Она отпустила лифчик, и Наруто впервые увидел самую красивую пару сисек в Стране Элементалей.
Они не были такими большими, как у Цунаде… но во всех остальных аспектах они были просто великолепны. Идеально округлые, упругие, бледно-молочно-белые, с розовыми сосками, которые так и просились, чтобы их пососали.
Наклонив голову набок, Сацуки ждала его реакции.
Но реакции не последовало, он просто смотрел на нее, лазурно-голубые глаза впитывали каждую мельчайшую деталь. Если бы только у него был Шаринган, чтобы он мог их запомнить, но, опять же, он никогда не забудет их, пока жив, будь то Шаринган или нет.
Сацуки моргнула, почувствовав, как… что-то прижалось к ее ноге.
Она посмотрела вниз. — Я вижу, это не так уж и много, не так ли? Медленно она протянула руку вниз, прижав пальцы к его члену, и застонала, нежно поглаживая его.
— Должна признать, что я впечатлена.
Он не мог удержаться от ухмылки, слушать, как Сацуки умасливает его по поводу его размера, определенно повышало его самолюбие.
— Впечатляет, что ты еще не кончил, — добавила она. — Честно говоря, я ожидала, что ты кончишь, как только я дотронусь до него.
Наруто покраснел.
— Перестань, — сказал он, — я не настолько скоростел.
Ладно, возможно, в какой-то момент она и была права… но сейчас у него было слишком много опыта, чтобы не кончить от легкого прикосновения. Даже если это была самая красивая девушка, на которую он когда-либо смотрел. Даже если он думал об этом моменте годы и годы…
Может быть, ему стоит остановиться.
Она откинулась назад, не теряя времени, чтобы расстегнуть его брюки; некоторые девушки не торопились, они действительно тянули время, расстегивая пуговицу, спуская ширинку, делая из этого игру.
С Сацуки все было наоборот.
Он моргнул, и вдруг его член оказался на свободе, твердый и пульсирующий. Ее пальцы обхватили его основание, и она погладила его, ухмыляясь, когда он застонал.
Одной рукой она гладила его. Другой рукой она стянула шорты и трусики.
Наруто мог бы провести час, глядя на ее прекрасную киску, если бы она позволила ему — как и каждая ее часть, она выглядела идеально. И к его огромному удовольствию, с первого взгляда было ясно, что она такая же мокрая, как и твердая.
К сожалению, она не дала ему столько времени, сколько он хотел бы, чтобы он смотрел на нее.
В основном потому, что она уже снова была на нем, ее влажная киска нависала над его пульсирующей длиной.
— Готов? — вздохнула она.
Он уставился в ее глаза, его сердце гулко стучало в ушах.
— Да… — прошептал он.
Положив руки ей на бедра, он помог ей идеально выпрямиться. Его большой член, пульсирующий и пульсирующий, ее пальцы обхватили его основание, удерживая его, чтобы он не упал под собственным весом. Ее идеальная киска, сочащаяся соками на его член, розовые складочки выглядели так, словно им нужно было что-то сделать, чтобы растянуть их.
Наруто смотрел в ее глаза, пока она опускалась на его член.
Его глаза расширились, когда она, не моргнув глазом, взяла первые несколько сантиметров.
Примерно на половине пути она начала скрипеть зубами.
В остальном она не проявляла никаких признаков напряжения, ее киска была такой, о какой он только мог мечтать, фантастически тугой и влажной. Это было непристойно, насколько совершенной она могла стать… изнутри и снаружи.
Он ошеломленно смотрел, как она опускается все ниже и ниже.
Вплоть до того, что ее бедра удобно прижались к его бедрам.
Каждый сантиметр был взят в ее невероятно тугую маленькую киску… и она не издала ничего, кроме легкого стона, когда в нее вошел последним сантиметром.
Она задыхалась, глядя на него, волосы свисали ей на глаза. Сацуки протянула руки вверх, отводя вороные пряди от лица.
— Что? — спросила она через мгновение, потому что ошеломленное выражение его лица никуда не делось.
— …ничего… — пробормотал он.
Что было откровенной ложью.
Потому что из всех женщин, с которыми Джирайя переспал во время их путешествия…
Сакура, Цунаде, Куренай, Темари…
Ни одна из них не смогла взять его всего. Неважно, сколько раз он в них входил, неважно, в какой позе, неважно, как они старались и напрягались… они так и не смогли принять в себя его до последней капли.
И все же Сацуки удалось сделать это с первой попытки, и она почти не выглядела расстроенной.
И дело было не в том, что она была выше или крупнее, Сацуки была стройной, и, конечно, ее сиськи и задница были довольно увесистыми, но в остальном она была стройной. Он, конечно, спал с женщинами, которые были намного выше или толще, чем она.
Он не знал, что это такое.
Но ей это удалось.
Она стала первой девушкой, которая приняла каждый сантиметр его огромного члена.
