• Boosty Shared
• Виктор Ильин

• T

• эффект_снов

Темнота комнаты под лестницей. Воздух густой, пропитанный запахами пыли и плесени. Гарри, сжавшийся в углу на старом матрасе, слышит тяжёлые шаги Вернона. Этот звук всегда предвещал беду.

— Сколько раз тебе повторять, выродок? — Вернон кричал, его голос был хриплым, с явным привкусом перегара. Он не просто говорил, он буквально выплёвывал каждое слово. Лицо его багровело от ярости. — Эти странности, эта магия в моём доме! Я такого не потерплю!

Гарри не успел даже открыть рот, как первый удар сотряс его тело, и он врезался в стену с такой силой, что посыпалась штукатурка. Кости затрещали, дыхание перехватило, и перед глазами поплыли звёзды. Но Вернон не остановился. Новый удар, потом ещё один, подзатыльник и ещё пинок! Кулаками, руками, ногами! Каждый из них был сильнее предыдущего. Боль скручивала Гарри и душила хлеще, чем когда-либо, терзала тело без какой-либо жалости и капли сострадания. Он пытался закрыться руками, но что может семилетний ребёнок против здорового пьяного мужика?

А Вернон по пьяни жалости не знал. Бил, удовлетворяя свою злобу и воистину конское ЧСВ. Каждый удар был ему в радость, как будто Гарри был не живым существом, а… Нет, пожалуй, даже боксёрские груши так не колотят. Как только эго мудака было утолено, Вернон выдохнул и шагнул назад. Сухо выплюнув последнее ругательство, он схватил бутылку «Бурбона», захлопнул дверь и пьяной, пошатывающейся походкой покинул кладовку.

Гарри остался один. Боль поглотила его, а слёзы катились по щекам. Не в силах понять, когда всё это закончится и даже когда началось, он боялся, но в то же самое время желал, чтоб этот раз стал для него последним. Мальчик плакал, зарываясь лицом в старый матрас, и почти не замечал, как его сознание поглощает тьма.

***Когда Гарри открыл глаза, мир вокруг, мягко говоря, был чужд и опасен. Для начала он был «на свежем воздухе», так сказать. Вместо знакомых стен — мир разрушений. Пламя и дым, выстрелы и крики — всё казалось очень реальным. Он ощущал, как боль всё ещё отдаётся в теле, будто Вернон только что оставил на нём следы своей нездоровой деятельности. Рёбра ломило, левая рука едва шевелилась, а ног он вообще почти не чувствовал.

Гарри попытался подняться, но каждый мускул отказывался. Он вздрогнул от боли и зацепил взглядом разрушения везде, куда бы он ни бросил взгляд: горящие здания, обгоревшие трупы. Это было ужасное место — это было место, где каждый звук, каждое движение казались чуждыми.

Инстинктивно мальчик потянулся к своей магии, как делал это не раз, иначе бы просто не выжил, но её почти не было. Это пугало, особенно в такой обстановке. В голове звенело от боли, и всё вокруг слегка кружилось.

И вдруг он почувствовал, что кто-то приближается. Мужчина в полном боевом обмундировании, лицо скрыто под шлемом, а его глаза — непроницаемые и строгие. Гарри только теперь осознал, что перед ним стоит кто-то вроде военного, с оружием и взглядом, не допускающим возражений.

— Эй ты! — низким, суровым голосом произнёс он. — Ты жив? Мужчина наклонился, осматривая Гарри с тревогой.

Гарри попытался что-то сказать, но из горла не вышло ни слова. Только слабый, хриплый шёпот. А мужчина меж тем не церемонился.

— Не знаю, насколько ты живой, парень, но нам тут с тобой не место. «Слишком открытое пространство», — сказал мужик, и Гарри почувствовал, как его поднимают с земли, но боль была для таких фокусов слишком сильной, и перед глазами снова потемнело.

