Серый Поттер. Глава 3
Приятного чтения.
Улица, простирающаяся передо мной, была полна жизни. Множество снующих людей между разными лавочками. Женщины и мужчины, молодые парни и девушки, дети и старики. Их лица были полны улыбок и уверенности. Той самой, которой я и хотел добиться для всех магов.
Невольно засматриваюсь на этот праздник, думая, неужели это награда для меня от Создателя? Маги наконец-то стали жить свободно, без неусыпного и неустанного церковного контроля. Смогли сами решать свою судьбу. Все то, что я сделал и чем пожертвовал, было не зря? Алистер, ты выполнил мою просьбу… Спасибо тебе, друг. Не знаю, помнят ли эти люди о тебе и том, какую услугу ты им оказал, но знай, что один конкретный маг пропустит в твою честь кружку-другую крепкого эля.
— Сначала мы заглянем в банк, чтобы снять деньги с вашего счета, мистер Поттер, — с легкой улыбкой произносит профессор.
И под общий жизнерадостной гомон небольшой толпы, мы начали потихоньку продвигаться вперед. Профессор уверенно шла вперед, рассекая людскую массу. Было видно, что эта женщина имела большой авторитет — многие из тех, кто встречался нам на пути, здоровались с Макгонагалл.
Сами лавки не представляли из себя ничего необычного, и они для меня были даже ближе, чем современные магазины из немагической части Англии. Но вот тем, что слегка поразило меня, был банк. Огромный, в три высоких этажа, из белых кирпичей и с небольшим серым куполом наверху. Но… колонны, находившиеся спереди на всех этажах, были кривыми. Это какая-то задумка или работа архитектора-недоучки?
Мы подходим ближе к нему, и я уже ставлю правую стопу на белую ступень, как краем глаза замечаю тех, кого не ожидал увидеть. Облаченные в латы и с алебардами в три раза больше их самих, генлоки стояли по обе стороны от больших дубовых дверей. Удерживаю себя в узде, чтобы не заморозить этих тварей, и устремляю взгляд прямо в черные глазенки одного из них. И только сейчас подмечаю новые детали. Более светлая кожа и длинный, крючковатый нос. Это не генлоки. Но кто? И почему он скалится на меня?
— Это гоблины, мистер Поттер, — вмешивается Макгонагалл, обернувшаяся на замешкавшегося меня. — Одна из разумных магических рас. Есть еще несколько — русалки, вейлы, великаны и тому подобное.
— Волшебники наняли гоблинов охранять банк, мэм? — вырывается из моих уст, и пара “гоблинов”, услышавших мой вопрос, синхронно возмущенно смотрят на меня.
— Нет, мистер Поттер. Банк Гринготтс принадлежит гоблинам. Пойдемте, — отвечает она скороговоркой и открывает дверь, ведущую в банк.
Прохожу вслед за профессором вперед, и мы оказываемся в небольшом и узком коридоре из белого мрамора, который заканчивался серебряными дверями. На них были выгравированы строчки, которые внезапно захотела прочитать Макгонагалл.
— Входи, незнакомец, но не забудь, что у жадности грешная суть, кто не любит работать, но любит брать, дорого платит — и это надо знать. Если пришел за чужим сюда, отсюда не уйти никогда , — с особым нажимом на последнюю строку, произносит профессор и переводит взгляд с текста на меня. — Как думаете, мистер Поттер, о чем здесь говорится?
— О том, что гоблины обязательно отомстят, если у них что-то украсть, профессор Макгонагалл?
— Гм-м… Несколько грубо, мистер Поттер, но очень точно, — кивает женщина. — Гоблины крайне жестокий и мстительный народ, поэтому будьте аккуратны в том, что делаете, и не грубите им.
— Понял, мэм, — киваю.
Отворяем вторые двери и оказываемся в широком холле банка с большими резными колоннами, уходящими под самый потолок. Впереди, в нескольких метрах, от нас находилась длинная и высокая стойка, где-то по грудь высокому мужчине. За ней сидело множество гоблинов, занятых своими делами. Кто-то переписывал что-то в огромную книгу, кто-то считал монеты, а кто-то занимался консультацией клиентов. Людей, кстати, в банке было много, но никто из них, судя по внешнему виду, не был сотрудником этого места. Удивительно.
