Парадокс второго шанса. Глава 163. Школа чародейства и волшебства. Часть вторая
Похоже, буду потихоньку возвращаться к двум главам в неделю, как только вернусь из командировки. И так и сяк крутил сокращенный вариант фика, из которого вырезаны чуть ли не все, кроме, собственно, Поттера, и результат меня только расстраивал, потому что вместе с ускорением сюжета резко сократилось количество эмоциональных, ни к чему не обязывающих сцен и милых разговорчиков.
Немного погорячился я с ножницами, когда превращал 250-260 глав черновика "ПВШ мечты" в 195-200😥
Считаю, что две главы в неделю — неплохой компромисс. Сюжет не будет провисать, так как прода начнет выходить каждые три дня, а мне не придется жертвовать второстепенными персонажами и не слишком важными событиями, чтобы достичь какого-то ударного темпа, выпуская по главе каждую субботу. В общем, вот. В ТГ чуть подробнее расписал, но суть примерно та же. Не факт, что сразу получится достичь такого темпа, но все же
163. Школа чародейства и волшебства. Часть вторая.docx
163. Школа чародейства и волшебства. Часть вторая.fb2
163. Школа чародейства и волшебства. Часть вторая.pdf
Несмотря на политическое и социальное напряжение, тщательно взращиваемое правительством Фаджа внутри собственной страны, Магическая Британия словно выдохлась после целого года, превратившегося в непрерывный поток шокирующих новостей. Оправдание Сириуса Блэка, Чемпионат мира по квиддичу, Безликий, таинственные исчезновения людей, Турнир Трех Волшебников, сенсационная история о детстве Мальчика-который-выжил, а затем и участие этого самого «героя» в Турнире, предназначенном для совершеннолетних волшебников, который в конечном итоге закончился трагедией.
Как только Дамблдор во всеуслышание объявил о возвращении Того-кого-нельзя-называть, это вызвало яркую ответную реакцию со стороны Министерства Магии, и новый виток обсуждений. Весь июль население Магической Британии наблюдало за противостоянием Дамблдора и Фаджа в публичном поле, где второй пользовался безоговорочной поддержкой в виде сразу двух главных газет страны, а первый постепенно терял накопленную за прошедшие со времен Грин-де-Вальда репутацию. Нападение на Азкабан оказалось тем потрясением, которое могло бы расшатать общество, последуй за ним хоть что-нибудь, но… едва ли этот информационный шум продержался пару недель, прежде чем уступить место очередным обсуждениям, связанным с таинственной гибелью Ремуса Люпина.
И вот, прямо сейчас жители Магической Британии получали очередной выпуск Ежедневного Пророка, в котором сообщалось о том, что Рита Скитер скоропостижно скончалась. Не было ни причин, ни подробностей, но даже этой короткой заметки с перечислением заслуг почившей журналистки оказалось достаточно для того, чтобы вызвать новую волну обсуждений и пересудов. Кто-то косо поглядывал на Дамблдора, критикой которого Скитер занималась последние несколько месяцев, некоторые указывали пальцами в сторону Поттера, который продолжал молча уничтожать порцию горячего овощного рагу, но… все понимали, что врагов у Скитер хватает, и если та умерла не своей смертью, то это явно было связано с ее профессиональной деятельностью.
Несмотря на ежедневную совиную почту, близость Хогсмида и существование каминной сети, Хогвартс все равно сохранял некое подобие обособленности, когда речь заходила о жизни общественности. Школа жила по своим правилам, и Гарри нравились эти правила. Он даже перестал волноваться о роли Амбридж в истории, как только она утратила к нему интерес. Она потратила немало времени, задавая Поттеру безобидные, казалось бы, но все же тщательно подобранные вопросы, которые по задумке явно должны были привести к конфликту, но была разочарована, слыша от него однотипные ответы, за которые стыдно было ставить что-то выше Удовлетворительно.
Гарри, у которого и без Амбридж хватало дел и проблем, практически забыл о ее существовании, но в это утро она вдруг решила напомнить о себе. Развернув свой выпуск Ежедневного Пророка, она ознакомилась с заметкой на первой странице и тут же покинула Большой Зал, словно впервые услышала о том, что Скитер больше нет. Это выглядело подозрительно, особенно учитывая ее близость к Министру и Люциусу Малфою, но…
— А мне ее не жаль, — внезапно произнес Рон, откладывая в сторону газету, — она была той еще стервой.
