Мираджейн почувствовала, как по всему телу поползли мурашки. Она глубоко вздохнула, и на ее лице появилась ухмылка невыразимого безумия.
— Я чувствую, как все ваши взгляды пируют на моей плоти. Я даже чувствую ваши члены, направленные на меня с таким прекрасным намерением. Ваши руки, ощупывающие каждую частичку моего тела… Мой пенис хочет эякулировать от одних только этих ощущений. Он хочет извергнуть горячие, густые сливки только от того, что его воспринимаете вы, сексуальные, похотливые девушки, и все же, несмотря на это, мы собираемся покинуть этот мир взглядов и намерений и подняться в плоскость, не очищенную от эго. — Мираджейн наклонила свое шикарное тело и поставила блюдо на пол. — Мои сестры! Мои возлюбленные! Примите свою первую таблетку!
Все девушки набросились на нее, даже такие сдержанные, как Эрза. Желание съесть эти таблетки преобладало над всем остальным. Мираджейн отбросило вперед, и она упала на груду пышных тел, сгрудившихся вокруг тарелки, как свиньи, борющиеся за корм. Руки были слишком медленными, поэтому девушки поглощали таблетки языками, проглатывая их и чувствуя, как их аура распространяется от горла к желудку. Сияние наполнило их тела, придав каждой женщине золотистые очертания. Вскоре тела начали сводить судороги. Члены преждевременно эякулировали на пол в огромных, небывалых объемах. Киски неконтролируемо истекали. Мышцы содрогались.
Венди было страшно. Наслаждение было слишком сильным. Каждая ее клеточка покалывала от величины клитора и пениса вместе взятых. Более того, она не знала, что это за чувство. Оно было повсюду. Не только внутри и на теле. Вокруг нее. В воздухе. В жаре.
Я умираю!
подумала она.
Я умираю!
Венди сидела на коленях, не шевелясь. Даже простое прикосновение деревянного пола гильдии к ее коже приводило в бешенство все адреналиновые железы в ее теле. Она практически ощущала, как дрожит ее медула, как огромное количество эстрогена и тестостерона устремляется в ее кровь, а дофамин захлестывает мозг.
Она кончала. Она почти не осознавала этого, но ее член кончал. А ее киска и грудь? Она кормила грудью? Как она могла кормить грудью? Это было приятно. Кончать вместе с сиськами. Казалось, что они стали немного больше.
Венди начала безудержно хихикать, не обращая внимания ни на что. Ее зрение затуманилось, лица самых близких друзей стали неузнаваемыми. Даже когда она сосредоточилась, их лица были смазаны, но это не мешало им быть просто великолепными. Имена также ускользали от нее. Ее собственное имя тоже ускользало от нее. Она не могла вспомнить, кто она, где сидит и почему. Потолок и стены были незнакомыми и в то же время экзотическими, как будто она видела их впервые.
Ее сознание двигалось медленнее, чем зрение. Она могла воспринимать происходящее вокруг, но ее осознание отставало от каждого события на несколько секунд. Сенсорика быстро захлестнула ее, что привело к стазису. Она не могла пошевелиться. Ни одним пальцем ноги. Не то чтобы она вообще могла его найти. Что-то настолько маленькое было слишком трудно найти.
Эвергрин подошла к ней. Ее бедра так сексуально покачивались. От этого ее член подпрыгивал. И сиськи тоже.
— Ты выглядишь просто восхитительно в таком виде, Венди. — Она присела на корточки, уложив Венди на пол. Она взобралась на нее, раздвинув ноги девушки и лаская ее лицо. — Ты начинаешь понимать? Эти таблетки делают гораздо больше, чем просто заставляют тебя чувствовать себя хорошо.
У Эвергрин было самое невероятно красивое лицо. Венди захотелось поцеловать ее губы. Она уже целовала ее губы. Держала ее тело в своих руках. Ее горячее, обнаженное тело в своих руках.
Эвергрин улыбнулась ей. Эта улыбка заставила Венди кончить. Эвергрин улыбалась, улыбалась и улыбалась.
— Эти таблетки настраивают нас физически, ментально и магически. Они усиливают удовольствие внутри человека, а затем посылают это удовольствие другим девушкам, которые разделяют их ауру. — Эвергрин прижала свою эрекцию к пизде Венди, ее глаза закатились вверх, когда она удержалась от громкого вздоха. — Чем лучше ты себя чувствуешь, тем больше ты видишь других девушек!
Член Эвергрин глубоко вошел в Венди. Тело Венди сжалось. Пальцы Венди подогнулись. Эвергрин кончила в ее киску. Венди закричала и застонала. Венди видела свои стоны сверху. Эвергрин видела свой оргазм снизу. Обе менялись местами каждую минуту по несколько раз. Обе чувствовали удовольствие от проникновения и от того, что в них проникают. Кончать и кончать.
И вдруг.
Задница.
Венди лизала задницу. Нет. Кана лизала задницу. Задницу Кинаны. Змеиная девушка стояла над Каной, раздвинув ноги и засунув член в рот Леви. Леви примостилась на члене Каны, пока Биска трахала ее задницу. Все они стонали, как шлюхи. Биска и Кинана ругались, унижая своими словами. В этот момент Леви начала эякулировать, и ее сперма согрела сиськи и живот Каны. Брюнетка вздохнула, ее веки почти опустились. Сперма медленно скользила по ее соску и вокруг него. Стимуляция заставляла ее выделять молоко. Это было единственное время в году, когда она могла лактировать, и она пьянела от этого ощущения.
