Недопонимания т.2 ч.16
Граф Валуа в последние дни часто чувствовал замешательство. Обычно, подобное состояние у него вызывало лёгкий дискомфорт с намёком на раздражение, но сейчас… мужчина скорее получал от своего замешательства удовольствие.
Крайне насыщенное общение с дочерью дарило приятные эмоции. Её голос, взгляд любимого ребёнка, направленный на своего отца, смех…
Чудесный смех. Так похожий на перезвон серебряных колокольчиков. На смех её матери. Но, в случае с дочерью, Демпфер мог понять, что вызвало веселье собеседницы. Как-бы… он специально отбирал забавляющие его истории, и временами, с промежутком от одного до трёх дней (так было указано в руководстве), делился ими с девушкой.
Эффект был потрясающий. По крайней мере, реакция на его первую историю превзошла все ожидания. Сам граф не умел смеяться, но то, насколько забавным посчитала его первый рассказ Мэрили — просто поразило его. Увы, информации для экстраполяции было немного, и следующая история вызвала всего лишь улыбку, но Демпфер, хоть и немного разочаровался в своей интуиции, руки не опустил, решив продолжать в том же духе, и набирать больше данных для построения успешной модели отбора историй для дочери.
Но, в любом случае, светлая улыбка Мэрили каждое утро радовала его глаз. К тому же, как и было написано в руководстве, подобные истории приводили к диалогу. Демпфер знал об этом понятии, и даже вёл беседы со своими партнёрами. Но строго о делах. Разговоры на отвлечённые темы его раздражали, и граф, почти всегда, покидал общество пустомель, если среди них не было Его Величества, герцогов, или представителей некоторых значимых благородных фамилий. В таком случае приходилось терпеть, благо всегда было о чём подумать, следя за беседой лишь для того, чтобы вовремя кивнуть, или вставить односложный комментарий. Его не увлекало подобное времяпровождение…
Но каково же было удивление Демпфера, когда во время одно из завтраков, после рассказа истории о железном руднике, который получилось купить по бросовой цене, из-за глупых слухов о призраках шахтёров, дочь задала вопрос… Хм… Нет, скорее, её заинтересованность порадовала графа, и он ответил. Но за одним вопросом последовал другой, третий, и Демпфер сам не заметил, как пустился в пространные рассуждения о важности образования и неприятностях, что приносит дельцам вера в различные мракобесия.
Осознал это в процессе, споткнувшись на мысли и запнувшись в рассказе. Необычное, новое чувство тлело в его душе от заинтересованного, внимательного взгляда дочери. Она слушала его, внимала его мыслям. И ей было интересно. Мэрили смотрела… не как слуги, ловящие каждое слово господина, не как партнёры, для которых произнесённое Демпфером было важно благосостоянию рода и дел. Это был другой взгляд. Раньше он таких не видел. Даже от любимой супруги.
Бывшая жрица Светлых Богов часто говорила странное, глядя на него. Странное, но приятное. Пленившее его сердце, заставившее насос для крови биться чаще совершенно не от физических нагрузок. Но… говорила почти всегда она, а Демпфер слушал. Ему безразлична музыка, не интересна поэзия, навевают скуку театральные постановки. Но голос жены, её смех… это… ему не с чем сравнивать. Лучшее в жизни… было.
Он думал, что никогда более не испытает и подобия чувств, что дарила ему супруга. И был прав. Тех чувств больше не было. Во всём мире остались лишь неинтересные, серые женщины-силуэты. Единственный во всём свете огонь любви для него погас навсегда. Но у него была маленькая Мэрили. Хрупкая и болезненная, но такая…
Граф снова споткнулся в мыслях. Сложно было подобрать определение, ему тяжело описывать то, что он испытывает, глядя на своего ребёнка. Демпфер знал названия чувств, он даже испытывал некоторые сам. Довольно редко, и почти всегда едва их замечая. Но любовь к дочери, как и любовь к почившей супруге — ему понятны. Пусть для их осознания графу понадобились годы.
В раннем детстве у наследника графского рода Валуа не было цели. Некоторое время он был крайне пассивным. Неразговорчивым, не таким, как другие люди — он был всегда. Но в начале, будучи маленьким мальчиком, его не раз сравнивали с неживой куклой. Через какое-то время, слушая разговоры родителей, слуг, он понял, что все вокруг гордятся силой, богатством, влиянием рода Валуа. Жить без цели… было допустимо для Демпфера, но идея превосходства семьи смогла укорениться в его разуме, после чего мозг ребёнка начал работу над поиском путей для увеличения могущества Валуа.