— Может, это тоже Безликий? — пожал плечами Невилл, вилкой гоняя по тарелке кусочки приготовленной на пару брокколи. — В жизни не поверю, что она умерла своей смертью.
— Тогда неудивительно, что Амбридж так запаниковала, — кивком головы указал в сторону преподавательского стола Рон, — в таком случае она следующая в очереди.
«А ведь правда!» — промелькнула мысль в голове Поттера, за которую тот сразу же уцепился. Окинув удивленным взглядом Уизли, нервничающего из-за грядущих отборочных соревнований, Гарри впервые за несколько недель задумался о том, чтобы… совершить нечто громкое. Долгое затишье — это вынужденная мера, но если с ней затянуть, то она превратится в удавку, и тогда…
Добив наконец свою порцию, Поттер подпер щеку кулаком и осмотрел Большой зал, вновь подмечая детали, которые словно ускользали от него в последнее время. Гермиона, сидящая рядом с Энтони. Луна, которая вместе с Асторией работала над созданием сложного «живого оригами» — листка пергамента, который мог по команде складываться в различные объекты. Бледный Драко Малфой, сидящий чуть поодаль от Крэбба и Гойла, которые явно забыли о его существовании. Вивьен, смотрящая прямо на…
Гарри заморгал, столкнувшись со взглядом серо-голубых глаз, но Вивьен тут же повернулась к сидящей рядом с ней Дафне, словно ничего не произошло. Тем не менее, Поттер готов был поклясться, что в чем-то Луна явно была права.
— Гарри?
Моргнув пару раз, Поттер повернулся к Невиллу, который кивком головы указал в сторону покидающего зал Рона.
— Разве сегодня? — удивился Гарри.
— Ага, — Лонгботтом кивнул, — у меня такое впечатление, будто ты теперь вообще не следишь за календарем.
И это было правдой. Последние несколько дней он словно провел в тумане, подстраиваясь под темп школьной жизни. Не считая подозрительных взглядов Луны, которая явно начала что-то подозревать, Поттер чувствовал себя в Хогвартсе как рыба в воде. Набор предметов, выбранных прошлым владельцем этого тела перед третьим курсом, неплохо помог ему прямо сейчас, потому что на прорицаниях Гарри отсыпался, а на УЗМС отдыхал душой и телом, наслаждаясь прогулками по кромке Запретного леса, в процессе которых Хагрид демонстрировал пятикурсникам различных существ. Шутка ли, но двадцать шестого сентября он даже умудрился каким-то образом договориться с кентаврами, и целый урок был посвящен общению с Флоренцем, который согласился ответить на глупые и не очень вопросы школьников.
Возобновившиеся тренировки с Фламелем выбили расслабившегося было Поттера из колеи, из-за чего ночи он теперь проводил в Хогвартсе. Неспособный перебороть сон, он готов был обменять любую свободную минуту на отдых, но едва ли это помогало, ведь престарелый алхимик за две с половиной недели разработал новую «учебную программу», и теперь Гарри занимался не только тем, что должно было помочь ему в бою, но и куда более тонкими сферами магии, включая руны и все ту же треклятую алхимию, от упоминаний о которой гриффиндорца уже начинало подташнивать.
Уроки, тренировки, чтение книг, посиделки с отрядом Поттера в Выручай-комнате, короткие разговорчики с Эммой через сквозное зеркало, сон.
Повторить. Повторить. Повторить.
О каком календаре вообще может идти речь, если все дни превратились в один бесконечный день, который никак не может подойти к концу. Бесконечное ожидание хода со стороны Реддла и Верхета, нежелание идти на компромиссы с логикой, упорно твердящей, что внезапное появление Безликого точно не пойдет на пользу, и необходимо дождаться эскалации ситуации… Гарри в какой-то момент запутался в собственных представлениях о жизни, времени и судьбе, но все же смог вырваться из этого болота, вовремя вспомнив о том, что пообещал сделать.
