В тот день, когда он должен был ужинать с Куренай, Наруто оказался в затруднительном положении.
Темари была в душе, пар клубился под дверью, блондинка приводила себя в порядок после всех «развлечений», которыми они занимались предыдущей ночью. Означало ли это, что она была сыта, спокойна и готова расслабиться до конца дня? Нет, скорее всего, нет, определенно нет. Наруто не был мозговым хирургом, но даже он знал, что Темари в девяти случаях из десяти переберет ему кости, как только выскользнет из душа.
Так вот, когда он сидел в постели, крутил пальцами и думал обо всем и ни о чем, он увидел…
…слизняка? Он полз к нему по кровати, возникнув из ниоткуда. Сверху на нем лежала маленькая записка.
Он поднял записку: она была короткой, в точку, и, как и Цунаде, ясно давала понять, чего именно она хочет.
«У меня нет никаких встреч в ближайшие несколько часов, и мне нужно, чтобы ты потрудился в моей дырочке. Приведи себя и свой член сюда как можно скорее».
Написанное неровным почерком свидетельствовало, что это от Цунаде, несмотря на то, что не было подписано. Призыв слизня развеялся, и Наруто остался сидеть на кровати с искаженным лицом.
Прежде чем он успел сформулировать план действий, появился еще один слизень. Сверху на нем лежала записка, на первый взгляд такая же, только почерк на ней был очень аккуратным и четким.
Он поднял эту записку, и, как и другая, она была очень короткой и по существу.
«Я свободна несколько часов. Хочешь зайти ко мне и повеселиться?»
Это точно была Сакура…
Вода в душе выключилась — Темари потребовалось всего несколько мгновений, чтобы высохнуть. Как и с тех пор, как она приехала в Коноху, как только она вошла в комнату, прошло меньше минуты, прежде чем она попыталась залезть в его штаны.
Вот это дилемма, подумал Наруто.
Темари, Цунаде и Сакура… Как он должен был находиться в трех местах одновременно? И как он должен был успеть на ужин с Куренай?
Он прикусил внутреннюю сторону щеки, потому что ответ был очевиден.
* * *
Он никогда не умел красиво одеваться. Выросший без матери, которая научила бы его разбираться в моде, и не имевший настоящей девушки, которая научила бы его тому же, он был нелегкой битвой, пытаясь выглядеть стильно.
Обычно он просто облачался в классический оранжево-черный комбинезон, и на этом все заканчивалось. Быть приглашенным на ужин в чей-то дом было чуждой концепцией, но это не означало, что он не знал о том, что на этот раз его комбинезон не подойдет. Он должен был хотя бы приложить усилия, чтобы выглядеть презентабельно.
Когда-то давно Сакура потащила его в магазин, чтобы купить нормальную одежду. — Когда-нибудь она тебе понадобится, — сказала она, сунув ему в руки рубашку с воротничком. Пусть будет под рукой.
Одежда была впору. Теплая синяя рубашка на пуговицах и пара черных брюк, и, глядя на себя в зеркало, Наруто подумал, что выглядит довольно… изысканно. Он играл с воротником рубашки, возился с пуговицами, разглаживал складки спереди.
В его нутре заклокотало беспокойство. Искренне, серьезно, он очень надеялся, что ужин пройдет хорошо.
Проверив время, он понял, что пора поторопиться, чтобы не опоздать. Утром Куренай прислала ему письмо, чтобы убедиться, что они все еще собираются на ужин, и в своем ответе он сообщил ей, что будет около семи. Было шесть сорок пять, и, если он не хочет поступить как Какаши, лучше было поторопиться.
Как любой уважающий себя шиноби, Наруто проигнорировал дверь и выскользнул через окно. В ночь он вышел на улицу, его рубашка развевалась на ветру.
Добраться до дома Куренай было проще простого: это заняло всего десять минут. А вот набраться смелости и постучать в дверь — совсем другое дело.
Можно было подумать, что парень, покоривший не только Хокаге, но и уважаемого ученика Хокаге и одного из самых престижных джоунинов Сунагакуре, будет иметь немного больше мужества. Но по большей части он приписывал все это удаче, и, как это было всю его жизнь, он знал, что в конце концов удача должна была закончиться. Он не был уверен, что сможет сдержать свое влечение к Куренай, и все же, что ему делать, если он не сможет остановить себя от…
Он покачал головой.
Хватит все обдумывать, подумал он. Сейчас не время волноваться. Время быть мужчиной, идти туда, ужинать с этой прекрасной дамой и пытаться держать себя в руках.
Наруто глубоко сглотнул, наклонился вперед и трижды постучал в дверь.
К счастью, ему не пришлось ждать слишком долго.
По ту сторону двери раздался звук шагов. Успокаивающая чакра Куренай была всего в паре метров от него, и он почувствовал, как это ощущение помогает ему побороть беспокойство.
