Хроники Зла: Морград. Глава 34
Хроники Зла_ Морград. Глава 34 - Clumsy Fox.fb2
Под способностью Укротителя Зверей, животные постепенно приобретали интеллект подобный человеческому, а какаду, и без того сообразительный, весьма быстро учился строить целые предложения и освоил логическое мышление, чему девушка не могла нарадоваться, а уже её радости радовался тёмный маг. Его дети уже сделали первые шаги и начинали лепетать, тогда он избрал самых верных и образованных рабов, чтобы те обучили их грамоте Варанта и Миртаны, тогда как он сам учил Эльвиру тёмной рунной магии, древнему наречию предтечей и амурскому, языку способному привести в ход силы природы и человеческие чувства.
Остальное время у него занимало переваривание зелье Жреца Урожая, но Геррат был на пути к тому, чтобы стать сельскохозяйственным центром Варанта, джунгли вокруг отступали на километры, и поселение обросло десятками, почти сотней различных полей, были и многоярусные поля, слегка затопленные водой, выкачиваемой из-под земли хитрыми насосными колодцами, на них выращивался белоснежный рис, на других ароматный болотник. С приходом Жреца Урожая несколько полей всего за ночь созревало от ростка до плодоноса, оставалось лишь собрать дары природы.
Рабы, видя это чудо возносили хвальбы Трём Братьям, чуть более разбирающиеся Аданосу, а посвященные — Богине-Матери.
Такой чудесный урожай в считанные дни до отказа забил амбары Геррата, что приходилось почти весь урожай отправлять на базар в Бакареш, и не успевали уйти караваны, как поспевало новое поле. Это был беспрецедентный после потопа тысячу лет назад опустошивший Варант случай, когда была угроза не голода, а пропажи урожая из-за гниения!
Плантаторы из Ордена Первородных, многие из которых в обществе приняли официальную личину старших на полях, внимательно следили за здоровьем почвы, удобряя и истребляя вредителей, но с шоком обнаруживали что вредные насекомые пропали, а полезные, вроде червей, разрыхляющих землю, прибавили в числе, и еще рьянее возносили мольбы богине плодородия.
Эти события вызвали настоящий бум беременностей у жителей Геррата, а караванщики разносили вести что Геррат — благословенная земля, не знающая голода, становясь мечтанием рабов, устремлением свободных ассасинов и тревожа умы властвующих.
Лето
964-го года вышло жарким не только для Варанта, но и для Миртаны, но в этот день над Герратом лил прохладный дождь, смывая усталость и печали, однако в столь дивный день было не без происшествия.
От расшифровки древних скрижалей Мирая отвлек шум во дворе поместья, как оказалось, изобильный урожай привлекал не только новых жителей и торговцев, но и…
кочевников.
К его ногам бросили избитого ассасина, и капитан патруля встав на колено доложил, что этот кочевник выдавая себя за купца, приобрел крайне много долгохранящихся продуктов, но чиновник ратуши ответственный за сбыт и торговлю, заподозрил купца в нечестности и поручил патрульной команде проследить за ним, и действительно, за городом в нескольких километрах в джунглях, его встречала банда кочевников, отнюдь не враждебных к купцу.
Спустя пару недель этот купец вновь появился в Геррате, его схватили и приволокли к Мираю на суд губернатора и жреца бога.
— Хорошо поработали, выдайте тому служащему и патрульному проследившему за кочевниками по двадцать золотых, и ступайте.
Никто не сомневался в словах тёмного мага, и даже сами хотели поскорее покинуть это место, не беспокоясь о губернаторе в присутствии преступника, это преступнику стоило бояться.
— Итак, вы грабите мои караваны, а затем приходите ко мне за едой. Я ассасин широких взглядов, но даже для меня такое выглядит высшей степенью наглости, а ты что думаешь? — Спросил тёмный маг в маске демона сидя на подушке, но ассасин с аккуратно постриженной бородкой с завязанными за спиной руками глядя в пол вздохнул с осознанием безвыходности.
— Просто казни меня жрец Белиара, в любом случае, будь на моём месте ты бы поступил также, я лишь скажу, что караваны твои грабил не мой клан.
— Да, ты не похож на шайку Малира, и только поэтому ты еще жив. — Маг откинулся назад, и более не нависал над пленником. — Но твой народ далеко не друг ассасинам, и хоть ты технически не нарушил моих законов, я имею полное право воздеть твою голову на пику. Скажи, стоило ли оно того? Хотел за бесценок покупая мою еду, продать в Мора Сул, обогатиться, купить оружия…
— Это ложь! — Выкрикнул кочевник, вздернув голову и без страха взглянув в глаза тёмного мага, никогда прежде никто не позволял себе такого, и амазонка позади жреца двинулась к пленнику обнажая меч, когда её господин поднял ладонь останавливая её. Жрец наклонил голову заглядывая в глаза кочевника, тот не отвернулся, смело взглянув в глаза смерти.