Именно тогда он закончил с пассивностью, столкнувшись с проблемой недостатка данных для анализа. То что Демпфер стал задавать вопросы вызвало некоторый ажиотаж среди окружающих, и недоумение у него самого: наследник Валуа так и не смог дать самому себе ответ, отчего, матушка, бабушка, а временами даже отец, плакали, когда он начал интересоваться окружающим. Не вносили ясности и попытки узнать причины странной реакции у родных. Те, или начинали снова плакать, или поднимали его с полу, чтобы обнимать… Спрашивать он перестал — бесполезная трата времени, после которой родные на некоторое время теряли в эффективности.
Удивительно, но создание путей к увеличению величия рода Валуа оказалось… увлекательным занятием. Да, разумеется, пришлось принять несколько допущений, потому что изначальная идея роста благосостояния семьи казалась не совсем логичной, но действовать оказалось приятнее, чем бездействовать, и Демпфер отодвинул за скобки уравнения размышления о целесообразности индивиду наращивать могущество семьи в разрезе собственной смертности. Через какое-то время он даже смог принять концепцию рода, как отдельной сущности, состоящей из членов этого самого рода, после чего мысль о смертности одной из частей семьи Валуа полностью прекратила донимать Демпфера подсознательно.
Так он и жил, посвятив себя интересному занятию. Всё шло неплохо, раздражала лишь необходимость быть компетентным в областях, которые он считал абсолютно бесполезными. Например, необходимость социального общения, традиции, нормы поведения и морали. Увы, без всего этого можно было легко перейти черту, после которой аристократ становится нерукопожатным, что значительно усложняет дело. Как, в принципе, и отсутствие раскрытой Ауры. В Эйруме уважали личную силу, и мужчина-дворянин, не умеющий сражаться, хоть и не становился изгоем, но о по-настоящему уважительном отношении ему нужно было забыть.
Свой взгляд на «бесполезные» части жизни эйрумцев Демпфер через определённое время частично пересмотрел. Ключевым событием была двойная дуэль, на которой он убил двух своих ровесников. Дуэль вынужденная: тогда ещё наследник Валуа стал свидетелем сцены, где отпрыски благородных фамилий позволяли себе грубое общение с молодой жрицей Светлых Богов. К сожалению, факт того, что Демпфер видел происходящее был замечен свидетелями, и ему не оставалось ничего иного, как поступить согласно правилам общества. Как и полагалось в таких случаях дворянину, Демпфер вмешался, и потребовал у аристократов принести извинения служительнице Богов.
Увы, глупцы его не послушали, ещё и усложнили ситуацию, оскорбив самого Демпфера, а после и весь род Валуа. Тут уже не было вариантов, кроме как убивать. Что он и сделал прямо на месте, благо, оба отпрыска благородных семей не стали тянуть, избавив Демпфера от необходимости тратить своё время в поездках на дуэли, назначенные на другие дни. Пробитое сердце первого, отрубленная голова второго — вот итог глупости двух человек, что не соблюдали правила поведения в высшем свете.
Жрица тогда выглядела расстроенной, и даже пыталась предотвратить дуэль. Впрочем, безуспешно: Демпфер ещё до первого боя объяснил девушке, что оскорбление рода смывается лишь смертью. Если бы аристократы проявили неуважение только к нему, или отказались извиниться перед ней, не переходя на личности, он бы вызвал их на бой до первой крови. Но в текущей ситуации — только убивать.
Два трупа должны были завершить историю, но, к удивлению наследника Валуа, она не закончилась. Первое, и, как он думал в начале, самое неприятное — семьи двух убитых им дворян с чего-то решили мстить. Очередная глупость, ведь погибшие сами были виноваты в своей смерти. Их семьи действовали исподтишка, судя по всему, понимая, что правда на стороне Валуа. Интересно то, что ситуация, казавшаяся Демпферу изначально раздражающей, на поверку оказалась довольно интересной и увлекательной задачей по уничтожению двух не самых слабых семей. Успешно завершенной. Род Валуа стал сильнее, поглотив богатства сокрушенных Демпфером родов, а сам наследник, «ведущий кампанию», получил репутацию безжалостного и грозного противника.
