• Boosty Shared
• Канира

• T

• заблудший
• завоеватель

Полёт на высокой скорости привёл меня в Большое Яблоко. Я стоял в воздухе, держа руки у груди, глядя на город, раскинувшийся передо мной, как огромная живая мозаика. Я замер, чувствуя, как ветер обвивает меня, а глаза охватывают весь город, каждый уголок которого кажется живым, полным скрытых историй и движений. Внизу подо мной город сливается в одно целое, но при этом я различаю в нём каждую грань, каждую деталь. Звуки города приходят ко мне как тихие, но настойчивые отголоски, не успевая стать полным эхом, пока я не сосредоточусь на чём-то конкретном.

В самом центре города — огромные высотные здания, словно титаны, возвышающиеся в ночи. Они сверкают, их фасады светятся, отражая лунный свет и прожекторы, которые освещают их поверхность. Множество окон, за которыми горят огни, — это тысячи маленьких миров, тысячи отдельных судеб, где каждый живёт своей жизнью. И я не могу разобрать, кто именно прячется за этими стеклянными стенами. Но я знаю, что там — жизнь, я чувствую её пульс, несмотря на свою отдалённость. Там и ждёт меня мой временный учитель.

Огни неоновых вывесок размыты в темноте, их яркие, почти кричащие цвета живут своей независимой жизнью. Они мерцают в ночи, бросая цветные блики на всё вокруг, превращая даже тёмные переулки в фантастические картины. Тут реклама, там указатели, а где-то ещё огни уличных фонарей, их тусклый свет рисует золотые линии на мокром асфальте. Он ещё влажный, вероятно, недавно прошёл дождь, и в этом есть нечто особенное. Влага на асфальте отражает свет, создавая ирреальные картины, словно весь город окунулся в сон и стал частью какого-то огромного сновидения.

Но не только свет и отражения. Я вижу и тени, которые глубже проникают в сердце города, скрывая за собой реальные образы. Грязные дворы, заброшенные здания, пустующие площади — их никто не замечает, они поглощены серой пеленой ночи. Стены домов на этих улицах давно покрыты слоем грязи и плесени. Часть окон разбита, и сквозь эти дыры я вижу только темноту, исчезающее пространство, поглощающее свет. Здесь, кажется, останавливается время, а шум города не проникает внутрь. Люди, которые потеряли всё, скрываются именно в этой тьме. Люди, у которых вся жизнь — это беспросветная тьма.

Затем я перевожу взгляд на улицы, где происходит жизнь. Я могу разглядеть людей, хотя они кажутся мелкими, едва различимыми фигурами. Вот группа молодых людей, которые идут по тротуару, смеются и болтают между собой, и я слышу их голоса, они как будто доносятся до меня с другого конца мира. Вдруг одна из девушек достаёт сигарету, зажигает её, и тонкий дым вьётся вверх, теряясь в ночном воздухе, в котором я тоже растворяюсь.

Нью-Йорк пахнет смесью металлической прохлады и горячего асфальта, с яркими нотами свежего кофе, смеси бензина и сигаретного дыма. В воздухе чувствуется солоноватый запах океана, но с налётом городской пыли и еды — пиццы, жареных орехов, шаурмы. Когда приближаешься к окраинам, ощущается мощный химический запах — от заводов и техники, от переплетения резины и масла. Улицы словно испаряют сотни запахов от сотен людей, давая тонкие оттенки парфюма, пота, влажности и свежих газет. В суматохе города даже запахи не останавливаются — они сливаются и мчаться. А ещё грязь и канализация. По этой причине я не люблю большие города. Слишком много всего того, что я бы не хотел ощущать.

Машины, бегущие по городским дорогам, словно муравьи, движутся по своим бесконечным маршрутам. Пробки на перекрёстках. Мотоциклисты, обгоняющие поток автомобилей, оставляют за собой рёв и свист. Я ощущаю этот ритм, даже не находясь среди них — он в воздухе, он в вибрации, в этом постоянном движении, которое никогда не останавливается. Вижу, как улицы раскладываются, разделяются на части, но всё-таки соединяются в одно целое. Машины сливаются в одно большое движение, и только свет фар и зеркала передают их путь. Этот город словно живой.