В отсутствие Поттера Фламель продолжал работать над методом, который должен был позволить сознанию Алисы Лонгботтом пересобрать и рассортировать имеющиеся воспоминания, чтобы этим не пришлось заниматься вручную, но это не имело никакого значения, покуда они не могли придумать, каким образом можно заставить ее разум создавать новые воспоминания, а не только оперировать старыми. Параллельно с этим алхимик продолжал работать и над темной меткой, где прогресс был куда более заметным. Несмотря на то, что Фламель смог-таки выделить связь и даже разобрать темную метку на отдельные магические составляющие, едва ли это можно было считать однозначным успехом, пока испытуемые продолжали умирать.
Пообещав Вивьен разобраться с темной меткой ее матери, которую та должна была получить уже в декабре, Гарри стал заложником собственных же слов, из-за чего вынужден был теперь думать и об этой проблеме тоже. Конечно, в крайнем случае он мог воспользоваться помощью Сириуса, который на правах главы рода Блэков разорвал бы брачный контракт с согласия самой Нарциссы, тем самым вытащив ее из-под удара, но… сразу после этого уже ее дети окажутся в смертельной опасности.
Как ни посмотри, а решение Реддла одарить метками чуть ли не всех приближенных Поттер считал прямым следствием атаки на Азкабан. Если бы не исчезновение всего Ближнего Круга, Том наверняка и не задумался бы о такой… радикальной мере.
Слушая «захватывающие» истории Невилла о том, как он целых два дня поливал абиссинскую смоковницу специальным питательным раствором, из-за которого цвет растения сменился на бледно-оранжевый, гриффиндорцы добрались до квиддичного поля, которое вновь вернулось к исходному состоянию после Турнира Трех Волшебников. Отпустив Невилла, который тут же убежал к сидящей на трибунах Ханне, Гарри заметил у самой границы поля знакомую фигуру.
— Ты — мое главное расстройство последних двух лет, Поттер, — вздохнув, произнесла Роланда Трюк, когда Гарри тихонько подкрался к ней.
— И вам приятного дня, мадам Трюк, — пробормотал гриффиндорец, взглядом находя среди членов команды возможных новобранцев, одним из которых был Рон, — а вот я о вас исключительно положительного мнения.
Женщина тихо рассмеялась, покачав головой, и повернулась к подошедшему Поттеру. Тот пожал плечами, словно сам не был уверен в том, что произнес.
— Не надумал вернуться? — кивнула в сторону игроков Роланда. — Держу пари, они готовы перетрясти свой состав в любой момент, лишь бы ты согласился занять место ловца.
— Пусть ходят в страхе перед возможными изменениями, — фыркнул Гарри, — но… на самом деле, нет. В последние полтора года времени не хватает даже на базовые потребности.
— Усердно учишься? — иронично приподняла бровь Трюк. — То-то на каждом педсовете вслед за оглашением твоей фамилии следует серия разочарованных вздохов.
Гарри тихо рассмеялся, услышав эту формулировку, и Роланда улыбнулась. В этот момент Анджелина огласила начало отборочных бросков, и игроки разбрелись по своим местам. Немногочисленные, но все же заметные зрители, пришедшие посмотреть на друзей или просто насладиться зрелищем, уже успели рассесться по трибунам.
— Иди, Поттер, — вздохнув, обратилась к парню Роланда. — Если к концу года в сборной Гриффиндора будет сразу четверо активных игроков с фамилией Уизли, то я буду считать тебя ответственным за все это безобразие.
— Договорились.
* * *
Задержав дыхание, Драко приоткрыл массивную дверь и выглянул в коридор. Простояв так несколько секунд, он все же покинул Выручай-комнату, оставляя позади очередной участок, обследованный вдоль и поперек. Риск и неудача. Это уже стало своеобразным девизом, с которым он каждый раз поднимался на восьмой этаж, зная, что не сможет ничего отыскать.
Несмотря на то, что последний раз Драко видел Темного Лорда в августе, слизеринец прекрасно понимал, что его в любом случае ждет наказание. Даже если произойдет чудо, и каким-то образом ему действительно удастся найти эту проклятую диадему, то… Темный Лорд не простит ему такую задержку.
— Я немного расстроился, узнав о том, что ты не планируешь больше играть на позиции ловца, Драко.
Малфой вздрогнул и тут же выхватил из рукава мантии спрятанную там волшебную палочку, разворачиваясь на месте и пытаясь понять, откуда доносится голос. Гарри хихикнул, выходя из-за доспехов с поднятыми вверх руками.