Ирония ситуации заключалась в том, что «правда» была на стороне Валуа, поэтому ни сюзерены жертв, ни монарший род, не вмешивались, когда Демпфер полностью уничтожал противников. Это стало одним из открытий, позволившим взглянуть на «бесполезные» области знаний под другим углом.
Но последствия на том не закончились. Жрица, которой те двое грубили… стала его преследовать. Начались бесконечные визиты девушки в особняк, которые, с чего-то стали поощрять отец с матерью. Это… раздражало. Жрица каждый день, за редким исключением, была рядом. Она утомляла Демпфера бесконечными монологами, присутствовала в его кабинете, читала принесённые с собой книги, иногда даже пыталась его куда-то позвать.
Через какое-то время наследник Валуа смирился с этой непонятной активностью, записав жрицу в категорию «раздражающего, но неизбежного». Сейчас Демпфер уже не может сказать, когда всё изменилось. Но помнит день, который показал ему, что наследник Валуа стал другим.
Тогда он работал над одним из направлений, доверенных отцом. Пожилой граф Валуа стал сдавать, всё больше и больше обязанностей перекладывая на сына, поэтому у Демпфера всегда было много работы. Это была пора, когда наследник рода собирал собственную команду: часть людей он получил от отца, часть искал сам. Сложный труд, требующий от Демпфера напрягать все силы в областях, которые для него всегда были малопонятны.
Жрица в тот день не явилась, и наследник, вроде бы вздохнул с облегчением, попытавшись сосредоточиться на деле… но у него не вышло. Сосредоточиться не получалось. Словно… словно чего-то не хватало. Важного, нужного. Не хватало бесконечного щебетания рядом. Не хватало звуков переворачиваемых страниц и комментариев к прочитанному. Не хватало глупых вопросов не ко времени, которые постоянно отвлекали его от работы. Не хватало яркой улыбки, и не менее яркого блеска небесно-голубых глаз. Не хватало золотого цвета волос жрицы, что постоянно сидела на диванчике, поставленном в его кабинете по распоряжению графини.
Демпфер не был глупцом или упрямцем. Осознав, что мешает ему сосредоточиться, он потратил пару минут на принятие изменений в себе, собрался, и отправился в Храм, искать СВОЮ жрицу. Потому что если что-то необходимо наследнику Валуа для увеличения эффективности ведения дел, это что-то должно быть получено. Любыми средствами.
Выяснение, куда пропала Акселерация, четвёртая дочь барона Флинта с восточного побережья, получилось довольно просто: сегодня была её очередь посещать госпиталь для бедняков. И это обеспокоило Демпфера. Он просто не знал, что такое рефлексия, поэтому сразу провёл корреляцию: раз отсутствие жрицы мешает ему работать, значит необходимо, во-первых, обезопасить девушку, ведь в бедных кварталах тогда цвела и пахла весьма и весьма жестокая преступность, не чета нынешним Людям Ночи, а во-вторых, нужно сократить обязательные выезды Акселерации в госпитали.
Приказы были отданы ещё в экипаже, по дороге к месту, где должна была находится девушка. Четвёрка леди-рыцарей дома Валуа теперь будет неотлучно следовать за жрицей, когда та соберётся покидать храм. Кроме того, в дороге Демпфер обдумывал идею о спонсорской помощи госпиталям. Можно было нанять гильдию магов среднего пошиба, в составе которой были чародеи постигающие целительство, а так же найти в столице и окрестностях практикующих лекарей, с целью бросить их работать в тех больницах.
От последнего Демпфер, подумав, отказался. Чернь болеет постоянно, а содержать эти госпитали — значит терпеть убытки. Но. Был вариант проще: нанимать ту же гильдию для разовых акций в те дни, и в тех госпиталях, когда и куда будет направляться его жрица. Это значительно сократит время пребывания девушки на бесполезных «дежурствах».
Забегая вперёд, последствия оказались не теми, на которые рассчитывал наследник Валуа. Жрица, закончив дела в одном госпитале, направлялась в другой, и так до самого вечера… Убытки род Валуа всё же понёс, хоть и не такие крупные, как в случае с полным содержанием всех больниц для бедных.