Мы ненадолго останавливаемся посреди холла, и я понимаю, что таких стоек здесь несколько, но располагаются они в разных крыльях этого здания. Профессор высматривает свободного для приема гоблина и, наконец найдя такого, тянет меня за собой.
— Доброе утро, — женщина приветствует седого гоблина в фирменной для других работников банка форме — черном пиджаке поверх такого же жилета и белой рубашке. — Мистер Поттер хочет снять деньги со своего счета.
— В таком случае у мистера Поттера должен быть ключ, — гоблин оскаливает зубы с заметной желтизной и немного подается вперед, чтобы получше рассмотреть меня.
— Вот он, — профессор достает из кармана своего наряда небольшой золотой ключ с небольшим узором на его конце. Гоблин принимает его и внимательно осматривает, после чего удовлетворенно кивает.
— Сейчас, — произносит он нам и оборачивается к себе за спину. — Крюкохват!
Из-за стойки к нам выходит еще один невысокий гоблин. Не такой старый, как тот, что позвал его. Крюкохват учтиво поклонился нам и позвал за собой. Пройдя несколько метров за стойку, мы подошли к небольшому дверному проему в стене, и гоблин, достав большую связку ключей, открывает дверь.
За ней был не очередной мраморный зал или темные ходы, ветвящиеся и уходящие куда-то вдаль, а узкий каменный коридор, как будто мы внезапно оказались в пещере. Гоблин указывает рукой на небольшой помост с вагонеткой, стоявшей на рельсах. Макгонагалл проходит первой и, придерживая полы своего платья, усаживается первой. За ней иду я и сажусь по левую руку от нее. Затем в вагонетку заходит карлик, закрывая за собой дверцу. И резко дергает торчавшую из пола рукоять на себя.
Наш транспорт резко срывается на огромной скорости, унося нас куда-то вглубь гоблинских подземелий. Меня даже немного вжало в сидение от скорости, а Макгонагалл выглядела вполне привычной и никаких трудностей с вагонеткой не испытывала. Перевожу взгляд в сторону и вижу лишь размытые камни, которые постоянно сменяли друг-друга.
Потом мы выехали на развилку, и тележка сразу же повернула налево, потом направо, и так еще несколько раз, пока, наконец, не остановилась.
Прямо перед нами в стене из больших каменных кирпичей была крепкая на вид дверь с множеством металлических наружных деталей. Уверен, с внутренней стороны их ничуть не меньше. Гоблин подводит нас к ней и протягивает в нашу сторону раскрытую когтистую ладонь.
— Ключ, пожалуйста, — и профессор протягивает ему его.
Золотой ключ, оказавшись в замочной скважине, приводит сложный дверной механизм в движение. Щелчки, металлическое лязганье, и через несколько секунд дверь во внутреннее хранилище открывается. И даже с моего места можно было увидеть гору золотых монет.
— Сколько здесь, мистер Крюкохват? — спрашиваю у гоблин, когда мы втроем заходим внутрь.
— Всего пятьдесят тысяч шестьсот сорок семь галлеонов, мистер Поттер, — осклабливается гоблин, прижимая пальцы друг к друга напротив груди. — Можете обращаться ко мне без приставки “мистер”…
— Я понял, Крюкохват. Профессор Макгонагалл, сколько золота мне потребуется на закупку необходимых вещей для школы? — перевожу взгляд на профессора.
— Думаю, мистер Поттер, что трехсот галлеонов вам хватит на этот год, — отвечает она. — К слову, золотые монеты называются галлеонами. В одном галлеоне семнадцать серебряных сиклей, а в одном сикле двадцать девять медных кнатов.
— Четыреста девяносто три кната в одном галлеоне? Почему так, профессор Макгонагалл, это же неудобно, разве нет?
— Позвольте ответить мне, мистер Поттер, — вмешивается Крюкохват. — Видите ли, до принятия Статута Секретности в одна тысяча шестьсот восемьдесят девятом году, волшебный и немагический мир сосуществовали рука об руку. И в магловской денежной системе до недавнего времени работала примерно такая же схема. Один фунт стерлингов был равен двенадцати шиллингам, один шиллинг — двенадцати пенсам, и так далее. К тому же были и особые монеты, как, например, гинея, которая равнялась двадцати одному шиллингу.
