мне так уверен, — благодарно кивнул тот. — Что ж, давайте для этого перейдем в более подходящее место и сделаем это.
Кают-компания для вызова джина была признана непригодной, мало ли сколько места ему нужно, поэтому было решено подняться на верхнюю палубу. Согнав пригревшихся там пернатых, Локи поставил кувшин и потер его, но ничего не произошло.
— Странно, — он скептически посмотрел на кувшин и потер еще раз. Потом кувшин тер Брок так же безрезультатно, потом Регулус, но ничего не происходило.
— Можно я уже тоже попробую? — спросил Гарри, выглядывая из-за спины Брока.
— Пробуй, — разрешил он, думая, что результат будет точно таким же, как и у всех.
Гарри сел на палубу, поставил кувшин между ног, впервые вблизи разглядывая его. На горлышке что-то было, похожее на маленький крючок, идущий от крышки и цепляющийся сбоку носика. Видно его было плохо, потому что орнамент и ковка хорошо скрывали его, а ни Локи, ни Брок, ни даже Регулус так близко не разглядывали кувшин. Гарри ногтем поддел его, и тот с тихим щелчком открылся, а крышка немного приподнялась, потом он прикрыл глаза, задумавшись о том, что ему на самом деле ничего не нужно, а просто интересно, да и жалко, если в кувшине заперт и правда кто-то живой, и потер блестящий бок.
Локи в очередной раз с удивлением наблюдал за мальчишкой. Он и в самом деле имел уникальный талант, вернее, целую связку талантов, но главным был оказываться в нужное время в нужном месте. Крючок, Локи был готов поклясться, что еще мгновение назад его и близко не было, вдруг появился и легко открылся, а потом Гарри, прикрыв глаза и уйдя в свои мысли, начал легко тереть бок, неосознанно, но щедро делясь магией.
Махмуд абу Ахмади Сулейман Джабир ибн Бардауиль умирал. Причем умирал так давно, что уже и не помнил, сколько длилось это бесконечное действо. И не то чтобы он был болен или ранен, нет. Он был заперт в медном чреве пузатого кувшина, а кувшин брошен в море, привязанный крепкой цепью к огромному камню. Медь, окруженная соленой водой, не давала ни малейшей надежды на то, что он хоть когда-нибудь выберется из своего заточения, увидит свет солнца или круглый лик луны, почувствует дуновение ветра на своей коже или сладость воды на своем языке. И пусть он бессмертный джин, но… Это в понимании людей смерть — это когда сердце перестает биться в груди, у бессмертных всё совершенно по-другому. К нему смерть пришла вместе с темнотой и тишиной. Он уже практически потерял себя в нескончаемом заточении, забыл звуки, запахи, цвета, когда вдруг произошло что-то, что подняло его на поверхность практически бессознательного состояния. Сначала стало падать давление, а потом, он мог в этом поклясться, за стенами его темницы не стало соленой воды. Тишина уже не была такой пронзительной и давящей на уши. Он слышал голоса, плеск волн, приглушенные крики птиц, и ему казалось, что он оглохнет от навалившегося на него шума, что его голова лопнет, как перезрелый арбуз. За те часы, что его кувшин пробыл без движения, Махмуд абу Ахмади Сулейман Джабир ибн Бардауиль привык к тихому шелесту волн и теперь нетерпеливо ждал, что его все-таки выпустят. И пусть он невероятно ослаб, но был готов служить своему новому хозяину и даже не пытаться обмануть его, ради того, чтобы снова дышать полной грудью.
