Изуку прервал ее поцелуем. Это застало ее врасплох. Очако покраснела и прильнула к нему. Вдвойне, когда он подставил свои мускулистые предплечья под ее пухлый затылок и приподнял ее. Так, чтобы они могли целоваться на уровне глаз. Потрясенная внезапным желанием своего мужчины, она по собственной воле обхватила его руками за шею. Под небрежным углом она отметила рот своего мужчины розовой блестящей помадой.
— Вау… откуда… М-м, — ее глаза затрепетали. — Откуда это взялось?
— Я не знаю, м-м. Но видеть тебя на месте этой женщины было… Это было почему-то очень сексуально.
— Подожди, ты хочешь сказать, что тебе нравятся доминирующие женщины?
Изуку потер затылок.
— Ну, может быть? Вроде того? Я имею в виду, что мне и всем остальным парням нравилась Миднайт, так что…
— О, ты…? О, — от ее лукавой улыбки у него задрожала кожа головы. — Тогда что, если я перестану заморачиваться с этим дурацким боди и нарисую свой костюм?
О, черт, стояк. Стояк! Очако почувствовала, как напрягся его член. Воодушевившись, она прибавила жару.
— Ты же знаешь, что придется потрудиться, чтобы сделать правильный рисунок. Поэтому тебе придется помочь мне нанести краску во все мои уголки.
Изуку почувствовал, как в груди запульсировал стояк. Он никогда раньше не видел жену с такой стороны. Конечно, они были женаты недолго, но все же. Черт побери. Она была такой легкой в его объятиях, но в то же время такой твердой. Такой теплой… Такой сильной… Такой сексуальной…
Он почувствовал, как Очако просунула руку в его лыжные штаны. Очако нащупывала в устье левой штанины корень его мясистого члена…
"Не напрягайся, не надо"! — подумал он. Ты же только что купил эти штаны! Его спас звонок. Точнее, свисток поезда. Его паровозная трель вернула их обоих к реальности.
— Вот черт, поезд! — начал он.
— О, черт! Наш багаж там! — Очако поймала себя на том, что не успела поклясться.
Вместе они выбежали на улицу, Очако все еще висела у него на руках. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как последний вагон отъезжает от платформы.
— Думаешь, мы успеем? — спросил Изуку.
— Обычно да, но у меня нет костюма, — заметила она.
— Не волнуйся, я нас обоих туда доставлю.
В сердцевине Изуку запульсировала энергия Одного за Всех. Светящиеся голубые вены опоясали его кожу, и статическая аура окутала их обоих. Достаточно электрическая, чтобы на затылке Очако встали дыбом волосы.
— Один за Всех: Полный колпак. Держись, милая.
Изуку подпрыгнул. И он полетел, паря, пока поезд не стал крошечной стальной гусеницей на хлопчатобумажной простыне. Далеко внизу, и его легко поймать. Расстояние преодолеть было легко, практически ничего не надо. Настоящим испытанием стали взлет и посадка. Обычно ему не приходилось беспокоиться о том, чтобы не наделать кратеров в вещах, но здесь он не хотел причинить никакого ущерба имуществу.
Изуку и Очако с легкостью догнали поезд. Они успели нырнуть на крышу вагона, прежде чем он скрылся в туннеле. Ни темнота, ни высокая скорость их особо не беспокоили. Они привыкли и к тому, и к другому.
Изуку помог жене спуститься в вагон. Оттуда они вернулись на свои места. В других вагонах было пусто. Они были единственными пассажирами в этом поезде. Какой бы ни была их следующая остановка, она должна была быть исключительной.
Они вместе уселись на свои места, чтобы провести остаток пути. Наслаждаясь обществом друг друга. Более парное и менее целомудренное, чем раньше, потому что искра между ними была свежей и яркой.
Поезд упорно поднимался в гору. Вокруг и вокруг длинного браслета стальных рельсов. Пока под ними не рассыпались все маленькие городки. Сказочные кольца типовых домов, питаемые мицелием мощеных дорог. Чудесные фасады, выхваченные прямо из детской книжки сказок. И вот показалась конечная остановка. Обратная дорога пошла вровень с подъемом, и они выехали на гребень последней небольшой долины. Не более чем в нескольких километрах от заоблачной короны горы.
Гранитная расщелина, достаточно большая для размещения горнолыжного комплекса. Ледяные и снежные хребты скрывали убежище от посторонних глаз. Идеальное место для абсолютного уединения. И от посторонних глаз, и от жгучего дыхания зимы. Платформы не было, поезд просто остановился на полпути к кольцевой развязке, по которой он должен был спуститься обратно с горы. Идзуку с легкостью справился с их роликовыми чемоданами, ступеньки на подогреваемую гравийную дорожку внизу оказались достаточно широкими, чтобы они могли пройти. А затем они вместе осмотрели сам дом.
Они ожидали увидеть что-то вроде бревенчатого домика. Прочный сруб из скрепленных между собой бревен не больше комнаты в общежитии университета. Но этот лыжный домик был совсем другим. Домик был причудливо современным. Три этажа окон, в основном, вставленных в дубовый корпус. Кривые изгибы входили и выходили, образуя внутренний дворик и два балкона. Изнутри светился теплый оранжевый свет. Отливая золотистым светом роскошного содержимого, нерасчлененная штукатурка уюта…
— О, вау. Это потрясающее место! — глаза Очако так и сверкали от размеров помещения.
— Да, я все время забываю, как богата Момо.
Очако помогла мужу поднять сумки. Вместе они подошли к домику. Им не терпелось попасть внутрь и согреться. Они прошли мимо небольшой хижины, не обратив на нее особого внимания. Правда, они смутно различили тяжелый электронный гул, доносящийся изнутри. Какой-то генератор, и очень большой. Если бы они не были так очарованы новизной этого места, то, возможно, задались бы вопросом, зачем ему столько энергии.
Уж точно не для освещения. Это должно было подсказать им, кого именно Момо наняла для этого… особого отдыха.
Богато украшенная входная дверь стояла наглухо закрытой. Не обнаружив дверного звонка, Изуку пожал плечами и постучал. Дверь медленно отворилась.
— Спецэффекты? — предположила Очако.
— Наверное. Ведь здесь должно быть очень роскошно.
Слегка опасаясь, они вошли внутрь. Они таяли от внезапного тепла внутри. Как будто они прошли некий магический барьер между лютой зимой и благословенной весной. В соседней комнате потрескивал костер с тлеющими углями. И они почувствовали, что в доме работает центральное отопление. Почти сразу же они вспотели.
— Блин. Здесь почти слишком тепло.
Изуку снял с себя тяжелое пальто. Затем штаны и прочую арктическую защиту. Вскоре на нем не было ничего, кроме эластичного, облегающего базового слоя. Скорее, это был свободный комбинезон, чем что-либо другое. Затем он помог раздеться и Очако. Но, как всегда, скромность заставила ее не снимать лыжные штаны. Внезапно температура окружающей среды стала гораздо более комфортной. Видимо, климат был настроен так, что люди могли ходить в очень малом количестве одежды, а то и вовсе без нее.
Кстати, об одежде…
— Так-так-так, а вот и вы двое, — донесся до них знакомый голос. Скрипнула резина, и грузная фигура поднялась с кресла у отдельно стоящего камина. Хозяин отложил в сторону потрепанный учебник по полимерам латекса. — Не стоит заставлять свою госпожу так ждать.