РиксКот_Глава_37__Том_Реддл._Часть_третья..docx
РиксКот_Глава_37__Том_Реддл._Часть_третья..fb2
Вслед за обнаружением Тайной Комнаты жизнь Реддла сделала удивительный и резкий разворот, пойдя в гору и полностью захватив сознание Тома. Весь четвертый курс он с огромным нетерпением ждал наступления ночи ради получения возможности уединиться, чтоб оставшись без пригляда рвануть в обитель своего великого предка! И понятно, что не за просто так он туда ломился.
Кроме шокирующего знакомства с василиском, хранителем стерегущим наследие Салазара, от встречи с которым парень едва не оконфузился и чудом не намочил исподнее, Том отыскал нечто бесценное в максимально отдаленной и чрезмерно охраняемой части подземелья. Основатель позаботился о сохранении скопленных и добытых им знаний. Найденная коллекция старинных фолиантов содержала ряд, казалось бы, по-дикарски элементарных и очень грубых, но до абсурдного громоздких и невероятно требовательных к энергозатратам схем примечательных своей оригинальностью ритуалов. На текущей момент они для Реддла были не слишком актуальны. Он не проходил ценз. Вот через годик-другой, после малого совершеннолетия, попробовать можно. И тем не менее для Тома они являлись чем-то совершенно пленительным и обещающим возвышение над прочим плебсом. Притом с гарантией и куда-то уж совсем в неведомые выси. Согласно почерпнутому из пояснительных записок Салазара, не поскупившегося дать толковое и развернутое описание скомпонованного, применивший к себе ритуалы обретёт нечеловеческие, чуть ли не чудовищные энергетические кондиции в потенциале могущие посоперничать с таковыми у высших фэйри. Но особо выделил Том то, что суть ритуалов заключалось в персональном допуске. Любой желающий ими воспользоваться не сможет. Отнюдь не каждому дано их применить, ведь они были разработаны и предназначались индивидуально для змееустов. Дар парселмута выступал ключом и основным распределительным узлом, прочно встроенным в механизм метаморфоз проводимых мистериями.
Спрятанное основателем для потомков размещалось в гнезде Ровены, так как более надёжного места себе и придумать было невозможно. Никто в здравом уме не сунется в логово древнего чудища.
Лабораторные журналы с детальным разбором каждого сегмента плеяды из семи магических структур составляющих продуманный комплекс ритуалов занимали целиком два массивных стеллажа. Всего их было три. Но в крайнем и самом небольшом под защитой чар стазиса хранились дорогостоящие материалы с иными ингредиентами органического происхождения потребных в сотворении вышеуказанных мистерий.
Даже об этом позаботился великий маг минувшей эпохи. Сберёг для потомков труднодоступные элементы, коих не то что в современных реалиях не получилось бы сыскать, а даже во время Слизерина вряд ли бы удалось собрать. Пинта крови гидры, семенная жидкость и рога аписа, вымершего представитель волшебного вида полорогих парнокопытных, мука из костей высшего демона принадлежащего к племени Ледяных владык обитающих в Лэнге, «мёртвая» вода из подземного мира, слёзы циклопа, нектар авалонских полевых цветов, самородные руды и друзы неведомых кристаллов родом из Свартальвхейма. И на этом список не заканчивался. Свыше сотни объектов оставались неопознанными, так как о них он вообще никакого представления не имел. Компетентные чары определения свойств и происхождения материалов из арсенала зельеваров-алхимиков выдавали какие-то совершено умопомрачительные показатели, не укладывающиеся в характеристики общеизвестной таблицы распространённых и уникальных ингредиентов известных человечеству. Но даже то немногое, что удалось определить, стоило баснословных денег. Так что узнай хоть кто-нибудь о найденном Томом кладе, как за ним тут же началась бы полномасштабная загонная охота с целью отнять и присвоить сокровища себе. Такое богатство без внимания не оставят. Впрочем подобного развития сценария он по-любому бы не допустил. Делиться с кем бы то ни было сведениями о своей находке, он, разумеется, не собирался. Слишком велик соблазн. Тем более количество каждой из позиций по отдельности было совсем невеликим. Поэтому он даже не думал в этом направлении. Своё благосостояние можно более простым способом улучшить. Но даже тот, который первым приходил ему на ум, был связан с высокими рисками.
