Игра Престолов: Восхождение Короля Лича. Глава 8
Однако даже божественный огонь не смог остановить моих мертвецов. Обугленные скелеты продолжали рваться вперед, невзирая на языки пламени, лизавшие их обглоданные кости. А подожженные чайки, превратившиеся в живые факелы, стали лишь опаснее — они пикировали на лучников, выжигая глаза раскаленными когтями.
Змеи, избежавшие огненной стены, впивались в воинственные яйца, круша вражеский строй своими болезненными укусами, так сказать, по святому месту. Крысы же, сбившись в кишащую массу, пожирали людей заживо — не постепенно, а с чудовищной скоростью, будто приливная волна, сметающая всё на своем пути.
Защитники ещё пытались сопротивляться, но их ряды таяли на глазах. Что бы они ни делали — рубили мечами, кололи копьями, били алебардами — всё было тщетно. Мертвецы рвали глотки гнилыми пальцами, выпускали кишки замахами ржавых клинков, отшвыривали головы нечеловеческими ударами, от которых звенело в ушах… Даже с почтительного расстояния я видел, как несколько глазных яблок, вырванных из орбит, подлетели высоко над побоищем.
Лучникам на башнях не повезло больше: костяной дракон беспощадно выпустил смертоносный вихрь ледяного пламени, который обратил половину дворца в мертвые руины.
— Кто теперь займется ремонтом?!
Скривившись, я переключился на зрение одной из пташек, чтобы лучше запечатлеть, как орда горящих вандалов врывается в мой будущий дворец. Даже смерть Красных жрецов и падение огненной стены не остановили расточительство — пылающие мертвецы ломились внутрь, поджигая всё на своем пути, оставляя за собой пепел и обугленные останки.
Были интересные моменты:
Один из драугов сошелся в поединке с телохранителем лорда — высоким дотракийцем, вооруженным серпом, от которого веяло чем-то дымчатым. Магией? Воин рванул вперед с неестественной, почти сверхчеловеческой скоростью, а его серп рассек воздух с пронзительным свистом, перерубив копьё драуга пополам, словно сухую тростинку.
Благословение на остроту?
— Ничтожество… ты заплатишь! — взревел драуг, впиваясь пальцами в челюсть противника. Никогда не думал, что вид разрываемого рта и отлетающей половины головы… вызовет во мне такое острое неодобрение.
И как я этого воителя подниму?!
Другой драуг, в прошлом гладиатор кровавых боев, схватил воительницу за ногу и принялся методично подметать пол её лицом. Зубы, осколки костей и кровавые ошметки разлетались по залу с каждым ударом, но смерть, казалось, намеренно медлила или находилась в запое. Агония жертвы продлилась долгих, невыносимо длинных десять секунд.
И в этот момент ледяное дыхание дракона пробило вход в тронный зал.
Занимательный момент: вместе с вьюгой снега и костей явился Гюнтер, неохотно сползающий со своего «коня». Он выглядел словно ангел, низвергнутый в ад — из безмятежного неба прямо в зал, залитый кровью и усеянный трупами.
— Вы разочаровали нашего короля! — прогремел он, поднимая руку и подзывая жадную стаю крыс. В понимании Гюнтера, худшую казнь обеспечивали именно они — грызуны, безжалостно поедающие тела жертв, начиная с ног и доходя до шей…
Что ж, спасибо за предусмотрительность и сохранение голов знати. Прикажи он подчистую сожрать господ Браавоса или атаковать костяному дракону — я бы потерял бесценные воспоминания шляхты, а они знали слишком много полезного об Эссосе.
Континенте, который Плети предстоит покорить сразу после Черно-Белого дома.
Мысленно потирая ладоши, я приступил к чтению их воспоминаний. Больше всего знал Морской лорд, успевший даже пообщаться с Безумным королем — Эйрисом II Таргариеном. Удивил. Эйрис всё ещё спокойно правит Вестеросом, ведь в голове правителя Брааваса нет ни единого намека на гражданскую войну на соседнем континенте. Восстание Роберта Баратеона и его знаменитое правление «оленей» ещё не началось.
Ну, мне как-то побоку, если честно. Своих проблем навалом.