В тот день, когда Демпфер всё же нашел жрицу, та снова попала в неприятности. Причём именно со стороны тех, о ком думал наследник Валуа — Ночники. У дверей госпиталя собралась толпа оборванцев, наблюдающая за тем, как семеро отвратного вида мужчин избивала стражу. Восьмой, в этот момент, грубо схватив жрицу за руку, куда-то пытался её отвести.
Кажется… именно в тот день Демпфер познал такую эмоцию, как ярость. Не едва тлеющую в глубине души злость, а настоящую жажду крови. У него дёрнулось веко, после чего наследник Валуа, окутавшись аурой, отстегнул клинок с пояса. Не вынимая меч из ножен, Демпфер сломал плечо невежде, позволившему себе дотронуться до руки аристократки… Грубо схватить ЕГО ЖРИЦУ!!!
На этом аристократ не остановился, уделив своё внимание остальным «товарищам» негодяя, что пока не заметили изменения обстановки. Жалкие ничтожества. И Ночники, и никчёмные стражники, которые, поняв, что опасность миновала, стали благодарить его, утирая кровь с лиц.
Но Демпфер уже не обращал на них внимания, внимательно разглядывая жрицу. Почему-то, мысль о том, что девушка могла быть ранена, испытывала боль, будило в душе что-то странное, непривычное. Он… желал, чтобы ничего подобного с ней не случалось. Акселерация Флинт же глядела на него в ответ. Широко раскрытыми глазами, в которых плескалась лазурь чистого неба. Сначала испуганными, а потом полными благодарности.
Вот её благодарность… была приятна наследнику Валуа. Как и звук её голоса. В тот момент он удостоверился, что да — именно отсутствие в особняке жрицы и вызывало дискомфорт. Сейчас всё было так, как надо… за исключением места, где они находились. Единственное, девушка ошиблась в том, что лорд оставил преступников в живых из-за неприятия жречеством убийств. Девушка посчитала, что Демпфер вспомнил её просьбы не проливать крови на той дуэли. На самом деле он просто не желал марать благородный Вильдский клинок в крови не просто простолюдинов, но бандитской швали, и считал виселицу лучшим наказанием за нападение на дворянку. Но объяснять это девушке не стал, посчитав не самой важной информацией.
После обязательных по протоколу фраз, комплимента красоте её глаз, который Демпфер даже не выдавливал из себя, и которым заменил стандартный комплимент платью, что использовал всегда, жрица, уже с удивлением в глазах спросила, что он тут делает. На что наследник графства честно признался в чувстве дискомфорта, возникшем без неё, а узнав где сейчас находится Акселерация, решил удостовериться, что подлое сословие, которое проходит лечение в больницах такого типа, не причинит ей вреда.
Дальше… вновь произошло непонятное… девушка раскрыла глаза ещё шире, часто заморгала, и отвернулась. На вопросы Демпфера о её самочувствии, жрица только мотала головой, попросив странно-прерывистым голосом дать ей немного времени, чтобы прийти в себя. Посчитав, что девушка напугана, наследник графа Валуа потратил несколько секунд на борьбу с желанием всё же убить преступников на месте…
Тот день стал значительной вехой в жизни дворянина. И в познании самого себя, и в отношении к Акселерации. Теперь монологи жрицы перестали быть фоновым, иногда раздражающим шумом. Они зазвучали аккомпанементом его жизни. Его персональной мелодией. Именно в щебете своей жрицы, Демпфер смог разглядеть красоту музыки, которая раньше была для него лишь звуками, не трогающими ни одну струну души.
Дни сменялись днями, те — неделями, переходящими в месяцы, и наследник Валуа мог бы сказать, что жизнь его полностью устраивала… Если бы… он не узнал, что такое жадность.
Демпферу было мало просто слушать жрицу. Мало просто смотреть на неё. Мало любоваться золотом её волос и лазурью глаз. Он не мог понять, чего ему не хватает, пока в один из дней девушка не споткнулась о край ковра, лежащий в его кабинете. Воину Ауры не составило труда мгновенно оказаться рядом с Акселерацией, и подхватить девушку, чей висок неумолимо приближался к углу стола. Тогда, прижимая к себе хрупкую фигуру девушки, Демпфер понял, чего он желал. Прикосновений. Близости. На мгновение ему даже показалось, что где-то на периферии зрения появились распускающиеся цветы — алые розы, и послышались странные, фантомные звуки незнакомой мелодии.
