Попаданец в Мир Диснея! Я Джафар! Глава 42

Глава 42 Кто первый стреляет, тот и побеждает.docx

Глава сорок вторая. Кто первый стреляет, тот и побеждает.

-«Кто первый стреляет, тот и побеждает.» — Именно такая была у меня мысль, когда мой посох вспыхнул ярким, красным светом.

По нему тут же побежали трещины из-за переполнившей его энергии, проводить которую он не был создан, но зато его сил хватило, чтобы загипнотизировать как Халифа, так и Шарму. Практически в тоже мгновение в девушку прилетел луч из моего шлема, и её кристальные копья, парившие в воздухе, опали как осенняя листва, разбившись на осколки словно хрустальные бокалы, что пали с праздничного стола.

Сама же она так и застыла с Копьём Агамоты в руках.

Личная гвардия Султана Шерабада двинулась было вперёд, но песок, что незаметно покрыл пол, обрушился на них волной, сметая солдат города к стене, что была за троном.

В то же время я совершил второй выстрел в начавшего приходить в себя единокровного брата.

В тот момент, когда он окончательно сбросил с себя гипноз, луч попал в него, а мой посох просто взорвался золотистыми осколками и если бы Насира не подстраховала меня своим песком они могли бы ранить меня и окружающих. Хотя руку, что сжимала посох, она уберечь не смогла, так что острые металлические осколки всё же пронзили мою плоть, и красная кровь пролилась в тронном зале.

Наши солдаты тут же ринулись вперёд и повязали гвардейцев Султана Шерабада, а также его Визирей. К счастью для последних их целью было не убийство, а пленение.

Глядя на всё это сонный попугай довольно покивал.

— Вот что я называю чистой победой! О, великий мир, как же приятно работать с профессионалами… Живя в Аграбе, я уже и отвык от того, что планы срабатывают так как должно. — Заявил Яго, и, проигнорировав недовольный взгляд принцессы названой страны, он улёгся на моём плече, борясь с закрывающимися веками. (Всё же, после того как мы вошли в город, воздействие Шкатулки Сна начало сказываться и на нас.)

Здоровой рукой я достал, сокрытое под одеждой, ожерелье из зубов песчаной акулы. Все зубы были испещрены рунами, что превращали их во временные артефакты, дающие усиление чему-либо. Я использовал их, чтобы разом усилить способности посоха к гипнозу, и теперь все зубы в ожерелье начали превращаться в прах, оставляя только золотую нить, на которую они были нанизаны.

Погладив нить панацеи, я решил не употреблять её прямо сейчас. Так как моё состояние не было критичным, и я мог бы сделать из неё Зелье Панацеи, оно куда эффективнее, и потребует меньше ценного материала на моё исцеление.

— Жаль твой посох, и, да и тело тоже… — Мою руку окутал изумрудный свет, и осколки сами собой начали вылетать из раны. В то время как парящие в воздухе песчаные копья безвольно опали песчаными лужицами.

Насира же хмуро добавила. — Я думаю, что могла бы справиться своей магией. Мой магический резерв куда больше, чем у его дочери и его артефакта. Да и сама я намного их искуснее. Что до божественных артефактов, то и с ними можно было бы легко решить проблему. По крайне мере я так думаю… — Несколько недовольная тем, что опять особо не поучаствовала в сражении, отметила девушка.

— Может ты бы и победила, но я хотел захватить их и судить, а не убивать на месте. — Заявил я, мысленно отметив, что посох, в отличии от перчатки, я создал сам, а потому знаю, как сделать ещё один, пусть его создание и займёт время. Что же до магической битвы, которую страстно желала развязать моя близняшка, то в ней точно кто-нибудь да умер. И что важнее, я не знал о том насколько сильна Шарма, и не хотел рисковать жизнью моей милой близняшки…

Мои размышления были прерваны, когда Жасмин использовала шёлковую голубую шаль, чтобы перевязать мою руку, дабы хоть как-то остановить кровь из ран. Благо раны были не слишком глубокими и их было не слишком много, так что я мог не спешить.

— Принесите вашему фараону горячей, кипячёной воды. — Приказала моя жена, которая как раз-таки думала, что лучше поспешить с решением этой проблемы. Сведя бровки домиком, Жасмин недовольно заявила. — Тебе определённо стоило придумать другой план. Это уже второй раз, когда ты проливаешь кровь за эти двадцать четыре часа.

