Глава 10 часть 5
(Не совсем точный образ Алекса, но общее представление о внешности даёт неплохое).
— Итак, застолье окончено. И теперь, когда вокруг нет лишних ушей, мы можем поговорить открыто, — разливая чай по чашкам и с интересом поглядывая на Алекса, произнесла миниатюрная воительница с обманчиво юной внешностью. — Так что, пока у нас с вами есть время перед визитом незваных гостей, я бы хотела услышать подробности.
Одна из чашек, которую девушка зачем-то предварительно немного поболтала в руках, оказалась пододвинута к воителю. А во вторую, с которой она проделала ту же процедуру, отправилось сразу несколько кубиков сахара, которые опасная брюнетка, пригласившая его в одну из гостевых комнат, стала аккуратно и неторопливо размешивать.
— Какие именно подробности? — осторожно поинтересовался мужчина, пригубив чай, заваренный Куроме.
Ему она сахар сыпать не стала. Алекс не слишком любил сладкий чай. Тем более тот жуткий сироп, что девушка делала для себя.
Вкусно!
Удивительно, но напиток оказался весьма хорош. Настолько, что невысокий воитель удивлённо вскинул брови и ненадолго сумел забыть о терзавших его мыслях и сомнениях. Алекс никогда не являлся тонким ценителем, но даже он это отметил.
Чай будто бы щекотал язык слабым ощущением духовной силы. Словно не обычная заварка из запасов поместья, а нечто редкое и дорогое, выращенное на одном из окультуренных участков Дикоземья.
Может, госпожа Куроме использовала для заварки свой чай, выращенный в горах около одной из окультуренных Аномалий, а он просто не заметил?
Когда-то давно, ещё во времена относительной молодости, как только Алекс стал Адептом, он пробовал нечто похожее (только кофе, а не чай) в одном из ресторанов, специализирующихся на изысках такого рода. Вроде бы ощущения были похожи. Но учитывая заоблачную цену и полную бесполезность таких вещей для своего прогресса, как воителя, ему хватило одного раза, дабы потешить своё любопытство. А вот кто-то вроде его собеседницы мог позволить себе и не такое, причём на постоянной основе.
Но Алекс не завидовал. Ему дали гораздо больше. В конце концов, далеко не всё можно купить за одни лишь деньги.
Тем более, что он на самом деле заблуждался, приняв эффект обработанного духовной силой напитка за свойство самого чая.
— О причинах, по которым ты счёл за лучшее допустить чужую дворянку до моей семьи, — прервали его отстранённые мысли недовольные слова оторвавшейся от своего чая и испытующе посмотревшей на собеседника Куроме. — Всё-таки когда здесь я — это одно. А когда меня нет — другое. Отец и мама не приспособлены для общения с… собратьями по новообретённому статусу. Особенно с теми, кто настроен на скандал.
В отличие от того раза, за столом, когда через тёмно-серые глаза «воительницы Куроме, но не той самой» словно бы смотрела сама смерть, сейчас в них читалось разве что любопытство. Даже капелька раздражения, что отражалась в них раньше — и та исчезла. Впрочем, Алекс не спешил обманываться чужим дружелюбием «не той самой» Куроме.
Да ему бы собственное чутьё не позволило расслабиться.
— Я всего лишь старый бесталанный воитель, нанявшийся обучать одарённую девочку и охранять её семью. Мне ли давить на лоуледи, которая говорит лишь о желании примирения?
— Да-да, совсем бесталанный воитель в ранге Воина. Кстати, поздравляю с переходом на новый ранг. За сколько секунд ты сравнял бы с землёй особняк этих породистых наглецов?
— Спасибо, — кивнул Алекс. — Я пока не подавал заявку на аттестацию, но справился бы раньше, чем появится стража. У лоулордов Скеви нет достаточного количества подготовленных бойцов, чтобы препятствовать подобной угрозе. Ещё раз хочу поблагодарить. Если бы не мощная алхимия на основе вытяжек высокоранговых монстров, у меня бы ничего не получилось и через десять лет. Всё-таки простому воителю подобного не достать. Немногие даже из отпрысков высших дворян способны получить доступ к материалам высшего B-ранга, может быть, даже A.