Щелкнул замок, и дверь открылась. Она была там, и, Боже, она была сногсшибательна. Ее волосы, черные и шелковистые, обрамляли ее очаровательные красные глаза. Как и он, она была одета так, чтобы произвести впечатление: красное платье, которое находилось в той самой сладкой точке между откровенным и скрывающим. В нем было видно декольте, но в то же время было скрыто много кожи; платье спадало до колен и колыхалось взад-вперед, сверкая на свету.
— Наруто, — тепло сказала Куренай, на ее лице появилась искренняя улыбка, — я рада, что ничего не случилось, я с нетерпением ждала встречи.
— Я тоже, — пробормотал он. — Мираи спит?
— О, нет нужды беспокоиться о ней. Шикамару приходил раньше, и когда я сказала ему, что у меня есть планы на вечер, он предложил присмотреть за ней несколько часов.
— Получается здесь только я и ты…? — сказал Наруто.
Куренай кивнула. — Так и есть, — сказала черноволосая женщина. — Почему бы тебе не зайти? Я почти закончила готовить ужин.
Когда Наруто вошел в дом, Куренай осторожно закрыла за ним дверь, в горле у него застыл ком в горле.
Наруто не понимал, как он мог соблазнить женщину, если ее ребенок почти всегда находился в той же комнате? Это было единственное оправдание, которое он мог придумать, почему он не может соблазнить Куренай, почему он не может завоевать ее, как завоевывал других.
Наруто прикусил губу, стараясь не смотреть на нее, но в то же время не в силах оторвать от нее глаз. Он пожирал глазами ее изгибы, в его голове мелькали тысячи мыслей, и ни одна из них не была невинной.
Она привела его в столовую, где на столе стояли две тарелки и два набора столового серебра на красной скатерти того же оттенка, что и ее глаза. Он сел.
— Дай мне несколько минут, — сказала Куренай с улыбкой на лице. Она направилась к плите, а Наруто наблюдал, как она принялась за работу, ее руки были быстрыми и подвижными, когда она заканчивала приготовленное ею блюдо.
Конечно, Наруто не мог удержаться. Когда она стояла к нему спиной, ничто не мешало ему смотреть на нее, и он смотрел на ее попу.
Каждый раз, когда она слегка поворачивалась, он любовался ее пышной грудью. Каждый раз, когда она наклонялась, даже чуть-чуть, он молился и молился, чтобы это восхитительное платье задралось и открыло больше ее манящих ног. Он подался вперед на стуле, вынужденный прятать некоторые «внезапно возникшие проблемы» под столом.
Иногда она смотрела на него, улыбалась ему, подмигивала, даже позволяла своим глазам немного блуждать. Он должен был быть осторожен, если он позволит своим мыслям блуждать слишком много, это может вызвать подозрения, если он буквально начнет поднимать стол.
Ладно, возможно, это не зашло бы так далеко, но все же Наруто чувствовал, как краснеет его лицо, и он не был уверен, что может сказать то, что не было бы просто выражением того, как сильно он хотел бросить ее на этот самый стол и взять ее тогда и там.
Что со мной не так?
Верная своему слову, это заняло всего несколько минут, и когда она закончила, Куренай была более чем счастлива наполнить тарелку для него и поставить ее перед ним, пышущую жаром и выглядящую просто восхитительно. Она села напротив него, улыбка не сходила с ее лица.
Они оба прочитали молитву и одновременно принялись за домашнюю еду. Когда еда отвлекала его, было немного легче сдерживать свои порывы, но все же ему приходилось нелегко. Особенно каждый раз, когда она открывала рот, чтобы откусить кусочек — неужели она делала это специально? Это было так наводяще греховно, и все, о чем он мог думать, это о том, что она открывает рот, чтобы сделать что-то еще.
Воцарилась тишина, настолько напряженная, что ее можно было пронзить кунаем. Наруто, не любивший играть со своей едой, закончил со своей тарелкой к тому времени, как Куренай только наполовину закончила. Он сидел молча, пока она заканчивала трапезу.
— Ты хотела сделать что-то еще? — спросил он, не зная, как развиваются подобные события. Неужели он действительно просто пришел на ужин и больше ничего? Это казалось немного простым, слишком аккуратным, слишком элегантным.
Куренай улыбнулась ему. — Ты можешь уйти, если хочешь, — сказала она, ее голос был мягким и материнским. — Хотя я подумала, что ты захочешь остаться и немного поговорить. Я могу включить что-нибудь по телевизору, и мы могли бы просто посидеть на диване и просто поговорить. Если ты не против.
— Думаю, э-э, думаю, это звучит неплохо, — пробормотал Наруто.
Они оба встали в унисон, и без особого шума прошли в гостиную. Наруто сел на диван, сложив руки на коленях, а Куренай подошла к телевизору.