Осторожно положив руки ему на грудь, она, прикусив губу, начала подниматься вверх, Наруто застонал, потому что каждый сантиметр его члена был поглощен теснотой ее киски, и казалось, что он пытается остаться внутри нее, даже когда она отстранилась. Она приподнялась, пока там не остался только кончик члена… а затем снова опустилась вниз, дюйм за дюймом, пока каждый миллиметр не оказался внутри нее.
— БЛЯЯДЬ, — застонала она, быстро моргая.
— Черт, — простонал Наруто.
Его сердце все еще грохотало в ушах; его пальцы впились в ее бедра. Он не знал, куда смотреть — каждая ее часть требовала его внимания. От места их соединения, до прекрасной груди, до ее дымчатых глаз. Он хотел смотреть везде и сразу, что, к сожалению, было невозможно.
Вскоре она начала подпрыгивать, что еще больше усложнило задачу.
Куда он мог смотреть?
На ее вздымающиеся, покачивающиеся, подпрыгивающие груди?
Смотреть ли ему на то, как она опускает бедра вверх и вниз, видя, как его скользкий, массивный член снова и снова исчезает в ее глубинах?
Или он будет смотреть в ее глаза, в эти глубокие глаза, которые могли засосать его без предупреждения?
Обычно у него не было такой дилеммы. Обычно он мог просто сосредоточиться на одной точке, пока они не кончали. Но никогда еще он не был так изголодан по женщине, так жаждал вобрать в себя каждый сантиметр ее тела, а не только дырочку между ног.
Подпрыгивая, Сацуки смотрела на него сверху вниз, ее глаза все еще были полуприкрыты.
— Знаешь, ты мог бы делать немного больше, чем просто лежать здесь… — сказала она с ухмылкой на губах.
— А? Его щеки стали розовыми.
Она опустила бедра вниз так внезапно, что он невольно застонал. Сацуки осторожно покачивалась взад-вперед, его вздыбленный член был полностью погружен в нее.
— Ты, конечно, вел большую игру, когда речь шла о всех тех женщинах, о которых ты говорил, — сказала она… точно зная, в какие точки нужно ткнуть своим серебряным языком. — Но кажется, что это я здесь трахаюсь, а ты просто едешь рядом.
Он стиснул зубы. — Это так?
— Ну… — она подняла руки вверх, ослабляя свою защиту. — Если только ты не хочешь доказать, что я ошибаюсь- .
Наруто не знал, что его одолело; он чувствовал, что его захватила какая-то потусторонняя сила. Он двигался, быстрее, чем думал, и вдруг…
Он лежал на ней, ноги Сацуки обвивали его талию, а его сочный член был погружен в нее по самую рукоять. Она смотрела в его глаза, а он — в ее, и оба они были заворожены друг другом.
— Трахни меня, — вздохнула она.
И он начал двигаться.
Впервые в жизни он мог зайти на всю длину и начать двигаться на полную катушку.
Не нужно было беспокоиться о том, что он причинит боль тому, кто был на конце его члена… не нужно было бояться, что его сдержит огромность его члена. Она доказала, что может легко принять каждый дюйм. А это означало, что он мог двигаться так сильно и так быстро, как хотел.
Он пошел дальше.
Его толчки были абсолютным безумием, смешением страсти и животной силы. Пружины кровати опасно скрипели под ними.
Они прильнули друг к другу губами, неистово целуясь. Она сжала ноги вокруг него, обхватила руками его шею, прижимаясь к нему, пока он вбивался в нее с бешеной скоростью.
— Блядь, — поклялась она.
— Фуууух, — стонал он.
Он был таким большим, таким глубоким.
Она была такой тугой, такой мокрой.
Вскоре комната наполнилась лишь нежными стонами, тяжелым дыханием, звуками кожи о кожу… и бесконечным скрипом матраса, ударами изголовья о стену.
— Сацуки, — простонал Наруто.
— Наруто, — стонала Сацуки.
Все чувства, бурлившие в его нутре, переполняли его: облегчение от того, что он может дать себе волю, удовольствие от того, как туго и влажно было в ее киске. Возбуждение, потому что внезапно в его голове пронеслось, что он действительно делает это, он действительно занимается любовью с… с ней… с Сацуки.
Он едва мог в это поверить, хотя не было никакой возможности, чтобы это был сон. Все было слишком реально, слишком зримо, и даже Сацуки не была достаточно сильна, чтобы создать столь убедительное гендзюцу. Он не был мастером, но он должен был заметить изъян там, щель в пузыре там, а он ничего не нашел.
Он нашел только блаженство — абсолютное и полное блаженство.
— Черт, — снова вскрикнул он, зарываясь головой в ее шею. Его руки крепко обхватили ее талию, он продолжал наступать… но он знал, что это лишь вопрос времени.
Он уже хотел по-настоящему вырваться и кончить. Но он был предан, нет, предан тому, чтобы она получила такую же бурную разрядку, как и он.
