Хроники Зла: Морград. Глава 29
Хроники Зла_ Морград. Глава 29 - Clumsy Fox.fb2
— Хнык… О Мать… О зло незапамятных времён Всеблагая… Всеблагая Мать хнык… Грешных Даров, дарующая жизнь, исцеление и перерождение. Твоя слуга молит тебя. Молю, спаси и обереги из моего положения… Молю, покарай моего бесчестного отца, покарай предателя, и забери мою жизнь в уплату… Молю…
Слышал он некоторое время настойчивую мольбу, и Мирай решивший отдохнуть именно в этот день, недовольно продрал глаза очнувшись в Улье. Не было радости что-то был новый голос, ибо настроение было паршивым с недосыпа.
— Не знаю кто вы воин, но сейчас я всех разъебу, включая тебя… — Бурчал он, заглядывая в искру, и удивившись окружению.
Частокол с трибунами, построенный вокруг поляны с песком, горели факелы на стене освещая толпу черных словно уголь людей с необычными украшениями, кольцами на шее, костяным пирсингом на коже и оружием из камня и дерева. Толпа что-то возбуждённо скандировала и топала в унисон, и тогда маг увидел, что мольба доносилась от пленника в клетке под ареной.
Могло показаться что это был мужчина, но нагое тренированное тело показывало все прелести её тела, как и страшные травмы. Несмотря на мощное тело, каждый сантиметр кожи покрыт гематомами, некоторые рёбра сломаны, как и пальцы на руках и ногах, клыки вырваны, нос искривлен и опух, лишь тихий шёпот доносился из её уст, тихая молитва Тёмной Матери. Мирай тяжело вздохнул.
* * *
— Ты хочешь мести дитя моё? — Спросило дуновение холодного ветра, и Азшара, преданная, опороченная десятками и сотней мужчин, битая и ожидающая смерти, слабо различала явь и морок, она лишь из раза в раз возносила мольбу той, чьё имя принесла шаманка её племени, последний человек на этом свете, что еще был на её стороне.
— Я-я-я… — Прохрипела Азшара. — Хочу их крови… Убить всех моих врагов, и воздеть голову моего отца на пику, предавшего меня… Я хочу… — Полились с глаз горькие слёзы. — Хочу силы… сделать это…
Краем уха она услышала, как с другой стороны арены вывели льва, что должен был оборвать её жизнь этой ночью.
— За зло… отплачивают злом… Твой плач дошёл до Матери, дитя. Будет крепка твоя рука… — С этими словами, внезапно под бирюзовым светом, её раны начали мгновенно затягиваться. — Да будут неиссякаемы твои силы. — Азшара ощутила невероятный подъём мощи в теле. — И да вернёшь ты заблудших детей в лоно Матери.
Ворота клетки отворились, гогочущая толпа, исполняющая нелепый танец не придала значения исцелённому виду своей жертвы, как лев набросился на неё, и двухметровая чернокожая женщина походящая на мускулатурой на огра, обхватила шею накинувшегося льва, и просунув ладони в пасть, с рыком разорвала тому пасть в одно мгновение!
— ГРААА!!! — Она высоко подняла верхнюю часть головы льва, остановив нелепый танец племени, и до того, как те успели опомниться, в мгновение забралась по воротам клетки и запрыгнула на вершину частокола, оказавшись прямо перед племенем.
Ближайший абориген в панике ударил копьем вперёд, как Азшара легко его перехватила и одним ударом кулака смяла череп мужчины на голову ниже неё, следом вонзив копье в другого. Так началась настоящая бойня. Азшара несмотря на то что была женщиной, заслужила титул лучшего воина в племени после своего отца, но она не была непобедимой, её легко одолели в засаде дюжина ветеранов с камнеметателями, но сейчас в неё будто вселился сам Белиар, один удар её кулака сминал грудную клетку, ломал костяную броню, а страшные раны от зазубренных костяных мечей на широкой спине заживали прямо на глазах.
…
Мирай наблюдал за этой сейчас из Улья, из раза в раз кастуя рунную магию исцеления на эту дикарочку, а порой применяя силы Доктора, в другой же момент, окроплял её фигуру снадобьем берсёрка, и снадобьем коры, пускай это и хуже обычного приёма внутрь, но небольшой эффект был, по сути, создавая видимость божьего благословения, с другими зельями, не произошедших с потустороннего пути, этот метод к сожалению не работал, может быть в будущем по мере того как он подчинит больше власти Улья.
В конце концов, Азшара будто демон Белиара устроила настоящую бойню, десятки трупов усеяли земли племени, среди которых возвышалась она с двумя костяными мечами, и лишь редкие счастливчики, распластавшиеся на земле в поклоне, избежали её гнева, преподнося ей своё оружие.
Но когда же она занесла один из мечей над сдавшимся не сопротивляющимся аборигеном, среди них разнёсся мягкий голос, язык знакомый и незнакомый одновременно.
— За зло отплачивают злом… Но обратись к четвёртой заповеди моего откровения — Возлюби ближнего своего. Ты вольна покарать своего врага, но в твоей власти также и привести его к свету, ибо Мать любит своих детей, и праведных, и оступившихся…
Голос, идущий из их сердец, затих, оставляя всё на волю Азшары, слёзы которой пролились ручьем на них, и костяной клинок опустился вниз, разрывая землю, заставив дрогнуть ближайшего распластавшегося аборигена, и она обессиленно припала на колени, опираясь на этот меч, не прекращая слёз, слёз радости.
