Глава 9 — Сестры Блэк
У Беллатриса распущенные черные волосы, блестящие и притягивающие внимание. А её лицо могло соперничать с любой принцессой из сказок — или, скорее, со злодейкой; манеры намекали на носительницу непомерного высокомерия. Иронично, если она попадет в Азкабан, от её красоты не останется ни следа. Но высокомерие с ней останется навсегда.
Её младшая сестра, Андромеда Блэк, внешне была на неё похожа. Они выглядели почти одинаково, хотя у Андромеды волосы немного светлее, а фигура выгодно отличалась для любителей изящных форм. Вкус в одежде также выделялся: простое платье с тёмной накидкой. Если не обращать внимание на золотой герб на платье и вышивку на плаще, её можно было назвать скромницей.
Что же касается младшенькой, Нарциссы: «невинный цветок под лучами солнца».
— Редкость встретить сокровища, окруженные одиночеством, — подойдя к трём сестрам Блэк, я постарался найти момент для плавного вливания в разговор. — Не иначе как красота представительниц семейства Блэк столь ослепительна, что её побаиваются.
— Ха! — с высокомерием скрестила руки старшая из сестёр. — А ты значит смелый? Или глупый, если не знаешь, какая мощь стоит за нашим родом.
Она на четвёртом или пятом курсе Хогвартса? Андромеда на два года младше, Нарцисса моя ровесница. Неудивительно, что старшая сестра взяла на себя роль их представительницы.
— Немногие из нас схожи с Икаром, кто настолько увлёкся красотой солнца, что пренебрёг предостережениями и сжёг крылья, подлетев слишком близко, — учтиво поклонился, как младший перед старшими. — Меня зовут Силван Долохов, рад приветствовать Беллатрису, Андромеду и Нарциссу. Сразу трех представительниц сильнейшего семейства Англии.
— Хм, лести тебе не занимать, — Беллатриса нахмурилась, но сделала шаг вперёд. — Раньше я тебя не видела. Но раз ты здесь, значит, достоин… или сбежал из сборища шутов?
— Достоин находиться мой дядя, Антонин Долохов. Вы наверняка слышали о его талантах на дуэльных турнирах. Он не раз становился чемпионом, одерживая верх над противниками силой, превышающей их собственную, — уверенно, но без высокомерия ответил я.
— Слышала… — Беллатриса задумчиво прикусила нижнюю губу. — Тёмный волшебник. А ты идёшь по его стопам?
— Протоптанным путям можно следовать до поры до времени. На них трудно открыть что-то по-настоящему новое, прикасающееся к тайным знаниям тёмного искусства, — слегка приподнял уголки губ, вспоминая главную ценность их рода.
— Мы обсуждали бессмертие, — неожиданно вмешалась Нарцисса, удивительно милая во всех смыслах. Её голос был нежным, лицо безупречным, а манера держаться скромной.
Очаровательно, но не более того.
— Да, что думают у вас… откуда ты родом?
— Сибирь.
— И что же думают в этой Сибири о бессмертии? — спросила Беллатриса с высоко поднятой головой. — Я считаю, что тот, кто победит смерть, достоин величия и могущества. Несравненного сокровища, — Белла говорила с ноткой самоиронии, подразумевая себя в роли этой награды.
Её манера поведения всегда предполагала поиск партнёра, сильнее и опаснее себя.
— Сигнус Блэк III и Друэлла Блэк, — припомнил её родителей. Для неё они были авторитетом, их нужно было использовать в разговоре. — Определённо знают несколько способов, но они связаны с её продлением, а не с вечностью.
— Ну и ну. Ты принижаешь накопленные родом Блэк знания?
— Невозможно хранить — навеки потерянные знания. А из дошедшего до наших дней… — ухмыльнулся я, не отводя взгляда от её вызывающих очей. — Николас Фламель живет более 600 лет благодаря Эликсиру жизни, зелью, основанному на Философском камне — накопителе неимоверной мощи. Недостаток этого способа в том, что тело чахнет, просто душа отказывается покидать сосуд.
— То что Фламель дряхлая развалина, всем известно. Это банальность.
— Армандо Диппет, бывший директор Хогвартса, по слухам продлевает свою жизнь с помощью магии. Его редко видели в компании алхимиков, что исключает другой распространенный способ — зелья. Последний из списка разрешенных Министерством Магии, — переходил я к альтернативным и более секретным вариантам. — Прежде чем я продолжу, вы знаете, чем тёмная магия отличается от светлой?