Яд древнего короля змей субстанция очень недешёвая. Во-первых, продукт весьма ограниченный и приобрести его можно исключительно по предварительной записи. Причём необходимо иметь определенный статус. Абы кому не продадут. Во-вторых, обстановка с логистикой оставляла желать лучшего. Война расставила свои акценты, внеся коррективы и порушив проверенные пути доставки. В-третьих, учитывая возраст и качества конкретного образца, то сумма за унцию вовсе заоблочная вырисовывалась. Отчего идея о самостоятельной реализации попахивали скверно. Объявись он с ядом на «рынке» и его попросту кинут, но перед этим ещё вывернут наизнанку, стремясь выведать происхождение товара. Благо кое-какие мысли на этот счёт присутствовали. Мать Антонина (известнейший дуэлянт и многократный призёр международных соревнований), тесно сотрудничала с восточноевропейской гильдией зельеваров, будучи постоянным и денежным клиентам, который стабильно и регулярно закупался галлонами боевых эликсиров. Так что у него присутствовала зыбкая надежда сбыть через приятеля немного яда Ровены. О получении полной цены за товар, конечно, речи не шло. Но здесь хоть какая-то уверенность имелась в том, что его не попытаются нагло надуть. Своей выгоды мать-одиночка, естественно, не упустит. По другому и быть не может. Однако ей придётся учитывать мнение Антонина, при котором она обреталась регентом. Система наследования и кодекс Долоховых матриархата не допускал. Домострой.
Летние месяцы перед пятым курсом прошли для Реддла замечательно. Новости с фронта внушали скромный, но всё же оптимизм, а обстановка в Лондоне уже не оставляла ощущений гнетущей безысходности. На проблемы окружающих Тому по прежнему было плевать. Тут никаких перемен. Но, опять-таки, активно прогрессирующие и развиваемые менто-эмпатические способности требовали должной атмосферы. Перманентно растущая отзывчивость восприятия Реддла к эмоциональному фону генерируемого окружающими создавала душевный раздрай, реагируя соответствующим образом.
Повторив прекрасно себя зарекомендовавшую прошлогоднюю уловку Том совершил проверенный маневр. Стоило ему попасть в приют, как уже этим же вечером прибыла сова с посылкой от Тони. Состав груза тот же, правда за небольшим исключением. На этот раз артефактная сумка-переноска с расширением внутреннего пространства была собственного производства. Факультативы не прошли бесследно и багаж полезных навыков изрядно увеличился.
Июнь с июлем пролетели на одном дыхании и выдавались вполне продуктивными. Так-то, посчитай, сплошь рутина. Бесконечное чтиво и продолжительное, вдумчивое осмысление текстов. Практика ведь до сих пор под строгим запретом. Поэтому только теория. Соседи не докучали, а жизнь продолжалась и протекала в размеренном темпе.
В минувшем учебном году Том основательно пополнил личную библиотеку. Научившись зачаровывать прытко пишущие перья юноша посвятил немало времени на копирование фолиантов, которые посчитал полезными к ознакомлению.
Также удалось существенно увеличить своё благосостояние.
Проведенная с Рогнедой Долоховой сделка приятно удивила. Мать Тони обошлась с другом сына предельно порядочно. В личную переписку с женщиной Реддл не вступал, ведя обсуждение и дальнейшее согласование всех нюансов с однокурсником. Но по итогу предметного обсуждения они пришли к заключению нерушимого магического договора. Пока что разового, но он предусматривал пролонгацию. Так что возникни у Реддла острая нужда в пополнении счёта, открытого на его имя Долоховами в Гринготтсе, где уже лежало восемь тысяч галеонов, ему будет достаточно отправить очередной фиал с ядом адресату и в именном хранилище прибавиться звонких монет. Прайс-то уже утвержден и без дополнительных правок остаётся неизменным.
