Увы, но всё хорошее когда-нибудь кончается. Кончились и праздники. Продлить их не в моих силах. Но вот вам в утешение юбилейная, пятидесятая глава.
* * *
— Таканэ, ты где? Та-ка-нэ, — громко, по слогам, произнесла шагавшая по коридору Хокона. В кабинете своего старого друга она не нашла и сейчас просто бродила по этажу, пока позволяло время.
— Чего орёшь, людей пугаешь? — из-за двери с табличкой «Лаборатория номер три» высунулся объект её поисков. — Здесь всё-таки больница, а не полигон. Будь потише.
— Ладно-ладно, — Таканэ всем видом выражал серьёзность и укор, и она решила не накалять, — твой дом — твои правила. Как скажешь.
— Вот и хорошо. Заходи, раз уж пришла, — посторонился он, пропуская её внутрь.
— Какое гостеприимство, — съехидничала Хокона, с любопытством осматривая разнообразные колбы, реторты, пробирки и целую кучу других даже отдалённо незнакомых ей предметов. — А ведь я всегда рада, когда ты приходишь ко мне.
— Тогда в следующий раз не поленись это как-нибудь показать, — не остался в долгу Таканэ, — а то со стороны и не скажешь.
— Вижу, сегодня ты в хорошем настроении, — не обиделась она такой реакции друга, — есть какие-то успехи?
— Да. Я наконец разобрался, в чём было дело, — подтвердил Таканэ, едва не засияв. — Это на самом деле удивительное открытие. Которое может буквально перевернуть всё представление о медицине.
— И ты так громко и открыто об этом говоришь? — подняла бровь Хокона.
— Да брось. Тут, в госпитале, мы все одна большая семья. Это не привычный тебе мир лжи, обмана и интриг. И чужие исследования никто не присвоит.
— В самом деле? И почему же? — заинтересовалась она, будучи впечатлена столь полной убеждённостью. Всё-таки хоть её старый напарник и был довольно наивен в отдельных вопросах, но дураком не являлся и близко.
— Да непорядочно это. Скандал будет, пятно на репутации. До поединка дело может дойти. Ну а ещё я колбу с кислотой пролил, — признался он под испытующим взглядом подруги, — прямо на единственный экземпляр записей, представляешь?
— Очень неудачно вышло, — с одобрительным смешком посетовала Хокона.
— Впредь я, конечно, буду осторожнее, так что подобное не повторится, — ударение, сделанное на последних словах, давало понять, о чём на самом деле он говорит.
— Просто превосходно. Значит, госпиталь и его научные работы в надёжных руках.
— В общем-то сейчас я занят, смена ещё не кончилась, и не могу уделить тебе много времени. Так что если ты не против? — вопросительно протянул он.
— Конечно, — Хокона повернулась к выходу, — вечером жду в гости. Даже тепло встречу.
— Не верю в успех, но знаю, ты попробуешь, — крикнул Таканэ в захлопнувшуюся за куноичи дверь.
Хокона улыбнулась донёсшейся до неё фразе и отправилась в сторону лестницы. Предстояло нанести ещё один визит.
* * *
— Добрый вечер. Я не помешала? — предварительно вежливо постучав, она зашла в лекционную. — Ух, как тут просторно, я не ожидала. Неужели вся эта площадь только для вас?
— Здравствуйте, — дежурно улыбнулась ирьёнин. — Как вас зовут и по какому вы вопросу? Моя смена давно завершена, но я помогу, если вопрос не терпит отлагательств.
— Благодарю, вы очень любезны. Я — Хокона. Но со мной всё в порядке, и в ваших профессиональных навыках я не нуждаюсь.
— Чего же вы хотите? — Хова встала из-за стола и вышла навстречу гостье, что так и стояла почти в середине зала. — Сразу говорю, техники Ринха продаже и обмену не подлежат.
— О, по этому поводу не волнуйтесь, — отмахнулась Хокона. — Это не моя специализация, так что ваши тайны не представляют для меня интереса. Собственно, я даже не собираюсь вас ни о чём расспрашивать. Ведь о вас я знаю всё, что мне нужно.
— В самом деле? — даже не стараясь скрыть недоверие в голосе, поинтересовалась Хова.
— Конечно, — уверенно подтвердила гостья. — У вас тут важное дело. Даже два. Одно ко мне и одно к моему ученику.