Например, мне необходимо подрасти, раскачать свой дар, захватить побольше земель и увеличить мощь армии Плети. На это уйдут десятилетия по самым скромным подсчетам. А ещё… Древняя Валирия так и манит своими загадками. Некрополь, где магия ещё теплится, в отличие от остального мира, где она выродилась в жалкие фокусы вроде поднятия огненных стен.
Переключаясь на другую нежить, я отыскал среди недавно восставших Красную жрицу. Просканировав память «жгучей красавицы», я быстро узнал много неприятного о жизни последователей культа Владыки Света, и кое-что вычерпнул о магии.
Оказывается, она работает не на манипулировании природой и её элементами, а целиком и полностью привязана к крови. То есть основополагающей силой магии для смертных является именно их или чужая кровь. И порой из-за этого маги сходят с ума или умирают в страшных мучениях. Моя недавняя лихорадка и кровавый кашель — яркое тому подтверждение.
Оккультные науки на редкость паршивая штука.
Но, кроме кровавой энергии, есть ещё некротическая. Обращенная в нежить жрица Р'глора могла использовать фокусы, жертвуя именно некротической силой, так что мне пришлось превратить её в аналог драуга. Отправил в неё двести душ, но результат оказался иным, нежели с Гюнтером. Никаких метаморфоз тела, лишь возвращение рассудка и увеличение запаса энергии.
Хм?
Зеленоглазая блондинка тут же припала к моим ногам. Она была бесспорно красивой — даже в ожившем состоянии, но дыхание у меня перехватило совсем по другой причине. Рана на её шее затягивалась, оставляя лишь омерзительный шрам.
Управлением аспекта гниения я убрал и его, но до этого… моего вмешательства не было. Природная регенерация нежити? Уникальный образец мне попался.
— Что ты помнишь?
— Мороз… и приказ служить.
— В прошлом ты служила ложному богу, — задумчиво начал я, медленно обводя взглядом её склоненную фигуру. — Но я освободил тебя от оков религиозного рабства и хрупкой смертной оболочки. Даже готов даровать высшую награду за твои исключительные таланты. Отныне ты будешь носить имя Моргана.
Я намеренно умолчал, что выбрал имя исключительно из-за её магических способностей и смертельной легкости, с которой она предала своего прежнего бога.
Чего ещё не хватает для полноты картины?
Основать проклятый Камелот и собрать за круглым столом рыцарей смерти.
С этой мыслью я переключил внимание на Гюнтера, но каково же было удивление, когда я застал сцену жаркого спора между двумя драугами. Гюнтер безусловно был сильнейшим, в нём клокотала энергия почти пятисот душ. С такой мощью он по праву мог считаться не просто воином, а целой армией в одном теле.
— Мне отвратительно находиться с тобой в одном звании! — проревел Гюнтер, сжимая горло драуга-копейщика своей массивной лапой. — Как ты посмел утратить оружие, дарованное тебе нашим королем?! Нет для его приближенного большего позора, чем потерять частицу его милости!
— Я омыл свою вину кровью! — хрипел провинившийся. — Разорвал того мерзавца, который…
— Довольно! — мой выкрик прорезал воздух.
Драуги единовременно попытались встать на колени, но я запретил. Мне надоели показные жесты преданности. Пусть доказывают верность делами, а не знатными поклонами.
— В этом мире полно проклятого оружия и могущественных существ, — продолжал я, одновременно активируя способность к плавке и перековке оружия. Серп дотракийца и обломки копья драуга слились воедино, рождая новое смертоносное оружие — проклятое копьё, способное пронзить что угодно, вероятно, даже божественную плоть. — Возьми его. И запомни: если вновь утратишь мой дар — не падай духом. Я создам новый, ещё более совершенный инструмент моей воли.
— Вы проявляете к нему непозволительную мягкость, — проворчал Гюнтер.
— Такого больше не повторится, — драуг с благоговением принял новое копье.
— Итак, наши ряды пополнила Красная жрица — Моргана, — перешел я к изложению планов. — У нас есть дракон, магия, четыре генерала и неисчислимые полки нежити. А главное, полная уверенность в скором падении Черно-белого дома. Пора действовать.