Помимо интеллектуальных подвижек и накоплению знаний Том вёл бойкую переписку с активизировавшимися однокурсниками и прочими студентами Хогвартса с кем ранее были налажены неплохие отношения. Их деятельный интерес и напоминание о себе было обусловлено его приближающимся совершеннолетием. За успехами Тома следило приличное количество знатных господ и Лордов, и каждому из них хотелось прибрать к рукам перспективного молодого человека. Малфой, Нотт, Лестрейндж, Тревис, Гринграсс. И это только верхушка айсберга. По правде говоря равнодушных в принципе не наблюдалось. Недюжинный талант Реддла отрадно блистал, затмевая всех и каждого в Хогвартсе. Едва ли не вся аристократия, что на слуху, была не прочь получить в безраздельное пользование и обрести власть над выдающимся студентом, которому в недалёком будущем предрекали мастерство в нескольких волшебных дисциплинах. Однако не каждый из своры алчущих был способен составить конкуренцию вышеперечисленным родам, будучи готовым вступить в борьбу за правообладание бесхозным дарованием. Вставать поперёк и тягаться с семьям из списка священных двадцать восьми дураков нет. Повывадились. Попробуй только сунься и обязательно огребёшь. Да так, что мало не покажется. Стопчут. В назидание остальным, чтоб дуракам неповадно было.
Из элиты только Блэки пока в сторонке оставались. Они якобы добровольно отстранились от участия в набирающей обороты баталии. Но их понять можно. Нынче в Хогвартсе нет студентов из рода Блэк. Отсутствие же в школе агентов влияния и рекрутёров делало их позиции слабыми. Вот и воротят напоказ нос.
Осведомленность Реддла формировалась и складывалась из множества жиденьких ручейков, да полноводных речек. Но главным поставщиком актуальных и правдивых новостей был Тони.
Долохов регулярно, — без затей, просьб и понуканий, — скидывал ему реальные сводки с «полей», держа друга в курсе происходящего за пределами Хогвартса, тем самым расширяя горизонты понимания закулисных подвижек совершаемых элитой. Абраксас тоже подбрасывал пищи к размышлению, но делился кулуарной информацией дозировано, местами приукрашивая, а кое в чём откровенно привирая. Каждый сам за себя, а интересы семьи превыше всего. Волюнтаризм и бескорыстная благотворительность, не сулящая никаких выгод, в высшем свете популярностью не пользуются. Такова проза жизни.
«Ничего личного, только бизнес.»
Первое августа тысяча девятьсот сорок второго года ознаменовалось потрясающими известиями. Полученный Томом от хогвартского почтальона конверт помимо списка с перечнем необходимого инвентаря потребного в учёбе содержал поздравительное письмо с известием о назначении Реддла старостой факультета. Должность весьма статусная и знаковая. Она открывала прорву перспективных возможностей. Теперь ему не нужно напрягать голову и выдумывать обходные пути по проникновению в запретную секцию библиотеки. Значок старосты служил официальным пропуском в заветное хранилище тайных знаний. А ещё в этот же день с ним вышел на связь Антонин, предложив немедля встретиться и посетить Косую Аллею для совместного променада с вполне понятной целью — закупиться всем необходимым к новому учебному году.
Будучи в прекрасном расположении духа Том не нашёл причин для отказа и поддержал идею Долохова.