— Послушайте…
— Нет, это вы послушайте, — перебила её Хокона. — Так мы сэкономим время, — заверила она, уловив недовольство на лице собеседницы. — Ведь о ваших мотивах мне известно достаточно, но вы ничего не знаете о моих.
— Просветите меня, — кивнула Хова. Раз уж цель её задания желает о себе рассказать, почему не послушать?
— Вы знаете, кто такие мастера гендзюцу? Это в большинстве своём очень одинокие люди, — не дожидаясь ответа, она развивала мысль. — В начале это совсем незаметно, но чем дальше адепт продвигается по этому пути, тем меньше рядом с ним остаётся близких ему людей.
— Почему же?
— Здесь целый комплекс причин. Во-первых, мы всех раздражаем. Тут вы не будете удивлены, ведь разговор со мной не доставляет вам удовольствия.
— Вы и правда не лучший собеседник. Но разве это не ваша личная черта?
— Совсем нет, — заверила её Хокона. — Просто я мастер. Сильный и опытный. И все качества, присущие любому адепту гендзюцу, выражены у меня особенно ярко. Но верно это для всех, — вернулась она к теме обсуждения. — Очень немного найдётся людей, способных постоянно хотя бы терпеть кого-то, кто умнее и проницательнее их. Не говоря уже о том, чтобы испытывать какие-то положительные эмоции. И чем больше разница в умственных способностях, тем большее неприятие они будут ощущать.
— Удел гения — одиночество? — хмыкнула Хова.
— Приблизительно так, — согласилась Хокона. — Вижу, вы понимаете меня. Конечно, гениев и среди адептов гендзюцу не больше, чем в любой другой области, но среди нас не найдётся ни одного глупца. Скажете, что я не права?
— Возможно, в ваших словах что-то и есть, — поразмыслив, протянула Хова. — Во всяком случае все мои знакомые, кто интересуется гендзюцу, довольно умны. Впрочем, это лишь поверхностное суждение…
— Ведь вы недостаточно хорошо их знаете, — подхватила Хокона. — Вам не хочется общаться с ними лишний раз, даже если вы неплохо к ним относитесь.
— Вот из-за таких вот фокусов — да, — не скрывая своего недовольства, подтвердила Хова. — Порой складывается впечатление, что вам и вовсе не нужен собеседник. Это неприятно.
— А вы попробуйте получить удовольствие от разговора, когда вы знаете не только то, что скажете вы, но и то, что вам ответят, — посоветовала Хокона. — Поверьте на слово, весело будет — первые пять раз.
— Ещё скажите, что можете предсказывать будущее, — фыркнула Хова, не стесняясь демонстрировать своё пренебрежение.
— Вы не знаете о такой возможности? В таком случае верните протектор настоящему владельцу, — по лицу Хоконы скользнула лёгкая улыбка.
— Вы не обладаете даром предвидения! И не сможете убедить меня в обратном.
— Да ками с вами, я и не ставила себе такой цели, — изобразила удивление Хокона. — Однако это никак не мешает мне, да и многим другим, если уж на то пошло, добиваться схожего результата. Просто иными средствами.
— Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы как никто другой разбираетесь в уличных фокусах и прочих «пророческих» трюках, которыми так любят морочить голову доверчивым простакам гадалки на площадях. Но…
— С вами этот номер не пройдёт. Да, я знаю, — прикрыла ладошкой зевок Хокона. — Все так говорят.
— Да, — после небольшой паузы вновь заговорила Хова. — По вашей манере общения сразу видно — гендзюцу занимаетесь давно.
— Прекрасно, с этим мы разобрались. Мы всех раздражаем, и это факт. Следующий пункт — наша уникальность. Точнее, уникальность каждого из нас. Вы не найдёте ни одного адепта гендзюцу, что был бы похож на другого. И никогда их не перепутаете.
— Нет даже двух одинаковых котов, а вы мне про шиноби. Конечно же все разные.
— Я сейчас не про ерунду вроде роста, веса, цвета глаз и волос, клановой принадлежности, объёма чакры и прочие несущественные мелочи, — с самым серьёзным лицом продолжила она. — А про то, что у каждого из нас есть нечто явно и ярко отличающее нас от остальных. Например, практически все мои знакомые считают меня безумной.
— Я могу понять их опасения, — заверила Хова. — Вы совершаете странные поступки и ведёте такие же разговоры.
— А мой ученик с некоторых пор приобрёл репутацию обаятельного наглеца.
