— Откуда мне знать, что ты говоришь правду? — спросил Саске, и Кабан пожал плечами. Он прислонился к стене и посмотрел на потолок.
— Очень просто. Потому что мне все равно, веришь ты мне или нет. Я сказал тебе это только потому, что я все еще уважаю Итачи, даже если он не на той стороне. Это меньшее, что я могу сделать для него не как шиноби Конохи, а как ценный член его взвода. Я дам тебе это понять, пока я ухожу, — сказал Кабан, уходя и оставляя Саске наедине со своими мыслями.
Саске сжал кулаки и выругался. Он больше не знал, что правильно. Должен ли он был перестать быть мстителем и снова превратиться в заботливого брата, каким он был, когда Итачи еще был членом семьи? Должен ли он простить Итачи? Смогут ли он, его мать и его брат снова стать семьей?
— Аргх, почему это не имеет смысла? Итачи, почему ты такой сложный? — размышлял Саске, пытаясь смириться со всем происходящим. Сидя в своей камере и размышляя обо всем, он радовался, что у него есть целый месяц, чтобы разобраться во всем этом.
С Наруто и Кушиной…
Двое Узумаки бежали между деревьями леса, а Кушина вела Наруто в сторону Узугакуре. Они бежали с бешеной скоростью, но быстро набирали скорость.
— Нам придется пересечь Страну Волн, но я думаю, мы доберемся туда без проблем, — сказала ему Кушина, и Наруто согласился с ней, изо всех сил стараясь не отставать.
— Так что ты хочешь показать мне там, Каа-чан? — спросил Наруто, и Кушина улыбнулась, обернувшись. Она слегка подмигнула, а затем покачала головой.
— Се-кр-ет, — сказала она, а Наруто надулся. Он посмотрел на свою мать, прежде чем пройти мимо нее.
— Ты же не хочешь, чтобы я заставил тебя рассказать мне, — игриво сказал Наруто, а Кушина захихикала. Она быстро подскочила к лицу Наруто и почти свела их губы вместе, прежде чем оттолкнуть его.
— Тебе придется поймать меня первым, Итачи, — сказала Кушина, убегая. Наруто ухмыльнулся, погнавшись за матерью, чтобы догнать ее и ответить на вопрос о том, что ждет его в Узугакуре.
* * *
Кушина улыбнулась открытому океану и закрыла глаза. Прошло много времени с тех пор, как она могла видеть все это. Она никогда не была так близко к своему дому за столь долгое время. Наруто смотрел, как его мать обнимает маленькое чувство, сидя на земле. Они бежали уже около суток, и он был рад передышке, но это не означало, что он не будет рад пойти и посмотреть на место, где выросла его мать.
— Ты готов, сочи? — спросила Кушина, и Наруто поднялся на ноги. Он сделал несколько быстрых растяжек, чтобы заставить кровь снова течь по телу, и повернулся к рыжей.
— Да, Каа-чан, я готов. Так мы возьмем лодку? — спросил Наруто, и Кушина кивнула, пока они шли к небольшому океанскому порту. Идти было недолго, всего несколько минут, прежде чем они дошли до него.
— Сочи, я хочу, чтобы ты был готов. Узугакуре — это место, окруженное сильными водоворотами. Есть причина, по которой только Узумаки могут туда попасть, — сказала ему Кушина, а Наруто повернулся к ней.
— Если это так, то почему Баа-чан сказала, что там ничего не было так долго? — спросил Наруто, и Кушина вздохнула. Ее улыбка слегка померкла, и Наруто заметил это. Он замолчал, размышляя, не сказал ли он что-то не так, пока Кушина отвечала.
— Это сложно, сочи. Страны боялись нашего таланта к фуиндзюцу, и поэтому на нас напали. Я была молода в то время. Хе-хе, Цунаде, возможно, преувеличила насчет 200 лет. Мы не такие уж и старые, но, опять же, история искажается таким образом. В лучшем случае 40-45 лет, но если я права, то для тебя еще есть что-то, — сказала Кушина, и Наруто решил согласиться с ней, когда они вошли в порт. Кушина заметила корабль и пошла договариваться с капитаном.