Эрза и Джувия лежали на полу, задыхаясь в экстазе от членов друг друга. Рыжая, расположившаяся под Джувией, уделяла особое внимание тому, чтобы сжимать и шлепать по попке синеволосой, в то время как ее зрение затмевали потные, похожие на шары яички этой женщины. Они обе с придушенными девичьими стонами повторяли имена своих самых любимых подруг снова и снова, как заезженные пластинки.
— Люси, — стонала Джувия.
— Венди, — стонала Эрза.
Эти двое прекрасно понимали, что женщина, которую они так любезно сосали, на самом деле не была ни одной из тех девушек, о которых они стонали, но им было все равно. Они могли превратить любую девушку и любую встречу в любую фантазию, и, честно говоря, они были достаточно высоки, чтобы убедительно сделать это. Особенно их убеждали частые провалы в сознании: в одну секунду они сосали невероятный девичий член, а в следующую проваливались в горло другой женщины, трахающую киску какой-то шлюхи.
Этой шлюхой оказалась Лаки, которая держала сладкие ножки Эрзы на своих плечах, пока та бездумно вколачивалась в мокрую пизду рыжей. Она пускала слюни на шею Джувии, а ее сиськи нависали над ее затылком, с нетерпением наблюдая за покачиванием и пульсацией божественных щечек попки голубоволосой девушки каждый раз, когда руки Эрзы делали из них тесто.
Ей тоже хотелось поиздеваться над этой попкой. Она хотела, чтобы кто-то сделал это с ее собственной задницей, особенно кто-то с таким огромным членом, как у Люси; кто-то, кто обращался бы с ней так же грубо, как блондинка обращалась с Венди. Она хотела сделать все возможное, чтобы сломать свой собственный разум. Она хотела, чтобы все ее мысли и поступки были основаны исключительно на скудных интрижках, которых желали ее член и ее киска.
Сестры Штраус, Мираджейн и Лисанна, прижались друг к другу, их руки методично исследовали их мягкие попки, гладкие бедра и молочные сиськи. Хребты их членов терлись друг о друга, сперма на обоих кончиках смешивалась. Их поникшие яйца впивались друг в друга, переплетаясь с длинными стройными ногами. Обе женщины смотрели друг другу в глаза, завороженные их афродитоподобными обликами, в то время как под действием таблеток феи их сознания перетекали одно в другое. В одну секунду Лисанна восхищалась старшей сестрой, делая из ее красоты куклу, а в следующую секунду этот загадочный лик стал ее собственным. И Лисанна находила себя столь же завораживающей, как и Мираджейн своим собственным телом. Они смотрели на собственные губы, прикидывая, как их целовать, и вскоре уже не могли вспомнить, кто есть кто: Лисанна — Лисанна, Мираджейн — Мираджейн, Лисанна — Мираджейн, и наоборот.
Одно, что оставалось неизменным между сестрами, — это отсутствие какого-либо кризиса идентичности. Им было все равно, кем быть — собой или друг другом, лишь бы они действительно были сестрами Штраус. И вот, расплываясь в мыслях, они прижались друг к другу лбами и любовно почесали носы.
— Я люблю тебя, — сказали они обе. Отдельные мысли были отброшены. Теперь они мысленно были одной и той же женщиной. — Я люблю тебя, — повторили они. Две одинаковые улыбки украсили их лица, когда они погладили друг друга по щекам. — Поцелуй меня, — сказали они обе. — Да.
Эти шикарные розовые губы, поджатые и влажные от слюны, словно намагниченные, потянулись друг к другу. Это был брак Миры и Лисанны, их причастие. Они никогда не будут разлучаться, пока живы. Они всегда и навсегда останутся одним разумом и одним телом, пара похотливых Близнецов, которые с головой окунутся в инцест, потому что иначе они никогда не смогут надеяться на полноту. Они были женами, они были сестрами и подругами. И так до скончания веков.
— Не так быстро, дамы. — Люси шагнула к сестрам, ее огромный стояк покачивался между пышными сиськами. Она схватила каждую из женщин за затылок, прерывая их церемонию соединения, чтобы повернуть их к себе. В глазах блондинки застыло социопатическое желание, ее чудовищный взгляд превращал двух девушек, доминирующих над ней, в существа чистого секса, которыми она и только она могла обладать. — Вы, девочки, — сказала Люси, опускаясь между телами сестер, — мои.
Как будто слова блондинки переписали их мозг и их личности, и Мираджейн, и Лисанна перестроились так, чтобы быть в полной власти Люси, двумя руками поглаживая ее пенис, а двумя другими сжимая руки блондинки, словно она была принцессой из чужой страны.
— Да, Люси, — ответили они обе.
Люси облизнула губы, ее член пульсировал от садизма.
— Скажите это. Объявите себя моими девочками.
Слюни. Сестры пускали слюни.
— Мы любим тебя, Люси, — бездумно заявили они. — Пожалуйста, поцелуй нас. Сделай нас своими.
— Хех, — в блондинке не осталось ничего, кроме безумного либидо. Она притянула их головы к себе и с наслаждением провела языком. Вскоре перед глазами сестер предстало самое восхитительное и возбуждающее зрелище во всем Фиоре — великолепное лицо и столь же совершенное тело Люси Хартфилии. Затем, как и в случае друг с другом, их сознание вскоре начало меняться местами с сознанием Люси, и под властным взглядом блондинки они увидели себя со стороны, со стороны третьего лица, имеющего конкретную цель превратить этих двух беловолосых красавиц в объекты самого развратного и унизительного сорта, и это, как ничто другое, довело Мираджейн и Лисанну до безумия.