* * *
Тьма.
Сознание медленно плывет через толщу ласкового мрака, свободного от чужого присутствия.
И нет в нем ни радости, ни печали.
Ни злобы, ни сочувствия.
Ни жалости, ни презрения.
Ничего. Лишь абсолютное, истинно-мертвое спокойствие, недоступное живым созданиям.
Вечный сон без сновидений.
Смерть — не духа, но тела.
Видит Творец, я бы хотел остаться в этом покое навечно и без следа раствориться в бескрайней мгле, оставив живым все их заботы и тревоги… Но этого никогда не случится.
Как бы они этому не противились, но… Любому миру нужна смерть.
Наделенные подобием разума страшатся её, не понимают сути и всеми силами стремятся отсрочить неотвратимый финал, но вместе с тем именно смерть придает жизни краски.
Придает… Смысл.
В конце-концов, зачем стремиться к успеху, если над тобой не нависает грозная тень неудачи?
Сколь бессмысленной станет любая победа, не оттеняемая горечью возможного поражения?
Чего будет стоить жизнь, если по её следам не будет шагать неизбежная кончина?
Живым нужна смерть. Живым нужен… Я.
По волнам клубящегося мрака проносится рябь — сигнал о том, что незваный гость перешагнул порог моей тайной обители.
В мире не так много созданий, знающих о логове "Вестника Гибели" и еще меньше тех, кто сунется в него по доброй воле. А тех, кого бы желал видеть я сам — не существует как таковых.
Надеюсь это не он…
Отбросив шелковую ткань, рывком поднимаюсь с покрытого шкурами каменного ложа, смахивая на пол несколько крупных черных перьев и являя миру соблазнительные изгибы обнаженных женских тел.
— М-м-м…
— Господин, что-то случилось?
От резкого движения пара чернокрылых дев, что грела мне постель этой ночью — проснулась и стала протирать глаза, смотря по сторонам сонными взглядами.
— Ничего, что должно вас тревожить. Отдыхайте.
Минувшей ночью Онафиэль и Ирин славно потрудились, однако в серьезной схватке от этой пары будет мало толку. Даже до своего падения они не могли похвастать внушительными боевыми навыками… Что нисколько не умаляет их полезности, ведь к огромному сожалению моего брата Рагуила — жизнь падшего ангела не ограничена одними лишь сражениями.
— Как прикажете, наш неутомимый повелитель…
Даже если он сильнейший из себе подобных.
Накинув на плечи шелковое темное одеяние, покидаю высеченную в толще камня пещеру и выхожу в подземный зал столь исполинских размеров, что его стены теряются в темноте… Терялись бы, если бы не войско мертвых стражей, полыхающие глазницы которых разгоняют мглу лучше любых факелов.
В дрожащем свете колдовских огней хорошо видно, как сотни павших воинов обступили фигуру высокого, худощавого старика в простой робе, что не выказывая ни малейшей тени страха, с любопытством разглядывал окружающую его нежить.
Неудивительно. Вопреки нелепому облику, это создание вполне способно бросить вызов Творцу и даже пребывая в сосредоточении собственной силы… Мои шансы на победу в схватке весьма призрачны.
Однако это не значит, что я позволю древней ящерице делать все, что ей вздумается.
— Драконам не место в обители смерти… Особенно тебе. — В руке формируется Копье Погибели и я начинаю неспешно спускаться к незваному гостю. — Что привело тебя к павшему палачу Небес, Уроборос?
Оторвавшись от ощупывания лезвия кхопеша мертвого прислужника одного из египетских небожителей, Драконий Бог Бесконечности равнодушно посмотрел на мерцающее гнилостной силой оружие и перевел лишенный эмоций взгляд на мое лицо.
— Ты мне нужен.
— Но ты мне — нет.
— Помоги выгнать Великого Красного из моего дома.
— Жилищные вопросы бессмертных ящериц лежат вне поля моих интересов.
— Ты слабее Библейского Бога. Я могу дать тебе силу.
— Мощь, не управляемая разумом — ничто. И я не принимаю сторону глупцов.
— Ты думаешь, что я глуп? — Впервые с начала нашего странного диалога в глазах Офис промелькнула эмоция — слабая и едва заметная искра интереса. — Почему? Я поступаю логично.