Нервозно…
Неужели я слишком беспокоюсь об убийцах Многоликого? Оправдано. В одной из версий будущего недоученная девчонка убила Короля Ночи ударом крошечного кинжала. Конечно, это лишь один исход из множества… Но лучше проявить бдительность, чем недооценить таких опасных противников, вроде Безликих.
Я не трус, но и бездумным глупцом прославиться не хочу.
Ради гарантированной победы я даже отключился от Вестника, полностью сосредоточившись на усилении армии. Создал больше истинной нежити, усилил костяного дракона, собрал всех чумных насекомых в единый рой и приказал Моргане подготовить огненную поддержку. Все четыре драуга возглавили полчища низшей нежити, и уже через пятнадцать часов у стен храма собралась многотысячная армия Плети.
— Тихо как в гробу, — вырвалось у меня, когда я обнаружил странную аномалию.
Нас никто не встретил, а разведка донесла лишь о мертвецах в храме.
Как выяснилось после чтения воспоминаний, моя тактика с чумой превзошла все ожидания: один из Безликих, испив зараженной воды прямо в храме, устроил кровавую резню, перебив своих же. Память верховного жреца открыла ещё более удивительную деталь: по его приказу все слуги Многоликого собрались в Черно-белом доме, чтобы защитить обитель своего божества.
В результате мы одержали победу над всеми ассасинами без единого боя.
Судьба полна иронии.
Однако раз армия уже собрана, я решил пожертвовать частью ополчения, наделяя элитных убийц величайшим оружием — разумом. Так я поступил со всеми, кроме их магистра. Пожилой мужчина в темной рясе, он заслуживал особого эксперимента, учитывая место его гибели.
Храм Бога Смерти источал невыносимое зловоние, будто каждый камень, каждый сантиметр стен был пропитан концентрированной некротической энергией. Её объем сопоставился с третьей частью всей армии Плети, состоящей из бывших жителей Браавоса.
Ох, чувствую, меня снова накроет лихорадка…
Тем не менее я решил перекачать всю энергию храма в магистра Бога Смерти, превращая его в сильнейшую на данный момент нежить. В процессе я четко визуализировал образ: рыцарь в темных доспехах, с оголенным черепом вместо лица и жуткими рогами, растущими прямо из ушных отверстий и устремляющимися вверх.
Если с оживлением проблем не возникло, то над доспехами пришлось потрудиться, особенно над выпирающими черными костями на спине, образующими устрашающий узор клетки. Такой ассасин вправе напугать саму Смерть — именно с этой мыслью я завершал воскрешение.
— Валар Моргулис, — использовал магистр традиционное приветствие своего ордена.
В отличие от драугов, его возрождение не потребовало дополнительных душ.
Ассасин впитал всю силу храма, став уникальным существом.
— Валар Дохаэрис, — кивнул в ответ.
Только после этого убийца опустился на колени, склонив голову в знак преданности. Похоже, вся созданная нежить получает непреодолимую потребность служить некроманту.
Любопытный побочный эффект.
Наши отношения можно охарактеризовать как симбиотические.
Некромант является центром их нового существования, сердцем, бьющимся в такт их неживой природе. Взамен они становятся идеальными исполнителями его воли. Если я пожелаю, могу делом или словом оборвать нити их второго бытия, будь это собственной смертью или простым приказом. И хотя страх им неведом, дважды умирать никто не хочет.
— Дарую имя — Хасан, — подобрал я. — И назначаю вечным стражем моего смертного тела. Любой, кто посмеет поднять на меня злобный взор, станет твоей жертвой. Любой мой союзник будет объектом твоего неусыпного наблюдения. Все бывшие служители Многоликого, — скользнул я взглядом по рядам Восставших Безликих. — Отныне твои подчиненные считаются продолжением исключительно твоей воли. Ни одна другая нежить, кроме короля, не смеет отдавать им приказы.
Теперь я могу спать спокойно: ни обезумевшая нежить, ни наемные убийцы, никто не сможет подкрасться ко мне во сне.
— Я принимаю вашу волю как высший закон, — спокойно согласился Хасан.
Поднявшись во весь устрашающий рост, магистр ассасинов оперся на длинный клинок, занимая позицию у моего плеча. Сколько навыков сохранил Хасан после обращения? Сколько новых умений приобрел? Ставки на него высоки, почти как на мою первую ведьму из числа мертвых — Моргану.