Он сделал ей предложение. Логичный и правильный выход из ситуации. Демпфер желал стать ближе к жрице, а Акселерация и так почти ежедневно проводила с ним всё время. Благо, принадлежность к Храму позволяла ей игнорировать светские условности, ведь за моральный облик жреца отвечают боги. Поэтому, глядя в глаза девушки, он предложил ей стать леди дома Валуа, его женой. Ответ был хоть и странный, но положительный: ему ярко, даже ослепительно улыбнулись, провели ладонью по щеке, после чего голос, ставший ЕГО музыкой произнёс: «Ну наконец! Разумеется, да!».
Дальше… шел самый приятный период жизни лорда Демпфера Валуа, наследника графства Валуа, и его супруги — леди Акселерации Валуа. Воспоминания о годах, проведённых с супругой Демпфер вспоминал с неизменной теплотой, и горьким сожалением о своей потере.
Тихое счастье — для него это словосочетание было как ни для кого актуально. Наследник Валуа не умел радоваться как остальные, но их с женой совместная жизнь, для него, была наполнена тихой, и в то же время всеобъемлющей радостью. Он даже посещал с ней театр и оперу, выкупив ложи, ходил по ресторанам и кафе. Не то, что это приносило ему какое-либо удовольствие, но ключевой момент — присутствующая с ним рядом супруга.
Граф и графиня, после церемонии бракосочетания, настояли на свадебном путешествии для молодых, и Акселерация выбрала Архипелаг. Главным аргументом отца с матерью был их преклонный возраст: если Демпфер примет ношу главы рода, то выбраться в путешествие станет для него и супруги затруднительно.
Само путешествие проходило для наследника Валуа не так, чтобы очень увлекательно — лёгкое любопытство от знакомства с тем, о чём он лишь читал ощущалось, но без присутствия супруги, и демонстрируемого ею восторга, Демпфер, скорее всего, вернулся бы в Эйрум сразу, как выдалась бы такая возможность. Плыли лорд и леди на личном корабле графа Валуа, в составе крупного торгового флота благородной фамилии. Кстати, возможность принимать участие в крупных сделках купцов Валуа немного помогала Демпферу смириться с просто непостижимым количеством впустую потраченного времени.
К тому же связь… Из-за того, что корабль находится в постоянном движении (значение имела даже лёгкая качка) отправлять или получать корреспонденцию походными порталами не было возможности. Чёрных Магов такой силы, чтобы открыть даже крохотную Дверь в Темноте на подобные расстояния в распоряжении Валуа не было: слишком те были редки, и самые могущественные служили в Башне под прямой протекцией её Хозяйки и Его Величества. Поэтому, обмен письмами проходил лишь на островах Архипелага. Не очень удобно, особенно на фоне того, что Демпфер предпочитал держать руку на пульсе всех направлений, во главе которых его поставил отец.
К сожалению, их путешествие подошло к концу не продлившись и года: сначала пришло письмо от матери, которая писала, что отец сильно ослаб и слёг в постель. Ясность ума он не терял, но сил вести все дела графу уже не хватало. Жрецы разводили руками, потому как глава рода Валуа не был болен — он был стар, и организм просто исчерпал свой ресурс. Было необходимо возвращаться, чтобы принять печать главы рода.
Обратный путь занял около трёх месяцев — просторы Океана требовали к себе уважения, и не терпели легкомыслия, жестоко наказывая глупцов. Увы, на островах не было стационарных порталов, подключенных к сети Эйрума, а «прыгать» даже на ближайший к его отечеству остров, чтобы быстрее добраться домой — небезопасно. Валуа — богатейший род Эйрума, и наследник фамилии с супругой — лакомые цели для разбойников и авантюристов всех мастей. Идти по воде вне состава сильной эскадры — практически приглашать пиратов взять на абордаж корабль, везущий супругов Валуа.
Скорейший путь к побережью Эйрума был ещё и максимально бедный на сушу: три порта по дороге располагались на «плавучих островах», что опять-таки делало невозможной портальную связь. Демпфер, можно сказать, оглох и ослеп, а по прибытии в порт прибрежного городка Эйрума узнал, что перемены вышли далеко за рамки будущей смены главы графства Валуа. Произошел переворот!