Я смотрю вниз и вижу крыши домов, которые складываются в огромный пазл, частично скрытый в тени. Некоторые крыши покрыты зеленью, другие — старыми железными листами, покрытыми ржавчиной. Вот здесь и там дым поднимается из кирпичных труб. Он такой густой и сизый, словно каждое здание скрывает в себе какой-то тайный огонь. Он не виден, но его запах чувствуется в воздухе — смесь угля, мусора и сырости, с примесью жизни, которая как бы заточена в этом месте.

Тёмные переулки и маленькие площади среди многоэтажек — это скрытые уголки, где горят слабые огоньки. В этих местах жизнь, как правило, не видна. Там улицы старые, воняет канализацией, и даже воздух кажется хуже. Забытые, затемнённые, скрытые от глаз тех, кто смотрит на этот город издалека. Но что-то притягивает меня к этим местам, в них есть своя жестокая красота. Здесь за каждым углом может скрываться что-то живое — маленькие магазины, старые лавочки, где пыль, казалось бы, стоит веками, и старики, сидящие в дверях, наблюдают за тем, как мимо проходят жизни.

Сквозь это всё я замечаю, как парк или аллея становятся пятном зелени среди серых бетонных джунглей. Несколько деревьев, чьи ветви качаются на ветру, как будто пытаются сорвать с себя тяжесть ночи, дать немного света и свежего воздуха этому обрывку природы в мегаполисе. И там, среди тени, пробиваются ещё какие-то огоньки. Я различаю людей, идущих по тротуару: кто-то читает на скамейке книгу, кто-то гуляет с собакой, кто-то просто стоит и смотрит на мир, как я. Но я выше.

И вот, глядя на всё это, я осознаю, что этот город не может быть только хаосом. Он — огромный организм с трещинами, с заплатами, с шумом и тишиной, с цветом и грязью, с болью и радостью. Всё, что я вижу перед собой, как будто заключает в себе всю эту сложность и многогранность, этот светлый и тёмный мир, который живёт своим жизненным циклом. И в каждой части города я замечаю что-то, что напоминает мне о себе, о моих мыслях и чувствах. Я здесь, и одновременно не здесь — я как бы становлюсь частью этого города.

Отогнав мысли насчёт своей жизни и о Тори, которая ждёт меня, мягко скользнул в состояние скорости, чтобы меня никто не заметил. Лишнее внимание к тому, что новый герой прибыл к Доктору Фейту, создавать не стоит. Визитка, которую я сжёг, указывала, что Здание Судьбы находится прямо в центре. Мои глаза быстро находят то, что мне нужно. Это здание высотой в тридцать этажей. Первые десять этажей пусты, а остальные не поддавались моему взгляду — они были моей целью.

Миг, и я уже оказался сверху этого здания, чья крыша была плоской и без каких-либо дверей или проходов. Но вдруг золотой свет осветил тьму ночи не спящего никогда города, и появился Фейт. Спустился к нему медленно, показывая, что я — гость, и встал перед высоким мужчиной в шлеме.

— Здравствуйте, Доктор Фейт, меня направил к вам Бэтмен. — Я протянул руку, чтобы её пожали, так как не совсем понимал, как общаться с этим… человеком?

Он, твёрдо пожав мне руку, сказал своим низким голосом, который будто резонировал с миром:

— Приветствую, молодой Каин, первый из своего рода. Проходи. — Тот взмахнув плащом, заставил из воздуха появиться дверь. Магия.

Критично оглядев дверь, которую не смог проанализировать ни слухом, ни взглядом, ни носом, я понял, что она была скрыта от меня.

— Первый из своего рода? — Пройдя сквозь дверь, тихо прошептал я, и мы оказались в старинном кабинете, будто из двадцатого века. Сразу ощутил атмосферу старинного уюта и спокойствия. Пол, покрытый тёмным ковром с традиционным рисунком, мягко поглощал шаги. Мой взгляд сразу зацепился за массивный стол, стоящий посередине комнаты с его тёмной древесиной и резными краями. На столешнице лежала стопка аккуратно сложенных книг, а рядом — перьевая ручка и чернильница, как будто оставленные на мгновение владельцем кабинета. Прямо напротив меня, на другой стене, был камин, обрамлённый мрамором с его полированной поверхностью, которая мягко отражала свет. В нём не горел огонь, но зола и холодные камни говорили о том, что он часто согревает этот просторный угол. На каминной полке стояли старинные часы и статуэтка из бронзы, а над камином висела картина в тяжёлой раме, привлекающая внимание своей детализированной работой. Я немного отступил и оглядел остальную часть комнаты. Кресло, расположенное рядом со столом, было обито тёмной кожей, с высокой спинкой и подлокотниками. Это, похоже, было место для хозяина, где он проводил долгие часы за письмом или раздумьями. В углу стояла барная стойка с несколькими бутылками и стеклянными бокалами — для тех редких моментов, когда нужно было расслабиться.