— Давай обойдёмся без намёков и «я знаю, что ты знаешь, что я знаю». В нынешних обстоятельствах это скорее вредно, чем полезно. Тем более что это относительно слабых воительниц с моим именем — которые сильнее Адепта, но не более — может существовать несколько или даже десяток. Но вот Куроме, которая всё так же превосходит Воина, а значит, является Мастером или выше, насколько мне известно, только одна, — губы девушки на секунду изогнулись в ироничной усмешке. — Тут даже привлекать описание внешности не требуется, всё и без того понятно. К слову, если тебе интересно, в процессе создания кое-каких составов для «бесталанного воителя», ставшего Воином-универсалом, поучаствовали и компоненты ранга S. Совсем чуть-чуть и скорее в качестве катализатора некоторых процессов (для Адептов подобное — это яд, всё-таки), но… — воительница не стала продолжать, лишь молча отпила немного чая.
— Никто другой не стал бы тратить столь драгоценные ресурсы на этого никчемного старика, — продолжил за неё Алекс. — Благодарю вас госпожа Абэ, — поднявшись из-за стола, поклонился мужчина. — Я буду помнить вашу доброту всю жизнь!
И кланялся он не только из неподдельной благодарности. Сейчас, когда сенсорные возможности, усердно развиваемые им ещё в бытность Адептом, получили толчок к росту, а Куроме (преднамеренно или нет) не так хорошо скрывала свою силу, присутствие настолько могущественной воительницы… давило. Даже Мастер Генсэй не создавал такого ощущения нависающей горы. Поэтому идея — не отдать хотя бы минимальную дань уважения столь могущественной разумной — казалось едва ли не кощунством.
— Просто Куроме. И мне ведь не нужно предупреждать о нераспространении? — давление чужого присутствия усилилось. — Понимаю, что они рано или поздно и сами поймут. Но лучше поздно, когда я укреплю позиции. Не хочу, чтобы моих родных втянули в столичные интриги. Особенно сейчас, когда после смерти министра Сайкю варящиеся в этом котле… массы, особенно мощно взбурлили.
В голове немолодого воителя — который пусть и был почти уверен, с кем именно он разговаривает, но всё-таки не мог знать точно — пронеслось множество мыслей, уместных и не очень. Одну из последних он от растерянности даже озвучил:
— А ваша старшая сестра, которая вместе с вами посещала поместье, она…
— …Не является той темой, которую станет поднимать тот, кто не желает нырнуть в опасный омут высоких интриг, — закончила за него третья из воителей Вне Рангов и первая за сотни лет обладательница титула Имперского Рыцаря.
Алекс с готовностью кивнул. И ворочающийся совсем рядом огромный чудовищный зверь чужого присутствия, не поражающий объёмами, как у гигантских монстров, но давящий плотностью и качеством духовного давления, неожиданно исчез. Теперь перед ним будто бы сидела обычная девочка-подросток, вообще без намёков на обладание духовной силой.
Впечатляющий контроль! Для понимающего человека — не менее впечатляющий, чем сама продемонстрированная мощь. Алекс бы не удивился, если бы эта девушка и в алхимии его обогнала. Причём на порядок. С такой-то способностью управлять своей силой!
Неудивительно, что она достигла Внеранга.
Когда Мастер Генсэй «сватал» ему эту работу, он не упоминал о том, что придётся, пусть косвенно, но влезть в интриги настолько высокого уровня. Вредный хрыч, как оказалось, решил на старости лет сунуть нос в то, от чего его воротил, пока не получил отставку. Алекс его даже понимал. А так же признавал, что его слова о редкой возможности наконец продвинуться выше оказались более чем правдивы. В конце концов, переход на новый ранг уже состоялся, заманчивой возможностью удалось распорядиться с толком. Но вот за то, что бывший наставник о столь многом умолчал, Алекс ещё долго будет поминать его незлым матерным словом.