События пустились вскачь, полностью разрушив на время атмосферу спокойного счастья молодоженов. Портал в столицу, скорейший путь в особняк, море по-настоящему значительной информации, нуждающейся в тщательном анализе и осмыслении в кратчайшие сроки! Дело в том, что отец очень быстро из просто лежачего, но здравомыслящего, превратился в тяжелобольного, редко приходящего в себя старика. Матушка всеми силами старалась поддерживать дела графства, но из-за состояния главы рода и отсутствия наследника, никто не пришел на помощь сюзерену — у графини просто не было власти посылать рыцарей дома.
Мысль о поддержке мятежа Демпфер в то время не допускал — идея предательства правящей династии была просто чужда ему, принявшему «правила» социума, как константу. Но каково же было его удивление, когда отец, выглядящий крайне плохо, поведал, что специально принимал слабый яд, чтобы род Валуа не смог участвовать в происходящем. Глава рода Валуа взял на себя груз позора, чувствуя уже приближающуюся смерть. Естественно, знание о том, что провернул граф должно было остаться только с ним и наследником. Даже графиня не была в курсе, а слуга, принёсший яд уже скоропостижно скончался.
По словам графа, династия Рэйвенов выродилась, и последний Король демонстрировал просто ужасные навыки управления подданными. Идея сместить его в пользу старшего сына заговорщиками была отброшена, так как юноша с самого детства демонстрировал привычки едва ли не хуже отцовских.
Хоть для Демпфера это было и за гранью понимания, потому что граф приводил не самые понятные ему аргументы, наследник принял сказанное. А когда узнал, что послужило поводом для восстания, даже признал, что в каком-то смысле понимает Кронштейнов. Демпфер и сам, скорее всего, попытался бы убить монарха, если бы тот позволил себе вольности в отношении Акселерации.
В итоге, после принятия из рук отца перстня главы рода, Демпфер отправился в королевский дворец приносить присягу. Педро Четвёртый милостиво принял его, простив Валуа за отсутствие их сил в сражениях (не бесплатно, естественно), и посочувствовал Демпферу в отношении здоровья его отца. Разумеется, по новосозданному Двору (впрочем, изобилующему старыми лицами) ходили шепотки о трусости Валуа. Тихо и недолго. Тихо, потому что никто не хотел ссориться с богатейшей фамилией, а недолго, потому что через две недели предыдущий граф скончался, подтвердив свои слова о тяжелом состоянии здоровья.
Произошедшее… нельзя сказать, что Демпфер ничего не почувствовал. К отцу он относился хорошо, с огромным уважением, как к учителю и воспитателю. Почивший родитель сделал для Демпфера очень много, внося ясность в окружающий, непонятный и сумасшедший мир. Большая часть правил, законов и условностей, благодаря которым наследник Валуа… выжил в светском обществе, была вложена в его голову отцом и матерью. Но «горя»… не было. Печаль, сожаление, но ничего подобного бесконечной скорби матери он не испытывал. Увы… графиня не смогла с нею справиться, отправившись вслед за отцом уже через два месяца. Она просто угасла.
Вторая потеря Демпфера… кажется после смерти матери, утратив всех родных, что были с ним с самого рождения, он смог понять идею, вложенную в понятие «тоска». Их не было. Совсем. Ни отца, к которому всегда можно было прийти за советом в очередной непонятной ситуации, связанной со взаимоотношениями между людьми, ни матери, которая была своеобразным переводчиком того, что происходило в женском обществе. Пропали разговоры за столом… они его никогда не увлекали, но сейчас… стало как-то пусто. Непонятная, иррациональная печаль беспокоила Демпфера. И только его Акселерация была неизменным Солнцем, согревающим своего мужа.
Она, ушедшая из церкви из-за абсурдного хода предыдущего Конклава, что в полном составе лишился благодати Богов, всегда присутствовала возле мужа. Их тихое счастье продолжалось. Длилось и длилось. И в один прекрасный момент Демпфера известили о скором рождении первого ребёнка. Единственного…
Это… неоднозначно. Неоднозначные, сложные чувства. Выжила бы Акселерация, не забеременей она тогда? Не умерла бы их дочь сразу после рождения, если бы зачатие произошло в другой день, месяц, год?