Но прежде всего, он должен был убедиться кое в чем…
— Сацуки, — вздохнул он, отпустив ее всего на мгновение. Он погрузился в нее до самого основания, упираясь бедрами в ее расплавленное ядро, пульсирующее и пульсирующее вокруг его тела. — Я уже близко.
— Я тоже… — пробормотала она, проводя пальцами по влажным светлым волосам.
— Можно мне… — он глубоко вдохнул. — Сацуки, могу я…
— Да, — сказала она, — можешь.
— Хорошо, — голос Наруто дрожал. — Хорошо. Тогда… просто дай мне знать, когда будешь на месте.
— Хорошо, — пробормотала Сацуки, прикусив губу.
Он снова начал наступать.
Наруто начал медленно, длинными и резкими толчками, от которых вся кровать содрогалась и дрожала от его силы. Затем он начал быстрее, но не менее мощно, с громкими шлепками кожи о кожу, которые эхом отражались от стен комнаты.
Вскоре он уже снова входил и выходил из нее, его бедра были словно размыты, глаза закрыты, а зубы стиснуты, так как он вложил все свои силы в эту последнюю атаку. Он чувствовал, как она обмякла в его объятиях, ее тихие стоны были музыкой для его ушей. Это сводило его с ума — слышать ее вот так, слышать Сацуки вот так. И дело было не в том, что это была принцесса Учиха, ледяная королева, девушка, которая вела себя почти неприкасаемо для всех… дело было в том, что это была Сацуки. Это была та самая девушка, которая приютила его в своем доме, когда он был на самом дне; та самая девушка, на знакомство с которой он потратил годы, та самая девушка, которую он представлял себе в том широком поле, где не было ничего, кроме тепла и ласки.
Его толчки постепенно стихали. Они были медленными, методичными, мощными, и он чувствовал, как с каждой секундой приближается к ней все ближе и ближе.
Он глубоко поцеловал ее, и она поцеловала его в ответ. Конечно, он попросил ее сказать ему, когда она будет на грани… но ему это было не нужно, он понял. Он чувствовал ее, ощущал ее, так близко, что мог почувствовать ее вкус на кончике языка.
Как только он почувствовал, что она на грани, он погрузился в нее до упора… и выпустил свою кончу в нее.
Наруто кончил и застонав, когда струйка за струйкой его семени хлынула в нее.
Она кричала от удовольствия, оргазм охватил ее и захватил с головой. Когда он властно впился в нее, она кончила так же сильно, крепко обхватив его руками.
Это было похоже на симфонию, оперу, которая только что достигла своего последнего акта. Красиво и элегантно, кульминация того, на что ушла целая вечность.
Когда они спустились с высоты, единственным звуком в комнате было тяжелое дыхание, двое из них обнимали друг друга, так близко, что могли чувствовать биение сердца друг друга.
— Сацуки… — прошептал он, слегка откинувшись назад, глядя в ее глубокие, глубокие глаза, — я хочу больше… больше чем это.
Медленно, она усмехнулась.
— Да, — сказала она, прижавшись лбом к его лбу, их губы были менее чем в дюйме друг от друга, — я тоже.
Он смотрел в ее глаза… и ждал.
Наруто ждал, когда все эти ощущения в его груди исчезнут; он ждал, когда это произойдет, когда он поймет, что Сацуки была всего лишь очередным завоевателем, как и все остальные. Вот он был здесь, глубоко внутри нее, только что поимел ее, и… в конце концов, это все, чего он хотел, не так ли? Он хотел покорить ее. Он уже сделал это, не так ли? Вот и все. Именно тогда пришло осознание, как и в случае с Куренай, именно тогда все встало на свои места.
Он смотрел в ее глубокие темные глаза, и все, что он чувствовал, было блаженство… удовлетворение…
— Прости, — сказал Наруто, усмехаясь. Он вышел из нее, его член был полутвердым, блестящим от спермы и ее смазки. Перевернувшись, он лег рядом с ней, уставившись в потолок с обескураженным взглядом. — Мы действительно только что сделали это. Не так ли?
— Да, — пробормотала Сацуки, — мы сделали.
Они смотрели друг на друга, их обнаженные тела вспотели и покраснели. Его сперма сочилась из нее, ее соки забрызгали его член, его бедра. Они выглядели так, словно прошли через войну, и чувствовали себя так же, Наруто задыхался и чувствовал, что мог бы проспать еще восемь часов прямо здесь и сейчас.
К сожалению, времени на это не было.
Он протянул руку и осторожно взял ее. Можно было ожидать мозолистых рук куноичи, но ее руки были… мягкими. Он не знал, как ей это удается.
— Сацуки… — пробормотал он. — Что теперь будет?
Она посмотрела на него, в ее глазах был намек на веселье.
— Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, Наруто, — сказала она.
Она была права, он знал и смачно трахнул ее.