Небо потемнело, углы стен скрылись во тьме, откуда, казалось, на него взирают разные твари, готовые наброситься на него, а приятный дождик сменился пробирающей до костей моросью, за маской демона кочевник видел два пылающих огнём багрянных солнца, губы дрожали, как и всё тело, а сердце схватила чья-то холодная рука, но взгляда… не отвел.
И тогда спустя несколько мгновений показавшихся кочевнику вечностью, всё закончилось. Небо прояснилось, а тени вернули свой привычный вид, сердце растопило. — Ха-а-а… — Выдохнул он словно его вытащили из проруби.
— Тогда, для чего же тебе столько еды сахиб? — Как ни в чём ни бывало продолжил жрец, и кочевник, одолев страх, в поту с прилипшими к лицу волосами, ответил честно.
— Мой клан в нужде и голодает… Несколько оазисов на пути моей семьи иссохли, мы потеряли большую часть наших коней и… стариков. И тогда я принял решение войти в ближайший город ассасинов, Лаго, но денег на еду едва хватило бы еще на несколько переходов. Там я и услышал о новом городе, где в изобилии еда, вода.
Пересекя горы, я и несколько моих братьев с оставшимися конями прибыли в окрестные земли… Такова настоящая причина, если бы не это, никогда бы ноги моей не ступило в город ассасинов.
— Выходит, ты не просто кочевник, а глава клана, как твое имя?
— … Карим.
Жрец поднял книгу с бокового столика, пролистав несколько страниц, пока не нашёл искомое. — Действительно, есть такой, и цена за твою голову жалкие 50 золотых монет, даже за конокрадов дают больше. И твой клан насчитывал едва ли сто человек, сейчас меньше того, я полагаю. — Маг закрыл книгу, бросив обратно на стол. — Я уже начинаю жалеть, что начал тратить на тебя время, но… если уж за твою голову я не окуплю даже её доставку в Бакареш, может быть я смогу извлечь другую выгоду, а из этой выгоды может и ты сумеешь накормить своих людей.
Кочевник в неверии поднял лицо, пытаясь разглядеть в маске шутит тот или нет.
— Видишь ли, мой город… поразила болезнь, быстро растущая среди моих рабов. Они начинают верить в некую богиню-мать, ха-ха, смешно, будто женщина может быть богом! Это ей они возносят мольбы и благодарности за богатый урожай и плодородие, за дожди и даже солнце! Не благодарят мой прозорливый ум и защиту, за постройку этого города на этой зелёной земле, не благодарят милость Белиара за то, что обошёл взглядом их неблагодарные души! — Жрец всё сильнее распалялся и даже встал с подушки, начав размахивать руками. — О нет! Великая Матерь! Так они её называют. Я бы убил их всех! — Сжал жрец кулак в гневе перед лицом кочевника. — Но за каждого из них я уплатил золотом. Ты бы стал выкидывать свое золото в океан на корм рыбам? Ах! О чём я говорю, ты даже блеск золота от песка не отличишь.
Жрец резво вернулся на подушку указав пальцем в лицо кочевника.
— И я хочу, чтобы ты мне помог разобраться, что это за зараза! К своему сожалению, я вынужден признать, что некая магическая сила взаправду приложила руку ко всему происходящему, отравив землю Геррата, вероятно это древний демон, её упоминания я нашёл в старейших скрижалях и писаниях, подозреваю что вышел на верный след. И хоть демоны есть творения господа нашего Белиара, мой долг как тёмного мага оберегать верных слуг Его, и кошелёк, от гнева божьего. Демоница отравляет земли, и разум моих слуг. Ты! Кочевник. Вознесёшь Ей молитву, притворишься Её верным слугой, и выяснишь ЧТО она такое. Если сделаешь всё как надо, я дам тебе столько еды, сколько ты не сможешь унести со всем кланом, отпустив на свободу, клянусь Белиаром! А если результаты меня даже порадуют, я осыплю тебя золотом! Что скажешь сахиб, топор палача или услуга мне?!
Карим опустил голову в раздумьях, владыка Геррата подобно всякому жрецу Белиара пылал истовой верой, и столкнувшись с ересью, он был готов забыть о распрях с народом Аданоса, в этом не было сомнений! Карим не боялся за свою бесполезную жизнь, его клан с уже полученной едой смог бы уйти вглубь пустыни до больших оазисов, но голод настигнет их вновь, и сейчас он, получив возможность, сделает всё чтобы больше не повторить голодных грехов!
Кочевник, не кланяясь, лишь опустил голову. — Покуда ты сдержишь слово, данное именем своего бога, жрец, я исполню твою волю.
— Прекрасно сахиб, следуй за мной! И снимите с него кандалы!