Вдоль стен располагались книжные шкафы, полностью заполненные томами в кожаных переплётах. Запах старых книг смешивался с лёгким ароматом дерева и пыли, создавая ощущение, что я попал в место, где время будто замедляется. Свет, проникший через окна, частично скрытые тяжёлыми бархатными занавесками, создавал тёплую, но немного приглушённую атмосферу. Я подошёл к окну и взглянул на улицу — в этом кабинете было спокойно и тихо, как будто вся жизнь осталась за его дверями. А окно, которое должно было вести на город, вела куда-то в горы и луга. Довольно странно. Одна дверь также вела непонятно куда, и при случае сбежать из этой клетки будет сложно, но интересно.

Указав на одно из кресел, он сел во главе стола и снял свой шлем. Кент Нельсон, мужчина средних лет с короткими светлыми волосами и бородой, носил костюм золотого и синего цветов. Устало вздохнув, он пригладил волосы.

— Прости за такой холодный приём, Каин. — Он щёлкнул пальцами, и внезапно передо мной появилась чашка с горячим паром. — Чаю?

Тот, улыбнувшись, словно сделав пустяк, материализовал из пустоты твёрдый объект и жидкость, и глотнул из своей чашки чай.

Опять, Магия.

* * *

— Итак, зачем тебе обучение заклинанию, чтобы скользить по мирам? — Отложив чашку, спросил Кент. Наш разговор затянулся и продолжался около часа. Кент был мягким и интеллигентным мужчиной, и мы поговорили о Брюсе, о том, какой он вне костюма, о Готэме, который уже стал лучше под рукой Брюса. Он помнил старые времена и сравнивал их с настоящим — это было как небо и земля. Я также рассказал о своих подвигах мельком, чтобы не углубляться, а Нельсон поделился своими, начиная с того, что он родился в нулевых годах. Ага, прошлого века. И заканчивая борьбой против Лордов Хаоса. Занимательная информация о тварях, которые хотят ввергнуть всю вселенную в Хаос, и лишь Лорды Порядка, и их агенты, такие как Фейт, противостоят им в бесконечной борьбе. Наша светская беседа проходила спокойно, но сейчас, обозначив, что он хочет поговорить серьёзно, мы отложили чашки с вкусным чёрным чаем.

Не став придумывать и обманывать приятного собеседника, я ответил:

— Есть две возможные причины. — Возможные, потому что я сам был не уверен в том, о чём говорю. Я вообще был не уверен ни в чём вокруг и в себе, в частности. — Первое из них: я не хочу попасть в такую ситуацию, как сейчас.

Подняв указательный палец, сказал я.

— Верно-верно, никому не понравится, когда его выдёргивают из дома и просят вступить в войну, которая его не касается. Извиняюсь за это от своего лица, мой друг, но ты сам понимаешь…

— Я принимаю ваши извинения, — кивнул я и продолжил. — Второе же было в том, чтобы сбежать при плохих обстоятельствах в своём мире.

Сколько бы я ни думал о том, как обезопасить себя и Тори, травма, которая стала спусковым ключом к заботе о ней, не давала мне покоя. В голову не приходили дельные мысли. Война придёт на мою Землю, рано или поздно. Прогнозы корабля могут оказаться ложными, хотя я и видел, что стоят прогнозы, когда ты попадаешь под обстрел, которого не ждал, в одних трусах. И то, что один лишь я не смогу как-то изменить ситуацию, было совершенно ясно по меркам вселенской войны. Даже в этом мире я был всего лишь заменой, такой себе маленькой ракетой, которую можно пустить в один конец, чтобы оттянуть поражение или оттолкнуть врага на несколько шагов.

Верить в благое дело, для которого, судя по всему, меня призвали? Верить в героев и заботу о планете? Что за глупость. Мне не десять лет, чтобы верить словам людей, которых я вижу впервые, хоть они и были героями. У всех живых существ во всех мирах есть только шкурный интерес, и то, что меня выдернули из моего мира ради того, чтобы я бился ради какой-то великой цели, бесило меня, но я не показывал этого.