Приобретение всего, что было упомянуто в обязательном списке, отняло меньше часа. В два раза больше времени заняло обновление гардероба. Деньги, конечно, любят счёт. Но экономить на одежде при финансовой подушке размером почти в восемь тысяч галеонов не имело смысла. Этих средств ему одному хватит на десятилетие безбедной жизни. Так к чему мелочиться? Тем более при текущих обстоятельствах, когда он избран в качестве полномочного лица представляющего факультет Слизерина. В общем, нужно соответствовать. Поэтому вместо покупки школьной формы в комиссионном магазине или же в бюджетном ателье, он на пару с Тони сделал заказ в именитой модельной студии «Твилффит и Таттинг». Бренд этот являлся элитарным и строил исключительно артефактные костюмы высшей категории. Каждая деталь швейного изделия и другие сопутствующие аксессуары выпускающиеся студией выполнялись исключительно из волшебных материалов безупречного качества. Про каскады рунных цепочек, накладываемых мастерами ножниц и портняжных иголок, даже говорить нечего.
О своей незапятнанной репутации с многовековой историей ателье заботилось с особым трепетом и рьяной щепетильностью.
Впервые оказавшись в столь претенциозном заведения Реддл чуть было не совершил промашку. Голова так и норовила начать крутиться подобно флюгеру в порывисто-переменчивый шквальный ветер, едва не выдав в нём простака-деревенщину. С непривычки Том, разумеется, растерялся. Больно много отвлекающих факторов разом обрушилось на восприятие. Отменная чувствительность диагностировала высокую плотность разномастного проявления волшебства. В Хогвартсе, конечно, тоже всё сильно пёстро и броско в отношении проявления мистики. Но сравнивать ателье и древний замок некорректно. В школе преобладали громоздкие массивы в едином исполнении и поддерживаемые отличительным источником магии. Оттого магическое наполнение тысячелетнего сооружения виделось как нечто цельное и неделимое. Здесь же всё было иначе. Сотни предметов несли свой собственный и уникальный отпечаток, внося в общее содержание открывающейся картины неординарные вкрапления. Внимание разрывалось. Роскошные гардины и гобелены с динамическими изображениями, изысканная мебель, мозаичный паркет, персидские ковры, поразительное освещение продуцируемое зачарованными хрустальными светильниками, демонстративные образцы готовых изделий на постаментах. А ещё их тут встретили подобно самым долгожданным и дорогим гостям. Стоило им переступить порог студии, как подле тут же объявился услужливый персонал. Почтенный мужчина и удивительной красоты девушка с холодным выражением лица, делающим особу похожей на безжизненную куклу.
Позднее Антонин поведал другу, что попасть в «Твилффит и Таттинг» случайным образом и с улицы невозможно. Чтобы удостоиться чести пошить себе одежду в этом ателье, тебя должен сопроводить сюда волшебник, который уже внесён в клиентскую базу. Благо Тони давно присутствовал в данном реестре и никаких препон на пути к цели достойно выглядеть не возникало.
Споро приноровившись к царящей в студии атмосфере, Том во вполне приемлемый срок обуздал расшалившуюся сенсорику. Подоспела его очередь обговаривать заказ. Первым делом ему предложили заключить магический договор, гарантирующего соблюдение полнейшей конфиденциальности. Пошив подходящей одежды требовал не только снятия точных изометрических данных, а также аурного слепка. Увы, но без последнего было никак не обойтись, если, конечно, он не хотел осложнить себе жизнь. Одежда ведь артефактная и чтобы она не создавала помех, не вступала в конфронтацию с особенностями его индивидуальных энергетических параметров, следовало учесть множество нюансов. Это как с волшебной палочкой. Дабы избежать неурядиц, необходимо подобрать максимально приемлемые материалы, которые не только не помешают колдовству владельца, а наоборот будут облегчать волшбу.