— Даже ребёнок знает, — заявила Беллатриса, словно мой вопрос её оскорбил. — Она сильнее.
— Не всегда и не во всём. Она другая, основанная на жертвах ради силы. Навскидку вспомню в рамках нашей темы… один из утраченных способов бессмертия — филактерия, помещение частицы души в сосуд. Способ, где колдуны жертвуют частью души ради вечности. Другой — перемещение души и сознания в другое тело, жертва своего тела ради чужого. Рискованно, многие о нём забыли, потому что есть вероятность сойти с ума. Немногие тогда умели хорошо очищать память и полностью освобождать пленника от души, чтобы затем переселить себя в новый сосуд. Третий основан на жертвоприношениях: жизнь жертвы взамен на продление своей. Однако за это колдуна ждут наказания, хуже Азкабана, — на мгновение осёкся, понимая, что меня увлекло. Но ничего, можно говорить о методах, пока не вдаваться в подготовительные детали и заклинания. — Последний — замена своих органов на артефакты. Редкий, всего пара операций по замене органов известна, например, сердца на артефакт. Артефакты можно постоянно подпитывать магией, и они не подвержены старению. Плоть слаба. Так считали пару десятилетий назад: последние упоминания об этом были в Германии.
— Во время Великой войны магов?
— В том числе, — кивнул я, говоря о событиях за десять лет до начала Второй мировой войны у магглов. Волшебники начали воевать раньше, но что удивительно, обе стороны прекратили конфликт в 1945 году.
— Всё… всё… — повторила Андромеда. — Жестоко и неприятно слушать… Мне это надоело.
Андромеда на втором курсе Слизерина, и ей стоит слушать о тёмной магии. Неудивительно, что в будущем она полюбит Теда Тонкса — магглорожденного, и ради любви нарушит волю семьи, свяжет себя с ним узами, что приведёт к рождению полукровки — Нимфадоры Тонкс. Девочки, чью мать с позором изгнали из семьи и выжгли на семейном гобелене семейства Блэк.
— Какая впечатлительная, — фыркнула Белла, ухватив меня за плечо. — Ты ничего не видел. Договорились? Если мать узнает, что моя сестра сбежала от разговора, то нам всем достанется порция… противных лекций.
— Воспитательных.
— Цисси, не сыпь очевидным, — резко пресекла Белла. — А ты… ты поступаешь в Хогвартс?
— На первый курс, как и моя будущая сокурсница на Слизерине, — жестом указал на Нарциссу.
— Прекрасно. Если возникнут проблемы, обращайся за покровительством сразу ко мне. Мы, Блэки, всегда заботимся о младших, — самодовольно улыбнулась она, намекая на отношения слуги и хозяйки.
Покровительство в магическом обществе всегда считалось признаком слабости.
— Если понадобится помощь, я тоже готов прийти на выручку, — выровнял баланс, ненавязчиво подводя на сугубо партнёрские отношения.
Беллатриса зависла, явно не поняв всей глубины моего ответа.
В этот момент к нам подошли взрослые. Сириус и Антонин.
— Тебе б лучше следить за своими дочерями. Уже пристают к моему племяннику! Куда катится молодёжь? Совращение в чистом виде, — насмешливо произнёс Антонин, заставив Беллу быстро отдёрнуть руку и отступить так резко, что она наступила на подол платья и едва не упала.
Бросаться спасать её было бы рискованно, поэтому я выхватил палочку, чтобы стабилизировать положение. Невербальное заклинание несмертельной категории сработало с эффективностью едва ли на четверть от первоначальной силы, но этого хватило для подростка весом не более тридцати пяти килограммов.
— Ловко.
— Неплохо, — вставил Сириус Блэк III.
Убрал палочку, искоса глянув на Беллатрису, которая почти оправилась от своей оплошности. Похоже ей не понравилось, что она оступилась, но ещё больше задело то, что ей пришлось принять помощь. Понимаю её — любая ошибка в магическом обществе подрывает репутацию сильной и независимой.
Но все наши мысли перечеркнули слова Долохова: дядя не просто отходил выпить в кругу аристократов, а незаметно для всех продвинул идею дуэли среди молодежи. Далеко не самое лучшее зрелище, приторно неприятное, если рассуждать с точки зрения еды.