Герои — это те, кто несут бремя решительных решений, и в том, чтобы пожертвовать мной, а не Кал-Элом, прогнозируемая ситуация. Зачем убивать Супермена местного, когда есть пришлый? Война не выигрывается героями или генералами, а солдатами, чьи тела будут усеяны в полях сражений. И то, что я солдат, меня не устраивало.

Ну или я просто дурак, пессимист, который видит во всём лишь плохое. А война с целой империей и Дарксайдом во главе — так, шуточное противостояние, в котором никто не умрёт, как в мультике для 12+. Конечно-конечно…

К сожалению, моя жизнь — это не детская сказка, и шансы умереть немалые. Особенно на войне. Сила и способности — это, конечно, великолепно, но я не неуязвим. У всех есть слабости. Трупы всех тех, кто остался там, в пустынях, в прошлой жизни, были ещё перед моими глазами. Трупы, которые верили в свою неуязвимость. И сейчас, смотря на мужчину, который должен мне дать то средство спасения в самых плохих случаях, я понимал, что мои мысли были верны.

— Конечно, в твоём мире происходит война, и лишь ты можешь спасти себя и свою семью. Я понимаю.

— Но? — Было видно, как тот колеблется.

— Но Набу согласился дать мне право, лишь обучить тебя этому заклятию, — он указал на шлем, который сверкнул светом. Показалось? — Прости, другого дать я тебе не смогу.

Я ухмыльнулся, смотря прямо в шлем.

— Ничего. Где подписывать кровью?

Не стану магом? Плевать, главное, у меня будет кнопка эвакуации, которая выдернет меня из любой задницы.

* * *

— Возможно, Набу не одобрил бы это, — он присел на уровне моей головы и улыбнулся. — Но я ведь не раб, не так ли?

После объяснений всех тонкостей он сказал, что мне нужно сперва понять, как манипулировать энергией своего тела, а потом касаться таких вещей, как заклятия высшего уровня магии. На вопрос о том, как мне использовать заклятие такого уровня, если я полный ноль в этом, он убедил меня, что это заклинание нетипично для этого мира, и, по его словам, оно пришло к ним из далёких миров. Оно может быть использовано любым, у кого хватит сил, и лишь энергия, которая будет использована в этом заклятии, важна. Они вместе с Константином потратили около двух недель, чтобы собрать ингредиенты и силы для моего призыва, и, по его словам, это стоило им недельного истощения. Слишком энергозатратно было оно. Но он заверил меня, что я могу использовать это, лишь на голой энергии, так как тот видел, что она меня переполняет. На мой вопрос, что за энергия, он ответил, что я сам пойму. Теперь мы пришли к этому.

Коснувшись моего лба пальцами, он сделал то, что открыл мне новую грань моих сил. По словам Кента, все существа в той или иной мере манипулируют энергией. Такие, как мета-люди, используют её интуитивно и пассивно, не до конца понимая свои силы и их возможности. Он привёл в пример Флэша, Барри Аллена, который использовал одну из фундаментальных сил вселенной и почти подобрался к тому, чему меня сейчас обучает Нельсон. По его словам, манипулировать энергией — это первое, чему юный маг должен обучиться, и без этого нет никаких вариантов, чтобы использовать заклинание. Но он добавил, что есть ритуалы, но это другая грань сил. Я пожал плечами, так как для меня всё это было как магия, коей она и являлась. Всё же использовать силу своего тела, которое ломало физику, было делом привычным, а вот осознавать, что можно создать из ничего что-то, было мозговыносящим.

Так, ложась на мягкий ковёр по его указке, он сказал, что будет открывать мне манипуляцию энергией моих сил, чтобы заклятие, которое он обучит, работало. Он добавил, что если маг дал слово, то и выполнит его — он должен. Всё же даже демоны, по его рассказам, делали всё, чтобы исполнить свои слова, хоть и коверкали всё, что делали. На этом моменте я немного напрягся, так как демонов мне точно не хватало в своей жизни. Ещё и косой взгляд я отхватил, когда сказал про прописывание кровью.

Но касание заглушило мысли.

Это был взрыв звезды. Словно всё, что я делал до этого, не имело особого смысла, словно всё, что мне казалось до этого идеальным, оказалось примитивным. Я был слепым кротом, а не существом, что своими силами может двигать континенты. Маленькой лягушкой на дне колодца, которая не видела весь остальной большой мир. Мир, наполненный энергией.