— Сколько времени он дал тебе? — спросил Гарри будничным голосом, но от формулировки вопроса Малфой побледнел настолько быстро, словно в этом была замешана магия. Приоткрыв рот, он сделал шаг назад, вновь поднимая палочку и направляя ее на Поттера.
Пауза затянулась.
— Рекомендую спрятать палочку, пока я не отправил тебя в Больничное крыло со сломанной рукой, — прищурился Гарри. — Лучше успокойся и ответь на вопрос. В этом коридоре нет никого, кроме нас с тобой.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, Поттер, — процедил Драко.
— Ты поразительно плохо лжешь для слизеринца, — Гарри покачал головой. — Я подозревал, что Волдеморт выберет кого-нибудь с вашего факультета для реализации своих планов внутри школы, и ни капли не удивлен, что он выбрал именно тебя. Остается только понять, как именно ты воспринимаешь это задание, Драко, как награду или проклятие?
Замерев на месте, Малфой медленно опустил руку, и Гарри заметил, что блондина слегка потряхивает.
— Какая разница, Поттер? — резко выдохнув, спросил Драко, поднимая взгляд. — Что вообще изменит мой ответ?
— Мое отношение к тебе, возможно, — пожал плечами Гарри. — Если я буду знать, что на самом деле ты понимаешь, каким больным ничтожеством на самом деле является так называемый Волдеморт, я смогу помочь тебе.
— Помочь?
— Да, но действовать надо сейчас, — подтвердил Гарри, — боюсь, Драко, темная метка — это уже приговор. Пошли.
— Никуда я не пойду, — прошипел Малфой, отступая еще на шаг. Гарри вынужден был развернуться.
— Мы можем обсудить все здесь или в пустом классе, где на нас не наткнутся Филч или Снейп, — предложил гриффиндорец, — выбирай.
Всего пары секунд оказалось достаточно для того, чтобы Малфой все же принял решение, и, резко кивнув, направился вслед за Поттером.
Выбрав подходящий пустой класс, Гарри зашел внутрь, медленно выдохнув, когда услышал, что Драко зашел внутрь вслед за ним. Дверь закрылась, и Поттер развернулся на месте, наблюдая за тем, как Малфой мнется рядом со входом. Покачав головой, гриффиндорец прошел к одной из парт и уселся на нее.
— Рассказывай, — сопроводив команду кивком, Гарри отвел руки назад и оперся на них, продолжая следить за слизеринцем, который явно балансировал между истерикой и прострацией, — я никому не разболтаю обо всем этом, Малфой, ты ведь меня знаешь. И с окклюменцией у меня тоже все в порядке.
— Да, треплом ты никогда не был, — вздохнул слизеринец, запуская руку в отросшие светлые волосы и превращая их в воронье гнездо, — но и рассказывать мне нечего, Поттер. Ты умудрился догадаться обо всем без моего участия.
— Ты виделся с ним лично? — спросил Гарри.
Драко кивнул.
— Он… выглядит как безносое существо, мало похожее на человека? — уточнил вопрос Поттер.
Малфой нахмурился, окинув Поттера удивленным взглядом, но все же кивнул.
— Как у тебя дела с защитой разума? Он взламывал твои щиты? Я могу подчистить следы этого разговора, если хочешь.
— Я не позволю тебе лезть в мою голову, — скривился Драко. — И я с детства изучал ментальную магию, Поттер, я все-таки наследник и будущий…
— Да-да-да, — махнул рукой Поттер, прерывая Малфоя, — все эти титулы не имеют никакого значения. Извини, Малфой, но для меня ты по-прежнему остаешься высокомерным мальчишкой, которого я встретил в ателье Мадам Малкин. А ведь если бы все сложилось чуть-чуть иначе, мы бы даже смогли подружиться, ты ведь это понимаешь?
— Не уверен, что хочу быть твоим другом, Поттер, — скривился Драко, и гриффиндорец фыркнул, услышав это.
— Понимаю твою неуверенность, но все же речь о том, что было тогда, — пожал плечами Гарри. — В любом случае, сейчас это уже не так важно, верно? Я думаю, мы с тобой оба в состоянии понять, что вражда ни к чему хорошему не приведет, и весь прошлый год был яркой демонстрацией того, что нормальное, человеческое отношение друг к другу куда важнее всех этих детских обид.