А, может, даже и не матерным. Ведь и ежу понятно, что с никудышным талантом Алекса прорваться сквозь узкое место и продолжить развиваться уже как полноценный Воин, без серьёзного риска для жизни — шансы, мягко скажем, отсутствовали. А то, что он говорил про «десять лет», являлось очень и очень оптимистичным предположением. Как сам Алекс верно заметил, не каждый перспективный юный отпрыск лорда способен получить даже «обычные» компоненты и эликсиры из тех, что столь щедро переводили на одного старого упрямого бездаря. Про нечто, полученное от одного из Бедствий, можно и вовсе не вспоминать.
Фактическое же вхождение в число приближённых Куроме Абэ… это не сказать, чтобы плохо.
По крайней мере, он считал так сейчас, когда успел близко познакомиться с самой наследницей Мертвителя и с её семьёй. Даже когда карты оказались окончательно вскрыты, а она явственно недовольна его — Алекса — решением, его именно спрашивают о причинах сделанного выбора и его подробностях, а не угрожают, унижают и подвергают взысканиям, как поступило бы подавляющее большинство куда менее могущественных, наделённых властью лиц.
Кроме того, демонстрация силы и возможностей госпожи Абэ недвусмысленно намекала, что Алексу есть чему поучиться у, возможно, самой молодой воительницы Внеранга в истории, которая, раскрывшись, вероятно, не станет таить своих умений. А демонстрируемое дружелюбие давало надежду, что она ему не откажет.
— Я понял. И приложу все усилия для сохранения ваших тайн, — закончив свои размышления, произнёс Алекс.
— Вот и хорошо, — тепло улыбнулась Куроме, которая всё это время тихо пила чай со сладостями, позволяя своему визави подумать и не пытаясь его отвлекать на собственную персону. — Раз с этим покончено, то вернёмся к первоначальной теме. Зачем ты потащил за собой столь гадкий хвост?
— Я не «тащил» знатную госпожу, — хмыкнул расслабившийся мужчина и потянулся к своему чаю. — Наоборот, пытался сделать так, чтобы ни сам инцидент, ни его участники более не затрагивали вашу семью. Но мать того малолетнего хулигана, который натравил своего пса на юную Рейку, явно стремилась замять дело, лично пообщавшись с хозяевами.
— Замять — это заставить молчать тех, кто может опорочить доброе имя рода? — с иронией в голосе сказала воительница разведки. — Не радикально, раз у них есть ты. Силовой вариант закрывается автоматически. Но надавить мнимым авторитетом и возможностями… понятно, — она покивала своим мыслям.
На некоторое время скрывающая свой статус обладательница силы Вне Рангов замолчала, уделяя время чаю со сладостями и что-то обдумывая. Алекс тоже последовал её примеру. Тем более, что чай того заслуживал.
— Я бы хотела попросить, чтобы ты подобрал сестрёнке какое-нибудь оружие, которое она могла бы брать с собой на прогулки, — нарушила тишину Куроме. — Мама, конечно, этого не одобряет, опасаясь, что она может поранить кого-то из других детей. Но я с ней поговорю. Мы-то ведь оба знаем, что другого ребёнка мелкая может покалечить или убить, просто ударив с использованием духовной силы. Чего до сих пор не произошло: сестрёнка умница и умеет контролировать себя. Кстати, большое тебе за это спасибо как наставнику, сумел внушить правильный настрой. А вот если придётся вновь столкнуться с настоящей угрозой, хотелось бы, чтобы девочка имела нечто более… весомое, чем метательные иглы. Научить её обращаться и правильно вести себя с такими вещами я просить не стану — это и так твоя работа, которую, как вижу, ты делаешь хорошо. Но всё же напомню: мне бы очень не хотелось, чтобы Рейка почуяла вседозволенность и выросла в подобие того гадёныша, который развлекался, издеваясь над беззащитными детьми.