Наруто прикусил губу, когда она наклонилась, ее платье задралось вверх, вверх, вверх, вверх, и если оно задралось еще больше, то, возможно, он смог бы увидеть…
Она поставила фильм, один из тех дешевых ужастиков, которые выходили в Ивагакуре, кажется, раз в две недели. Он сидел и смотрел их вместе с Сакурой, и поначалу они были немного пугающими, но вскоре он привык к их шаблонам.
Куренай села рядом с ним, и Наруто быстро понял, что она не так привыкла к фильмам ужасов, как он.
Это было забавно — такие закаленные куноичи, как Сакура и Куренай, пугались дешевых фильмов ужасов, с фальшивой кровью и пошлыми диалогами. Но с другой стороны, может быть, они всегда умели отпускать себя лучше, чем он. Позволяя себе втянуться в фильм, почувствовать то, что чувствовали герои.
Через двадцать минут пугающие моменты уже были быстрыми и яростными; злодей, убийца-маньяк, чье лицо было скрыто маской, кроме больной улыбки, преследовал главных героев. Наруто смотрел на это, больше интересуясь тем, насколько плоха игра актеров, чем тем, насколько это страшно, но рядом с ним Куренай прикусила губу, ее кожа была бледнее, чем обычно.
Честно говоря, это было даже мило.
Она не стала кричать от ужаса, когда одного из главных героев жестоко убили, но придвинулась чуть ближе к Наруто, так, что их ноги соприкасались. Казалось, ей было приятно ощущать его тепло — он протянул руку и осторожно положил ее на ее ногу. Цвет кожи вернулся к ней, и она мягко улыбнулась ему, на что он ответил доброй улыбкой.
— Как ты думаешь, кто из них выживет? — спросила Куренай мягким тоном во время одного из перерывов в фильме, когда убийцу нигде не было видно.
— Худенькая девочка, — ответил Наруто.
— Какая? Они обе какие-то худые.
— Блондинка, думаю, она выживет, — он усмехнулся. — Но я уверен, что они заставят нас думать, что это она умрет.
— Это потому, что она точно умрет, — пробормотал Куренай. — Другая девушка будет жить, я уверена в этом.
— Хочешь поспорить на это?
— На что мы ставим?
Наруто на мгновение задумался. — Вообще-то, у меня есть идея.-
— И что же это будет?
Его ухмылка расширилась. — Если я выиграю пари, я приду завтра снова, и ты снова приготовишь мне ужин, — сказал он.
— А если я выиграю? — сказал Куренай.
— Ну, тогда ты сможешь прийти в Чез и насладиться домашним ужином за мой счет, — сказал Наруто. Он скрестил пальцы. — И не рамен, это я тебе обещаю!
Она засмеялась. — Наверное, в итоге мне придется помочь тебе его приготовить, не так ли? — сказала она.
— Возможно, — сказал он, не в силах сдержать улыбку.
— Ты согласен на это пари, — сказала Куренай, протягивая руку и игриво сжимая его ногу. — Посмотрим, что из этого выйдет.
Двадцать минут спустя, в самый кульминационный момент фильма, Наруто понял, что поставил не на ту лошадь — его девушка была трупом с ножом убийцы, торчащим из ее глаза, а Куренай только что закончил заманивать убийцу в яму, из которой он никогда не выберется.
Наруто стиснул зубы. — Черт, — сказал он.
— Похоже, я приду завтра, — Куренай подмигнула ему. — Как насчет семи часов?
— Что ж, похоже, это я заключил пари, — Он закрыл глаза, не в силах остановить улыбку от мысли, что Куренай будет ужинать в его квартире. — В семь часов.
Позади остались кино и ужин, время стремительно сокращалось, а Куренай должна была скоро уходить, чтобы забрать Мираи из дома Шикамару. Она проводила его до двери, и Наруто понял, как поздно уже было, глядя через открытый дверной проем на пустые городские улицы.
— Увидимся завтра, — сказала Куренай.
Он повернулся. — Да, — пробормотал Наруто. — Завтра. Я буду ждать с нетерпением.
Они оба стояли там, немного неловко, глядя друг на друга. Он был выше ее на целую голову, а его светлые волосы с шипами казались еще выше, чем он был.
Куренай глотнула. С трясущимися коленями и еще более трясущимися руками она наклонилась вперед и нежно поцеловала его в щеку.
— Спокойной ночи, — сказала она, вернулась в дом и осторожно закрыла дверь.
Наруто просидел так целую минуту, отчетливо ощущая, как тепло в том месте, где его поцеловала Куренай. Он весь покрылся мурашками, и будь он проклят, если не знал, как сильно он ждал завтрашнего второго свидания за ужином.
Свидание.
Он ухмыльнулся, как глупый идиот, повернулся на пятках и направился к дому.
Именно этим и занимался весь день оригинальный Наруто — три его клона, однако, были заняты, пока их хозяин ужинал и смотрел кино с Куренай…