Морозная арка, вторая половина
* * *
Мастерить магическую конструкцию, воплощенную в магическом же льде с добавлением некоторых других материалов оказалось невероятно интересно! Но начали мы, конечно, с расчетов. Опираясь на них, нарисовали прототип артефакта… и стали чесать в затылках. Оказывается, прозрачный гроб на цепях был вовсе не хрустальным, а ледяным. Вот так поворот! Выходит, мы не первые решили эту задачу. А вот к Мёртвой царевне появились вопросы. И к “наше все” Александру Сергеевичу тоже. Вот только великому поэту их уже не задать — а Царевна-то, вполне возможно, жива и здорова. Аякаси очень долго живут.
В общем, гроб мы с Левшой забраковали. Поспорили, прикинули так да эдак — и решили делать массивное ледяное кресло с широченными подлокотниками и развитой спинкой, а-ля трон. Кузнец предложил добавить в отделку сусальное золото, но я его отговорил, убедил заменить серебром. Ну и что, что не по-царски? Во-первых, у золотых тронов плохая карма, а во-вторых — замерзшая вода и желтый цвет вместе дают плохие асоциации.
Провозились по местным меркам прилично: целые сутки. Еще и под конец работы вытащили с пира Мороза Морозовича для персональной подгонки артефакта. Спустя еще пару часов мы попросили генерала откинутся на спинку кресла и расслабится. И хорошо подготовленное чудо случилось!
— Это я? — возникший перед троном мужчина недоверчиво оглядел свои руки. Потом повернулся и увидел себя же в кресле. — Это я?!
Надо сказать, они здорово различалась: Морозович в человеческом облике и его овеществленная проекция. Та выглядела более молодой, сильной — хотя все было ровно наоборот. Во втором теле сын древнего духа холода ощущался где-то на S-класс, что составляло примерно десятую долю процента его настоящей мощи.
— Как легко дышится! — тем временем продолжал восхищаться дух. Судя по всему, он принял образ своего аватара. — Даже мысли в голове легче ворочаются!
— Если хочешь, можешь выйти на Поверхность с нами, — предложил я. — Так будет проще освоится. И приглашаю посетить город Такамию на острове Хонсю. На наших местных ёкаев полюбуешься да посмотришь, как все устроено.
— А и пойду, — обрадовался генерал. — Зови тогда Василием Морозовым. Гляну, как дочка живет, но докучать не стану. А про Такамию я, кажется, даже что-то слышал.
— Вот и договорились, — кивнул я.
Что ж, свадьба в итоге очень даже удалась. Молодожены получили дедово благословение, а бонусом и отцовское. Я помирился с сыновьями-морозовичами: все честь-по-чести, выпили мировую. А добрый Дедушка не оставил без подарков не только внучку с мужем, но и меня.
— Можно?
— Ты заходи, заходи, — древний ёкай изобразил приветливый жест. — Знаешь же народные побасенки: я и случайных гостей не выгоняю. А ты, Александр — званный!
По контрасту с тронным залом личные покои дедушки Мороза напоминали… реконструкцию общинного дома эпохи родоплеменного строя? Узкие оконцы под потолком, разве что пол не земляной и печь нормальная русская, с дымоходом. Интересное, даже былинное, пожалуй, местечко. Вот добротная простая кровать, застеленная домотканный одеялом. А под ним — снежная на вид перина, лежащая, как гласят сказки, на зеленой траве. Поскольку я уже видел здесь, в Ледяной крепости подобные газоны-”бутерброды” — гласят абсолютно правильно.
— Поперед благодарить буду! — мы уселись за простой деревянный стол накрытый простой же белой скатертью. — Внучку с отцом её помирил и мне привез показать. Любо.
— Тоже рад, что все получилось, — улыбнулся я, вспоминая наши “сборы” на свадьбу. — Мне пришлось поуговаривать молодых. Зато теперь будут наконец-то жить-поживать да добра наживать. Детей обязательно родят.
“А не продолжат заниматься хрен знает чем,” — про себя добавил я удовлетворенно. — “Теперь Распутины нам союзники. Причем надежно связанные с Амакава — потому что иначе не видать Снежке в ближайшее время ребенка. А в отдаленной перспективе — много детей. Сам Иван получил от меня еще больше: мотив восстанавливать свой клан. И Такамии и России это пойдет только на пользу.”
— Подарок твой я тоже по достоинству оценил, — густым басом продолжал перечислять Дедушка. — Твой-твой, не отпирайся.
— Все же мы его вместе готовили, — не согласился я.
— Да только без тебя кусок земли с елками Сокрытым бы не стал, — улыбнулся в усы собеседник. — Может, подумал бы на заранее заготовленные амулеты, да только ты сам Мастером себя показал. Это-то я и без Левши могу понять. Так что же ты хочешь взамен? Или, может, хочет та, что так щедро делится с тобой Силой?
А вот и серьезный разговор подъехал.
— Чтобы у маленьких детей не было причин терять веру в деда Мороза, — глядя в глаза древнему духу холода медленно проговорил я.
“Я от себя тоже скажу!” — передала мне Химари. Я встал и сделал шаг в сторону, а кошка сформировала свою проекцию так, словно бы мы разделились, превратившись из одного меня в двоих. Для неофициального визита Багровый клинок выбрала свой человеческий облик, дополненный кошачьими ушами и тремя хвостами.
— Устроите заварушку с соседями — всех сожру, — предельно прямо выразилась она. — Будете жить мирно — друзей моего мужа не трону. Если не будете наглеть.
И, взмахнув рукавом одеяния, картинно пропала. А я опять уселся за стол.
— Хозяйка Сердца мира, — разумеется, Мороз Иванович узнал сильнейшего духа планеты, ведь теперь кошка и не думала скрывать свою ауру. Только многократно ослабила, чтобы не переполошить все крепость. Но голос когда-то называвшего себя Карачуном все равно не изменился ни на йоту. — Интересный у тебя, Александр, выбор спутницы жизни, кхе.
— Прежде чем устраивать чужие свадьбы — вот, озаботился своей, — улыбнулся я в ответ.
— Мирная жизнь, а не вечная война за власть и могущество, — кивнув мне, медленно проговорил дед Мороз. — Я самостоятльно когда-то пришел к такому выбору.
— Вот потому-то дети и верят в тебя, — согласился я. Выдержал небольшую паузу и добавил. — И я верю.
И все же без подарка я не ушел. Довольно разборчиво исписанный лист бересты получил в руки, а шестнадцать бочек медового напитка, которое в Морозных чертогах называют просто “мёд”, ждали меня за воротами. Ледяные стену вокруг нового кусочка территории уже строились, но пока их не успели замкнуть, и ворота еще были актуальны.
“Мед” в бочках был не тот, который хмельной, и которым те же Морозовичи вполне себе упились — а вполне себе безалкогольный и наоборот, тонизирующий, бодрящий, восстанавливающий силы и вроде как даже для людей весьма целебный. Гостям его подавали наутро по половине кубка, а вот у Левши был своей запасец. Пожалуй, один из самых вкусных напитков, что я пробовал в двух мирах!
Понятно, что бочек надолго не хватит, они шли пробником и этаким эталоном к рецепту на бересте: чтобы готовящие понимали, что именно должно получится. Можно сказать, я получил лицензию на локализованное производство. Если мастер-кузнец Мороза Ивановича исполнит обещание отпросится в отпуск и прибыть в Такамию — будет чем потчевать.
Ну вот и все, пора возвращаться в реальный мир.