— Рейка — славная, умная и добрая девочка, — отрицательно покачал головой Алекс. — Она бы и без моих стараний не выросла такой. Но я приложу все усилия, чтобы стать хорошим наставником, который не только проведёт ученицу по начальным ступеням пути Воина Духа, но и взрастит её внутренние достоинства и не даст развиться недостаткам. Таков мой моральный долг.
— Отрадно слышать, — хрустнув печенюшкой, прикрыла глаза Куроме. — Что там дальше насчёт наших нежеланных гостей?
— Учитывая, что леди Скеви не может представлять для твоей семьи физической угрозы, она не сможет сделать ничего. Все её угрозы быстро разобьются о твои незримые сети, о части которых ты меня информировала раньше. А желание госпожи Фуру замять возможный скандал, чтобы он не дошёл до мужа — играет, в том числе, на нас. Дальнейшую судьбу беспокойной семьи решат уже другие люди, которым доложат о её активности. Конечно, это заставит ваших родителей пережить несколько неприятных моментов, но открытый конфликт напугал бы их даже сильнее. Не говоря о риске преждевременной огласки существования полноценного рода Абэ, — резюмировал Алекс.
— Да, ты всё верно просчитал. А я зря поддалась эмоциям, — задумчиво крутнув между пальцами чайную ложку, сказала Куроме. — В качестве извинений я помогу тебе с дальнейшим развитием, как воителя. Тебе ведь это интересно?
— Весьма, — склонив голову в жесте согласия и благодарности, сказал Алекс. Цветок ожиданий в груди из осторожно сжатого бутона стремительно распускал яркие лепестки.
Учёба у Внеранга! Поистине: судьба, столь неласковая к упорному воителю на протяжении предыдущих десятилетий, словно решила разом отыграться за всё невезение, насмешки и неудачи. Причём с процентами.
Упустить ТАКОЙ шанс?! Ха! Да он будет камни грызть и железо рвать, лишь бы оправдать вложения и добиться ещё большего!
— Что ж, тогда каким именно образом это будет удобнее сделать, мы обсудим позже. А пока у меня есть иной вопрос: те дворянчики, которые к нам едут, видели мою маму? Если я воспользуюсь гримом и переоденусь, смогут они понять, что с ними разговаривает другой человек? — спросила Куроме и потянулась к почти опустевшей вазочке с печеньем.
— Нет, не видели, — мужчина покачал головой. — Сон и Кая подоспели под конец событий, но того слугу, который был с юным Фелсом и мог их запомнить, кажется, посадили под арест. А сам мальчишка вряд ли станет надёжным источником, даже если его возьмут с собой.
Алекс оценивающе посмотрел на свою собеседницу. В принципе, Куроме весьма похожа на свою мать. Конечно, если сделать скидку на рост, фигуру и некоторые возрастные черты. Но если она воспользуется гримом, наденет высокую обувь и платье в пол, которое скроет ненужное…
Не просто воительница, но ещё и профессиональная разведчица. Даже если бы не откровенный разговор чуть раньше, воитель получил бы новую пищу для догадок только из-за одного этого предложения.
* * *
— Да как они смеют! — вознегодовала заранее накрутившая себя невысокая, излишне изнуряющая организм диетами блондинка с почти бесцветными волосами. Ведь когда они прибыли, их карету никто не спешил встречать: ни слуги местных хозяев, ни (что стало бы более верным поступком по отношению к настоящей аристократке) сами хозяева лично. — Хотя чего я ждала от кучки вчерашних быдлян, которых признал за родню беспутный гуляка? — вздохнула Фуру.
— Ма-ам, а можно мы их накажем? — подал голос сын данной благородной леди, которого она зачем-то взяла с собой. — Плетями? До смерти!