— Но упускаешь из вида детали. — Несмотря на все свое могущество и колоссальный срок жизни, Дракон Бесконечности всего-лишь большой ребенок… Способный уничтожить мир лишь из мимолетной прихоти. — Даже сейчас. Ты без приглашения пришел к изгнанному сыну в облике отца, который его низверг. Думаешь, я буду рад помочь кому-то, кто так сильно напоминает моего Творца?
— Если все дело в моем текущем обличье…
Тело Офис укутывает грязно-фиолетовая пелена и как только она спадает, на месте древнего старца стоит маленькая темноволосая девочка, на которой мешком висит роба предыдущего воплощения бессмертного создания.
— Теперь ты мне поможешь?
— Ты так ничего и не понял, дракон. — Развеяв Копье Погибели, отсылаю мертвых стражей обратно на посты и указываю новому воплощению бесконечности в сторону выхода из залы. — Уходи. Ищи себе союзников среди тех, кто падок на заемное могущество… И найди подобающую новому телу подходящее одеяние — твой текущий вид смотрится поистине нелепо.
— Я и в самом деле тебя не понимаю. — Наклонив голову, древнее и вместе с тем — юное создание окидывает меня изучающим взглядом. — Твой отказ нелогичен. Ты слабее своего создателя — без моей силы Библейский Бог уничтожит тебя.
— Возможно. Но даже гибель для Архангела Смерти — всего лишь…
* * *
— …временное неудобство.
Видение прервалось также резко, как появилось и открыв глаза, седовласый уроженец Хай-Рока уставился нечитаемым взглядом на выжженные пламенем бескрайние пустоши, над которыми, словно море разлившейся крови, нависало насыщенно-багряное небо.
— Я бы скорее назвал Фениксов раскаленной занозой в нашей заднице. Занозой, которую мы сегодня наконец-то вытащим! — Скрестив руки на груди, стоящий в паре шагов Кокабиэль внимательно изучал находящийся далеко внизу демонический замок, местность вокруг которого патрулировалась стаями облаченных в доспехи демонов. — Но мне не по душе, что ты решил отказаться от перекованного Экскалибура, брат. У нас не так много воинов, способных на равных бороться с Демоническими Владыками и этот меч в твоих руках…
— Особой роли не сыграет. В твоих же — станет дополнительным козырем против сил Ада.Что позволит нам дробить силы для атак в разных точках. — Отрезал седовласый бретонец, призывая Ледяную Скорбь и вглядываясь в объятое синей дымкой лезвие. — И вдобавок, у меня уже есть магический клинок — второй особой пользы уже не принесет.
На самом деле флегматичный повелитель мертвых… Не лгал напрямую, но слегка лукавил. Соединив все осколки некогда уничтоженной реликвии, приспешники Кокабиэля смогли воссоздать древний клинок, мощь которого оказалась впечатляющей даже по меркам седовласого уроженца Хай-Рока. Однако у силы этой был один серьезный недостаток — из-за тесной связи со Светом, пользоваться перекованным Экскалибуром мог либо ангел, либо святой, а всех остальных клинок жег лишь немногим хуже, чем самих демонов.
И вернувший свое сердце бретонец, по энергетическим каналам которого уже текла концентрированная сила демонической Скверны — всерьез опасался, что во всех смыслах священное оружие посчитает бесстрастного чародея одним из противников и ему придется не только в очередной раз восстанавливать тело с нуля, но и объяснять остальным падшим, почему Азраил утратил полученную при рождении связь с первостихией… Приобретя взамен строго противоположный источник энергии.
— Странное сравнение. Экскалибур воплощает собой чистую и незамутненную ярость Света, направленную против демонов, а от твоего замороженного шкуродера у меня во всех смыслах мороз по коже. И я даже не хочу спрашивать, из насколько глубокой бездны ты его достал…
— Советую сосредоточиться на клинках врага. Они хоть и слабее моего оружия, но в отличие от него — вскоре будут пытаться тебя убить.
Когда Кокабиэль прибыл на его остров и предложил поучаствовать в атаке на один из столпов Преисподней, первым желанием флегматичного чародея было отправить предводителя чернокрылых изгнанников восвояси.
