Слабость плоти. Глава 60. Самомнение
— Последняя проверка всех систем… Загрузка зашифрованных кодов связи завершена… Перепроверка работы обратного поля Геллера — сбои не обнаружены. Литания прочитаны, машинный дух в отличном состоянии. Открытие врат через пять стандартных минут.
Холодный голос магоса Викария скорее походил машине, чем живому существу, однако сейчас все находящиеся в помещении могли его понять и даже были рады услышать кого-то уверенного в себе и своих действиях. Десятки техножрецов занимались секретным проектом, о котором во всей галактике знало менее сотни вернейших слуг Омниссии, которым он поручил величайшую из задач. Исследование совершенно нового измерения, что должен был стать их способом наконец-то разорвать пагубную связь с варпом.
Именно сейчас они должны были изменить всё. Проведя долгие годы на засекреченной станции, расположенном на одном из спутников в системе Схеналуса, они наконец-то смогли окончить новую ветвь исследований и создать первый корабль, что должен был отправиться изучать иную реальность.
Конечно, первый пробный образец был лишь небольшим челноком без людей внутри, так как они проверяли саму работоспособность корабля и машинного духа при совершенно иных законах физики, а также его возможности войти из одной точки в материальном мире и выйти из другой. И если время путешествия окажется достаточно малым или эксперимент в принципе окажется положительным, то уже можно будет задуматься о куда более грандиозных планах вроде массового перехода от странствий в Океане душ к путешествиям меж Призрачных ветров.
И всё будет зависеть от одного этого эксперимента. Сейчас решалось — станет человек новым властелином иной вселенной или нет…
— Открывайте врата.
Серая металлическая арка, расположенная у противоположной стены защищённого ангара, мигом засияла от проходящей энергии. Червоточина открылась куда быстрее того, что человеческий глаз мог заметить. Благодаря лучшим камерам слуги Омниссии смогли заметить микроскопический прокол, который мгновенно разросся до десятка метров в высоту, уперевшись в границы металлической дуги.
Перед ними предстали врата абсолютной черноты, в которой не был света, атомов или вообще чего-либо. Если Имматериум являлся смесью всего и вся, что когда-либо было, есть или будет, то Призрачный ветер воплощал собой пустоту.
Далее свою работу начали резонаторы Чёрного камня, которые начали стабилизировать реальность, при этом не позволяя проходу в другую реальность мгновенно схлопнуться. Они поддерживали проход открытым ровно столько времени, сколько хватило первой из их управляемых машин подняться на антигравитационных двигателях и начать аккуратное движение в сторону нового измерения.
Никакого изуверского интеллекта, разумеется. Челноком управлялся элементарная программа со специально обученным машинным духом, что должен был просто направить корабль из одной точки в другую заданную. Элементарное задание, необходимое для проверки столь же базовых свойств другой реальности.
— Корабль покинул нашу точку… Сигнал, ожидаемо, потерян… Челнок слишком долго находится в пустоте. Есть ли сигналы от вторых врат?
Викарий как никогда раньше был рад тому, что заменил обычные голосовые связки на синтезатор. Он знал, что не смог бы сохранить спокойный голос в этой ситуации. Задержки были чем-то ожидаемым, как и сбои в программе, но всё-таки он предпочёл выполнить всё без проблем…
Он продолжал смотреть на экраны, показывающие пустую арку, расположенную на обратной стороне спутнику и также открывшуюся в другой части их базы, ожидая когда из неё явится их корабль. Секунды растягивались для него в субъективные часы, благодаря разогнанному сознанию. А потому и первый признак изменений он уловил быстрее прочих органически ограниченных существ:
— Фиксируем гравитационные аномалии неизвестной сигнатуры… Портал выдаёт на сорок три процента большую мощность положенной. Все системы ликвидации уже взведены в строй, если из неё начнёт появляться нечто отличное от корабля… Отбой! Челнок вышел из вторых врат!