— Обязательно накажем, сыночек, — согнав с лица раздражение, проворковала женщина. — Но не сейчас. И не плетями. Это какие-никакие, но дворяне. И в отличие от того случая с нашим дрянным слугой, который на тебя напал, девочка не хотела с тобой драться, — вновь вздохнула она.
— Мама! Ты разве веришь этому седому карлику и его мелкой головорезке больше, чем мне? — с обидой вопросил Фелс.
Некогда он спровоцировал слугу, защищавшего своего младшего родственника на «нападение» в виде толчка, а потом наврал матери с три короба, отчего разъярённая женщина проявила, в общем-то, не свойственную ей жестокость. Тогда он сначала испугался и переживал, но потом, видя страх и угодливость остальных слуг, решил, что поступил правильно.
— Нельзя обманывать маму, сладкий, — покачала головой излишне любящая родительница. — Слуг я тоже расспросила. Или ты хочешь сказать, что наши слуги, среди которых есть и бастард младшей ветви, станут подыгрывать чужакам?
— Эти бесполезные бездельники… — недовольно и даже с затаённым испугом проворчал мальчик.
Раньше мама не пыталась его проверять, доверяя в первую очередь «своему малышу». Новые изменения сулили неприятные перемены в жизни избалованного ребёнка. А всё из-за этой наглой малявки! Фелсу очень хотелось бы заставить маму и вообще мир вернуться к прошлому, но он не мог. И не найдя, что сказать, не такой уж и малыш просто тихонько захныкал от обиды.
— Тише, тише, маленький, — зашептала обнявшая сына женщина и начала гладить его по голове. — Понимаю, сыночек, тебя сильно напугали: ударили и убили твоего любимца. Но ты же сам понимаешь, что сейчас именно твоё стремление к приключениям втянуло тебя в неприятности. Нужно слушать маму, а не своевольничать и баловаться. И чтобы не стало хуже, нам нужно, чтобы эти бывшие быдляне не пытались лишний раз раскрывать рот. Ты же не хочешь, чтобы о тебе говорили гадости соседи или смеялись в школе, мой сладкий?
— Пусть попробуют, — зло сжал кулаки Фелс. — После того, как батюшку повысили, никто не посмеет идти против нас!
— Но ты же помнишь, сынок, как твой батюшка не одобряет твои маленькие сумасбродства? В последнее время он совсем не в духе: почти не шлёт писем и телеграмм, а если шлёт, то короткие и сухие, — разоткровенничалась выбитая из колеи женщина. — Поэтому я тебя просила не шалить. Но ты, проказник, не сдержался. Мы ведь не хотим, чтобы злопыхатели напели нашему любимому папе в уши?
— Конечно, нет, матушка! — прижался Фелс к леди Скеви. — Прости меня, я больше не буду, — привычно соврал он, уткнувшись матери в грудь.
— Вот поэтому мы и приехали в этот хлев. Всё ради тебя, сыночек, — продолжая успокаивающе поглаживать сына, в очередной раз вздохнула невысокая блондинка.
Впрочем, учитывая её склонность к скандалам, нервничающей женщине действительно пришлось себя перебарывать из-за сидящего рядом ребёнка.
Её малыш и так натерпелся. И зачем только закапризничал и напросился ехать сюда вместе с ней? Ох, она и покажет этим негодяем, из-за которых её мальчику наверняка начнут сниться кошмары! Ох и покажет!
Век её помнить будут!
— Леди Фуру, пожалуйста, держите себя в руках. Не забывайте, что те, к кому мы приехали — это не нищие дворяне, у которых, кроме фамилии, ничего не осталось. Не стоит оскорблять их, находясь в их доме, — видя готовые выплеснуться эмоции, попытался успокоить женщину синеглазый и беловолосый обладатель козлиной бородки, который ехал с ней в одной карете. — Более того: с этой семьёй не всё так просто. Информации о них подозрительно мало. А наличие телохранителя в ранге Воина… Это само по себе говорит о серьёзной поддержке. Очень серьёзной.