Неизвестно, но Демпфер задумывался об этом крайне редко. Буквально пару раз за прошедшие с момента смерти жены годы.
Беременность проходила тяжело. Акселерация постоянно чувствовала себя дурно, и всё население столичного особняка, включая Демпфера, пыталось как-то облегчить положение графини. Слуги обожали Акселерацию, ведь даже покинув Храм она не утратила благодати, не изменила отношения ко всем вокруг. Демпфер наблюдал за поведением других дворянок, и не мог припомнить ни одну леди, что была бы так же снисходительна и добра к простолюдинам. Не счесть добра, что сделала для слуг и вассалов его супруга.
К сожалению… облегчить состояние графини не мог никто. Ни маги, ни лекари, ни другие жрецы. Даже найденный Демпфером, и тайно привезённый на несколько часов в особняк чёрный маг разводил руками: Акселерация боролась за жизнь своего дитя, на это уходили все её силы, и ничего нельзя было сделать. Только Святые могли помочь, но в то время ни в Эйруме, ни в Империи, ни в других землях, про них не было слышно. Даже невероятные суммы, что тратил Демпфер не смогли ни найти Святых, ни обнаружить средство для помощи графине Валуа.
Роды… проходили долго и тяжело. Демпфер был рядом, держал жену за руку. Когда ребёнок появился на свет, и Акселерация перестав кричать обмякла, он искренне обрадовался, но… Родившаяся девочка совершила всего один вдох, и во время первого крика… замолчала.
Он помнил… как перехватило дыхание. Маленький комочек плоти, к которому он просто не мог ничего испытывать, прекратил дышать, и Демпфер не мог дышать вместе с ним. Где-то в глубине глотки образовался непонятный колючий ком, и граф, никогда не испытывающий страха познал его. Тишина в покоях его напугала. По-настоящему. Эмоции, о которых он лишь слышал, про существование которых знал только из книг захлестнули его. Страх, горечь, горе, обида… Он познал их в тот день. К счастью, и одновременно, к несчастью — не единожды.
Приглашенная жрица не смогла ничего сделать, не смог помочь и маг-целитель из Башни. Тогда Акселерация, сильным голосом с нотками беспрекословного повеления, потребовала помочь ей сесть и отдать дочь.
Нежно, с ласковой улыбкой взяла она мёртвого ребёнка, и её руки засветились золотистым светом Священной Магии. «Это бесполезно», — грустно произнесла жрица Храма, но графиня её не слушала. Интенсивность золотистого света всё нарастала, пока Демпферу не стало больно смотреть на жену. Она вся была окутана золотом, подобным золоту её волос… И тогда мёртвый ребёнок вдохнул вновь. Вдохнул и заплакал.
«Моя милая Мэрили», — произнесла графиня Акселерация Валуа. И это были её последние слова.
Второй раз за день Демпфер познал горе — его любимая супруга, музыка его жизни, истинное золото Демпфера Валуа, обладательница глаз, которые заставили его обратить внимание на красоту лазури неба… скончалась.
В тот день Эйрум на несколько секунд обрёл новую Святую. Которая не выдержала своего первого и единственного Воскрешения. Ослабленный организм Акселерации не вынес мощи её же магии. Чудо — Святая, что обрела свою силу в таком позднем возрасте, Святая, что не проходила Таинство Храма, но смогла раскрыть всю мощь своего дара. Святая, что погибла, спасая свою дочь.
В тот день Демпфер познал солёный вкус слёз. Весь особняк окутало горе. Оно было вязким, всеобъемлющим. Почти везде. Только в одной комнате Демпфер ощущал, как горе отступало. В детской. В покоях его дочери. Маленькой, сморщенной, страшненькой… Очаровательной, прекрасной, милой, трогательной. Демпфер полюбил свою дочь ещё когда впервые увидел. Жертва его супруги только усилила его чувства: ведь Акселерация настолько хотела жизни Мэрили, что без сомнений пошла на смерть ради её жизни. Святые не могут не знать, что последует за применением их магии, они понимают это безо всякого обучения, ведь их сила — дар Светлых Богов, а те не приемлют обмана.