— Дело не только в обидах, — возразил Малфой, — дело в мировоззрении. Ты предлагаешь мне променять принципы и идеалы моего отца, моей семьи на ту несусветную чушь, которую несет Дамблдор? Если твоя затея состоит в том, чтобы убедить меня поверить в сказку о добрых магглах, которые изо всех сил ждут момента, когда магический мир распахнет для них свои двери, то это гиблая затея.
— Я ни слова не сказал о Дамблдоре, — подметил Гарри, пожимая плечами, — и могу сразу заверить тебя, что особых восторгов относительно старика не испытываю.
— Из-за того, что он отправил тебя к маггловским родственникам? — спросил Драко.
— В том числе, но в основном… из-за его отношения к ошибкам, которые он словно коллекционирует. Разумеется, он может быть важным союзником, даже является им, но это не значит, что я принимаю решения, опираясь на его предложения или взгляды. Просто я знаю, что в ключевой момент на Дамблдора можно положиться, особенно если речь идет о защите студентов. Ты мог бы в любой момент обратиться к нему, ты ведь знаешь это?
— И обречь моего отца на смерть? — прищурился Малфой. — Сомнительный какой-то ход, Поттер.
— Твой отец обрек себя на смерть, когда принял темную метку, — Гарри пожал плечами, — тебе нужно думать не о нем, а о себе, своей сестре и матери. Ты хочешь утянуть их в болото лишь из-за своего нежелания идти наперекор «семейным традициям»? Или ты задумаешься о будущем в кои-то веки, и примешь правильное решение?
— Правильное решение? — переспросил Малфой. — Ты пока что ничего не предложил. Дамблдор — это не вариант.
— Я предлагаю зарыть топор войны, — пожав плечами, произнес Гарри, делая шаг в направлении Малфоя, — я предлагаю забыть о той дурацкой вражде, которая была между нами совсем недавно. Ты прекрасно понимаешь, Драко, что победа Волдеморта не принесет вашей семье того величия, на которое твой отец наверняка рассчитывает. Волдеморт пытает своих сторонников, в том числе ближайших. Он убивает их, если они ненароком подводят его. Он и раньше был двинутым, но сейчас…
Малфой со свистом выдохнул, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Поттер был прав. Драко видел, в каком состоянии был отец летом, когда Темный Лорд подверг его пыткам из-за потерянной вещицы, и Драко знал, что рано или поздно это ждет и его тоже. Весь запал, который он испытывал в конце июня, испарился, как только юный Малфой внезапно осознал, что темная метка превратила его отца в покорного раба, неспособного выбраться из ямы, которую он сам выкопал.
— Я тут как дурак стою с протянутой рукой.
Размеренный, но при этом слегка саркастичный голос Поттера вырвал Драко из раздумий о будущем его семьи, и Малфой тут же опустил взгляд, чтобы увидеть протянутую руку. Помедлив всего секунду, он ответил на рукопожатие.
— Мы с Сириусом придем на помощь, как только потребуется, — спокойно, без каких-либо эмоций произнес Поттер, понимая, что перед ним находится избалованный и зашуганный пятнадцатилетний подросток, который три школьных года провел в тени Теодора Нотта, а потом оказался втянут во взрослые игры, где шаг в сторону — это пытки или смерть.
— Блэком? — нахмурившись, переспросил Драко.
— Ты ведь не горишь желанием связываться с Дамблдором, верно? — уточнил Гарри. Малфой осторожно кивнул. — Ну, вот и обойдемся без него. Прежде, чем оставить тебя… — словно из ниоткуда Поттер вытащил стянутую тонкой бечевой папку для документов, из которой торчали несколько листов пергамента. — Думаю, тебе будет интересно ознакомиться с историей Тома Марволо Реддла. Слышал о таком?
— Нет… — пробормотал Малфой, открывая папку и видя там записи о студенте и даже газетные вырезки.
— Ну, тогда тебе точно будет интересно узнать о том, кем был Волдеморт до того, как придумал свою дурацкую кличку, — пожав плечами, с легкой улыбкой сообщил Поттер. — Бывай, Драко.
— Да, пока… — дверь кабинета щелкнула, когда гриффиндорец прикрыл ее с другой стороны, — Гарри.
* * *
На следующий день
Взбалмошная.