Тем временем Наруто мысленно вернулся к тому разговору, который состоялся между ним и Хиаши. Он был очень рад, что Хиаши сохранил его секрет. Он также казался гораздо более общительным, чем когда Наруто знал его. Он также думал о жертвоприношении Хинако. Ему очень нужна была жертва. После заключения нового соглашения с шинигами у него оставалось пять дней, и он почувствовал некоторое облегчение.
"Давайте посмотрим. У меня есть Каа-чан, Гаара и Хинако-сан. Это три человека. Мне нужно как-то поработать над Микото до того, как Саске выйдет, но появление еще одного Учихи определенно привлечет внимание к Конохе. Люди будут расспрашивать, и у Саске будут запрашивать информацию. Он дал мне слово, что не скажет им, что это сделал я, но мне интересно, что я должен делать. Зная Баа-чан, она попытается как-то связать это со мной", — сглотнув, подумал Наруто. Он не был преступником. Он точно не был предателем, но, учитывая все, что он делал, он подумал, не стоит ли ему рассказать Цунаде, пока ничего не случилось. Возможно, он был параноиком, но, как он полагал, с таким контрактом паранойя была вполне нормальным явлением.
— Меня до сих пор удивляет, что ты так глубоко мыслишь. Когда ты был моложе, у тебя были одни мускулы и никаких мозгов. Ты действительно повзрослел, — сказал Кьюби, давая понять о своем присутствии. Наруто оторвался от своих мыслей и улыбнулся.
— Хм, временами я все еще такой, но чаще нет, чем да. Ну что, пушистик, как тебе нравится твой домен? — спросил Наруто, и Кьюби вздохнул, закручивая хвосты вокруг своего тела.
— Здесь очень жарко, слишком много демонических криков и истерзанных душ. Просто идеальный набор, — блаженно вздохнул Кьюби, а Наруто закатил глаза на своего биджуу. Он не знал, когда началась вся эта дружба между ним и Кьюби. Долгое время между ними были только отношения "плюс/минус", но, похоже, им обоим стало лучше. Кьюби по-прежнему оставался высокомерным, хвастливым и гордым лисом, каким он всегда был, но в разговоре с Наруто он сбавил тон.
— Это здорово, но я в затруднительном положении! — Наруто закричал, заставив Кьюби захихикать в своем демоническом домене.
— Ты боишься, что тебя объявят предателем и ты потеряешь всех, кто тебе дорог. Хм-м, ты беспокоишься о возрождении Учихи, а возрождаешь жену главы клана Хъюга. Что-то не так с этой картиной? — спросил Кьюби, и Наруто расширил глаза. Кьюби был прав. Он уже выложил себя на всеобщее обозрение. Это было совсем нехорошо. Нет, не будет, но ему придется смириться. Оставалось надеяться, что это не станет проблемой в его дальнейшей жизни.
Возвращаемся в Коноху…
Цунаде в изумлении смотрела на всех, кто стоял перед ней. Хиаши, Хината, Неджи и Ханаби улыбались, а Годайме Хокаге пыталась побороть свой шок. Сначала Кушина, а теперь появилась Хинако? Это что, какая-то шутка? В этой картине было столько всего неправильного. Во-первых, Хиаши улыбался. Это было достаточно странно, прежде чем Цунаде поднялась на ноги.
— Как? Почему? Когда? Я не понимаю, как это происходит, — сказала Цунаде, и Хинако улыбнулась.
— В последний раз, когда я тебя видела, ты уходила из деревни, а теперь ты Хокаге. Видно, пока меня не было, произошли странные вещи, — с усмешкой сказала Хинако, а Цунаде повернулась к Хиаши.
— Пожалуйста, объясни, пока у меня не разболелась голова, — сказала она, и хёуга повернулся к Хинако. Обе посмотрели друг на друга и вздохнули. Они оба знали о своем слове, данном Наруто, что они скажут все, что угодно. Это было для блага деревни. Не говоря уже о том, что это было лучше для Наруто. Хиаши всегда был верен Конохе и Хокаге, но он также держал свое слово, несмотря ни на что.
— Ну, Хокаге-сама, я сам ничего не понимаю. Думаю, Хинако сможет рассказать вам лучше, — сказал Хиаши, в то время как остальные три Хъюга повернулись к Хинако. Хъюга мысленно вздохнула. Ей очень хотелось снова умереть, но это уже не имело значения.