В тот день граф Валуа окончательно понял, зачем нужно приумножать могущество и благосостояние рода. Как и осознал, что во всём мире осталась единственная причина, единственный смысл существования рода Валуа, как такового. Маленькая Мэрили. Последний любимый человек Демпфера Валуа. Она стала смыслом всего. На дочери отныне держался его мир. Богатства Валуа — для неё. Сила Валуа — для неё. Жизнь Демпфера — для неё. Он позволял ей всё, и готов был на всё ради неё. Скорее всего, если бы его дочь не воскресла, он умер бы тогда вместе с Акселерацией.
Мэрили — очаровательный ребёнок. Жаль, что она росла больше похожей на него, а не на свою маму. Демпфер был бы рад, если бы маленькая Мэрили приходила в его кабинет почитать книги, или чтобы зайтись в бесконечном монологе рассказывая отцу обо всём на свете. Пусть он бы не понимал большую часть, не в состоянии осознать некоторых концепций. Граф временами представлял, как было бы замечательно, если бы Мэрили и её мама сидели бы на диванчике невдалеке от его рабочего стола, и «мешали» ему своим щебетом.
Но, к сожалению, его дочь была почтительна, малоразговорчива, замкнута. Не настолько, как сам Демпфер, но где-то рядом. Так он считал раньше.
До обретения странной книги, присланной бандитом и убийцей. Книги, содержание которой граф мог теперь рассказать наизусть, и из-за которой запустил несколько процессов. Первый и главный — поиск выхода на Нэвэрмора… Лорда Нэвэрмора. Грабитель, оказавший услугу подобного размера графу Валуа достоин титулования, пусть и лишь в мыслях Демпфера. Но это мелочи. Главное — найти преступника, а через него найти автора «руководства». Демпфер не был дураком, и после нескольких УСПЕШНЫХ тестов предложенных в «руководстве родителя» довольно простых приёмов, граф понял — эта книга писалась для человека, который имеет настолько же специфическое представление о жизни в социуме, что и граф. Иногда глава рода Валуа даже слышал некоторые объяснения из этого труда, словно произнесённые голосом отца, настолько понятно было там всё изложено. Ему нужен был это автор. Или, если того уже нет в живых, нужны другие его работы.
Не нужно быть гением, чтобы понять: советы, что он получал от доверенных слуг — не состоятельны. Они явно не могли разобраться ни в Демпфере, ни в Мэрили, которая хоть и похожа на него, но всё же другая. Он ВИДЕЛ в её алых глазах отражение того блеска, что присутствовал в лазури глаз Акселерации. Граф даже один раз почувствовал гнев, ведь из-за непонимания слуг он потерял так много возможностей. Мэрили не стремилась дистанцироваться, не воспринимала его слова в штыки. Гнев тогда довольно быстро сошел на нет, уступив место досаде и сожалению. Что взять со слуг? Валуа — не похожи на других, нужно это признать. Ни он, ни дочь. Простолюдины не были способны осознать этот факт, и судили по другим. Именно поэтому Демпферу нужен кто-то, кто понимает.
Второй процесс, стартованный графом — поиск неблагонадёжных элементов в особняке и главных загородных имениях Валуа. Лорд Нэвэрмор явно знал, что нужно графу. Как и имел возможность доставить пакет с книгой в обход стандартной системы получения корреспонденции. А это значит — в особняке Валуа у него могут быть свои люди. Это — неприемлемо. Поэтому Демпфер запустил комплекс независимых процессов, с целью отыскать «паршивых овец». Он даже пошел на беспрецедентный риск: нанял сверхдорогих наёмников со стороны. Естественно, в предприятия их запускать он не будет, но простых слуг столичного особняка те смогут проверить.
От размышлений графа отвлекло тихое ржание за окном и стук копыт: экипаж с гербом Валуа отъезжал от крыльца. Быстрый взгляд на часы сказал Демпферу, что поездки дочери в особняк Брэйн продолжаются как по расписанию, что снова позволило почувствовать в душе тихое удовлетворение: Мэрили, всё же, очень на него похожа. Демпфер тоже уважал точность в распорядке дня.
* * *
От Автора:
Всем привет. Довольно долго выходила глава, но писать от лица графа Валуа было реально сложно. Кучу нервов убил на переписывание снова и снова. В этой книге запланирована минимум ещё одна сцена с ним в будущем, но она уже написана, и будет нуждаться только в адаптации.