Но Шепарда это не остановило. Измождённого ребёнка он быстро подхватил его на руки и отнёс в ближайший дом. Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, он прижал ногой мусор, чтобы освободить место, и уложил мальчика на полу. Пол был покрыт обломками, но это было самое безопасное место, какое он смог найти в этой пылающей зоне.

Шепард быстро распаковал свою стандартную аптечку. И, принимая решения, на ходу, изменил стандартную дозу стимулятора. Та была слишком велика для ребёнка, особенно в его состоянии. Он аккуратно ввёл нужные значения в инъектор, прижал его к предплечью ребёнка и ввёл дозу лекарства вперемешку с энергетиком.

Гарри вздрогнул и открыл глаза, сознание плыло, и он не понимал, где находится, к тому же всё ещё чувствовалась слабость. Он лежал, по ощущениям, под углом на неровном, видимо, бетонном полу. Над головой висел кусок потолка, который чудом не обрушился.

Боль притупилась. Лекарство начало действовать, но слабость и усталость не отпускали. Гарри попытался пошевелиться, но куда там, каждый мускул весил тонну. Мальчик прищурился и увидел перед собой человека в броне, наклонившегося над ним.

— Кто… Кто вы? — слабым голосом выдавил Гарри. Горло пересохло, а дышать удавалось с трудом.

Человек нахмурился, достал флягу и протянул её мальчику. — Попей, — произнёс он сурово.

Гарри сделал несколько маленьких глотков. Вода обожгла пересохшее горло и принесла облегчение.

— Кто я — неважно, — наконец ответил Шепард, убирая флягу. — Вопрос в том, как ты сюда попал. Здесь идёт война, это не место для детей. Тем более в таком состоянии.

Он начал осматривать Гарри, легонько прощупывая его рёбра через одежду. Мальчик вскрикнул от боли и отшатнулся.

— Эй, полегче! «Больно…» — прошептал Гарри, сдерживая слёзы.

Шепард нахмурился, но продолжал, теперь ещё более аккуратно.

— Я не знаю… — Гарри пытался говорить, но голос дрожал. — Я просто спал… А потом… Оказался здесь.

Он отвернулся, опуская глаза. Слова звучали нелепо, и это ещё, если смягчать формулировки, а по правде сказать, так лютейший бред же! Как есть бред! Даже в его собственных ушах!

Джон Шепард на мгновение остановился, глядя на мальчика. Хотя лицо оставалось непроницаемым, в голубых глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение. И Гарри его прекрасно понимал.

— Ладно, — сказал Джон наконец. — Это уже не важно. Сейчас главное — вытащить тебя отсюда.

Он ввёл Гарри дополнительную дозу обезболивающего, видя, как мальчик едва сдерживает слёзы. Что, на его взгляд, было неудивительно: пареньку сильно досталось, и что самое паршивое, досталось от людей. Слишком свежими были следы кулаков, человеческих кулаков, но сейчас было не до этого.

— Поднимайся, лекарство должно было уже помочь, нам надо уходиять отсюда, — сказал Шепард, протягивая руку и помогая Гарри, встать. — Слушай внимательно. Нам нужно выбираться, и ты должен делать всё, что я скажу. Понял?

Гарри молча кивнул. В груди всё ещё ныло, но эта боль была лишь бледной тенью предыдущей. Руки и ноги всё ещё слушались плохо, но он решил хотя бы попытаться сделать хоть шаг. Ведь не знал, где находится, но точно понимал одно — оставаться там, где он сейчас, опасно.

Джон помог ему подняться, поддерживая за плечо. Мальчик пошатнулся, но сумел удержаться на ногах. — Ты молодец, — сказал Шепард, сдержанно похлопав его по спине. — Теперь держись рядом. Не отвлекайся и делай, что я говорю. Скажу падать — падай. Скажу сидеть — сядешь. Только так мы оба сможем выбраться отсюда живыми.

