— Ложь! — прогремел голос Волан-де-Морта, и старуха Фиг почувствовала, как длинное щупальце хлестнуло её по лицу.
— Мальчишка жив, я это знаю! Как ты посмела солгать мне, ничтожество?
— Я искала его везде, — ответила старуха Фиг. — Он пропал уже год назад. Пыталась проникнуть в его жилище, но оно защищено каким-то заклятьем. Он живёт на Тисовой улице, дом номер четыре, но я не смогла подойти к нему.
— Я заколдовала его родственников, чтобы они ненавидели его и почти убили. После этого он пропал. Прежде чем позвать вас, я убедилась, что Поттер не вернётся. Он исчез год назад и с тех пор не появлялся. Дамблдор отправил его в этот дом. Я не могла подойти к нему, но я нашла способ, как это сделать. Я почти сделала это и считала, что это невозможно. Поттер мёртв, все Поттеры мертвы, я уверена.
— Значит, ты ошибаешься, — послышался холодный голос. — Сделки не будет, таково моё слово. Вон!
Выкрикнул тёмный силуэт, и старуха с криками покатилась с холма.
— Меня окружают одни дилетанты, — сказал дух Волан-де-Морта и исчез в неизвестном направлении
Фиг, «бедная и несчастная» Фиг, медленно плелась обратно, тихо бурча что-то себе под нос. Она искренне, истово, всем сердцем ненавидела род, который однажды её изгнал. Род, который лишил её самого дорогого — магии. И за что?
За то, что она хотела красиво жить. За то, что всего лишь продала один вшивый секрет. Ну да, они хотели узнать, как делают особую краску для артефактов, но ведь это всего лишь краска! А она хотела балы, она хотела жизни, а не сидеть за этими глиняными горшками, словно обычная крестьянка. Это было унизительно, отвратительно, неприемлемо.
Она всего лишь мечтала о бале. Всего лишь о платье. Ну да, с жемчугом и бриллиантами, но это же соответствовало её статусу представительницы Священных Двадцати Восьми! А что получила? Хлеб, вода, и телесные наказания. Её — взрослую, достойную женщину! Это было невыносимо. Это была подлость.
«Они могли бы обеспечить мне достойное существование, как того требует моё право по рождению!» — думала она, стискивая зубы от ярости. Но вместо этого её наказали, загнали в угол, как никчёмную крысу. Это было омерзительно. Именно за это Фиг, ранее известная как Ванесса Поттер, ненавидела их всем своим сердцем. Это была ненависть, что горела ярким пламенем, съедая её изнутри.
Она вспомнила день, когда её не просто изгнали. Её стерли из магического мира. Они уничтожили её имя, её сущность. Даже её подруга, к которой она обратилась за помощью, не помнила, кто она такая, и рассмеялась ей в лицо. А потом… Потом этот отвратительный Карлос Поттер, издевательски ухмыляясь, сказал ей, что теперь она — никто. Они, сказал он, модифицировали чары Фиделиуса, чтобы никто и никогда не смог вспомнить её. «Теперь ты — это то, кем являешься на самом деле, — сказал он тогда. — Лишь тень волшебника».
Эти слова звучали у неё в голове, словно ядовитый шёпот. Она сжимала кулаки, пока ногти не впивались в ладони. Она ненавидела Карлоса. Она ненавидела Гарри Поттера. Она ненавидела их всех. «Если бы я могла добраться до этого мальчишки, Гарри Поттера… Как бы долго я его душила, как бы сжимала его шею… О нет, он не умер бы быстро!» — мысли об этом наполняли её больное воображение сладостной жаждой мести.
Но эта проклятая магия Поттеров… Она защищала даже этого мальчишку. Даже после их смерти. Какие же они лицемеры! Они, которые выгнали её, чистокровную леди, на улицу, защищают этого ублюдка, покрывают его магией! Ненавижу, думала Фиг. Ненавижу! И уничтожу!
Но как бы Фиг ни старалась, как бы ни изводила себя злобой и ненавистью, увы, она ничего не могла сделать. Все её усилия, вся её ярость разбивались о простую истину: она не могла найти Поттера. Нигде, никак, вообще.
Она искала его в магическом мире, обшарила весь Косой переулок и даже Лютный. Потратила большую часть своих сбережений, что копила из жалкого жалования, выдаваемого Дамблдором. Она вложила всё, что могла, но ничего не добилась. Нигде не было ни слуха, ни духа о мальчике, которого она так жаждала уничтожить.
Фиг уже почти отчаялась, когда однажды, совершенно случайно, сидя на обшарпанной скамейке и запивая свою горькую долю бутылкой дешёвого бурбона, она увидела его. Мальчишка, маленький, худощавый, с упорным выражением на лице, деловито тащил какую-то длинную, корявую железную палку. Она застыла, не веря своим глазам.