Все от второго до седьмого годов обучения, с двенадцати до восемнадцати лет, могли участвовать в этом показном шоу талантов. Никаких смертельно опасных заклинаний, намеренных попыток причинить травмы оппонентам, что только усиливало и без того невзрачное представление.
Пара волшебников за несколько минут организовали дуэльную арену.
Десять метров в длину и два в ширину.
По правилам, кто покинет ее, сдастся, потеряет палочку или вырубится, тот и проиграл. Но тут играла роль представительность. Дети — это будущее чистокровных семей, их лорды и главы.
Безусловно… Мало кто из родителей, чьи дети были позором семьи в боевом плане, готов был с охотой согласиться на турнир для самых маленьких. Многие были против. Еще больше согласны, так что магам в меньшинстве, за парой исключений, пришлось пойти на уступки. Иначе их репутацию смешали бы с грязью.
В стороне остались только абсолюты, кто не обращал внимания на чужие мнения из-за высокого статуса вроде Блэков, волшебники без детей среди гостей Малфоев… И трусливые со слабым авторитетом — от тех парочка приличных магов даже отошли, стараясь не находиться рядом с точкой всеобщего презрения.
— В дуэлях я участвовал с малых лет и за свою жизнь… проиграл пару в самом начале. Всего одну в зрелом возрасте. Тебе будет полезно посмотреть, — начал Долохов, успевший взять не только бокал, но и бутылку.
Началось ожидаемое представление категории «посмешище». Дети забывали про щиты, медлили, совершенно не учитывали уловки и техники дуэльного мастерства. Скорее, тут надо учиться, как делать не следует, чем перенимать опыт. Дурак учится на своих ошибках, умный на чужих. Такое выражение актуально в данном случае.
— И на это ты предлагал посмотреть, Тони? — с мерзким тоном к нам обратился мужчина с бледным как у вампира лицом. Голубоглазый блондин, подтянутый, прихрамывающий на левую ногу, но неравномерно, словно демонстрируя несуществующую слабость. Если прислушаться к своим ощущениям, к магической интуиции, могу сделать один вывод: на треть уступает дяде, а это высокий уровень.
— Старики разве не любят размеренное представление? Розье, ты конечно привык видеть, как и я, куда более величественные взмахи палочкой и заклинания. Но подумай, разве не находишь забавным, как все болеют за своих сыновей и детей? Гордость.
— Антонин, мы давно знакомы, — выпалил Розье, один из тех — кто примкнул к Волан-де-Морту в самом начале. — И я прекрасно осведомлен, что ты жаждешь выставить своего неуча против чемпиона, чтобы ткнуть победителя, заодно и его семью, лицом в грязь. Но подумай, пораскинь гадальные руны по своей чертовой голове и скажи мне. Ответь на вопрос. Неужели ты не просчитал, что сегодня уткнут именно твою голову в песок? За тем…
— Ты мне не нравишься, — перебил дядя. — Херню собачью нести — не палочкой махать. Если есть претензии, бросай вызов на поединок. Боишься проиграть — иди и поплачься своей матушке. Старые кости, говорят, ускакивают.
— А язык без костей, говорят, в могилу сводит, — буркнул образцовый Пожиратель Смерти. — Я предлагаю вот что: мой племянник против твоего. Разница в семь лет, но если боишься смотреть за воспитательным процессом, так и скажи, бесстрашный Тони.
— Выпускник заведения, куда только поступает мой племянник? Какие мы храбрые. Но хочешь? Так тому и быть, — согласился он без моего мнения. — А теперь будь добр, не порть воздух своим грязным ртом. Свали к свиньям, они тебя заждались.
— Мы еще посмотрим, кому какая дорога уготована, — злобно нахмурился Розье, оборачиваясь и шагая в сторону вполне взрослого парня. Высок, худощав, немного нервничает. Его мнение тоже не учитывали.
Да и что ему перепадет, разобравшись с малолеткой? Позор. Осуждение. Презрение.
— Забудь об осторожности. Но прежде всего забудь о жалости, чувстве стыда и каких-либо нормах. Убивать и калечить нельзя. Однако ты должен опозорить его щенка любой ценой. Иначе проведешь время до поездки в Хогвартс… Ну, африканские последователи «вуду» тебе ой как не понравятся. Еще раз, — тяжело вздохнул он, напирая на меня и игнорируя всех остальных. Небольшой спор привлек множество взглядов, куда больше, чем турнир. — Никакой пощады.