Гарри снова кивнул, сдерживая подступающие слёзы. Боль почти исчезла, но её место вольготно заняли страх и омерзение. Этот мир был чужим, жестоким и реальным, слишком реальным. Его взгляд упал на искорёженное тело, лежавшее в нескольких метрах от них. Его передёрнуло, и его едва не стошнило. Он поспешно отвернулся, закрыв глаза, чтобы прогнать ужасное зрелище, потом слегка приоткрыл, глядя в другую сторону, но лишь наткнулся на разорванного на три части человека, и вот тут Гарри всё же вырвало желчью и кровью.

Шепард это видел, но отнёсся философски: на фоне некоторых новобранцев и уж тем более гражданский паренёк держался молодцом. Он мягко сжал его плечо и подбодрил: — Голову вверх, парень. Мы выберемся. Желчь проглоти, дыши ровно и следуй за мной.

С этими словами он поднял своё оружие, осмотрел укрытие и сделал знак Гарри следовать за ним. Сделав первый, но не последний шаг на пути к их спасению.

Они пробирались через пылающий Элизиум медленно, почти втрое медленнее, чем привык Шепард. Ребёнок, несмотря на все свои усилия, едва передвигал ноги. Они ползли как черепахи и плелись как улитки, но поделать с этим Джон ничего не мог: для ребёнка в таком состоянии это предельная скорость. Этот ребёнок и так с трудом держался на ногах, а каждое движение, видимо, отзывалось болью. Хоть тот и старался это скрыть, но получалось у него плохо. Однако сама попытка вызывала уважение.

Они всё ближе подходили к центру эвакуации — бункеру, где последние силы обороны Альянса засели в ожидании подкрепления. Спасение было близко, но и опасность росла с каждым шагом в геометрической прогрессии. Пираты слетелись к бункеру, как шакалы к кровоточащему куску мяса, разве что этот кусок пока что волки охраняли. Но волков было мало, они были уставшие, а диких, алчущих богатства собак много. Окружив бункер плотным кольцом, пираты истекали жаждой наживы, насилия и убийства, а ещё плена и страданий. Это чувствовалось даже на расстоянии. Толпы ксеносов напоминали саранчу, окружившую единственный безопасный уголок на всей планете. Благо пестицид по имени «боезапас» всё ещё имелся в наличии, но он заканчивался, и что случится, когда это всё же произойдёт, Джон запрещал себе думать.

Опытный разведчик, он знал о тайном проходе, который мог вывести их к бункеру. Это было их шансом. Шепард жестом велел Гарри следовать за ним, и они углубились в тёмный тоннель. Но даже там, в узком проходе, опасность нашла их с возмутительной лёгкостью. Джон заметил двух пиратов впереди. Они расслабленно болтали, так удобно подставив Шепарду свою спину. И вместе с тем так, не вовремя встав у него на пути.

— Тихо, парень, — прошептал Шепард, указывая Гарри спрятаться за грудой обломков. — Сядь, не двигайся и… не смотри.

Гарри молча кивнул и опустился, прячась за остатками стены. Но, несмотря на предупреждение, не смог удержаться и взглянул. На свою голову взглянул, ведь солдат Альянса действовал предельно быстро и жёстко: тихо извлёк ножи из ножен, приблизился к пиратам. Один короткий удар под основание шлема, туда, где слабая часть брони защищает самый первый позвонок, — и первый пират рухнул замертво. Второго, Шепард уложил чуть медленнее, хладнокровно перерезав ему горло.

Сделав всё быстро и без лишнего шума, он повернулся к Гарри и заметил его испуганный взгляд. — Ты всё видел? — выдохнул он, убирая ножи.

Гарри сглотнул и заторможено кивнул, а потом несмело двинулся к Шепарду.

Шепард заметил это и «попытался» улыбнуться хотя бы глазами и ласковым насколько мог голосом: — Тогда иди ко мне. Нам до безопасного места осталось совсем недолго.

Гарри медленно подошёл. Он видел останки пиратов: первый лежал безжизненно, а второй был с почти оторванной шеей и живописно раскинулся, заливая всё своей кровью. Желудок мальчика свело, и он резко отвернулся, с трудом сдерживая рвоту. Да и нечем ему было блевать толком-то.