Я видел шар. Шар энергии, который горел в моей груди, посередине рёбер. Он был размером с яблоко и идеально круглым. Словно звезда, он крутился, и в закрытых глазах было, словно горячее фиолетовое пятно притяжения, которое притягивало всё, пульсируя и распространяя эту фиолетовую энергию, словно кровь, по всему моему телу. Словно чёрная дыра, она каждую секунду засасывала какие-то частицы разных цветов: красных, зелёных, синих и жёлтых. Но из неё выходили лишь фиолетовые волны энергии. А что если…

Но манипулировать этой энергией у меня не получилось. Попытки так и остались безмолвными перед моими усилиями. Чувства, когда я пытался переместить рубильник вниз, также не отзывались. Включилось рентгеновское зрение , за место этого. Странно.

— А что теперь? — Посмотрев Кенту в глаза, я спросил.

— Теперь… — Встав с ковра, он взмахнул рукой, и комната изменилась. Она стала гораздо больше и шире в разы. Мы оказались в пустой белой комнате с гладкими стенами без швов. Свет был, но ни ламп, ни электричества я не заметил. Также не было дверей или проходов, и даже мои чувства не могли ничего заметить вне этой комнаты. — … мой временный ученик, ты будешь учиться.

— Учиться? — Я думал, что просто начну манипулировать энергией, а потом использую заклинание. Тот кивнул и нахмурился.

— Учиться, чтобы не убить никого своими силами. Твоя энергия слишком агрессивна.

— Я их контролирую, — заметил я.

— Используй самое слабое из своих сил, — сказал он. Я пожал плечами, и мои глаза окрасились в красный. Выстрел на минимум, покажу, что всё нормально.

Луч был настолько широким, что охватил всю стену. Он вылетел из моих глаз, а стена за мгновение оплавилась на несколько десятков метров вглубь. Температура в помещении повысилась, а Кент, взмахнув, затушил огонь фиолетового цвета, который начал плавить камень. Какого?!

Посмотрев шокированно на Нельсона, тот сказал:

— Это я и имел в виду, молодой Каин. Твоя сила слишком велика, чтобы выпускать тебя отсюда без обучения.

Я растерянно кивнул, посмотрев на последний язычок пламени от моей лазерной атаки, которую я совершил с минимумом усилий.

* * *

— Ты не должен был делать этого, — сказал шлем, который парил рядом и был невидим для пыжащегося мальчика, пытавшегося что-то сделать со своим источником. Кент покачал головой.

— Я сказал правду, Набу. Я не раб, и мои помыслы были лишь во благо Порядка. — Он был уверен в своих словах.

— Он не тот, кто должен был получать эту силу. Он может разрушить Порядок, который мы строим. Начать Хаос, — шлем был непреклонен.

— Как и Кал-Эл? — спросил Кент, вспоминая, как немного обидел своего друга по Лиге, когда тот попросил обучить его магии в своё время. Тогда шлем категорически отказал ему в обучении магии, но теперь он не мог выстоять своё мнение.

— Судьба Криптонца уже прописана, и не тебе, и тем более мне её изменять. Его сила слишком велика, и она может сломать всю нашу реальность. В угоду своим чувствам ты мог разрушить Порядок.

— А судьба маленького мальчика?

— Ты и сам знаешь. Как только он прибыл в этот мир, его судьба была предопределена. Быстрая смерть от Разрушителя Миров — хорошая смерть. Смерть героя, — Набу говорил жестокие вещи, но Кент был человеком, а не шлемом, заключённым в этом духе.

— Смерть героя, — заключил Кент. — Возможно, ты ошибаешься. Возможно, ты не видишь того, чего вижу я, Набу.

— Я никогда не ошибаюсь, — сказал Набу. — Я был бы рад ошибиться хоть раз за свои бесчисленные годы существования и увидеть, как судьба благосклонно относится ко всему живому. Но это невозможно. И если этот мальчик выживет, своими действиями ты поменяешь полярности, судьба станет неопределённой, и если то, как должно было быть, не случится, то всё впадёт в Хаос. И этот Хаос затронет многие миры и бесчисленные судьбы живых существ. Их души будут на твоей совести.

— Твои ошибки лишь полотно историй. Разве ты не так говорил мне?

— Говорил, — согласился Набу. — Главное, чтобы твои ошибки не оказались правдой. А правда не оказалась ошибкой.

* * *

Спасибо за прочтение. Ждите следующих глав.