— Главное, что план сработал. И нам не пришлось драться с владельцами оружия божественного уровня. — Я довольно ухмыльнулся, поглядев на застывшие фигуры, которые, будучи парализованными, не могли использовать ни Солнце Шамаша, ни Копьё Агамоты. (Всё же Шлем Аида не зря считается одним из трёх, хотя теперь скорее одним из четырёх, сильнейших артефактов в мире. Он был создан для противостояния Титанам, что правили миром до богов.

Так что его могущества было достаточно чтобы сдержать любого заклинателя, бога, и архифею.)

— Что делать с пленными? — Обратился к нам Расул, после того как они закончили связывать людей моего единокровного брата.

— Всех сторонников Халифа, отправите пока что в камеры дворца и поставьте там охрану. — Распорядился я, подходя к единокровному брату и забирая, здоровой рукой, у него брошь в виде сердца, которая была вероятно лучшим артефактом, что способен даровать магию.

Стоило же мне снять украшение с его одежды, как пылающая сфера испустила более сильный жар, который начал расти.

— Хммм… Кажется привязка спала… — Моя близняшка направила на сферу руку и выстрелила в неё изумрудным светом, после чего жар от сферы исчез и Солнце Шамаша, словно послушная собачка, подлетела к ней, зависнув над её головой.

Я же заинтриговано поглядел на брошь, ощущая, как моё тело само собой наполняется странной энергией. Это было чуждое мне ощущение. Но я уже знал, что это было чувство, которое с рождения испытывают те, кто родился с магией.

В то же время Жасмин обеспокоенно поглядела на двоюродную сестру, но всё же ничего не сказав, она молча подошла и забрала копьё из руки Шармы.

К этому времени мне наконец принесли горячую воду, и я решил заняться своими ранами.

-«Суд и посещение сокровищницы могут и подождать. Хотя шкатулку сна лучше было бы закрыть поскорее…» — Подумал я, ловя уснувшего попугая, что упал с моего плеча.

* * *

Спустя полчаса я был полностью исцелён, город был под полным моим контролем, а шкатулка сна закрыта, из-за чего сильное желание поспасть, наконец престало давить на мой разум.

Проснувшейся Яго улетел возглавлять допрос визирей этого города. Всё же, хотя ему часто и нравится прикидываться простой, жадной до блестящих монет птичкой, мой попугай самый настоящий финансовый монстр. И он отлично понимает, что некоторые бумаги могут быть намного дороже целой горы золота. Не говоря уже о том, что полноценное взятие Шерабада, единственного в Семи Пустынях портового города, под контроль, могло приносить постоянный стабильных доход. А для полного взятия города лучше вызнать о нём всю имеющуюся информацию от тех, кто этим городом собственно и руководил. Поэтому допрос Визирей был архиважным делом, на котором, по сути, мне как Фараону было лучше и самому поприсутствовать. Но… У меня тут намечалась семейная драма, так что пришлось доверить работу правителя пернатому.

Насира после моего исцеления, отправилась развеяться в родовую библиотеку Капоков, наполненную фолиантами, которые она так и не успела прочесть до того рокового дня, когда нас ложно обвинили и чуть было не казнили. При этом моя близняшка явно намекнула на то, что он желает со мной поговорить насчёт судьбы нашего брата — Султана Халиф Капока и его дочери.

* * *

Я же остался вместе с Жасмин, которая попросила показать ей сад дворца, в котором я играл в детстве.

Сад Шерабада был древним, большим и полным разнообразных растений. Он делился на две части, гостевой и хозяйский.

Первый был наполнен журчащими фонтанами и дивными цветами, что даровали этому месту успокаивающую свежесть и создавали в воздухе приятнейший аромат. Второй же был полон магических видов растений, многие из которых во всё мире считались вымершими. Именно здесь всё ещё чувствовался остаток величия Песчаной Цивилизации. Однако он был не столько прекрасным, сколько опасным. Многие растения в хозяйском саду были зубастыми, ядовитыми и довольно агрессивными, так что я привёл Жасмин именно в гостевой.

— Сколько я себя помню, я редко играл здесь. Ибо большую часть времени я проводил в библиотеке, стремясь сделать знания своим оружием и доказать всем свою ценность. — Я улыбнулся, встав у одного из фонтанов, чьё журчание было достаточно тихим, чтобы не мешать нашему разговору.