Почувствовав, как кувшин очистили от наросших на него ракушек, Сулейман, именно этим именем он предпочитал называться, приободрился. Он чувствовал, как кувшин куда-то перенесли, как его трут по боку, но крышка осталась недвижима, словно намертво слилась с самим кувшином. Он в нетерпении ждал и… дождался. Озорную, но невероятно теплую магию, что окутала кувшин, он почувствовал буквально всем телом. По стенам его темницы пробежали разноцветные искорки слетевшего запирающего заклинания, и крышка немного приоткрылась, впуская ослепительный свет, на который смотреть было больно, но не смотреть невозможно. Чьи-то руки очень осторожно потерли бок кувшина, и Сулейман буквально услышал мысли того, кто становился его временным хозяином. Странно, но человеку снаружи ничего не было нужно, а его любопытство и искреннее желание помочь согрели что-то внутри Сулеймана, там, где когда-то билось сердце. Он собрал последние силы и устремился вверх.
Брок ожидал всякого, успев схватить крестника за руку и задвинуть за свою спину, Локи сделал то же самое с Регулусом, но никак не увидеть, как из синего дыма выпадает на палубу жутко истощенный мужчина в шальварах и тапках с загнутыми носами, золотые наручи болтались на худых запястьях. Он с трудом поднялся на колени, нашел взглядом Гарри, подсматривающего из-за спины крестного, и сказал:
— Приказывайте, мой господин.
— Матерь божья, — выдохнул Брок, смотря на эту жертву концлагеря.
— Ужасно, — поддержал его Локи, а Гарри, выскользнув из-за Брока, подбежал к мужику, подхватил его под руки, помогая встать, и сказал:
— Нет тут господ, и приказывать некому, — заставив Сулеймана, у которого голова кружилась от навалившегося на него… всего — света, звука, тепла и прочего, чего он был лишен, посмотреть сквозь слезящиеся глаза на того, кого признал господином. А тот добавил недоумения, спросив: — Ты, наверное, голодный?
— Я должен… — Сулейман пошатнулся, но был подхвачен с другой стороны. Брок не дал ему упасть, закинув руку себе на плечо.
— Поесть, попить, переодеться и прийти в себя, — сказал мужчина.
В долгой жизни Сулеймана бывало всякое. Он дружил с мужчинами — всегда к обоюдной выгоде, он был любим женщинами, но никогда ничего не получал вот так, от широты души. Безвозмездно.
— Буду премного благодарен, — сказал он, прислушиваясь к себе. Оказывается, он попал к чужеземцам, говорящим точно не по-арабски, но, будучи существом насквозь волшебным, подстроился с первого слова.
Спустя пару часов, умытый и сытый, Сулейман сидел на диване в кают-компании и не понимал, как себя вести в сложившейся ситуации. Люди и один… Сулейман никак не мог понять, кто перед ним, но понимал, что это даже близко не человек. Так вот, они ничего от него не хотели, хоть он и порывался признать свой долг перед мальчиком, который освободил его.
— Не стоит пытаться навязать исполнение желаний моему крестнику, — осадил его Брок. — Лучше расскажи, как ты попал в такой переплет?
История была проста. Выполнив два желания с присущей джинам извращенной логикой и приготовившись точно так же выполнить и третье, Сулейман не ожидал, что его временный господин пожелает, чтобы он влез в кувшин, но противиться не смог. Кувшин оказался непростым, он был специально сделан так, чтобы удержать джина. Дальнейшее он не знал, но предполагал с большой долей вероятности. Заплатить какому-нибудь капитану за то, чтобы тот сбросил кувшин с грузом так далеко, как это возможно, и всё — тысяча лет заточения обеспечена.
— А потому что не надо обманывать, — сказал Гарри, который внимательно выслушал историю, притулившись под боком у Брока.
— Вы правы, юный господин, но такова жизнь джина, — с улыбкой, горько искривившей губы, ответил Сулейман.
— Плохая жизнь, — ответил Гарри.
— Согласен с крестником, — кивнул Брок и спросил: — А тебе прям принципиально срочно выполнить желания?
— Нет, — ответил Сулейман.
— Тогда на время, пока ты придешь в себя, я предлагаю тебе наше гостеприимство. Занимай свободную каюту, ешь, пей, спи, выздоравливай, а с желаниями разберемся позже.
— Премного благодарен, — Сулейман не подал вида, но такое отношение было непривычно. — Я с удовольствием принимаю ваше приглашение.