— У бога есть глаза… бог не отвернулся от моих бед… спасибо… спасибо о Матерь, спасибо и тебе, великая шаманка…
Сколь она была благодарна богине, столь она и была благодарна шаману своего племени, приведшую её к стопам Матери, давно забытой, но до сих пор оберегающей! И шаман призналась, что не открыла бы ей эту мольбу, ибо по легенде Три Брата наслали страшную катастрофу на человечество стоило только возродиться её пророку, и всех её верующих смыло водой. Лишь её, Азшары бедственное положение заставило раскрыть эту правду, иначе она была твёрдо убеждена унести эту истину с собой в могилу, да простит её Великая Мать.
…
Проследив как новообразованный верующий покончил с вождём безымянного племени, и насадила свою власть, он со спокойной душой вернулся ко сну, а на следующее утро вернулся к облику Авиценны.
* * *
Месяцы работы в лечебнице приносили чудесные плоды и рождали самые разные легенды о чудесном целителе чьей руке поддается любая болезнь, и он обучал каждого желающего. Так, в лечебницу приходили желающие овладеть врачеванием, и те, кто хотел отплатить за доброту, оставался помогать, и со временем помимо Авиценны и первых восьми учеников, появились еще шесть последователей, и Садия с Фархадом разделили с Мираем нескончаемо возрастающую нагрузку, став чуть менее известными старшими учениками Авиценны за именами Бахмана и Убайд Аль-Нафали.
И известность этих личностей зашла настолько далеко, что он как губернатор и тёмный жрец начал получать письма от других тёмных магов с требованием выгнать этих выскочек взашей, без объяснения причин, но они и не требовались. Дешёвая помощь, а порой и бесплатная каждому просящему очень сильно била по кошельку жрецов, но он даже не воспринял последующие угрозы всерьёз, ибо его больше волновали его прелестные дети, подаренные Эльвирой и Самирой.
Девочку-смуглянку с его золотыми глазами от Эльвиры он наградил именем Марьям, а двух других дочерей с чуть более смуглой и парня, тройняшек — Амира, Мирана и Рафаэль.
Поместье вдруг резко стало тесным, благо было место для расширения, но он был не против этой тесноты, и дабы не разлучать детей Самиры, он позволил той привести свою перворождённую дочь Нагайну к нему в Геррат, где её воспитают с братом и сёстрами, ибо пятая заповедь была — оберегать детей своих и оных, и плевать что ту каким-то образом назвали в честь змеи Воландеморта! К сожалению, грудки её сестрички выросли лишь слегка, и пришлось назначить кормилицу из слуг, тогда как у Самиры были не груди, а сисяндры, на которые Эльвира смотрела горящей завистью.
«Разумеется, Самира с пути Матери, сиськи — один из главных атрибутов этого пути!»
И так в семейном уюте прошли полгода, зелье Доктора было почти переварено, когда в лечебницу пришёл гонец, усталый, запыхавшийся, и не отказали ему в воде и хлебе, когда тот открыл лицо явив светлокожий лик жителя равнин Миртаны.
— Я разыскиваю великого хакима (лекаря) Авиценну, у меня прошение для него от богатой семьи! — Тот протянул запечатанный сургучной печатью свиток, когда из-за толпы учеников и пары десятков заполненных коек, вышел вперёд человек в белых одеяниях, как и все, но в тюрбане и маске, закрывающей еще и верхнюю часть лица, оставляя открытыми лишь золотые пронзительные глаза.
— В моей лечебнице… не делят пациентов на бедных, богатых, знатных и безродных, здесь каждый в праве получить лечение какого заслуживает божье творение.
Гонец, при ближайшем рассмотрении, выдавал многолетнюю боевую сноровку и выучку, какую видел Мирай лишь у редких гладиаторов, и видел таковых Фархад, потому тут же преградил дорогу двинувшемуся резко вперёд гонцу, но тот лишь припал на одну колено опустив лицо протягивая свиток обеими руками.
— Мой господин слышал о чести и большом сердце Авиценны, и просит войти в его положение, он просит не как облачённый властью и богатством, но как любящий отец просит за своего сына. Он в ссоре с магами, и потому опасается его действий по отношению к болезни сына, и из-за своего положения не может также пойти на риск смерти приведя своего сына сюда, потому он смиренно просит прибыть Авиценну к его дому, где его примут как почётного гостя, обо всех дорожных и денежных хлопотах он позаботится.
«Как любопытно, какому-то равнинному богатею нужно скрыть болезнь сына от магов, что он даже обращается к заморскому лекарю?» — Мирай ощутил необычность ситуации, и даже предположил что это метод неизвестных выманить его из Геррата, дабы распорядится его жизнью.
— Учитель, это предложение звучит странно, оно мне не нравится. Позвольте мне отправиться. — Вышел вперёд Фархад, но гонец настоял, что письмо в его руках адресовано исключительно Авиценне.
Со вздохом, Мирай вышел вперёд, приняв письмо из его рук, и распечатав бумагу, прочёл её.
Всё то же самое что и сказал гонец, но Мирай наконец узнал имя просителя, звали которого никак иначе как Анскар Редуотер. Немного подумав, он кивнул, и в этот раз говорил не на варантском, а на чистом миртанском.
— Если мальчик столь тяжело болен, что приходится искать лекаря за морем, то кто я такой чтобы отвернуться от просящего. Да будет так, отправимся сегодня же, цену обсудим, когда я всё увижу сам. — Ответил он, подстёгиваемый любопытством к путешествию, и уже через несколько дней уплывая на корабле из Бакареша, он и представить не мог что пару недель спустя…