— Ха… Я так и думала, ты был ребёнком в руках которого почти всё время были книги. — Моя жена встала рядом, с улыбкой оглядывая деревья, растущие вокруг фонтана, которые были усыпаны маленькими, розовыми бутонами. — Меня в детстве буквально заставляли учиться, а мне куда больше нравились подвижные игры. Особенно я любила тренироваться с плетью. Я кажется, что отец всего раз обмолвился, что мама была очень искусна с плетью. Но… Мне это запомнилось, и я всегда хотела быть похожей на неё… Даже если я и не помню её лица.

— Хмм… Род Капок имеет очень древнюю историю. Он знаменит тем, что в него влилась кровь Принцессы-Чародейки Шумер, но сам род и до этого был знаменит, и он был древним родом одной из правящих династий Песчаных Ведьм. Владение кнутом, у женщин, рода нашей матери, является традицией, что восходит ко времени Песчаной Империи, которая была рабовладельческой. Искусное владение кнутом, во времена Песчаных Ведьм, считалось признаком благородства…

— Теперь владение этим оружием уже не кажется мне таким приятным. — Жасмин поморщилась, и прислонила Копьё Агамоты к бортику фонтана. Милая и добрая принцесса была не в восторге от рабовладельческих государств.

— А по мне кнут в твоих прекрасных руках делает тебя только сексуальнее. Ты только на меня его не направляй. — Я ухмыльнулся.

— Разумеется. Мой кнут будет защищать моего любимого мужа. — Заверила меня принцесса Аграбы.

— От таких слов я чувствую себя менее мужественно. Хотя, это также напоминает мне о детстве. Мама как-то сказала мне такие же слова, только вместо мужа там был сын… — Я задумчиво поглядел на фонтан, и очень смутные воспоминания напомнили мне о том, что моя мама очень любила сидеть на его бортике. (И после того как мои воспоминания так сильно переплелись с оригинальными воспоминаниями Джафара, воспринимать членов семьи оригинального Джафара в других ролях мне почти нереально.) — «Хм… Возможно я выбрал это место не так уж и случайно.»

— Эм… Кстати, отец часто говорит, что я внешне очень похожа на маму, это так? — Уточнила Жасмин…

— У неё тоже были тёмные волосы, как и у тебя. — Уклончиво ответил я.

— Значит не так уж сильно и похожа. — Весело фыркнула она. — Сегодня просто день открытий. Традиция по владению плетью идёт от империи работорговцев, а сама я далеко не копия мамы, как заверял меня отец. Хмм… Может ещё и Яго окажется не попугаем, а кем-то заколдованным.

— С его самовлюблённостью он точно заколдованный павлин. — Пошутил я, после чего положил руки на её попку, и сжал её ягодицы. — Кстати говоря, тренировки с кнутом кажется помогли тебе обрести очень сексуальную попку. Так что я рад, что такая традиция всё же существовала у рода Капок, а сама ты была активной девочкой в молодости.

— Эта задница вся твоя, муж мой… — Принцесса с нежность заглянула мне в глаза, после чего наши губы встретились.

Нам обоим действительно не помешал бы медовый месяц после свадьбы.

Но, у нас была работа…

Отстранившись от бархатных губ жены, я печально улыбнулся.

— К сожалению, я вынужден предположить, что ты хотела поговорить со мной не о твоей попке, не о саде, не о детстве и даже не о нашей матери. — Я присел на край фонтана.

Вопрос судьбы Султана захваченного города и его дочери был довольно сложным из-за того, что самые близкие мне люди имели диаметрально противоположные точки зрения на их счёт. Именно поэтому я постоянно откладывал окончательное решение по их судьбе. И даже сейчас я просто оставил их парализованными в тронном зале.