Внедрение столь мощного источника агрессивной силы не могло не дать побочных эффектов и после возвращения сердца энергетическая составляющая Мадаава пребывала в нестабильном состоянии, что сильно сказывалось как на боевых возможностях некроманта, так и на его психическом состоянии.
Но если ощущение иллюзорного всемогущества, порывистые вспышки гнева и изредка возникающее желание разрушить все вокруг себя были для закаленного сознания бретонца вполне привычны, то резко усилившееся желание стало для флегматичного колдуна крайне неприятным сюрпризом.
А точнее — внезапной для Грегора оказалась сила воздействия, а не сам факт его появления. Неутолимый зов плоти, что уже долгое время терзал разум и тело рослого чародея, обрел такую небывалую мощь, что начал вытеснять из сознания седовласого заклинателя мертвых все прочие мысли, наотрез отказываясь исчезать даже под действием чар “Холодного Разума”.
А обилие прекрасных созданий в его окружении только усугубило ситуацию, превращая каждый день Мадаава в самую настоящую пытку.
В той или иной мере все обитательницы острова могли похвастать завидной красотой — Риас, Акено, Асия или даже Сюри… При взгляде на каждую из этих особ, в бретонце просыпалось поистине демоническое желание. Ему хотелось схватить их, порвать их одежду и жадно овладев, терзать соблазнительные тела до полного исступления, пока преисполненные страсти крики девушек не превратятся в сдавленные хрипы и мольбы о пощаде!
Какое-то время Грегор стойко противостоял соблазнам и искушениям, стараясь не пересекаться с обитательницами острова и запираясь в своей лаборатории, что на какое-то время даже помогло.Однако бесстрастный чародей не учел одного крайне важного фактора, имя которому было Ишала.
Наследная принцесса Империи Огня требовала внимания и старалась быть как можно ближе к своему дражайшему родителю.
Отчасти подобное стремление даже радовало седовласого уроженца Хай-Рока, ведь постепенно его отношения с дочерью начинали возвращаться к прежнему уровню. Однако нехарактерные для нормальных отцов мысли, изредка возникающие у него в голове — весьма напрягали уроженца Нирна и заставляли его держаться от дочки на расстоянии. Что в свою очередь, не сильно нравилось уже самой Ишале, твердо вознамерившейся показать Грегору свою преданность и постоянно находящейся подле него.
Но хотя для бретонцев кровосмесительные отношения не были чем-то предрассудительным (Что не добавляло жителям Хай-Рока уважения со стороны остальных жителей Тамриэля), Грегор к данному типу людей не относился от слова совсем. И утоление терзающей похоти за счет желающей искупить былие ошибки и потому готовой на все Ишалы — выглядело в его глазах поступком не только мерзким, но и довольно глупым, ведь женщин во вселенной было много, а дочь у Мадаава осталась только одна.
И при таких раскладах предложение Кокабиэля напасть на родовой замок дома Феникс выглядело уже куда более привлекательным, ведь оно позволило бы флегматичному заклинателю мертвых не только испытать открывшиеся для него приемы из арсенала чернокнижников Азерота, но и отвлечься от собственных проблем… На какое-то время.
Ну и само-собой, повысило бы шансы падших на успех — после начала нашествия нежити Ад полностью перешел в боевую готовность и при затяжной осаде гнезда "бессмертных" демонов существовал немалый риск контратаки объединенных сил Ада.
Дабы избежать подобного сценария, предводитель легионов падших ангелов раздробил силы своих чернокрылых когорт на два отряда. План атаки был прост и надежен: пока первая половина под командованием вооруженного святым мечом Кокабиэля и прикрывающего его Азраила занималась бы одним из столпов Преисподней, вторая под руководством Баракиэля должна была отвлекать основные силы Демонических Владык, обозначая множественные атаки на наиболее уязвимые участки Ада.
— С Экскалибуром в моих руках, у демонических отродий нет и тени шанса на победу! — Создав перед ладонью золотистую магическую печать, падший ангел вытащил из него легендарное оружие и с восхищением посмотрел на длинное лезвие, объятое всполохами ярко-желтого огня. — А если ты ударишь во всю мощь, то мы расправимся с жареными курицами быстрее, чем они поймут что происходит!
