Следующая неделя стала самой кошмарной в жизни Адама. Нет, вы не ослышались. Это было ещё кошмарнее, чем всё то, что происходило с ним до этого.
Тёмный Лорд пожелал сам разобраться, как же на самом деле создаются крестражи, и привлёк к поискам информации Джетта. Библиотека после этого совершенно обезлюдела — никто не желал лишний раз сталкиваться с Тёмным Лордом. В отличие от них, у Адама не было выбора. Как и шанса избежать общества Волдеморта.
Первое время юноша не мог заставить себя даже двигаться и думать о чём-то другом, кроме сидящего рядом чудовища. Страх накатывал волнами, парализуя тело и мозг, из-за этого текст приходилось перечитывать по нескольку раз подряд. Такая медлительность, разумеется, выводила означенное чудовище из себя, отчего профилактические Круцио сыпались на юношу как из рога изобилия.
На третий день его психика, кажется, дала сбой, и Адам впал в совершеннейшее равнодушие. Просто листал страницу за страницей, пробегая глазами текст и выписывая самые важные места, полностью отключившись от окружающей реальности. Гора книг вокруг только росла — Пожиратели смерти не смели закрыть от своего Повелителя семейные библиотеки, и Лорд без зазрения совести обыскивал их на предмет нужной ему информации.
Его работоспособность и ум, несмотря на всю ненависть и страх, что испытывал Адам, внушали восхищение. Волдеморт действительно был выдающимся учёным, не получившим должного признания в Англии только потому, что сфера его научных интересов лежала в области темнейшей магии, запрещённой во всех цивилизованных странах.
Волшебник практически не спал, отдавая большую часть своего времени поиску информации, и Джетту невольно пришлось подстраиваться под этот бешеный темп. Впрочем, даже в спокойном состоянии он не мог угнаться за Лордом в скорости чтения, что уж говорить о широте эрудиции или глубине знаний. Только в одной сфере Адам мог превзойти Лорда — в ритуалистике. Очевидно, именно поэтому он всё ещё был жив.
Первая более-менее пригодная информация нашлась на исходе четвёртых бессонных суток, когда Джетт уже практически потерял способность концентрироваться. Он даже не сразу осознал, что попало к нему в руки.
«…Дабы переместить бесценное содержимое в иной сосуд, возьмите меру митридата и две меры толчёного безоара…»
Неизвестный автор рассказывал, как переместить крестраж из одного носителя в другой.
Сомкнув воспалённые веки буквально на секунду, Адам чуть не провалился в сон, поэтому поспешил уже безо всякого почтения передать книгу Лорду. Тот только ожёг юношу взглядом на такую наглость, но Круцио бросать не стал, а вчитался в неразборчивый рукописный текст. Хмыкнул, отложил в сторону.
— Даже больше, чем я ожидал, — заметил он, но юноша не отреагировал, уткнувшись в следующую книгу.
Глаза невыносимо слипались, но он подавил искушение разлепить веки пальцами и начал читать. Бодрящие уже перестали действовать, от них осталось только неестественно резкое зрение, вызывающее неожиданную тошноту. Впрочем, Адам не ел уже больше суток, так что давить сухие спазмы пока было не слишком сложно.
Кто-то тряхнул его за плечо, и он запоздала поднял вверх сухие глаза, в которые словно песка насыпали. Тёмный Лорд что-то сказал, но Джетт не услышал ничего, кроме глухого гула в ушах, и нахмурился, пытаясь разобрать по губам, что от него хотят. Заторможенное сознание не успело осознать, что собеседник уже замолчал и вытащил палочку. Отметило только знакомый белый отсвет на её конце. А потом Адам выключился в одно мгновение, словно в его голове погас свет.
* * *
Очнулся он, судя по часам на прикроватной тумбочке, спустя пятнадцать часов беспробудного сна. Голову тянуло обратно к подушке, но юноша заставил себя выполнить все утренние процедуры, одеться и выползти в коридор. В особняке царила непривычная суета. Судя по всему, Тёмный Лорд либо вовсе не отдыхал, либо потратил на это гораздо меньше времени, чем Джетт, а оставшееся уделил раздаче заданий и наказаний своим слугам.