— Твоя правда… — Моя младшая сестра отошла от меня на шаг, после чего со вздохом пояснила свои мысли. — Мне никогда не нравился Халиф. Он убил моего дедушку, дядей и тёть. Честно говоря, с самого детства я не хотела иметь с ним и этим городом ничего общего. В конце концов само его существование ставило мои ценности под вопрос. Но… Мне написала его дочь… И я, сначала неохотно, начала переписку с Шармой Капок. Она другая… По крайне мере она кажется мне другой. Не такой как её отец. — Жасмин нахмурилась, словно что-то для себя решая, после чего покачала головой. — Я понимаю, что твоя обида на моего дядю велика и оправдана, как и обида Насиры. И поэтому я не стану не о чём тебя молить, но прошу тебя, выслушай Шарму и дать ей шанс оправдаться. В конце концов её вины в действиях Халифа против вас, нет. И она желала вести переговоры, а также была открыта к диалогу. Конечно, она желает защитить отца, но и я на её месте, даже если бы отец был не прав, желала бы его защитить. Я… — Жасмин замолчала хмурясь, но в итоге, покачав головой, созналась. — Я не знаю, как мне поступить, муж… Я считаю её подругой, но не слишком близкой. Я не хочу предать ту, кого называла подругой. Не хочу, чтобы она умерла из-за того, что мне было проще промолчать. Но и вас я понимаю, и… Я особенно не хочу, чтобы из-за моих чувств, между нами, и между мной и сестрой появились разногласия. Просто…

— Просто ты чувствуешь, что у тебя, как у подруги, есть долг перед двоюродной сестрой. — Подытожил я, на что Жасмин кивнула.

— Ты описал мои чувства лучше, чем я сама.

— В её карих глазах промелькнула благодарность. После чего Великая Царица присела рядом со мной.

— Откровенно говоря я и сам не хочу убивать ни её, ни её отца. Я, как и ты, верю в то что «кровь не вода». И к семье всегда стоит относиться с некоторой снисходительностью. Конечно до абсурда это доводить не стоит, но проявить некоторую щедрость победителя также вполне возможно. Однако Насира не отпустила свою ненависть. И… Честно говоря, Халиф, да и девушка, направившая смертоносное оружие на моя милую близняшку — это не те люди ради которых я бы хотел идти на конфликт с нашей сестрой. Да что там на конфликт, я считаю, что их жизни не стоят даже того, чтобы она расстраивалась.

Принцесса Аграбы провела рукой по воде в фонтане. Какое-то время она молчала, но в итоге Жасмин устало улыбнулась.

— Может ты и прав… — Карие глаза встретились с моими, в то время как ветерок пронёс мимо нас розовые лепестки, а небо начало затягиваться свинцовыми тучами. — Просто… Мне жаль Шарму, она всегда казалась мне такой ответственной и понимающей девушкой. В любом случае скоро может начаться буря. Я, пожалуй, пойду и приведу во дворец отца. И, да… — Моя жена куда более игриво поглядела на меня. — Когда мы закончим с делами, я хочу опробовать спальню, в которой жила мама с тобой и Насирой. — Принцесса застенчиво, но в то же время многообещающе, улыбнулась.

Однако я понимал, что последние слова она сказала намеренно, дабы я не решил, что как-то обидел её.

-«Какая же всё таки у меня внимательная к моим чувствам жена.» — С нежностью подумал я, погладив её по бедру. — Кажется у тебя больше одного фетиша… — Подразнив Великую Царицу Египта, я нежно поцеловал её мягкие губы.

* * *

Войдя в громадную библиотеку, у которой было три этажа, я вдохнул чудесный запах старых книг, наполненных мудростью, и, к моему сожалению, пылью. Некоторые из этих книг были тут со времён Песчаной Империи, а некоторые были привезены Принцессой-Чародейкой из дворца Шумер.

— Жасмин не хочет смерти Халифа и Шарм. — Насира сидела за одним из столов, обложившись книгами по магии, а над её головой парила сфера, ярко освещающая помещение. Она не повернула ко мне голову, начав разговор.

— Халиф Капок наш брат и дядя. А Шарма Капок племянница и двоюродная сестра.

— Ты забыл, как он чуть не убил нас?! — Девушка захлопнула книгу и развернулась ко мне. — Если бы не моя магия ты был бы казнён в этом дворце! И ты хочешь это так просто забыть из-за чувств нашей младшей сестры. — Насира прищурилась. За витражными стёклами начался ливень. — Я знаю, что ты хотел мести не меньше, чем я.

— Я изменился. Я вспомнил прошлую жизнь.

Они и Жасмин, по сути, единственные члены нашей семьи, от нашего рода больше никого нет.

— И это благодаря кому? — Фыркнула девушка с глазами цвета изумрудов, в то время как за окном промелькнула вспышка, а затем послышался и гром.

— Конечно благодаря Халифу, который заслуживает наказания, но… Лично я не желаю ему смерти.

— Хочешь поступить с ним также как с дочерями и супругой Султана Гетзистана, и отправить в изгнание в Союз Княжеств?