Несмотря на то, что по отдельности каждый из осколков древней реликвии выглядел как кошмарный сон любого уважающего себя оружейного мастера, объединившись вместе, они обернулись простым и предельно практичным клинком, что был лишен каких-либо украшений и выглядел как золотистый полуторный меч с крестообразной гардой.
Однако излучаемая легендарным оружием сила была столь велика, что даже стоящий в нескольких шагах и не являющийся полноценным демоном Грегор чувствовал сильнейший дискомфорт и желание убраться подальше как от Экскалибура, так и от его владельца.
— Я уже говорил тебе, что после схватки с Михаилом мне нежелательно биться в полную силу. — Отрицательно качнул головой седовласый заклинатель мертвых. — Я здесь всего лишь в качестве дополнительной страховки.
— И тем не менее ты пришел, хоть и без особого желания. Что такое? Неужели обилие прекрасных созданий стало для Архангела Смерти тяжким бременем, что схватка с бессмертными демонами уже кажется избавлением? — Не получив ответа и увидев, как едва заметно поморщился после его вопроса повелитель нежити, ошарашенный Кокабиэль уставился на владельца Ледяной Скорби со смесью насмешки и недоверия. — Да ладно?! Толпа взламбошенных девиц стала для тебя более серьезным противником, чем неубиваемые и повелевающие пламенем воины с тысячелетиями боевого опыта?!
На это мрачный как грозовая туча бретонец, только раздраженно дернул плечом, на которое был накинут длинный темный плащ и указал на нескольких падших ангелов, что спешили к их позиции.
— Сосредоточься на деле… Твои разведчики возвращаются — нам пора начинать.
Тихо хмыкнув, Кокабиэль вышел вперед и перехватив Экскалибур обеими руками и тело предводителя чернокрылого воинства окутала мощнейшая аура Света, а лезвие легендарного оружия засияло от переполняющей его силы и вокруг легендарного клинка начали закручиваться всполохи ярко желтой энергии.
— Долгие века ожидания наконец-то подходят к концу! — Обернувшись к сотням падших ангелов, что стояли на почтительном расстоянии от своих повелителей и терпеливо ожидали приказа к атаке, предводитель чернокрылых изгнанников воинственно воздел объятый Светом меч к багровым небесам. — Сегодня мы прольем кровь бессмертных отродий Ада и начнем новый виток Великой Войны! Преисподняя будет принадлежать только нам! Еcce ira Domini mortui! (Узрите гнев мертвого Бога!)
Когда закручивающаяся вокруг клинка сила достигла своего апогея, Кокабиэль взмахнул гудящим от силы Экскалибуром и в сторону родового гнезда Фениксов понеслась даже не волна… А самое настоящее цунами из слепящей, ярко-желтой энергии. Титанический поток губительной для демонов силы пронесся по пустоши перед замком "потомков бессмертной птицы", не оставив от встреченных по пути отрядов часовых даже крупиц пепла и практически не потеряв в мощи, обрушился на преградившую ему путь исполинскую магическую печать.
От столкновения колоссальных массивов энергии вздрогнула сама земля…
В отличие от обращенных демонов, древние рода Преисподней хорошо помнили Великую Войну и потому каждая резиденция столпов Ада представляла из себя самую настоящую крепость, охраняемую сотнями первоклассных бойцов и укутанную в непроницаемый полог защитных чар. И являясь настоящим произведением магического искусства, энергетический барьер обители Фениксов уступал лишь защитам родов Демонических Владык… Однако даже этого оказалось недостаточно — под натиском полупрозрачная пленка стала трескаться и меньше чем за пару мгновений преграда пала под натиском атаки легендарного клинка.
— Вперед, мои воины! Не щадите никого! — Лишь когда его воины устремились в атаку, Кокабиэль позволил себе утереть выступивший на лбу пот и обернувшись к равнодушно взирающему на происходящее Грегору, самодовольно усмехнулся. — Зря ты отказался от этого оружия — такое ощущение, что я могу одним ударом повергнуть сами Небеса… Бред, конечно же, но боюсь что сегодня для тебя достойного противника уже не найдется.
— Тем лучше. — С непоколебимым флегматизмом ответил заклинатель мертвых, расправляя свои исполинские черные крылья. — Раз ты в состоянии самостоятельно справится с демонами, то я пожалуй посещу их фамильную библиотеку. Сдается мне, там должно найтись немало интересного…