Гарри проснулся с этим словом на языке, и весь день проходил, прокручивая его и так и сяк. Студентам Хогвартса в кои-то веки пришлось столкнуться вовсе не со странным, а с задумчивым Гарри Поттером, и далеко не всех обрадовали произошедшие изменения.
Он даже ненароком поздоровался с Гринграсс в коридоре, назвав ее «Дафночкой», и заработав попутно недоуменный взгляд не только от этой самой «Дафночки», но и от стоящей рядом с ней Вивьен. Он сварил отличное зелье на Зельеварении, из-за чего Слизнорт весь оставшийся день ходил в прострации. Поттер впервые за полтора года сам написал эссе по Гербологии, не прибегая к помощи Невилла и самописного пера. Гарри весь день вел себя очень-очень странно, и все ради того, чтобы сразу после отбоя вытащить сквозное зеркало, вызвать Эмму и вместо приветствия произнести то самое слово.
— Взбалмошная! — выпалил Гарри, как только удивленный глаз промелькнул в зеркале.
— Чего?
— Взбалмошная! — Поттер повторил, и выдохнул, словно с его плеч внезапно испарился огромный груз. — Вот, кто ты! Ты взбалмошная!
Эмма сдвинула зеркало в сторону, исподлобья посматривая на парня взглядом, полным беспокойства.
— Ты перегрелся, что ли?
— Нет, просто… — Гарри завис на мгновение, но все же махнул рукой. — Ладно, неважно. Сегодня я с новостями, кстати.
— Я и так поняла, — Эмма пожала плечами и добавила с оттенком грусти в голосе, — иначе бы ты ни за что не воспользовался зеркалом сам, без моей просьбы.
— Неправда, — прищурился Гарри, но все же задумался, вспоминая о том, сколько раз он вызывал Валье таким образом за последние несколько недель, — но это… не так важно, да? Да? Ну, да.
— Сам спросил и сам ответил, — фыркнула Эмма, с лица которой так и не исчезла печальная улыбка, — так что за новость-то?
— Вообще-то я не уверен, стоит ли кому-то знать об этом, так что пока не рассказывай ни своему дяде, ни Фелицио, — сразу же предупредил гриффиндорец, и вампирша подобралась, резко кивая, — Волдеморт выдал младшему Малфою особенное задание, которое тот безуспешно пытается выполнить с самого начала учебного года.
— Та-а-а-ак… — протянула Вивьен, когда пауза затянулась.
Гарри внезапно улыбнулся и покачал головой.
— Расскажу лично, — расправляя плечи, произнес он, поднимаясь на кровати, — скоро буду.
Не дав Эмме возможность отреагировать на такое намеренно детское поведение, Поттер скинул с себя тонкое одеяло и уже через пару минут закрыл полог кровати с другой стороны. Завернувшись в мантию-невидимку, он взглянул еще раз на Карту Мародеров, оценивая риски и находя Флитвика в кабинете. Бесшумно пробежав мимо кроватей однокурсников, стараясь не думать о странных звуках, исходящих из-за полога Рона, Гарри выскочил на лестницу и довольно быстро добрался до гостиной Гриффиндора, в которой еще оставалось несколько студентов. Окинув странным взглядом Дина и Парвати, которые почему-то решили выбрать сегодня кресло, а вовсе не кладовую для метел или свободный класс, Поттер прошмыгнул в тоннель и уже через несколько секунд выскочил в коридор, оставляя позади пустой портрет.
Мантия-невидимка Игнотуса и чары на обуви превратили гриффиндорца в неуловимого нарушителя правил, который мог перемещаться по школьным коридорам в любое время дня и ночи, но это не означало, что подобным подходом стоит злоупотреблять. И Гарри, воодушевленный не слишком-то понятными ему самому идеями, чуть было не столкнулся с миссис Норрис, которая патрулировала пятый этаж вместе с Филчем. Чудом перепрыгнув через кошку в последний момент, Гарри издал странный кряхтящий звук и побежал в сторону лестниц, не обращая внимания на топот завхоза позади.
— Гарри? — открыв дверь, Филиус со вздохом поприветствовал студента, ни капли не удивившись его появлению. В последнее время Гарри Поттер все чаще проводил ночи вне замка, ссылаясь на нечто «невероятно важное», и поэтому преподаватель Чар сразу же пропустил гриффиндорца внутрь. — Если Альбус заинтересуется твоими исчезновениями, то нам обоим не поздоровится.