— Ты начальник моей охраны? Вот и охраняй, — отмахнулась от него женщина, которую чужое вмешательство не в своё дело только разозлило. — А в дела господ не лезь!
— Да! — согласился с ней Фелс. — Тот старый карлик седой и ты седой. Устроили тут заговор седомордых!
Мужчина тихо выдохнул и послушно замолчал. В очередной раз он мысленно пожалел, что слишком крепко связан с этой недалёкой женщиной, а также её жестоким и крайне избалованным сыном. Подчищать грязь за Фелсом становится слишком утомительно. Особенно учитывая, что поганец из-за безнаказанности склонен с каждым разом заходить всё дальше.
А когда не в меру любящая родительница решила связаться с теми, с кем его знакомые в криминальных и полицейских кругах аккуратно рекомендовали не конфликтовать, риски и вовсе скачкообразно возросли.
Причём никто так и не сказал, почему — помимо, чтоб его, целого Воина среди слуг рода — не стоит лезть в обманчиво тихий омут. А это настораживало ещё сильнее.
Так что если кого тут и следовало познакомить с плетьми (хотя бы с розгами для начала), то это избалованного говнюка, который ведёт себя так, что не только наследнику владетельного рода должно стать стыдно, но даже простолюдинскому мальчишке. Ведь когда второй, продолжай он вести себя в таком духе, просто вырастет пропащим и загубит свою жизнь, то вот такой вот наследник имеет шанс окончательно утопить их и так изрядно пострадавший род.
Фелс уже давно напрашивается на занесение наставлений через «задние ворота»; жаль, что леди Фуру готова встать грудью даже перед разгневанным мужем, но не допустить подобного. Будь иначе — и, возможно, мальчишка вырос бы в нечто… менее отталкивающее.
В конце концов, когда у сопровождающих выезд лоуледи слуг и охранников не получилось призвать никого из местных к тому, чтобы обиходить их лошадей и проводить госпожу Фуру с должным уважением, а попытка применить силу едва не привела к конфликту с хорошо вооружённой и многочисленной охраной поместья (что опять указывало на возможные проблемы), гостям пришлось действовать самим. Сначала аристократке пришлось «унизительно» сообщать о том, кто именно прибыл, и просить (а не повелеть) открыть сначала врата, а потом и двери самого жилища. А после, к своему вящему неудовольствию, поняв, что их никто не встречает даже в холле, проследовать в гостиную, где их, видите ли, ожидают!
Как будто лоуледи пригласили к настоящему министру Двора, а то и вовсе самому Императору!
«Правильно сынок сказал: засечь! — зло цокая каблуками по наборному и старательно навощённому паркету, думала взбешённая Фуру. — Засечь плетьми наглое хамло, смеющее так обращаться с представительницей высшего дворянства! Не самих хозяев, так их наглых слуг! Чтобы кровавое мясо вместе со шкурой сползало, а в разрывах виднелись кости! И чтобы живы до того момента оставались!»
Как уже говорилось, не то чтобы женщина являлась садисткой или от природы являлась такой уж агрессивно-злой. Просто её и так не самый острый разум мутили нервозность напополам с любовью к обиженному чужаками сыну, которого она всегда баловала. (А как иначе? она же мать!) И всё это умножалось на задетое чувство собственной важности владетельной леди, которая вынуждена ехать к обычным дворянам, ещё и из бывших простолюдинов, тем самым ставя их выше себя.
Поэтому, когда их с сыном и увязавшимся следом главой охраны проводили в гостиную, невысокая сухощавая блондинка кипела от яркого негодования.
Если эти наглецы считают, что после столь оскорбительного приёма она станет перед ними унижаться ещё сильнее, то они сильно заблуждаются!
Может, Фелс и немного вышел за рамки, что можно признать. И Фуру, быть может, стерпела бы намёк на чужое недовольство… один. И не слишком явный. Но у всего же есть предел!
И бескультурные, не знающие меры худородные выскочки заставили чашу терпения женщины переполниться!