— Это нормально, — спокойно сказал Шепард, кладя ему руку на его плечо. — Первый раз всегда тяжело, как и второй тоже. Но ты молодец, держишься.

Гарри снова кивнул, не решаясь посмотреть на тела. Хотя сегодня он много таких видел, но эти! Ещё мгновение назад вполне себе живые, останутся у него в памяти надолго. К несчастью, в этот день подобные тела встретились ему не единожды.

Такие стычки повторялись ещё несколько раз. Путь к бункеру оказался кровавым. Шепард, обычно сдержанный, показал всю свою жестокую в некоторых случаях натуру — ту, за которую его позже прозовут Тарфанским Мясником. Он без колебаний убивал тех, кто становился между ним и долгожданным входом в бункер, чтобы защитить маленького гражданского.

Когда они, наконец, достигли укрытия, Шепард встретился с солдатами Альянса. Доложив по рации обстановку, он направился с Гарри к медикам, где обоих, несмотря на бурные протесты Шепарда, всё же осмотрели. Это даже заставило Гарри улыбнуться. Хоть блёкло, едва заметно, но улыбнуться, и с каждой секундой мальчик улыбался всё шире.

Смотреть, как его спаситель подобно ребёнку пытается отбиться от врача, было забавно, отчего мальчик уже едва ли не смеялся, что и нужно было двум артистам: один был в халате, другой был в броне, да и не сказать, что они именно играли. Скорее, гипертрофировали старый спор: Шепард считал, что осмотры после каждой миссии — это лишнее, врач — нет. В этот раз победил врач, и Шепарда положили рядом с Гарри на соседнюю койку. Как сказал врач — будешь нести пост прямо в лазарете, приказ командования. И как бы «успокоил» Джона: — Я даже твою броню и пушку забирать не буду, они тут в шкафчике побудут. — сказал врач.

Сказал в ответ на укоризненный взгляд Джона и его односложное: «Майкл». Выражающие всю гамму эмоций боевитого разведчика, которому на койке совершенно не сиделось и уж тем более не лежалось.

Сказал и тут же продолжил: — 40 лет, Майкл, что с того? Сказано лежать, отдыхать и не вякать, вот и лежи, отдыхай и не вякай. — Отбрил штатный медик базы. — Посмотри лучше на мальчика, которому делают четвёртый укол подряд, а он даже не вякнул.

— Да это не больно. — сказал Гарри.

Вот только медик, видя, что за укол ему делает рободоктор и главное куда, был мягко говоря, не согласен. Однако такой подвиг он не поддержать не мог: — Если это не больно, то ты большой молодец, парень. — сказал он.

А Джон дотянулся до койки мальчика и ободряюще взял за руку. — Согласен с доком, не каждый взрослый смог бы пройти через всё это, ты правда молодец.

Спасибо. — сказал Гарри. — За всё спасибо. — Добавил он уже слабеющим голосом, моргнул раз, другой, да и заснул. Здесь, в безопасности, он легко это сделал, ведь это явно была больница, а в больнице никогда не было дяди, а значит, было безопасно.

И Шепард, и Майкл усмехнулись, глядя на эту картину, пожалуй, вот ради таких моментов они, медики, бойцы, другой персонал, они всё, все тут ещё держатся, третьи сутки кряду почти без сна. Почти без надежды.

«Я посплю четыре, нет, три часа, а потом, клянусь, вместе со всеми отброшу этих ублюдков». Подумал Шепард и приказал себе заснуть. На краткий, почти эфемерный миг.

А Майкл уже принимал нового раненного и не отпускал очередного ретивого бойца, у которого только что едва прошли симптомы сотрясения. Пытался остановить брюшное кровотечение у третьего и помочь коллегам найти чёртову пулю у сердца и в печени двух других бойцов. Одним словом, зашивался человек не по-детски. И даже не заметил, как спустя лишь два часа Альянс прибыл на помощь.