Покидал ателье Том в благодушном расположение духа, ни капельки не желая о потраченном времени и изрядного количества спущенного золота. Пятьсот галеонов — сумма немалая, но траты того стоили. Семь шелковых сорочек, комплект исподнего на неделю, два повседневных и один парадный костюмы из шевиота в строгом, классическом стиле и отличающихся только цветом, три пары туфель, двое сапог, спортивная форма для квиддича, экипировка для верховой езды, десяток платков, несколько галстуков, парочка бабочек и, естественно, мантии (одна на лето, две демисезонные и две теплые с меховой оторочкой). Встроенная система подгонки по фигуре давала уверенность, что купленного хватит вплоть до окончания Хогвартса.
Выглядеть спесиво образцово для Реддла было в новинку. Ощущая на себе уважительные взгляды встречных прохожих и отметив, как разительно поменялось первое впечатление о нём у состоятельной публики, обусловленного всего-то переменой во внешнем виде, причём без всякого сознательного и намеренного усилия, лишь за счёт шикарного гардероба, Том похвалил себя за принятое решение не скупиться в тратах.
Нет-нет, но даже среди круга приближенных и иных заискивающих подхалимов постоянно трущихся неподалёку, он порой замечал мелькающую снисходительность или того хуже — брезгливость. Ранее-то он не мог похвастаться хоть каким-нибудь достатком. Зато сейчас никто не сподобится позволить себе подобного пренебрежительного отношения. И Том уже предвкушал, каково будет появиться в школе в образе обеспеченного джентльмена. Сейчас он был одет не хуже какого-нибудь родовитого наследника. Единственным же разумным, от которого Реддл никогда не видел укоров или предубеждений был Антонин. И что особенно значимо, Долохов ни разу не пытался пойти наперекор врождённой гордости Реддла, оскорбив его предложением оказания финансовой помощи.
Новый имидж Тома вызвал на факультете бурные обсуждения. Само собой велись они без участия Реддла, однако тайными для него не стали. Сеть прикормленных информаторов и иных должников, взятых в оборот Томом, щедро делились закулисной подноготной и подробностями разразившейся вакханалии. Прибытие в школу в амплуа мажора вышло фееричным. Все те, кто мечтал повязать Реддла обязательствами и привлечь к себе на службу, внезапно переполошились. Произошедшие с Томом перемены настораживали и вызывали озабоченность у интересантов нацелившихся захомутать талантливого юношу. Раз он прибарахлился, то видимо кому-то уже удалось получить расположение старосты. Иначе бы откуда у него появились деньги на одежду известнейшего бренда?
Впрочем самому Реддлу, ставшего объектом обсуждения и волнений, было плевать на пересуды.
Пятый курс обещал стать чрезвычайно напряжённым. И дело тут не в приваливших обязательствах продиктованных его становлением старостой. Хотя и это тоже имело место быть. Вечерние и ночные дежурства по контролю за соблюдением комендантского часа, опека младшекурсников, выполнение поручений декан и преподавателей по административной части займут прилично времени. Но основная и фактическая причина ощутимого увеличения загруженности виделась в предстоящей подготовке к прохождению комплекса ритуалов за авторством Салазара. 31 декабря ему исполнится семнадцать лет, а это означало, что он сможет приступить к запланированному.
Однако чаяния Реддла во многом разошлись с реальностью.
Первый семестр Том он провёл практически с языком на плече и в пене, сильно умаявшись и набегавшись. Беда пришла оттуда, откуда совсем не ждали. Проблем подкинули перваки, сладить с которым оказалось очень непросто. Но если быть более точным и объективным, то ключевым возмутителем спокойствия, что баламутил массы, являлась одна конкретная персона. И имя ей Вальбурга Блэк. Капризная, надменная, ехидная и колкая на язычок девчонка всю душу выпила у старосты, нарочно действуя Реддлу на нервы. Мелкая дрянь будто бы одержимая идей фикс, задалась целью испортить жизнь Тому. Благодаря авторитету семьи Вальбурга молниеносно сколотила свиты из лизоблюдов, которые во всем её слушались, а уже вместе с компанией подпевал девочка создавала Тому изрядные сложности. И никакой управы у старосты на неё не нашлось. Не было средств давления и эффективных подручных инструментов, способных повлиять на возомнившую себя принцессой стервочку. Та не признавала в нём лидера, обладавшего правом вмешиваться в её сферу деятельности и воспринимала всё в штыки.