— Уточнила девушка.

Я погладил значок в виде сердца, приколотый на груди, и задумался, после чего всё же кивнул.

— Да. Я думаю отправить его туда было бы хорошим решением… Княжества слабы, и у нас нет с ними особых торговых отношений. Потомкам Шахерезады будет трудно, а точнее почти не возможно, как-то нам угрожать после изгнания. Как и роду Капок… Но в то же время и те, и те смогут там обосноваться и жить достойной жизнью.

— Тебе не следует щадить его. И не следовало щадить их. — Хмыкнула Песчаная Ведьма.

— Я всегда был фанатом сказок знаменитого предка правителей Гетзистана, в честь которой была названа и наша мама. Я думаю было бы несколько неловко оборвать их род с учётом всего этого. Не говоря уже о том, что я не сторонник детоубийства, которое ты, к моему сожалению, всё же совершила в городе Киркабузу. — Я недовольно поморщился.

Изначально, я отправил Насиру с кушаком невидимости убить Султана Киркабуз, заодно поглотив его магию. После чего она должна была парализовать остальных членов его семьи, одолженным у меня шлемом Аида, дабы вызвать хаос и сдачу города. Но в итоге, моя близняшка просто поглотила магические силы у всех членов правящего рода, перебив их.

— Обиженные на нас маленькие маги вполне могли вырасти в могущественных заклинателей, что также были бы на нас обижены и желали бы мести. К тому же, у них были большие магические запасы, которые лучше, чтобы принадлежали мне. — Фыркнула Насира Красных Песков, после чего многозначительно поглядела на меня. — Это же касается и Шармы. Я хочу присвоить её источник, а также видеть голову её отца отделённой от тела.

Я вздохнул. С её нежным отношением как ко мне, так и к Жасмин, легко было забыть, что моя близняшка одна из самых знаменитых массовых убийц в Семи Пустынях.

— Ох… Мы более не будем говорить о вымершем роде. Они мертвы и споры ничего уже не изменят. Что до вопроса с нашим братом и его дочерью то, я позволю тебе самой решать их судьбу. Но учти… Убитых мы вернуть из Царства Аида не сможем. И… Я так же думаю, что Жасмин примет твоё решение об их убийстве, но… Ей точно будет грустно видеть смерть подруги… — Я развёл руки и показал беспомощное выражение на лице. В это время витражные окна снова осветила вспышка молнии.

— Значит, на всё моя воля? — Из руки Насиры вырвался изумрудный луч, что устремился к моей голове. Я стоял не шелохнувшись, позволив лучу попасть мне в волосы и притянуть с них, ей в руку небольшой розовый лепесток. Который она с некоторой нежность, погладила пальцем. — Они с деревьев, что растут у того самого фонтана, не так ли? — Уточнила она, после чего поморщилась. — ТЦ! Ты всегда был маленьким манипулятором…

— Близняшка недовольно надулась. — Хорошо, поступай так как сочтёшь нужным, я не буду настаивать на их смерти. Но если Халиф ещё раз доставит нам проблемы…

— Я сам его убью. И если его дочь поступит также, я убью и её… В конце концов у всякого милосердия должен быть предел. — Заверил я близняшку.

______________

От автора: Я предвижу много комментариев, о том, что оставлять Султана Халиф Капок, и принцессу Шарму Капок — глупо. И что в итоге они предадут его… А если не предадут, то это не логично…

Но я всё же пытаюсь написать фанфик с положительным ГГ. Конечно это не значит, что Джафар всё прощающий идиот, но всё же как по мне он должен проявлять милосердие к побеждённым, особенно членам семьи.

В общем это решение было продуманным, оно хорошо раскрывает характер ГГ и хорошо для сюжета.

Вообще с Мозенратом могло получиться ещё забавнее.

Ведь если бы ГГ знал, что он его двоюродный брат-племянник, и что тот действует ради спасения своей жизни, то сюжет мог бы резко измениться, и ГГ искренне мог бы помочь Мозенрату временно захватить Семь Пустынь, для исполнения его пророчества. Да и мировоззрение самого Мозенрата, после подобного, сильно изменилось бы. (Я думал о таком развитии сюжета, но решил, что слишком много внимания в итоге уделялось бы Мозенрату, а он тут вроде как не главный герой, так что решил, что куда интереснее будет его прикончить, отдав дань уважения греческим трагедиям с их злым роком, которого не избежать.)