• Boosty Shared
• Lasombra

• T

• малефик
• гарри поттер

Кровавое озеро внутри холла замка сильно сковывало движение, так что для освобождения приходилось прикладывать максимум усилий. Не магических, а самых простых, базовых, человеческих. При должном желании мы и из трясины выберемся — стоит только искренне этого пожелать.

Добравшись до лестницы, подсвеченной мистическим светом, я начал взбираться на второй этаж, оставляя за собой кровавые следы. Это невольно наталкивало на мысль, словно я обручился с маниакальной природой и, как любой серийный убийца, зашел к своей следующей жертве.

На втором этаже нашлась одна относительно целая дверь, на которую было наложено проклятие пространства-времени. Кажется, моя цель, довольно крупная лягушка в болоте среди призрачного мира. Такое проклятие современные волшебники навесить попросту не способны. Это древняя и богом забытая магия, почти как создание маховиков времени.

Войдя в длинный коридор, узкий, словно вытянутый на всю длину кишечник колосса, я осмотрелся по сторонам. Стены облупились, обои свисают клочьями, обнажая черную плесень, расползающуюся по стенам, как колония муравьев.

Ещё пол скрипел под шагами — немного раздражающе, почти как проводка гвоздем по стеклу. Это мало того что резало слух, так ещё и отдавалось звонким гулом по коридору. Место не от мира сего: ветра нет, свет почти не проникает, и лишь подобие ночного зрения позволяло оценивать обстановку.

Дойдя до конца, я открыл дверь и попал в точно такой же коридор, но с отличиями. В нем появились окна с пейзажами беспроглядной мглы и чего-то необъяснимого, скрытого в тумане.

Какие-то шевеления загробного мира? Кто его знает.

Завершив очередной цикл, в третьей вариации коридора я встретил зеркала слева от окон. В них не было отражения, как будто они прибыли напрямую из не проработанной видеоигры начала девяностых.

Четвертый цикл.

На этот раз появились подсвечники с тусклым светом от свеч. А вместе с тем зеркала начали проявлять моё отражение, но лишь в пятом цикле проявилась их природа запугивания.

— Смешно, — исказил лицо в гримасе.

Давно привык хранить хладнокровие, что не раз спасало мне жизнь и помогало достигать своих целей. Но трудно сдержаться, когда видишь себя прошлого. Лицо, но не то, что есть сейчас, а то что было давным-давно. Я не забыл, как выглядел в прошлой жизни, и был не в восторге встретиться с днями минувших лет.

— Раньше я был лучше сложен, но гены в этом теле не те, чтобы обрастать мускулами, как второй кожей, — покачав головой, я отправился дальше, встретив в следующем коридоре кровавые надписи.

«Не оглядывайся». «Оно за тобой». «Ты уже мертв».

Забавно читать пугалки, написанные на немецком языке детским, небрежным почерком. А также особенно порадовало последнее наставление, начавшее бесконечно копироваться и размножаться.

Мертв, значит? Чистая правда.

Однажды я погиб, второй раз чуть не превратился в первый, но удалось избежать слишком частого повторения цикла жизни и смерти путем адаптации к новой среде обитания. Она куда опаснее, чем объединение людей, построенное на свободе законов и правил. У нас что-то вроде средневековья с щепоткой промышленной революции, поэтому в волшебном мире нельзя быть человеком из магловского общества. Иначе тебя прожуют и выплюнут те, кто адаптировался лучше тебя.

Убрав левую руку за спину, я продолжал перешагивать из одного цикла в другой, каждый раз видя различные элементы низкобюджетных ужастиков. Слишком пресно. Такое меня и в прошлом мире могло утомить. Похоже, призраки не слишком блещут оригинальностью в попытке вывести из колеи свою жертву, делая из её души испуганный деликатес.

Чередуя проход через один и тот же коридор, я ощущал виток спирали, закручивающий всё больше воспоминаний из прошлой жизни в воронку настоящего. Возможно, моё подсознание боится прошлого, поэтому призрак этим пользуется?

В двадцать восьмом коридоре я встретил портреты всех, кто был мне когда-либо дорог или кого я по-настоящему любил. Неприятно, когда твою жизнь выворачивают наизнанку, но не более. А уже в двадцать девятом из силуэтов на картинах начала струиться кровь.

Мило, но бесполезно.

«Я давно отрешился от прошлых связей, обрезал все нити, ведущие к ним», — твердо проговорив это про себя, я встретился в тридцатом коридоре с пустотой.

Окна пропали, зеркала, картины, подсвечники, надписи и гниль. Ничего нет. Даже интерьер сильно изменился: разъелась плесень, обои заклеились, и в целом всё выглядело так, словно меня откинуло на несколько столетий назад. За тем лишь исключением, что я попал в момент, когда отсюда вынесли всё ценное.

Медленно поворачивая ручку двери, я прикладывал к этому дополнительные усилия — она отказывалась поддаваться так легко. Но, настояв на своем, я смог её повернуть и открыть проход в новое пространство.

Цикл прерван, но что мне предлагают взамен?