Стража провела Карима в кабинет мага откуда тот забрал свитки, и затем они спустились в подвал на два яруса вниз, где глазам кочевника предстали стенающие пленники, привязанные цепями к стенам, к каждому шли неизвестные символы на полу расписанные кровью, от вида происходящего ему стало нехорошо, но нет, он не стал одним из этих пленников, маг провёл его в следующее помещение, абсолютно пустое, но на полу был сооружен небольшой алтарь, жрец положил кувшин молока, расставил свечи и положил нож из чистого серебра, после чего подошёл к нему, протянув стопку листов.
— Здесь написаны мои изыскания, и метод призыва этой демоницы, первые три правила описанные в этой ереси — правила которые должен беспрекословно соблюсти, с твоими предшественниками которые этого не делали… Что ж, просто соблюдай их.
Ознакомься со всем что здесь написано, и когда будешь призывать её, действуй по своему усмотрению, попытайся выяснить как можно больше информации что она такое, какие цели, силы… И, если выживешь — опишешь всё мне. На этом всё. И да, не делай глупостей по типу пытаться получить её помощь, или спустить в мой дом её слуг, я готов к этому сценарию и жертвой тех пленников я призову демонов Белиара подконтрольных МНЕ. Когда будешь готов — постучи в дверь три раза, когда закончишь — пять раз.
И с этими инструкциями, Карима заперли в холодном подвале, где горела лишь одна лампа, света которой едва хватало чтобы прочитать записи, к чему он и приступил, это был перевод с языка предтечей, который он едва знал, и чем больше он читал, тем больше холодела душа. — «На что… на что же меня вынудили…» — Он как потомок народа, смытого потопом, был восприимчив сказаниями о тех временах, негодовал на предков, но также и на своего бога, наславшего столь суровую кару, задаваясь вопросом действительно ли они заслужили её, и сейчас ему открылась чудовищная история о… — Матерь матерей… Прародительница богов и людей… Какая… какая ересь…
какое богохульство, вот оно как… теперь я понимаю… о Аданос прости нас, о Аданос прости меня… за то, что на словах откажусь от тебя.
Вознеся мольбу богу равновесия, Карим взял нож и последовал инструкциям на бумагах. — Зло незапамятных времён, Всеблагая Мать Грешных Даров, дарующая исцеление, жизнь и перерождение. Твой верный слуга молит тебя, призри на него. Молю тебя, услышь мои страдания. Молю, укажи путь для сына своего… — Поклонился в пол он дальней свече, осторожно наблюдая за ней, как с последним его словом, огонь свечи в подвале без сквозняка затрепыхал и возрос, как огонь озарился алым, осветив комнату и он ощутил на себе чье-то дыхание, и Карим незамедлительно ударил лбом в пол опасаясь увидеть того чего не должен был, в особенности страшась нарушить первое правило — посмотреть на бога! И сделал это своевременно, ведь почувствовав дыхание, до него донёсся нежный голос… такой знакомый, и незнакомый одновременно.
— Ведомо Матери твоё тяжелое положение, спутник среднего брата… — Огорошил его голос, и его кадык затрясся, хотел он вдохнуть, оправдаться, однако голос с придыханием, с сожалением продолжил. — Не страшись, ибо все вы мои дети, не важно, за кем следуете, и не держу я зла на братьев, лишь сожаление и горечь за судьбу забытого народа, понесших кару по моей вине… Путь возвращения к семье твой уложен на дороге… исполнения обязательств перед энергичным последователем моего младшего сына. Поведай ему. Поведай что благословлена земля Геррата, но будет всё смыто гневом Братьев вновь… Покуда здесь бродит беспокойный дух мессии моего. Вели ему предать благословенные останки забытию, но иссохнет тогда земля, или пусть же успокоит рьяных детей моих, не смышлёных и не ведающих опасности, беспокоя власть трёх старших сыновей моих…
Голос затихал, эхом отдаваясь на краю сознания Карима, не промолвившего и слова.
— Ступай дитя с благословением моим, и дар прими, что путь укажет к плодородию. — С последним словом, всё вернулось на круги своя, и Карим еще несколько минут сидел в коленопреклонной позе, лишь сейчас дрожа, осторожно поднял голову, увидев на алтаре нечто напоминающее семечко, пустившее корни, и ощутил он желание проглотить его, постепенно утихающее. Греховный Дар Матери, понял он, как следовало из её почётного имени. Сущность, дарующая силы жрецам древности…
Сегодня его вера подверглась тяжелому испытанию, но когда на тебя взирает божественная сущность, это чувство запоминающееся на всю жизнь, ведь не может демон Белиара даровать столь близкое сердцу домашнее тепло, не может голос напоминать о матери, а чувства выражать сожаление о беде его народа.
В этот момент во тьме подвала никто не видел, как второй раз во взрослой жизни, он плакал словно дитя. Прошлый раз был от бессильного отчаяния, сегодня он сомнений и дарованной надежды. Он осторожно протянул руки и взяв в обе ладони семечко, поднял его над головой к потолку, а затем поднёс ко рту.