«Неужели?» — подумала она. Сначала Фиг списала это на галлюцинации. Всё-таки три банки бурбона за один вечер могли сыграть с ней злую шутку. Но нет, это был он. Гарри Поттер. Настоящий. Живой. Настолько близко, что ей казалось, стоит только протянуть руку…
Она рванулась с места, собираясь кинуться за ним, но ноги её не держали. Она была слишком пьяна. Она попыталась идти, но лишь упала в грязную лужу, жалкое зрелище — старая женщина, барахтающаяся в грязи, пуская пузыри. Гарри, увлечённый своим занятием, даже не заметил её. Он всё так же спокойно шагал вперёд, унося с собой мечту, которая ускользала всё дальше и дальше.
Фиг осталась лежать в луже, захлебываясь бессильной злобой. Но теперь она знала, что цель существует. Она видела его. Видела Гарри. Это была не фантазия. Живая, осязаемая мечта, которая казалась такой близкой. И это дало ей новые силы.
Стиснув зубы, она решила начать всё сначала. Она восстановила старые связи, которые казались утраченными, и даже сумела провернуть несколько грязных сделок. Фиг вела себя как идеальная бабушка, чтобы втереться в доверие к магловским семьям. Её «забота» о детях заканчивалась в Лютном переулке, где она за копейки продавала их в рабство. Маленькие девочки, трое мальчиков — никто из них не вернулся. Да и зачем? Органы детей ценились на магическом рынке слишком высоко, чтобы упустить такую прибыль.
Эти грязные деньги помогли ей восстановить пошатнувшиеся финансы и нанять детектива. О, этот мерзкий, омерзительный тип взялся за дело, но запросил за слежку сумму, от которой у неё закружилась голова. А когда он узнал, что охота ведётся на самого Гарри Поттера, сумма возросла многократно.
Но дело было не только в деньгах. Этот человек потребовал расплатиться ещё чем-то… чем-то куда более унизительным. Детектив оказался одним из тех, кто любил женщин постарше, и Фиг пришлось унижаться, прогибаться под его мерзкие требования. Она ненавидела это, но терпела. Ничего не могла поделать. Нормальные детективные агентства отказывались связываться с этим делом, а в трёх местах её даже выставили за дверь с применением заклинаний. Слишком многих пугала тень Альбуса Дамблдора, чьё имя стояло за защитой Гарри.
Фиг клялась себе, что это временно. Что когда она добьётся своей цели, когда схватит Гарри, она отомстит всем. Абсолютно всем. Её ненависть, её обида, её злоба теперь были направлены в одну точку. На Гарри Поттера. Как и всегда врочем.
Гарри, как ни странно, совершенно ничего не замечал. Он не замечал ни ненависти, ни попыток его найти, ни подозрительных взглядов случайных прохожих, когда рылся на свалке в поисках очередных железок, стекла или ещё какого-нибудь хлама. Гарри был слишком увлечён своей мечтой.
Эти путешествия между мирами открыли перед ним удивительные возможности. Ведь, как оказалось, существует место, куда взрослым путь заказан. Место, где он может делать всё, что пожелает. И Гарри делал. Он создавал свой собственный космический корабль. Здесь, на этой планете, в этом мире, его манили звёзды. Тот самый канализационный туннель, который стал его укрытием, постепенно преображался, переставая быть частью городской инфраструктуры.
Сзади появились несколько концентрических колец, расположенных параллельно друг другу, словно элементы ускорителя частиц. Его наставник, Тень, общавшийся с ним через магическую книгу, назвал это основой двигателя корабля. Спереди же Гарри почти закончил каркас кабины.
С точки зрения любого инженера Альянса, всё это выглядело полным безумием. Но Гарри не знал таких слов. Увлечённо мастеря, он использовал магию, чтобы спаивать железки из крайне ненадёжных материалов, укрепляя их рунами. Какие-то руны он высчитывал сам, что давалось ему с огромным трудом, а какие-то просто переписывал из книги, доверяя наставнику.
Тень наблюдал за ним, частично подкидывая готовые решения, частично вынуждая Гарри продираться через дебри знаний, чтобы сохранить его интерес к учёбе. Этот проект полностью поглотил мальчишку. В комнате, которая когда-то служила Гарри жилым пространством, теперь располагались переплетённые балки, груды инструментов и странные агрегаты. Там, где раньше стояла кровать, теперь была лишь узкая шконка, едва вмещавшая ребёнка. Каюта, как и основные органы управления, находились в центре конструкции — в самом защищённом месте. А спереди лишь ложная смотровая кабина этакая обманка с двойным функционалом
В этот момент Гарри, склонившись над каркасом, старательно спаивал раму для установки трансфигурированного стекла. Он уже собирался закрепить круглый кусок стекла, сделанный из обрезков бутылок и банок, найденных на свалке, из которого потом планировал сварганить голографический проектор для звёздных карт… Когда Тень внезапно закричал:
— Валим!