— Спасибо за развернутый ответ, Крюкохват, — киваю гоблину за эту лекцию. Это было достаточно интересно, учитывая, что в мое время использовалась десятичная система счисления. Возможно, во мне говорит моя косность, но это куда удобнее, чем высчитывать такие неровные числа.
Затем Крюкохват выдал мне специальный кошель с наложенными чарами облегчения веса, мол, такие выдают каждому обладателю собственного хранилища в их банке, и помог набрать необходимую для покупок сумму. И после этого мы покинули Гринготтс.
— Куда направимся сейчас, профессор? — спрашиваю у женщины, поправлявшей колпак после еще одной скоростной поездки.
— Сначала зайдем за чемоданом, мистер Поттер, — отвечает она, и сразу же утягивает меня к нужному магазинчику с вывеской “Салон всевозможных сумок семьи Тейнер”
Обычная лавка с небольшим внутренним помещением, по бокам, на стенах висят различные сумки и чемоданы, на полу стоят варианты сундуков. За деревянной стойкой стоял подтянутый мужчина лет тридцати, широко улыбнувшись новым посетителям.
— Доброе утро, профессор Макгонагалл и юный, еще незнакомый, мне волшебник, — кивает он нам, когда мы подходим поближе. — Меня зовут Честер Тейнер, можешь обращаться ко мне просто по имени. Моя семья вот уже несколько десятилетий владеет этой лавкой, где мы выставляем на продажу сумки, чемоданы и сундуки собственной работы.
— Гарри Поттер, — отвечаю ему и понимаю, что этот выглядит так, будто и без того знал мое имя. Надо будет спросить у профессора.
— Честер, будь добр, покажи мистеру Поттеру легкий, но вместительный чемодан, — произносит Макгонагалл с доброй улыбкой.
Не желая тратить много времени на выбор узора и других финтифлюшек, выбираю первый же принесенный Честером чемодан из коричневой кожи. Объемный, но легкий, плюс, по заверениям ремесленника на него наложены чары невесомости содержимого и расширения. Магия этого времени не перестает меня удивлять.
Дальше мы прошлись по еще нескольким магазинам. Первым делом зашли в канцелярию, где я купил себе металлическое перо, вздрогнув от воспоминаний того, сколько же мне в свое время пришлось подтачивать перья, несколько свитков из пергамента, чернила и еще по мелочи. Во Флориш и Блотс взяли уже собранный набор учебников, а в специализированном магазине — медный котел стандартного размера номер два, к нему же набор стеклянных флаконов и весы. Осталось только два магазина. Одежда и палочка. Начать решили с “Мантии на все случаи жизни”.
На входе нас тут же встретила владелица заведения, поприветствовала профессора и через многочисленные стойки с мантиями, конусами и прочими наборами одежды и ткани провела меня вглубь помещения, где на небольшом постаменте ее помощница уже измеряла моего будущего однокурсника. Блондинистый парнишка, чуть выше меня ростом, тонкий и немного манерный, но было видно, что он старательно копировал кого-то из взрослых, нежели сам был таким.
— О, привет! — сказал он, увидев меня. И та холодная маска, которую он держал перед ассистенткой владелицы магазина, спадает. — Тоже в Хогвартс?
— Да.
— Мой отец сейчас покупает учебники, а мать смотрит волшебные палочки! А потом я их уговорю посмотреть на гоночные метлы. Только понять не могу, почему нельзя первокурсникам иметь метлы… — внезапно разговаривается он и переходит на шепот: — Уговорю отца купить мне одну, а потом тайно пронесу в школу… Только ты никому не говори!
— Договорились, — с готовностью киваю ему. Я даже Йована не сдал, когда он магией крови увлекся, что уж о какой-то метле говорить…
— А у тебя есть своя метла? — просияв, спрашивает мальчик.
— Не-а.
— И что, даже в квиддич не играл? — с явной печалью в голосе произносит он, словно говоря “как это можно и не играть в квиддич!?”.
— Не довелось, — качаю головой. — Я даже не знаю, что это за игра…
— Ты что, из маглорожденных? — тихо и с нотками твердости проговаривает мальчик. Скашиваю взгляд на него и замечаю, как тот сверлит меня серыми глазами.