Девичья комната, некогда наполненная смехом, уютом и невинностью. Была ей когда-то. Игрушки были разбросаны повсюду, захламляя помещение. Стены с мягкими тонами испещрены глубокими царапинами. Пол усеян осколками разбитой лампы, обрывками ткани и кровью.

Свежей, она не успела засохнуть.

Вдыхая запах железа и смерти, пытаюсь всё проанализировать.

Это не та кровь от призрака, что встретила меня после входа в замок. Это что-то более физическое, теплое, реальное. И молодое. Кровь принадлежит девушке в период полового созревания, начальной стадии.

Хм, вряд ли до меня тут успела побывать другая жертва.

Присматриваясь к крови повнимательнее, нахожу участок, где она разбрызгана веером. Прищуриваясь, внимательно рассматриваю узор от брызг. Похоже на последствия удара топором по чьей-то шее.

Поднимаю руку и делаю замах, имитируя то, как именно убили человека, сопоставляя всё в голове с помощью ментальной магии. Да, убили кого-то немногим выше метра. Но перед этим нападающие вызвали в комнате хаос, вероятно, успев «выпустить пар». А когда девчонка им надоела, ей нанесли удар с такой силой, что он легко разрубил плоть и кости.

Закрывая глаза и принюхиваясь, пытаюсь уловить что-то помимо железа и смерти. Протухшая рыба — так что моя версия верна. И стоило мне это определить, как в комнате заиграла колыбельная от магической шкатулки.

Убаюкивающая, расслабляющая, от неё даже бодрый человек свалится на пол.

— Банальная история, — разочарованно вздохнул я. — Замок принадлежал магическому роду, ставшему жертвой нападения охотников на ведьм. Всех обитателей перебили, всё ценное вынесли, а тебя нашли в этой комнате, изнасиловали и подвергли такому эмоциональному издевательству, что ты в итоге превратилась в мстительного духа уровня кровавого призрака — жаждущего крови и питающегося душами тех, кто хоть отдаленно напоминает твоих мучителей. Однако тебе повезло, что кто-то добрый одним ударом тебя обезглавил. Дочь ведьмы или колдуна — таких обычно хватали живьем, подвергали допросу с помощью иголок и орудий пыток. И сжигали на костре для потехи толпы. Но, кажется, обезглавливание топором — это было не милосердие, а плата за «хорошую ночь», верно?

Меня услышали, но ответили тишиной и тихим неодобрением. А затем помещение резко вернулось в настоящее, где не было ничего «лампового», только гниль и разложение, а также скелет немногим больше метра.

Стало холоднее, мороз пронизывал до костей, а странный звук, напоминающий дыхание, прозвучал за моей спиной. Наши души инстинктивно чувствуют угрозу. Девчуля решила не с помощью страха поглотить меня, скорее, доверилась варварским и нецелесообразным методам. На пробитие духовной оболочки без явных уязвимостей она потеряет больше, чем получит. А раз она на это пошла, то я определенно смог её выбить из колеи своими заключениями.

Оборачиваюсь. Быстро и резко окутываю руки адским пламенем, голубым и жутко горячим, созданным для сжигания физического и духовного. Призрак был передо мной — багряный сгусток с жуткими глазами… вызывающий в лучшем случае сочувствие.

Жаль её, но выбирая между моей и чужой жизнью, я выберу свою.

Мои пальцы вонзаются в её глаза, фиксируя сгусток на месте. Я всеми силами не давал ей вырваться, заставляя пламя пожирать добычу, медленно и методично, чтобы ненароком полностью не испепелить. Нужно её ослабить до уровня, пригодного к поглощению, а убийство в планы не входило.

Кровавая форма начала распадаться, становясь менее плотной, менее реальной. Тварь слабела с каждой секундой, и через пламя мне передавался весь спектр эмоций жертвы. Злость, обида, ненависть… Не по отношению ко мне, она зла на весь прогнивший мир.

Тем не менее мир в моем представлении в чем-то даже прекрасен. В нём столько хороших и плохих красок, что никогда не становится скучно, постоянно находишь что-то новое, как сегодня.

Усиливая хватку и поток пламени, искривляю губы в печальной улыбке.

— Да обретет мятежная душа покой в свете вечности, — дал напутствие, завершая ломать её дух и плавно приступая к поглощению последней искры.

Её сущность перетекала в метку, туманность помогала образовать канал связи, втягивая всю призрачную силу. Борьбы не было. У неё не было сил сопротивляться. Но будь я напуган, был бы уже мертв.

Победа. Призрак исчезает, а в замке пропадает гнетущая атмосфера.

Однако…

Радости от победы нет, поскольку не было боевого азарта. Мы невольно по своей природе вынуждены испытывать симпатию ко всем отделенным от счастья существам, кого жизнь как следует нагнула раком и не только. Даже выступая врагами для опустошенных, мы подсознательно желаем им счастья. Чтобы хоть один раз они почувствовали себя счастливыми.

Но в данной ситуации желать такое неприемлемо: кровавые призраки, в отличие от людей, не способны развиваться. Они закостенели не только внешне, но и внутренне, всегда оставаясь такими, какими были в миг перед смертью. Если их унизили перед ней, это унижение они пронесут сквозь вечность, пока их не упокоят.