— Знаю, — кивнул Поттер, забегая внутрь и сразу же направляясь в сторону камина, — но если нам обоим повезет, очень скоро все это не будет иметь никакого значения.
— О чем ты? — нахмурился Филиус.
Гарри пожал плечами, и с улыбкой бросил под себя горсть летучего пороха, исчезая в зеленом пламени. Полугоблин смотрел на камин еще несколько секунд, прежде чем еще раз вздохнуть и вернуться к проверке студенческих эссе, сетуя на отсутствие спокойствия и одинаковые работы Фреда и Джорджа Уизли, из-за которых ему показалось, что у него начало двоиться в глазах.
Пролетев через несколько десятков чужих каминов, Гарри совершил жесткое, но относительное контролируемое приземление на первом этаже Дырявого котла, чтобы тут же выбежать в переулок, разделяющий маггловскую и магическую улицы. Хлопок аппарации, и юноша исчез, в то же мгновение появляясь неподалеку от необходимого дома. Остановившись перед входной дверью, он перевел было дыхание, но замок щелкнул и закутанная в плед недовольная Эмма Валье высунулась на улицу, но тут же поморщилась и, развернувшись, зашла обратно в дом.
— Знаю-знаю, — вздохнув, произнес Гарри, заходя вслед за ней и закрывая за собой дверь, — но мне просто хочется увидеть твое лицо, когда я расскажу тебе обо всем этом. Поверь, ты не будешь разочарована.
— Мужчинам нельзя произносить эту фразу, Поттер, — тихо хмыкнула Эмма, с ногами забираясь в кресло и вновь закутываясь в мягкий плед. — И для того, кто заявился сюда впервые за две недели, твои руки подозрительно пусты. Где мое вино?
— Сразу после выпуска Том Реддл исчез, — выпалил Гарри, присаживаясь на диван, — и несколько лет пропадал где-то, чтобы потом внезапно вернуться в школу и стать преподавателем Защиты от темных искусств. Дамблдор, разумеется, не взял его, и это отдельная тема для обсуждения, но Том не мог покинуть замок просто так. Следишь за мыслью?
Приподнятая бровь вместо ответа Поттера полностью удовлетворила.
— В общем, в Хогвартсе есть… магическая комната, о существовании которой мало кто знает. Она подстраивается под желания того, кто находится внутри, и представляет из себя невероятно сложный набор пространственных чар, совмещенных с десятками тысяч сложнейших рунных зачарований, которые позволяют комнате не только меняться в реальном времени, но еще и с помощью ментальной магии считывать тончайшие аспекты восприятия людей, попавших внутрь. Если тебе нужна гостиная, то комната превратится в гостиную, если зал для дуэлей, то… ты поняла, да? В общем, одна ее функция оставалась неизменной на протяжении тысячи лет, ведь всем поколениям студентов, преподавателей и школьных эльфов в течение этого времени рано или поздно требовалась кладовка для различного хлама. Как ты понимаешь, барахла там накопилось невероятно много, и во время своего последнего визита в Хогвартс Том Реддл оставил в этой комнате кое-что ценное.
— Насколько ценное?
— Драко Малфой в этом году получил особенное задание, — не став отвечать на вопрос прямо, вернулся к началу Поттер, — найти среди гор мусора серебряную диадему и доставить ее Темному Лорду лично в руки. Как ты понимаешь, Драко Малфой с этим заданием не справился и уже не справится, потому что… — Гарри вытащил из татуировки диадему Когтевран, — ее забрал я.
Эмма дернулась, словно кто-то резко открыл форточку посреди января. Поежившись, она посмотрела на тонкую, изящную корону, которую Поттер держал в руке, и внезапно в ее голове вспыхнула догадка.
— Это… крестраж, да? — тихим голосом спросила она.
— Именно, — подтвердил Гарри с улыбкой, — теперь-то ты поняла, почему я не стал рассказывать обо всем этом через зеркало, да?
Сжав губы, Эмма приложила к ним ладонь, непередаваемым взглядом смотря то на Поттера, то на крестраж Тома Реддла в его руках. Разумеется, не было ничего удивительного в том, что Лорд Волдеморт воспользовался магией души для того, чтобы «обхитрить смерть», но… догадываться об этом и видеть крестраж наяву — это совершенно разные вещи.
__________