Впрочем уже спустя четыре месяца непрекращающейся грызни Том отыскал верный подход к неприступной и взбалмошной девчонке.
Вальбургу, как и большинство чистокровных, не обошла стороной участь фанатичного преклонения перед личностью основателю змеиного факультета. А вызнав этот примечательный фактик, Том, после недолгих размышлений, дерзнул пойти на рискованный шаг. Некоторые сомнения в успехе запланированной акции присутствовали, но ничего более приемлемого и действенного ему на ум больше не приходило. Поэтому он сделал то, что уже раз возымело положительный результат. Он воспользовался проверенным методом, замечательно сработавшем на Абраксасе и Антонине. Только при других декорациях и с позиции силы.
Пригласив Блэк на приватный разговор и утянув за собой в пустующий кабинет, он заблокировав двери не церемонясь и беспардонно обездвижел нахалку. Той это, естественно, не понравилось. Полыхающие яростью и фамильным безумием очи девочки обещали Реддлу неотвратимую и жёсткую кару. Но староста отмахнулся от немой угрозы, продолжив вершить задуманное. Подкинув жертву в воздух и пригвоздил плутовку к стене, намертво приклеив к камню невербальными чарами, он для пущего эффекта приголубив Блэк ментальной техникой провоцирующей животный ужас. После долгих пяти лет регулярной практики по колупанию и промывке мозгов «электората» Реддл наловчился взламывать стандартные схемы защитных артефактов и ювелирно обходить барьеры стерегущие неприкосновенность разума. Причём проделывал он это так виртуозно, что даже сигналки дорожные оповещать о попытке вторжения не срабатывали. А всё потому, что структуры мистерий применяемых среди типовых и распространенных ментальных артефактов были шаблонными и разнообразием приемов, компоновкой кластеров и узлов не отличались.
Полчаса ментальных пыток, а в довершении демонстрация дара змееуста, и малышка поплыла. Расшатав податливую психику неуравновешенного ребёнка Тому не составило особого труда внести дополнения в императивы Вальбурги. Глубоко он не полез, опасаясь быть в последующем пойманным с поличным. Однако созданной им надстройки было вполне достаточно для сглаживания антипатии девочки.
* * *
Воспоминания об оставшемся в прошлом, вместе с сопутствующими им пережитыми эмоциями, пронеслись со скоростью света яркими флешбэками, и что особенно печально, Реддлу ничего не оставалось, кроме как поддаться моменту. Сопротивляться бесполезно. Подобные непроизвольные приступы стали частыми спутниками Тома и с возрастом лишь набирали интенсивность. Магистр темной магии догадывался о причинах столь удручающего развития ситуации, но объективно поделать с этим уже ничего не мог. Слишком уж далеко он зашёл в своих опытах и экспериментах. Самолично обкорнав душу нанёс себе неизлечимые раны. И хуже всего, разумеется, пришлось эйдосу. Могущество простыми методами не достичь и в его случае расплатой за обретённую силу послужила адекватность. Он это прекрасно понимал. До только как ни посмотри, а о содеянном не сожалел.
Выбравшись из-под завала спровоцированного ретроспективной лавиной и вновь обретя чёткий фокус внимания, оценивающий происходящее в зале, Реддлу совершенно не понравилось увиденное.
Его верная «собачонка» растеряла весь пиетет и почтение.
Купол мрака развеялся и теперь на него поглядывали очень недобро. Взгляд Вальбурги, обращённый в его сторону, излучал лютую ненависть и презрение. Но больше всего его раздражал Лорд РиксКот, смотревший на него с апломбом победителя.
«Сучёнок!»