Выбравшись из замка без каких-либо преград, я открываю портал и переношусь на торговую площадь в магической части Берлина. Настоящий торговый центр, где множество магазинов предлагают ряд ценных товаров. Фактически, это главная торговая точка Европы, ставшая таковой во многом благодаря Грин-де-Вальду.

Я купил несколько сувениров, прежде чем навестить дедушку по материнской линии.

Наверное, среди всех родственников у него самая богатая и неоднозначная история. Он много исследовал, и всегда поддерживал идеи Геллерта Грин-де-Вальда, что привело не к славе, а к полному разорению его рода.

Помню, дядя в Лютном переулке после встречи с Сантос нелестно отозвался о моей матушке — «дочь из шотландской семьи, разоренной идиотизмом». На деле же её семейству просто не повезло. Мы часто делаем ставки, и даже опытные игроки проигрывают, находя не тех союзников.

Воспользовавшись телепортом, я оказываюсь внутри поместья дедушки, что, конечно, не очень вежливо. Зато не придется долго ждать встречи — в конце концов, моё время нерезиновое. Я сделал лишь один шаг из десятка запланированных, но прежде чем приступить к третьему, сначала придется сделать второй. Дедушка должен мне в этом помочь.

Нашел его в гостиной. Он одиноко сидел перед камином, хмуро глядя на большой портрет. На картине изображен почти карикатурный аристократ: голубоглазый блондин в изысканном костюме, смотрящий на мир с легким презрением и высокомерием. Рядом с ним стоял Геллерт Грин-де-Вальд, главный спонсор всех неэтичных исследований тех времен, которые шли вразрез с законами природы.

— Рад тебя видеть, — привлек его внимание. — Я зашел в гости.

Поздно навестил…

Когда разговаривал с Астрой перед квиддичем, я единожды упомянул про дедушку, но не думал, что обращусь к нему строго по делу и спустя пять лет.

Да уж, всё же много воды с первого курса утекло.

— Как ты обошел защитные чары?

— С помощью устройства, созданного на основе магии и технологий, — ответил я без лишних подробностей, ставя сувениры на стол в гостиной. Затем подошел к соседнему креслу и сел рядом с ним.

— Из-за твоего устройства у меня здоровый сон пропадет, — вздохнул он спустя паузу. — И раз ты проведал старика, то дело серьезное, так ведь, Силван?

— Нужны исследования группы ученых Грин-де-Вальда — всё, что связано с симбиозом души и плоти. Лепку я изучил, как и перемещение души. Проблема в управлении телесной марионеткой. Создав оболочку, я должен знать, как её контролировать, если мой дух окажется в ней.

— Хочешь поменять одно на другое? Не выберешься.

— Способ сохранить оригинал уже найден, — мысленно отдаю команду и превращаю левую руку в полностью призрачную, демонстрируя результат. Сразу за этим материализую её, возвращая как было. — Мне лишь необходимо разглядеть подводные камни, чтобы не поскользнуться.

— Даже брезгую спрашивать, как у тебя это получилось, — поморщился старик с явным отвращением. — Исследования в подвале, третий ряд, в черном шкафу, верхняя полка.

Я бросил взгляд на картину.

— Не думал возродить свой отдел разработок?

— Ни за что! Я заплатил за ошибки прошлого большую цену. И я стар, мне осталось недолго, прежде чем смерть придет. Я жду. И намерен ждать в одиночестве. Без лишней суеты напоследок, — он наклонил голову и закрыл глаза. — Силван, не иди по моему пути, он приведет тебя к разочарованию.

— Зачем идти по тропе, ведущей к пропасти? — пожал я плечами. — У меня свой путь, ранее не протоптанный, без явного результата, но с хорошими возможностями достичь чего-то значимого: проявить и реализовать себя.

— Даже если не ты заплатишь, то другие… Ха, цена высока. Советую всё обдумать. Геллерт вернулся, грядет война, жестокая и беспощадная бойня. Я не хочу, чтобы ты оказался на перекрестном огне и погиб. В тебе есть потенциал. Направь его на что-то более полезное, чем эксперименты над собственным телом или связи с безумными кровопийцами. Это слишком рискованно.

— Цена? — спросил я мягко, сам же отвечая с постепенным повышением тона. — Она всегда высока, когда речь идет о грандиозных свершениях. Не стоит остерегать меня словами о войне и перекрестном огне. Разве не в воинственном пламени рождается сталь?! Не в испытаниях раскрывается истинная сила?! А потенциал… Это лишь семя. Чтобы оно проросло, его нужно бросить в почву, политую кровью и пеплом. Я готов помочь с семенами и удобрением. Но не готов отступить. Бегство — это смерть для того, кто рожден чтобы за свой век достичь величия.

Встав и поклонившись на прощание, я отправился в подвал.

Время создать себе вторую жизнь — мясной щит под моим полным контролем.

С ним даже сбор крестражей не покажется чем-то на грани краха.