Корабли окружили Элизиум, устроив пиратам настоящую кровавую баню. Войска Альянса и оборона колонии сработали слаженно, уничтожив врагов или взяв их в плен. Победа была полной, а поражение пиратов тотальным. Под громкую канонаду пулемётов и артиллерии Альянса Джон, который хотел вот-вот проснуться, лишь перевернулся на другой бок и сладко засопел, счастливо и несколько кровожадно улыбаясь.

На утро Шепард проснулся и несколько растерялся. Во-первых, внутренние часы говорили ему, что проспал он явно больше чем три часа, а во-вторых, обстановка вокруг явно изменилась, но Джон никак не мог понять, в чём эти изменения заключаются, и только потом до его сонного мозга дошло: люди. Дело в людях, которых явно прибавилось на базе, новых и совсем не уставших, а ещё в новых лицах и флотских погонах. «Наши», — наконец пришёл усталый вывод. «Мы продержались, победили», — обрадовался Шепард, мысли его блуждали вокруг этой радостной вести, но тут их прервал…

Гарри. — С добрым утром, — сказал он.

Шепард повернул голову к своему соседу. — С добрым, — сказал он. — Но почему ты считаешь, что утром? — спросил Джон, абсолютно уверенный, что времени сейчас часа два ночи.

Гарри задумался, потом… — Но ведь оно когда-нибудь наступит, утро, и будет доброе утро, просто я заранее пожелал. — выкрутился он.

Хех, серьёзный подход. — прокомментировал Джон. — Основательный.

— Ага, — сказал Гарри, задумался, потом встрепенулся. — А можно вопрос?

— Задавай. — ответил спокойный как удав и довольный, как сытый крокодил Шепард, откинувшийся на подушку.

— А где я? Где мы находимся? — спросил с интересом Гарри.

От такого вопроса Шепард встрепенулся. — Ты не знаешь?

— Нет. — начал объяснять Гарри. — Я просто уснул в своём доме, а потом оказался здесь.

— Понятно. — протянул Джон, а сам подумал: «Понятно, что ничего не понятно». и продолжил диалог: — кстати, парень хотел спросить, как ты?

— Я… Уже лучше, спасибо, — ответил Гарри.

— Это хорошо, что уже лучше, это просто замечательно, — Шепард только откинулся на подушку, закрывая глаза, как быстрее, чем осознал, что делает, вскочил с койки, вытянулся по стойке смирно и… — Генерал, — приветствовал он старшего по званию на одних рефлексах.

— Вольно, старший сержант, — ответил неизвестный генерал.

— Служу альянсу, сер, — ответил Шепард.

— И я слышал, служите хорошо, вывести ребёнка сквозь окружение противника в одиночку — это надо сильно постараться, — генерал был явно доволен и, довольный, продолжал: — Альянсу нужны такие парни, как вы.

Шепард даже смутился немного. — Ну, честно сказать, я бы не справился один, у меня был помощник, тот мальчик, что я спас, Гарри, — Шепард повернул голову к кровати мальчика. Но кровать была пуста. Никаких следов, никакого намёка на то, что здесь недавно был ребёнок. Только неровно лежащее одеяло и болтающаяся капельница, что качалась с окровавленной иглой. — Гарри? — Удивился Шепард.

А генерал удивился вместе с ним, ровно как удивились и все остальные. После трёхсекундного ступора все очнулись, и началась тихая и всё более суматошная движуха. От двадцати взрослых военных, из которых двое вообще из разведки, из закрытой палаты, которая находилась в бункере под землёй, убежал ребёнок, да так ловко, что никто не смог его найти, вообще никто. Что породило десятки вопросов, но ответа не было ни одного и ни у кого.