Громкий голос разнёсся по убежищу, заставив Гарри вздрогнуть и выронить инструмент.
— Что? — в растерянности спросил он, глядя на книгу. — Что случилось?
— Пацан, убегай, пока можешь! Засыпай прямо сейчас! Давай, ложись! Мы не отобьёмся, их слишком много!
Гарри повернул голову к книге, на странице которой вдруг возникло зеркало. Оно показало ему знакомый район вокруг его убежища. Однако теперь эту территорию окружали странные существа — полуволки-полулюди, а впереди всех стояла старуха, лицо которой исказилось от ярости.
— Это… кто?! — выдохнул Гарри.
— Забудь про корабль! Ложись, пока не поздно! Это намного важнее! — голос Тени звучал пугающе серьёзно.
— Но я почти всё достроил! — запротестовал Гарри, сжимая в руках инструмент.
— В жопу твой корабль! — взревел Тень. — Твоя жизнь важнее! Быстро ложись, пока они не добрались сюда!
Таким отчаянным он никогда не видел своего наставника. Поняв, что спорить бесполезно, Гарри бросил инструмент, забрался на свою шконку и закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Книга, видимо, решив, что ребёнок слишком медлит, активировала заклинание, мгновенно усыпив его.
Снаружи раздался вой. Это были оборотни. Двенадцать жутких существ ворвались в его убежище, разрывая двери, стены и стальные переборки. Они добрались до каюты, где лежал Гарри. Но когда они ворвались внутрь, мальчика уже не было. Гарри исчез вместе с книгой.
Осталась лишь почти достроенная мечта, медленно погружающаяся в хаос разрушения, словно свидетельство того, что звёзды были так близко, но всё же недосягаемы.
Гарри проснулся в доме Шепардов. Всё было как всегда: мягкое утро, запах свежего кофе, негромкие голоса Ханны и Роберта где-то на кухне. Но он чувствовал себя чужим в этом привычном уюте. Мальчик не торопясь умылся, затем, словно в трансе, пошёл на кухню. Не потому что хотел есть, а потому что так было надо.
Он прошёл мимо Ханны и Роберта с выражением лица, которое трудно было назвать живым, наложил себе овсянки — Ханна её любила, а вот Гарри всегда говорил, что терпеть её не может, — и начал есть. Медленно, как робот, почти не чувствуя вкуса. Его настроение было похоронным, и это нельзя было не заметить. Ханна и Роберт удивлённо смотрели на мальчика, который выглядел так, словно жизнь утратила для него смысл. Впервые на их памяти Гарри был таким.
Ханна открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Гарри, словно прочитав её мысли, сам заговорил первым:
— Деда… — его голос был тихим, полным горечи. — Можно мои деньги в банк положить?
Роберт нахмурился. Этот вопрос прозвучал так, будто Гарри утратил последнюю надежду. Что-то внутри него словно сломалось, но он никак не мог понять, что именно. Ханна, всегда более прямолинейная, чем её муж, поставила руки на стол, слегка наклонилась вперёд и требовательно, но мягко спросила:
— Рассказывай.
Гарри лишь пожал плечами, уставившись в тарелку, и продолжал молчать.
— Ну? — Ханна села обратно, подперев голову рукой. — Что-то ведь случилось. Очень серьёзное. Рассказывай.
Мальчик продолжал молчать, словно боролся с самим собой. Ему не хотелось ничего рассказывать. Но эти взгляды… Они не давили, не принуждали, но в них было столько понимания, что отказать им он не смог.
— Я… — начал он, не поднимая глаз. — Я… корабль потерял.
Роберт и Ханна переглянулись.
— Какой ещё корабль? — спросил Роберт, чувствуя, что вот-вот услышит что-то неожиданное.
— Космический, — глухо ответил Гарри. — Я его почти достроил. Почти на алмаз накопил. А они пришли и… всё разрушили.
Голос мальчика дрожал, он едва сдерживал слёзы. Но чем дальше он говорил, тем больше ему хотелось заплакать. Он и не посчитал нужным сдерживаться. Слёзы катились по его щекам, когда он произнёс:
— И корабля больше нет. И туннеля. И дома.
— Кто «они»? — спокойно, но настороженно спросила Ханна.
Гарри не ответил. Вместо этого он достал свою волшебную палочку и произнёс заклинание. В воздухе перед ними появилась магическая поверхность, напоминающая зеркало, в котором стала проявляться картина.