— Вам следует привить ему хорошие манеры.
— О, с этим у него всё в порядке. Знает он всё. Специально заучивал когда-то. И если нужно не ударит в грязь лицом. Но вообще ему нет никакого дела до этикета, понимаете?
— Вы защищаете его, — по-своему поняла её Хова.
— Да нет же, — открестилась от такого обвинения Хокона. — Я бы не стала. Если он кому-то нагрубил и получил за это по морде, значит сам виноват. Но в том-то и дело, что его не бьют. По моим меркам, или по вашим, он балансирует на самой грани приличий, но не доходя до оскорбительного поведения, и никогда не переходит черту. Настоящий талант. Из любопытства пробовала повторить — и чуть не схлопотала вызов.
— И в чём же от вашей уникальности польза? Сумасшедшая и хамло. Это ведь не то, что приятно о себе слышать, верно?
— Мой ученик легко сходится с людьми, вы ещё не заметили? — поинтересовалась Хокона. — Не важно, с кем он заговаривает: с крестьянином или принцессой. Каждый раз, игнорируя если не все общепринятые правила, то значительную их часть, он каким-то мистическим образом оказывается хорошим знакомым того, к кому подошёл. Если желает того, конечно.
— А вы? Чем вам помогает статус не совсем, — она покрутила пальцем у головы, отмахнувшись заодно от пролетавшей рядом мухи, — нормальной?
— Каждый раз по-разному, Хова-сан. С вами, например, тем, что вы уже поставили мне диагноз и назначили лечение. Потому и разговариваете. Нельзя же спорить с сумасшедшей, верно? — недобро ухмыльнулась Хокона.
— Хватит! — хлопнула ладонью по столу Хова. — Чего ради вы сюда пришли и рассказываете мне какую-то чушь про своё одиночество и уникальность?! Что вам на самом деле нужно?! — на последних словах взгляд её вильнул, а рука метнула пару сюрикенов, молнией пронёсшихся через всё помещение и глубоко ушедших в стену. На пол упали мушиная тушка и два крыла.
— Для того, чтобы вы поняли, — раздался голос у неё за ухом, — что у меня очень мало небезразличных мне людей.
— Вы и пальцем меня не тронете, — не теряя присутствие духа, несмотря на плотно прижатый к шее кунай, выдала Хова. — Я под защитой хокагэ.
— И где же вы её прячете? — не впечатлилась Хокона. — Мне поискать её по вашим карманам?
— Я повторяю свой вопрос. Чего вы хотите?
— Чтобы вы услышали меня. Ни вы, ни хокагэ, ни даже сами ками не удержат меня от мести за ученика. Я убью сначала вас, — и без того давивший на кожу кунай прижался ещё, и по шее Ховы потекла кровь, — а затем всех, кто хоть как-то был причастен. Ваших друзей — в том числе. Что? — будто увидев в глазах своей пленницы удивление, хотя сзади это было невозможно, поинтересовалась Хокона. — Думаете, можно вокруг меня хороводы водить, а я ничего не замечу? Я Явь кошмаров, а Коноха — мой дом. И даже мухи не летают здесь без моего одобрения.
— У меня не было намерений причинять вред мальчику, — выдавила из себя Хова, нутром почуявшая, что в случае неправильного ответа ей просто перережут глотку. — И не будет в дальнейшем.
— Чудно, — кунай тут же исчез, ровно как и сама она была освобождена от захвата. — Это всё, что я хотела знать. Да, — уже подойдя к двери, Хокона обернулась, — Арин же может продолжать приходить на ваши с Сенджу занятия?
— Если хочет, — за прошедшую пару секунд Хова успела отчасти восстановить душевное равновесие, залечить порез на шее и сейчас убирала кровь.
— Я вам очень признательна, — поклонилась Хокона. — Мальчик очень любит медицину и страшно обрадовался, узнав о возможности поучиться у вас. Всего вам самого доброго, — попрощавшись, она вышла за дверь.
* * *
Выйдя из госпиталя, Явь кошмаров громко расхохоталась, не обращая никакого внимания на редкие любопытные взгляды со стороны.
— Ух, давненько так не веселилась, — вытерла она проступившие слёзы. — Мухам нужно моё одобрение, надо же! Взрослая девочка, а ведь поверила! Ладно, — так же негромко произнесла она, — надо не забыть зайти к Абураме, поблагодарить за помощь.