Всё сознание Викария мигом подключилось к камерам рядом со вторыми вратами. Потоки информации, записываемыми ауспексами самых различных спектров, поступали в его голову, пока он с такой же стремительностью анализировал каждый бит поступаемых данных. Корабль добрался до вторых врат за одну минуту и шесть секунд. Несколько выше ожидаемого, но их расчёты всё-таки пока оставались во многом лишь теоретическими набросками, которым требовались практические данные.
Куда любопытней было то, что их челнок в целом добрался не совсем целым. Его корпус словно бы прошёлся под дождём кислоты, начавшей слоями снимать адамант, однако недолгое путешествие не оставило никаких долговременных последствий. Ни остатков неизвестных веществ, ни микроскопических организмов. И даже машинный дух не особо гневался, если судить по общей работоспособности системы!
Первые путешествие в иную реальность прошло успешно, и хотя им придётся пересмотреть методы защиты от неизвестного расщепляющего воздействия Призрачного ветра, у нас уже намечен путь! Дальше пойдут эксперименты с отправкой сервиторов, а затем и настоящих людей, необходимых для проверки возможности душ вообще существовать в этом измерении. Каждый шаг пусть и не являлся гигантским прыжком, однако всё равно понемногу двигал их в сторону изучения этого дикого фронтира.
. . .
— Скажу честно, довольно приятно видеть, когда не я передвигаюсь по всей галактике от одной цели к другой, а когда именно ко мне кто-то приходит с вопросом. Однако я всегда рад принять брата у себя дома, а потому располагайся, — указав рукой на стальное кресло, расположенное напротив моего стола, произнёс я с искренней радостью.
Несмотря на относительно долгую продолжительность похода, всё-таки оставались братья, которых у меня ещё не было случая встретить.
А Мортарион с первого взгляда был довольно яркой и специфической личностью. Одетый в жёлто-белый доспех и скрывавший под тёмно-зелёным плащом бледное лицо, на его спине также находился какой-то чан с химикатами или, скорее, устройство по работе с ними?
Я ощущал голос этой любопытной машины, которую собственными руками создал мой брат. Он также обладал страстью к созданию чего-то нового, однако его специальность отличалась от всех наших. И в этом не было ничего плохого — нельзя недооценивать важность химии как на войне, так и в мирной жизни.
Любопытно, что даже издалека чувствовалась смесь очень странных запахов, исходивших от него. Цианистый водород, формальдегид и аммиак с акролеином?* Любопытная смесь, способная убить обычного человека за один вздох, при этом заставив его корчиться на земле от поражения слизистой.
Насколько я помнил, Мортарион и его Гвардия смерти специализировались на боях до истощения с активным использованием ядов, биологического и термоядерного оружия. Любопытная тактика, которую и мои сыны часто использовали на практике. Мы старались не разрушать инфраструктуру захваченных планет, а потому уже имели десятки разработанных болезней, каждое из которых отлично очищает миры от большинства врагов.
Хотя я и поспорил бы насчёт эффективности боевой косы, однако так как это может быть и каким-то символом, то ничего не говорил. Достаточно изучив варп и основы его работы, уже нельзя было сказать, что какая-то вещь бессмысленно, если она выглядит такой — её чары всегда могут оказаться куда сильнее ожидаемых.
— И я рад видеть тебя, Феррус, — хмуро произнёс мой брат, скрывавший большую часть своего лица за маской и капюшоном. — Я прибыл к тебе по делу, а потому не буду тратить наше общее время. Мне нужно столько Чёрного камня, сколько ты сможешь предоставить. Я собираюсь устроить самую великую охоту на ведьм, расположившихся в отдалённом секторе. Целая империя чародеев, которую необходимо обратить в пепел как можно скорее.
— Враждебные чародеи действительно могут представлять большую угрозу нашему делу, а потому я предоставлю всё, что смогу выделить. Мои люди стараются создавать его с максимальной из возможных скоростей, и практически все сразу же мигом передают в другие легионы, однако понимая срочность и важность твоего дела, я готов выделить тебе нечто сверх нормы из собственных запасов. Всё равно мой легион сейчас больше занимается этой империей техноварваров в Сегментуме Пацификус — психическое оружие нам сейчас без нужды, — утвердительно покачав головой, ответил я, уже собирая в голове примерный приказ для передачи оружия. Однако сморщивший и ставший ещё более хмурым Примарх, заставил меня приостановиться.