* * *

Гарри проснулся внезапно, как будто кто-то резко дёрнул его из глубокого сна. Он лежал на своём матрасе в чулане под лестницей, но ощущения были другими. Вместо привычной боли и ломоты в теле, лёгкость, вместо голода — сытость, а рёбра, которые ещё недавно казались сломанными, больше не болели, и левая рука, которая отказывалась двигаться, теперь без труда сгибалась и да много было этих и…

Он сел, моргая от яркого утреннего света, что пробивался сквозь рифлёную решётку и щели двери, сначала он решил, что всё произошедшее — побои, Верона, дым, крики, человек в броне — было всего лишь кошмаром и прекрасным сном одновременно. Но это не объясняло, почему он чувствовал себя так хорошо. Он провёл рукой по груди, где раньше ощущал боль, и не нашёл ни синяков, ни ран вернее нашёл бледное их подобие, даже от старых он осмотрел свои руки и ноги — нигде не было ни царапин, ни следов от ударов за редким исключением самых застарелых травм.

«Что это было?» — прошептал он, пробуя встать, что, кстати, к его собственному удивлению, получилось, ведь мышцы не болели, как и суставы с костями. Осторожно он сделал шаг, потом другой, проверяя, не подведёт ли вдруг его здоровье, но всё было в порядке. Он был почти бодрым и только слегка уставшим, хотя, скорее, даже не так, а просто не проснувшимся. Одно не давало ему покоя. Вернее, даже не одно, а сразу несколько фактов: странный привкус во рту — что-то металлическое, сладковатое, как лекарство, и многочисленные следы уколов и инъекций на теле, а ещё следы присосок на груди, будто он побывал на полном обследовании у врачей и на лечении одновременно.

Гарри провёл языком по зубам, но ничего необычного не нашёл. Он снова осмотрел свои ладони, потом потолок чулана и снова сел на матрас, не зная, что и думать. Ситуация вгоняла его в ступор, и это, если мягко говорить. Всё было неправильно, совсем неправильно, но вот что было правильным: визит Дадли Дурсля и его кузена.

Дадли, хотя и не был идеальным другом, был, пожалуй, единственным светлым пятном в этом месте. Он приносил ему еду, когда Гарри был голоден, иногда защищал его перед друзьями или одноклассниками. Он не всегда был добр с Гарри, но в сравнении с его родителями, которые называли его уродом, выродком и свиньёй, он был почти, что ангелом воплоти. Именно Дадли рассказал ему, что его на самом деле зовут — Гарри, а не теми оскорбительными словами, которые использовали Дурсли. Это была одна из немногих правд, которые Гарри знал о своём прошлом. Хотя скорее даже единственной, ибо в остальную ложь он не верил, не хотел верить.

— Ну вот и я, — раздался стук в дверь. — Гарри, ты там?

Гарри поднял взгляд на дверь. Дадли собственной очень тихой персоной на цыпочках вошёл в чулан, неся в руках контейнер с едой. — Я тут это… принёс тебе обед, — сказал Дадли, поставив контейнер на пол. — Прости, что не смог сразу, но… ты же понимаешь, отец опять нажрался и.

Гарри посмотрел на кузена с благодарностью, да, сейчас он был сыт, но он прекрасно знал, что голод вернётся, и скорее рано, чем поздно. А потому он с искренней теплотой «Спасибо друг, ты самый лучший» отблагодарил кузена. А потом и вовсе взволновался: — что это? — спросил он, указывая на краснеющий фингал у Дадли под глазом.

— А не волнуйся, Гарри, просто Пирс Полкинс придурком оказался, не обращай внимания, он у меня завтра прощения просить будет, — ответил Дадли, разминая внушительные для его-то возраста кулаки, костяшки на которых не заживали, казалось бы, что никогда.

Но вдруг Дадли выглянул за дверь, и на его лице отразилось опасение. Он посмотрел наверх, в коридор, где по лестнице топал его отец, спускаясь вниз.

— Так, гарри, мне пора. — Сказал он, выскакивая за дверь — Пап, мам, я в ванную! — кричал он вовсю шифруясь.

Первая моя прописанная глава. Буду переписывать дальше. Вплоть до 15 главы писано фигово, но потом я научился и сейчас переписываю помаленьку всё, если, что на бусти: https://boosty.to/viktorcloudwalker есть аж 22 главы.