— Это те, у кого родители не волшебники? — переспрашиваю и, дождавшись быстрого кивка, отвечаю. — Нет, у меня оба родителя волшебники. Просто так сложилось, что рос у обделенных магией родственников.
— А-а, — понятливо тянет, явно обрадовавшись, ребенок. — У сквибов. Кстати, на какой факультет думаешь идти, или тебе и про них не рассказали?
— А ты расскажешь?
— Да легко! — судя по его виду, мальчик рад тому, что может блеснуть знаниями перед таким неучем, как я. — В Хогвартсе есть четыре факультета. Слизерин для самых хитрых и ам-би-ци-оз-ных, Равенкло для зазнаек, а Хаффлпафф и Гриффиндор для тупиц и слабаков.
— Тогда лучше всего идти в Слизерин? — улыбаюсь этой детской непосредственности, вспоминая себя в его годы.
— Вот, уже схватываешь! — радостно произносит он, но тут нас прерывает мадам Малкин.
— Все готово, мальчики.
— Драко! — раздается мелодичный женский голос и в магазин заходит статная и эффектная женщина, так похожая на моего юного собеседника.
— Увидимся в Хогвартсе! — мальчик пожимает руку и с завернутым пакетом подбегает к своей матери, после чего они под его щебет покидают ателье.
— Теперь самое главное, мистер Поттер, — ко мне подходит Макгонагалл, все это время болтавшая в стороне с владелицей лавки. — Покупка вашей волшебной палочки.
Выходим из магазина и отправляемся практически в самое начало этой удивительной улицы. Людей за время наших походов по магазинам стало едва ли не в пару раз больше — родители с детьми вышли за покупками к школе. Им я мог лишь завидовать белой завистью, ведь о своих родителях не помнил ничего, кроме фамилии и того имени, что дали мне при рождении. Я даже не знал, сами они отдали меня или, наоборот, противились этому. Впрочем, оно и к лучшему. Позволяло немного взбодриться в трудные времена мыслями о несуществующем доме, где меня, возможно, все еще ждут. Увы, так и не довелось побывать на своей родине.
Когда мы приблизились к лавке Олливандера, о чем гласила темная вывеска с золотой надписью “изготавливаем волшебные палочки с триста восемьдесят второго года до нашей эры”, то я невольно засмотрелся на это здание. Обшарпанное и какое-то неказистое, старое. Не походила эта лавка на то сакральное место, где ученики получают свои первые концентраторы.
Внутри магазинчик выглядел еще хуже, чем снаружи, и несмотря на прозвеневший колокольчик, хозяин сего заведения не спешил к нам. Макгонагалл проходит к небольшой лавке и, изящно подогнув платье, садится. А я внимательно осматриваю помещение. Куча пыльных шкафов, заполненных невообразимым количеством небольших прямоугольных коробок, некоторые из которых так же лежали на широком столе, который стоял по центру небольшой комнаты и, судя по всему, служил рабочим местом. Послышались тихие, еле слышные шаги со стороны.
Поворачиваю голову и вижу перед собой сухого и высокого старика с полностью седыми волосами, свисающими с головы до плеч. Испещренное глубокими морщинами чистое лицо, немного опущенный подбородок, но серые глаза полны ума и ясности мысли.
— Добрый день, — приветствует он нас и тут же обращается ко мне. — А я все ждал, когда же вы, мистер Поттер, придете ко мне. Ваши глаза… точно такие же, как у вашей матери, Лили… Кажется, еще вчера она была у меня и покупала палочку… Десять дюймов с четвертью, из ивы. А вот ваш отец предпочел — из красного дерева, одиннадцать дюймов. Ой, я сказал предпочел, но это не совсем так. Не волшебник выбирает палочку, а палочка — волшебника.
— … — я не мог найтись со словами, чтобы ответить ему. Слова о чужих родителях ничего не колыхнули во мне, а вот та часть про то, что палочка выбирает волшебника, была интересной. Потому что за весь мой богатый опыт использования посохов, ни один из них не отказывался от меня.
— Мне жаль признавать это, но… — тут он поднимает руку и легонько прикасаются кончиками пальцев к тому месту, где на лбу был бледный, посветлевший шрам в виде молнии. — Та палочка, что сотворила это, была сделана мной.