Не желая тащиться в столовую из-за опасения встретить там кого-то из Пожирателей или вовсе своих хозяев, Адам вернулся в комнату и заказал завтрак у домового эльфа. На полный желудок его опять потянуло в сон, но пришлось пересилить себя и спуститься в библиотеку. Давать даже малейший повод для применения Круцио или чего похуже юноша решительно не желал.
В библиотеке обстановка не поменялась — полное одиночество и горы книг на столах. Не было только той книги, где описывался ритуал перемещения крестража из одного вместилища в другое. Не став тратить время на её поиски, Адам взялся разбирать следующий том.
До вечера в библиотеке так никто и не появился, поэтому Джетт позволил себе прерваться сначала на обед, а потом и на ужин. А когда время уже подошло к полуночи, он вернулся в свою комнату и забылся тяжёлым сном, из которого выплыл на рассвете, когда сквозь хмурые тучи, затянувшие горизонт, пробились первые солнечные лучи.
Поймав себя на мысли, что странное отстранённое состояние так никуда и не ушло, юноша снова позавтракал и спустился на своё рабочее место. До вечера сидеть и в одиночестве разбирать книги… Когда-то это казалось Адаму лучшим в мире времяпрепровождением, а сейчас напоминало затянувшийся кошмар.
Неожиданно работы на английском подошли к концу, и он отправился на поиски древнегреческого словаря. Именно на этом языке было написано большинство оставшихся книг. Темп чтения тут же упал на порядок, но тут уже сложно было что-то поделать.
— θυμος, тимос — бормотал Джетт. — Это и жизнь, и душа, и мысли, и сознание, и чувства. Но, с другой стороны, это может переводиться как воля, желание, стремление, мужество, страсть, потребность и даже голод.
— Или гнев, — раздался холодный голос Лорда, и юноша чуть не подскочил.
Замечание волшебника комментариев не требовало, поэтому Адам только поднял на него настороженный взгляд в ожидании новых замечаний или приказов.
— Всё верно, — кивнул Волдеморт, опускаясь в своё кресло. — Вместе с куском души в крестраже оказываются запечатаны и жизнь, и мысли, и отражения сознания и чувств, и воля, и стремления. И гнев.
— Здесь написано, что отсекается μοριον, морион, — осмелился подать голос юноша. — Это можно перевести не только как кусок, но и как часть тела.
— Хочешь сказать, крестраж создаётся из части тела?
Джетт только пожал плечами. Да, термин можно было перевести и так, но кто ответит, что на самом деле имели в виду древние эллины?
— Ищи дальше, — так и не дождавшись ответа, бросил Тёмный Лорд и сам взялся за книгу.
А Адам внезапно отметил про себя, что стал гораздо легче переносить его присутствие. Сила и мощь волшебника всё ещё давила на плечи гранитной плитой, но юноша научился не замечать её.
— Я тут подумал, — нерешительно начал он, и Волдеморт вскинул на него острый взгляд алых глаз. Плечи тут же ощутили фантомную тяжесть, но Джетт всё-таки продолжил. — Если исходные тексты написаны древними греками, мы можем неправильно переводить кусок про противное природе деяние. В древнегреческом под природой чаще всего понимается сущность вещей или вообще всего бытия. Познать её полностью невозможно, но именно к этому стремится философия.
— Хочешь сказать, что противное природе деяние — это познание?
— Не обязательно. Под природой можно понимать естественный ход вещей. Тогда противным природе деянием будет нанесение повреждений своему телу. Это поддерживает версию про крестраж как отсечённую часть тела. А если следовать Платону и Аристотелю, природа — это источник движения и покоя, созданный Творцом, противоположный человеческому искусству. Иными словами — душа.
— Мы возвращаемся к тому, с чего начали, — недовольно нахмурился Тёмный Лорд, и Адам затих от греха подальше.
В библиотеке вновь слышался только шелест страниц, хотя теперь читал только юноша. Его пугающий собеседник, прикрыв глаза, погрузился в собственные мысли. Очевидно, растущее количество вопросов не приносило ему удовольствия.