— Когда я сказал, что мне требуется весь камень, я сказал, что мне требуется всё оружие против псайкеров, что у тебя есть, — с куда большим напором в голосе жёстко произнёс Мортарион. — Все запасы, что у тебя есть. Мои сыны собираются рисковать своими жизнями, выжигая эту заразу, а ты позволяешь великому оружию просто пылиться и ничего не делать?
— Я прекрасно тебе слышал. И если ты сам не понял, то из уважения к тебе повторю — мы создаём оружие в максимально возможных количествах, вот только это не значит, что всё произведённое должно сразу отправиться на войну. Наши запасы необходимы на случай появления опасного альфа или даже альфа-плюс псайкера, атаки эльдар или неожиданного нападения орков. Наша война важна, но если наши промышленные линии окажутся под ударом, пострадают все фронты.
Мои слова явно не понравились Мортариону, если судить по тому, как он скривился. Казалось, будто бы своими словами я смертельно оскорбил его. Подобным образом мог обидеться ребёнок, когда ему не дали игрушку, о которой он мечтал, и вместо этого дали более дешёвую замену. Я смотрел на него с удивлением, однако пока никак ярко не реагировал — он был моим братом, и у него имелся некий лимит доверия.
— Каждая наша жертва и неудача будет на твоей совести…
— Быть может мы по другому решим эту ситуацию? Я ни в коем случае не могу дать тебе все запасы нашего оружия, однако если предоставлю нечто другое? Могу предоставить тестовые образцы последней версии терминаторной брони, которую мы с Пертурабо разрабатывали в последние годы. Пусть модель ещё и не прошла все тесты, однако если ты и твой легион готовы помочь мне собрать данные на поле боя, могу гарантировать, что полноценный доспех также окажется у вас одними из первых.
— Я не откажусь, но это всё равно не исправит тот момент, что ты отказал мне помочь. Я запомню то, что ты не помог мне в столь критический момент, и, гарантирую, справедливость однажды восторжествует…
Хотя я и не был мастером шуток, но в этот момент мне уе захотелось рассмеяться над словами брата. Слишком странно он вёл себя, слишком ненормально. Даже я, личность сильно отдалённая от обычных людей, понимал всю важность дипломатии и умения переговариваться. Для моего же брата подобное будто бы казалось чем-то совершенно чуждым. Будто бы каждый был должен ему за сам факт его присутствия здесь.
Удивительно, но я находил подобный характер проблемой куда более опасной и трудноразрешимой, чем настоящие трудности, что были у Магнуса или Кёрза. Ведь если их проблемы с Имматериум ещё понятно, как решить, то что делать с огромным самомнением и не поминанием такта как самой концепции? Эти вещи мне не привить и не исправить ни одним из приборов — даже психо-индокринация на Примарха вряд ли сработает.
А банальное предложение психической помощи как будто сделает лишь ухудшит наши отношения, учитывая его характер. С этим всем остаётся лишь одно — верить, что однажды мой брат сможет разобраться в самом себе и не сделает нечто глупое на порыве эмоций. С ещё одной трагедией наша странная семья может не справиться.
* Как ни забавно это, но Мортарион на самом деле ещё до падения в руки Нургла испускал самый «терпкий» запах, который состоял из смога родной отравленной планеты, буквально въевшегося в его одежду и плоть. В первый раз зайдя на свой корабль, от него начал исходить ядовитый туман, столь сильно он был пропитан этим смогом. И тот факт, что он ещё был любителем носить с собой разные склянки с ядовитым газом, которые он любил «пробовать» на себе время от времени, явно не улучшал репутацию главного противника одеколона в Молоте Войны.
И зная уже одно это становиться ясно, почему лишь каноничного Ферруса, умершего в самом начале Ереси, можно назвать менее популярным Примархом. А стоило ему начать говорить, как понимаешь уже почему он даже не глава своего легиона, проиграв в этом деле собственному сыну. По-моему мнению, один из редких Примархов, что восстали бы против отца в любом случае, при любых обстоятельствах. Причём по самым жалким причинам из возможных.