— Кхм-кхм, — тактично прокашляла за моей спиной Макгонагалл, и Олливандер переключился на нее.
— О, доброе утро, Минерва, — приветствует он ее с теплотой в голосе. — Девять с половиной дюймов, пихта и сердечная жила дракона, не так ли? Надеюсь, она все еще прекрасно служит вам.
— Как и каждый год, Олливандер, — немного устало выдыхает женщина.
— Что ж, а теперь приступим к вам, молодой человек, — тут он вновь поворачивается ко мне и достает палочку. — Вытяните вперед свою ведущую руку, да, вот так, сейчас… Готово. Думаю… сейчас-сейчас.
Старик отходит к шкафам и начинает там что-то искать, пока наконец-то не находит искомую им прямоугольную коробку. Вытаскивает ее и подходит обратно ко мне. Поднимает крышку, подкладывает ее под низ и разворачивает пергаментную бумагу, обнажая на свет палочку, лежавшую на бархатной подложке.
— В каждой палочке находится мощная магическая субстанция, которая и служит источником ее магии, мистер Поттер, — объясняет Олливандер. — Вообще… использовать можно практически все, что угодно, но я считаю, что самые хорошие палочки получаются из трех сердцевин. Сердечная жила дракона, волос единорога и перо феникса. Конкретно эта сделана из бука и сердечной жилы, девять дюймов с четвертью. Взмахните.
Послушно поддеваю палочку двумя пальцами, обхватываю ее прохладную рукоять, подаю немного энергии в руку и тут же взмахиваю, направив ее в сторону. Из кончика палочки вырывается сноп искр, осветивший темное помещение.
— Хм-м, палочка хорошо вас слушается, мистер Поттер, — хмыкает торговец. — Но нет, это совершенно не то. Вот, возьмите вот эту. Клен и перо феникса, семь дюймов.
Результат повторился и с этой, и с третьей, и со всеми другими. В целом, я не понимал, чего хотел добиться ремесленник от меня, если все опробованные палочки прекрасно слушались и подчинялись. В какой-то момент он достал особую палочку, это было видно по его придыханию и торжественности. Остролист и перо феникса. Но и она показала все тот же сноп искр.
— Хм-м… Попробуйте вот эту, акация и драконья жила, одиннадцать с половиной дюймов. Жесткая, вот взмахните, — с заметным огорчением Олливандер забирает из моих рук остролистную палочку и вкладывает еще одну.
Ровно тот же взмах с такой же подачей энергии, как и в предыдущие разы. Но, на удивление, эффект был отличным от других. Сноп искр был больше в полтора-два раза, да и продержался немного дольше. Вот, что значит, родная палочка… Ха, каких бы я результатов добился, будь у меня подходящий посох раньше?
— Вы удивительный человек, мистер Поттер. Наверное, самый удивительный из всех, кого мне довелось повстречать, — наконец удовлетворенно кивает Олливандер и забирает палочку из моих рук, чтобы упаковать ее и протянуть обратно. — Ваши талант и будущее мастерство неоспоримы.
— Что ты имеешь ввиду, Гаррик? — спрашивает уже заскучавшая Макгонагалл.
— Воля и талант юного Поттера настолько велики, что даже неподходящие палочки он способен заставить служить ему, — произносит тот. — Собственно, по этой причине, результат родственной палочки слабо отличался от предыдущих. Вы ведь со всеми палочками пытались повторить первый ваш взмах?
— Так и есть, мистер Олливандер.
— Что ж, юноша, могу сказать, что вас ожидает великое будущее, но все зависит только от вас. А призраки прошлого… — издав короткий смешок, владелец лавки смотрит в сторону предпоследней палочки. — Пусть остаются в прошлом. С вас семь золотых галлеонов за палочку и, если захотите, еще три за отличную поясную кобуру с набором по уходу за палочкой. Вместе с инструкцией…
— А теперь, мистер Поттер, не хотите ли насладиться креманкой освежающего мороженого? — внезапно спрашивает у меня профессор, когда мы покидаем пыльный магазин. — Заодно я смогу ответить на вопросы, которые возникли у вас сегодня.
— С удовольствием, мэм.