Роберт и Ханна невольно подались вперёд, глядя на изображение. Там был разрушенный туннель. Железные балки валялись в хаотичном беспорядке, инструменты, когда-то аккуратно сложенные, были разбросаны, а магические конструкции — сломаны и изуродованы.
По этому хаосу метались странные создания — полулюди-полузвери, которые рыли всё вокруг, словно звери в поисках добычи. А в центре стояла страшная старуха, чьё лицо казалось иссохшим и перекошенным от злобы.
Она что-то выкрикнула, взмахнула своей клюкой и врезала видимо по магичекому аналогу видеокамеры, и изображение в зеркале пошло стало черным и заклятье развеялось
— Последнюю маг-камеру разрушили гады. — печально сказал Гарри, утирая слёзы. — Полгода. Полгода я его строил…
Он разрыдался окончательно, уткнув лицо в ладони. Ханна и Роберт переглянулись. Ханна хотела что-то сказать, но Роберт жестом остановил её. Он тихо подошёл к мальчику, обнял его и сказал:
— Мы разберёмся. Не переживай. Всё исправим, Гарри. Обещаю. — Говорил Роберт.
А Ханна Глядя на то, как её муж мягко и спокойно успокаивал Гарри, не знала, что делать. С одной стороны, в ней бушевала ярость. Она представляла, как добирается до этих неизвестных, которые разрушили мечту ребёнка, схватывает их за шкирку, засовывает в железные гробы и стреляет ими из орудий своего корабля куда-нибудь в твёрдую поверхность Луны.
Но, с другой стороны, холодный, расчётливый разум женщины не мог не отметить: Гарри не просто мастерил рогатку или велосипед, как любой другой ребёнок его возраста. Нет, он делал космический корабль. А Космический корабль из мусора.
Ханна знала, что трансфигурация и магические превращения могли многое изменить, но её опыт подсказывал, что основа конструкции была создана из того, что он буквально находил под ногами. «Я его слепила из того, что было», — мысленно процитировала она русскую песенку, которую любила напевать главный инженер её корабля. с горькой усмешкой процитировала. И всё-таки, несмотря на очевидные технические огрехи, это был корабль, который уже почти мог полететь во всяком случае так считал гарри а это было главным в вопросах магии её ученик был прилежным и ответственным, во всяком случае так казалось до этого момента.
Она решила: если когда-нибудь, нет, когда, а не «если», она поймает этих мерзавцев, то, возможно, даже не станет стрелять ими в Луну. Она просто расстреляет их прямо на месте. Но сначала обязательно сломает им все кости. Впрочем, это будет проявлением милосердия, Батарианские пираты подтвердили бы, если бы могли.
Приняв решение окончательно, она перевела взгляд на Гарри. Мальчик уже почти успокоился. Последние слезинки скатились на платок, он робко улыбнулся, глядя на Ханну и Роберта, которые неотрывно смотрели на него.
— Гарри, — начала Ханна, её голос звучал твёрдо, но ободряюще. — Мы построим новый корабль. Здесь, в этом доме.
Роберт повернулся к ней с выражением полного изумления. Это что, шутка? Но он знал свою жену: она не шутила.
— У нас будет одно условие, — продолжила она, подняв палец. — Во-первых, корабль должен быть построен по всем научным принципам. Да, магия — это здорово, и она может быть одним из способов передвижения, но это должен быть гибрид — научно-магический. Во-вторых, строишь ты. Мы поможем тебе с финансами, купим всё необходимое. Но ты будешь проектировать и собирать его сам. Рабочие смогут помогать только в том, что ты не можешь сделать сам, вроде сварки.
Она сделала паузу, чтобы мальчик успел осознать её слова.
— И третье. Пока ты ребёнок, мы летаем на этом корабле вместе. Твой дед, я или Шепард. А в восемнадцать лет он станет полностью твоим. До тех пор корабль будет записан на Роберта.
Гарри смотрел на неё широко раскрытыми глазами. Только что он утратил свою мечту, и вот перед ним открывалась новая возможность. Он ещё не мог поверить, что всё это правда.
В этот момент в комнату вошёл Альфред. Теперь он выглядел, как изящный, худощавый мужчина с кареглазыми глазами и смоляными волосами. Его облик был полупрозрачным а облик аристокротичным.
— Уважаемые, это отличная идея, — произнёс Альфред, слегка поклонившись.
Роберт, не ожидая появления незваного гостя, рванулся к пистолету, но остановился, заметив, что гость был явно нематериальным. Да и в руках он держал не что иное, как ту самую книгу, что Гарри давно считал своим магическим наставником.
— Альберт? — спросил Роберт, недоверчиво прищурившись.
— Альфред, — поправил тот с вежливой улыбкой. — Прошу запомнить.
Он сделал шаг вперёд, словно собираясь сесть.
— Разрешите присоединиться? — спросил он, с лёгким уклоном в старомодный этикет.